– Хм. Ну, ладно. Ты сбил меня с толку. В общем, я не хотела говорить при ребятах. Я действительно, не простая медсестра. Во всяком случае, убить меня хотели совсем не за то, что я неправильно делаю уколы.
– А что, ты неправильно делаешь уколы? Я тебя научу. Теперь я умею…
– Да погоди ты, знаю, что у тебя с чувством юмора все в порядке. Дело в том, что в тот раз… ты звонил на мой автоответчик…
– Что-о?!
– Вот именно. Не спрашивай меня про мужской голос – это ведь не проблема, верно?
– Хм…
– О, нет! Да ты никак ревнуешь?
– Есть немного. И убить тебя хотели тоже из ревности?
– Если бы. Это было бы, в таком случае, просто забавное приключение. Ревнивец и спаситель. Классический сюжет. А тут дело серьезнее. И напрямую связано с твоей судьбой…
– Ты, все-таки, решилась выйти за меня замуж?
– Будешь меня перебивать – я передумаю.
– Окей. Я нем, как рыба.
– Пойдем отсюда. Не стоит вести разговоры в метро… Непонятно, кто есть кто в этой толпе…
…Они сидели на скамейке в сквере и ели мороженое. Пели птички, гуляли люди, бегали и смеялись дети.. Невдалеке шумел фонтан. Под легкомысленное карамельное мороженое то, что говорила Лена, воспринималось тяжело. Ибо не вязалось с расслабленной истомой мирного скверика.
– В общем… Давай сразу к главному. Тут такое дело: я тоже была корректором… Спокойно, не подавись мороженным. Смотри, заляпался весь… Да, корректором. И, в отличие от тебя, по сути, новичка, устранила не один десяток «провокаторов», то есть так называемых «корневых точек».
– Ты?!
– Да. Работа медсестры очень помогала в этом деле. Не было необходимости в оружии, навыках рукопашного боя… «Провокаторы» «устранялись» от вполне естественных причин. Теперь мне тяжело об этом говорить. Но я уже давно смирилась с тем, чего не исправишь…
– Да, мы ведь все, по сути, не виноваты. Все ж проходило под воздействием Гида. Я помню. Это почти не преодолимо… Как ты-то справилась?
– Потом расскажу. Ты не знаешь одного обстоятельства. Которое делает все совершенное нами и прочими корректорами еще ужаснее.
По телу Жеки прокатился холодок. Вернулось недавнее предчувствие осознания страшной истины.
Хотелось закричать: «нет, молчи, пусть все останется так, как есть – на грани сомнений и туманных предположений! Пусть будет так, как есть. Ведь нет ничего страшнее правды. Потому что истинную правду, в отличие от лжи и догадок, нельзя выправить в лучшую сторону… »
Лена задумчиво посмотрела на недоеденное мороженое и кинула его в стоящую рядом со скамейкой урну.
– Так называемые корректоры уничтожают вовсе не «корневые точки» ци-бомбы, – сухо сказала Лена. – Они и есть САМА ци-бомба в действии. Что ты так смотришь? Да, ты собственными руками, с энтузиазмом помогал уничтожать собственную цивилизацию. Как и я, впрочем.
Жека молчал, переваривая услышанное.Лена продолжала:
– В остальном посредники Покровителей все нам говорили правильно – есть «корневые точки», есть их влияние на коренные события в жизни цивилизации Земли.. Только их уничтожение по плану тех же Покровителей направлено вовсе не против ци-бомбы, а напротив – давит на рычаги развала цивилизации. И чем дальше – тем эффективнее работают эти рычаги…
– Но зачем…
– Зачем надо было говорить про ци-бомбу корректорам? В этом заключается странная логика ци-бомбы. Лучшая ложь – это правда. Только со знаком «минус». К тому же, есть сведения, что большинство корректоров даже не знают о том, что они – корректоры…
– Террористы?..
– Ты уже понял? 11 сентября, к примеру – это их рук дело. Планету уже пошатнуло здорово. Но не только террористы. Ты же знаешь, что Америка готовит вторжение в Ирак? Это будет мощный удар по «корневым точкам» цивилизации. У нас есть данные, что это будет началом конца.
– «У нас» – это у кого?
– У тех, кто теперь в ответе за нашу планету. В том числе – у тебя. Если ты готов пойти со мной – все узнаешь. Если нет – ты меня никогда не увидишь больше. Только безопасности в жизни тебе это не прибавит. Да и безопасности этой становится в действительности все меньше. Запоминай этот мир. Скоро он останется только в видеозаписи…
Жека новыми глазами смотрел на девушку, которая ему нравилась, но говорила теперь очень странные вещи.
…А вообще – ему уже не было страшно. Он готов был пойти за ней хоть в пекло.
