– Разобрались?
– Конечно. Кололи фашистика по полной программе, до самой задницы. – Рука Васюры совершила рубящий жест. – Знал он, правда, немного, лишь командира своей пятерки назвал, а командир, не будь дурак, с восьмого этажа сиганул, когда за ним пришли.
Хват, все это время наблюдавший за огненной пляской в жерле камина, поднял взгляд:
– Насколько я знаю, за всем этим стоит профашистская организация «Феникс», с господином Антоненко в роли спонсора.
– Продолжай. Только коротко.
– Короче не бывает. – Хват принялся поочередно оттопыривать пальцы. – Первое: в самом скором будущем Олег Григорьевич Антоненко собирается снабдить своими телефонами боевиков «Феникса». Второе: эти телефоны будут использованы при проведении целой серии террористических актов, которые припишут, например, чеченским боевикам. Третье: на волне народного гнева партия Антоненко рассчитывает собрать хренову кучу избирательских голосов, дабы попытаться захватить политическую власть в стране.
– Все правильно, – кивнул Васюра.
Хвату не понравилось его безмятежное спокойствие.
– Этих тварей надежно опекают? – спросил он.
– А как же. Проводятся негласные обыски, установлено наружное и внутреннее наблюдение, прослушивание, в среду внедряются информаторы. Ты, Миша, не ломай себе голову над этими премудростями. Организация у нас под колпаком, никто не выскользнет. А вот господин Антоненко…
– Сбежал?
– Зачем сбежал? Руководит своей партией, речи произносит, имидж совершенствует, политтехнологов выслушивает. – Васюра скривился. – В общем, горит на работе. Жаль, что не заживо.
– Я бы взял его тепленьким, пока он опасности не почувствовал, – сказал Хват. – Не понимаю, зачем с ним нянчиться? «Власть народа» разогнать, птенчиков из «Феникса» ощипать и на тюремные нары, Антоненко утопить в бассейне, море или где он там купается? На вашем месте…
– Давай лучше на своих местах останемся, – мягко предложил Васюра. – Пусть каждый занимается своим делом.
– Чем заниматься мне, конкретно?
– Сейчас я обрисую твою задачу в общих чертах, а утречком, на свежую голову, повторим урок. Устраивайся поудобнее и слушай. Перебивать меня не надо, просто запоминай, мотай на ус. Готов? Ну, с богом…
* * *Через минуту Хват изумленно открыл рот. И лишь через пять – вспомнил, что спецназовцу не пристало сидеть с дебильно отвисшей челюстью. Рот он поспешно закрыл, но внимать рассказчику продолжал с неослабевающим интересом. Тут было чему дивиться. И было отчего скрежетать зубами, вникая в подробности.
Оказывается, Олег Григорьевич Антоненко не подлежал аресту. Снять его с выборной гонки означало дать повод обвинять Россию в ущемлении свобод, попрании демократии и пренебрежении к общечеловеческим либеральным ценностям. Кремль, которому постоянно тыкали в нос делом «Юкоса», убийством журналистки Политковской и отравлением сподвижников Березовского, не желал давать новый козырь своим недоброжелателям. Тем более что за Антоненко следили не только отечественные спецслужбы, но и иностранные. В ЦРУ тоже знали о связи «Власти народа» с «Фениксом», но помалкивали, дожидаясь своего часа. Стоит упечь спонсора скинхедов за решетку или хотя бы предъявить ему обвинение, как западные масс-медиа дружно взвоют, призывая громы и молнии на голову российского президента.
Подобный сценарий уже разыгрывался в Белоруссии и едва не стоил Лукашенко поста. Ни проамериканские журналисты