Но это и вызывало новые колебания. Он чувствовал себя меж двух огней – тем, как все хотелось бы видеть ему самому, и тем, как было на самом деле..
Есть ситуации, когда действовать надо безо всяких сомнений – независимо от того, правильно ты поступаешь или нет.
Жека ничуть не жалел, что ввязался однажды в эту историю с ци-бомбой. Он уже с горечью признал, что лучше знать горькую правду, чем пребывать в благодушном неведении. В конце-концов, это необходимо для собственной же безопасности.
Но хочет ли он знать всю правду?
Жека достал монетку. Глянул сквозь отверстие на Лену, подмигнул ей и подкинул в воздух звонкий диск.
«Орел!» – загадал Жека.
-10-
(Несколько позже)
Жизнь на орбите довольно рутинна. Особенно, если учитывать хронический недокомплект экипажа и склонность даже самой высококлассной техники с устойчивой периодичностью выходить из строя.
Эта экспедиция выдалась тяжелой. Два раза подряд их не удавалось сменить новым экипажем. В общем-то, подобная ситуация предполагается при подготовке всех экипажей. Но в нормальный ритм работы постепенно стала проникать некоторая нервозность.
Все было вроде бы обыденно и привычно, но с некоторых пор Сергей стал ловить себя на мысли, что не понимает, чем они со Стивом тут занимаются. То есть, конечно, никак нельзя сказать, что они бездельничают. Они вообще заняты, что называется, по горло. Но уже давно занимаются они не выполнением каких-либо научных программ, а обслуживанием и поддержанием функционирования систем самой станции. Это было странно, особенно учитывая давние споры о целесообразности ее содержания на орбите.
Может, это было как-то связано с перестановками в руководстве экспедицией? С тех пор, как в той странной авиакатастрофе погиб почти весь прежний руководящий состав, работа как-то пошла наперекосяк. Будто все держалось только на тех шестерых парнях…
Ладно, хватит о грустном. Завтра, наконец, прибудет долгожданная смена, а они отправятся на матушку-Землю.
У космонавтов, как у моряков – на орбите с тоской смотришь на Землю, а с твердой поверхности – в манящее небо. Вот не сидится человеку на месте, никак не сидится…
Сергей вздохнул. Так… Надо найти Стива. Сегодня придется вылезти за борт – осмотреть снаружи стыковочный узел. С Земли что-то невнятно бормотали про показания телеметрии. Надо проверить.
Непонятно себя ведет ЦУП. Такое ощущение, что среди его специалистов поселилась какая-то неуверенность. Это было неприятно, тем более, что второй ЦУП в Хьюстоне закрыли по причинам, объяснить которые экипажу не посчитали нужным. А космонавты привыкли полностью доверять руководству полетами. И это доверие постепенно улетучивалось.
Там, внизу происходило что-то странное. А потому Сергей и Стив решили не слишком рассчитывать на помощь с Земли.
…Сергей посмотрел на скрытую облаками поверхность планеты через маленький иллюминатор жилого блока.
Пора. Пора обратно.
Только, вот, странное дело: возвращаться было страшно.
Если бы ему кто сказал раньше, что его, тренированного и проверенного всеми возможными тестами, человека посетят такие иррациональные чувства – он бы не поверил. А поверил бы – никому б не сказал. Потому, что с такими вывертами психики на орбите делать нечего. И он держал свои страхи в себе. Несмотря на то, что они становились все навязчивее, вторгаясь в его повседневную работу и даже в сон. Телеметрия наверняка сообщала медикам о его нервном напряжении. Еще месяц назад те всполошились бы, заставив проходить дистанционное обследование.
А сейчас, похоже, им стало попросту наплевать.
Сергей оттолкнулся от мягкой стенки и полетел в сторону стыковочного узла. Нужно было найти Стива.
Стив отлично вписывался в концепцию аномальной атмосферы, в которую постепенно погружалась экспедиция. Он стал как-то тих и молчалив, предпочитая нормальному человеческому общению уединение в укромных уголках станции. Он мог где угодно зависнуть в пространстве и, медленно поворачиваясь вокруг невидимой оси, думать о чем-то своем. Поведение Стива еще больше усугубляло новое неприятное мироощущение Сергея.
На этот раз Сергей нашел Стива задумчиво висящим в научном модуле. Его не смущал грохот аппаратуры и царящий здесь сквозняк. Он смотрел в одну точку. Сергей проследил его взгляд и понял, что смотрит тот на экспериментальный террариум. Здесь жили специальные лягушки, призванные доказать ученым свою способность размножаться в невесомости. Успешно продемонстрировав эту самую способность, они два месяца продолжали здесь жить в качестве своеобразных домашних животных.
А теперь они все висели у прозрачной стенки своего жилища, вздувшиеся и страшные.
– Они умерли, – бесцветно сказал Стив.
– Вижу, – кивнул Сергей. – Жаль их, конечно. Хорошие были ребята. Надо будет провести дезинфекцию этого блока…
Стив странно посмотрел на Сергея. Тот немного смутился. Похоже, он затронул какие-то чувства американца.
– Э… Извини. Надо к выходу готовиться. Пойдем, проверим скафандр.
– Ты хочешь выйти туда? – странным голосом спросил Стив
– В смысле – туда? – не понял Сергей.
– Туда, в пустоту… – тихо ответил Стив и медленно поднял взгляд на Сергея. Тому стало не по себе. Неужели у коллеги поехала крыша?
Но Стив вдруг рассмеялся и похлопал Сергея по плечу.
– Шучу, друг мой. Просто так надоело все это… И домой, вниз, тоже не хочется… Вот что делать, а?
Сергей сглотнул. Похоже, он не одинок в своих страхах…
Корабль приближался. Видимый только на мониторах, в окружении столбиков постоянно меняющихся данных, он медленно увеличивался в размерах.
Корабль – это всегда волнительно. Даже, если это – обычный грузовик. Любая стыковка вносит в жизнь на борту некоторое разнообразие и утоляет постоянный сенсорный голод.
А когда прилетает новый экипаж!.. О, это мог понять разве что Робинзон, встречающий случайно зашедший на остров парусник! Столько разных чувств одновременно вторгается в набор отработанных еще на тренировках действий по встрече корабля с Земли! Об этом стоит потом писать в мемуарах…
Радость предстоящей встречи омрачали только проблемы со связью. Вместо слов с Земли долетало лишь невнятное шипение, картинка заметно «плыла».
– Надеюсь, Эндрю и Саша нам объяснят, что за бардак творится в ЦУПе, – сказал Сергей, пробегая глазами выведенные на монитор параметры сближения.
– Очень бы хотелось, – отозвался Стив. – Меня беспокоит, что и с кораблем связи нет.
– Да, это странно, – согласился Сергей. – Но вроде все идет нормально, автоматика пока не подводит…
– Постучи… как это… по пластику?
– По дереву. Хотя, можно и по пластику. Главное, состыковаться…
…Станция еле заметно качнулась. Стыковка прошла успешно.
– Пошли гостей встречать? – весело сказал Сергей.
– Ну, а какие есть еще варианты? – отозвался Стивен. – Полетели, хоть на людей посмотрим…
Крышку люка выдернули из гнезда и отвели к стенке стыковочного узла..
– Так, – в глубину люка строго сказал Сергей. – Выходить по одному, стволы и заточки выбрасывать. А теперь горбатый! Саша, это я к тебе обращаюсь!
В кабине корабля началось движение, и в пространство станции, дружелюбно улыбаясь, вплыл гость.
– Эндрю?… Саня?…
Стив и Сергей переглянулись. Этого парня они не знали. Может, Эндрю и Александр вылезут следом? Нет, похоже он один…
– Вот это номер, – сказал Сергей. – Здрасте! А нас не предупредили о замене экипажа… И… Я вас не знаю… Стив?
– Мы тоже не знакомы…
– В последний момент заменили, – улыбнулся незнакомец. Он оказался русским. – Не успели вам сообщить…
– Так у нас и связи толком нет, – сказал Сергей.
– Вот-вот, – кивнул прилетевший.
– Впервые сталкиваюсь с такой ситуацией, – признался Стив. – Вы, что же, совсем новичок? Я вас не видел в отряде…
– Да инфекция какая-то там… Весь отряд в карантин отправили. А я из резерва…
– Что там у вас происходит? – покачал головой Сергей. – Это же ни в какие рамки… Э… Кстати, вы не представились.
– Меня зовут Юрий, – улыбнулся гость. – Удостоверение показать?
Какая-никакая, а шутка. Стив и Сергей сдержанно хохотнули. И по очереди пожали «пришельцу» руку. Тут снова пришлось удивляться: правая ладонь его была перебинтована. Причем, довольно неумело, грязным свалявшимся бинтом.
Сергей недоумевал. Что же, в космос запускать уже некого, одни калечные остались? И руку толком на Земле забинтовать не могут? Бред… Хотя, возможно, он поранился уже в полете… Хотя откуда у него этот нештатный засаленный бинт?
– Удостоверение не надо. На Гагарина вы и так вполне похожи. Вы лучше скажите, почему вы один к нам прилетели, Юра. Как работать собираетесь?
– Э… Так вы меня на пороге допрашивать будете? И даже чаю не нальете?
– Извини, Юра, – смутился Сергей. – Давай, заноси вещи…
Юра оказался вполне нормальным парнем, компанейским и, вообще, адекватным в общении. Одно только вызывало недоумение.
Он не был профессионалом. Хоть убейте – а таких в космос не берут.
Он так и не сумел толком ответить ни на один вопрос, касающийся новой программы и смены экипажей. На вопрос «зачем он здесь?» Юра только пожимал плечами: «Сказали надо – значит надо…»
Впрочем, со здоровьем у него все было нормально. Его даже не протошнило, как бывает со многими «профи» на первом этапе полета.
В конце-концов, что они – указ ЦУПу, что делать, что нет? Там знают, как надо поступать. Над людьми и не таки опыты уже проводили…
Оставалось только ждать нормальной связи, чтобы выяснить правду и расставить точки над «и».
Связь восстановилась на следующий день. И принесла с собой очередной сюрприз. На мониторах не оказалось ни одного знакомого лица.
– ЦУП, прием, как слышите, прием… – монотонно в притороченный к гарнитуре у виска микрофон повторял Сергей, вглядываясь в лица потенциальных собеседников.
Какой-то парень – видимо из младшего персонала – испуганно моргал в камеру, пока не убедился, что связь устойчивая.
– Э… Ребята… Извиняюсь… – сбивчиво заговорил он. – Как вы там? Это… Встретили корабль? Как слышите, прием?
– ЦУП, слышим хорошо. Корабль встретили, Юрий в порядке, долетел штатно, чувствует себя нормально. Что у нас за проблемы со связью?
– Э-э… Тут у нас крупные неприятности, – парень нервно ерзал в кресле перед камерой, то и дело хватаясь за установленный на столе микрофон. – Пропало несколько ведущих специалистов. Космическая программа практически парализована… Ведется расследование, усилена охрана, но… Сергей, этого, новенького радом с вами сейчас нет?
– Нет, – ответил Сергей. Что еще за тайны мадридского двора?
– В общем… В общем это… Он «заяц».
– Что?! Не понял…
– Ну… Мы его не знаем. Во время посадки экипажа произошла какая-то сумятица – то ли не та бригада вышла, то ли еще что – только Эндрю с Александром найдены в автобусе в каком-то наркотическом состоянии. Техники – тоже. Что характерно – улыбаются, все, как один, и беспрекословно выполняют любые приказы.
– Что за ерунда…
– Не знаем, но это так. Запуск прошел, вроде, как и штатно, но… Бесконтрольно как-то… Ребята, будьте осторожны с этим типом…
Изображение пошло рябью, и исчезло.
Сергей обернулся.
Сзади, дыша ему в затылок, в воздухе висел Юрий. Он сосредоточенно смотрел на экран.
Сергей рефлекторно отшатнулся, будто ожидая удара. Но Юрий поднял на него спокойный взгляд и покачал головой:
– Не бойся, друг, я ничего дурного вам не сделаю…
…Рассказанное Юрием производило впечатление бреда сумасшедшего. По его словам выходило, что какие-то мерзавцы взяли своей целью истребить интеллектуальную элиту планеты. По крайней мере, так это понял Сергей.
Космическая отрасль, как и авиация, захлебнулась под ударами так называемых «корректоров». И он – Юрий – «зайцем» проник на этот корабль, чтобы спасти их – последний экипаж международной космической станции.
– Как, как ты можешь нас спасти?! – почти кричал Стив. – Ну, кто ты такой?! Что ты знаешь?! Что умеешь?! И с чего ты взял, что нас надо спасать?
– Очень просто, – отвечал Юрий. – Связи с Землей больше не будет. Да и не скажут они правду. Потому, что не знают. Корректоры уже хозяйничают в ЦУПе. Поэтому считайте, что ЦУПа больше нет. Нам остается только одно – как можно быстрее спуститься. Пока позволяют ресурсы станции и ситуация не вышла окончательно из под контроля…
Стив и Сергей не верили этому самозванцу. Потому что верить в такое было просто нельзя. Потому, что рациональный склад ума космонавта не допускал даже возможности подобного идиотизма. Им проще было бы поверить, что Юрий – переодетый инопланетянин, чем какой-то мифический звездный «заяц». Это больше бы вписывалось в привычную картину мира.
«Заяц» на борту МКС… Маразм…
Однако и неделю спустя связь не возобновилась. Пропали даже неизменные голоса радиолюбителей, что раньше можно было поймать на антенны станции.
Это уже было слишком.
– Надо спускаться, – настойчиво повторял Юрий. – Не стоит тянуть…
Стив избегал общения с ним, испытывая суеверную брезгливость, словно по отношению к пауку или черной кошке. Сергей попросту опасался какого-нибудь подвоха со стороны самозваного «космического туриста».
Однако Юрий вел себя образцово, терпеливо выжидая, когда космонавты «созреют» для эвакуации.
Наконец, на тайном совещании, в отсутствии Юрия, Сергей и Стив решили, что их нахождение на борту потеряло всякий смысл.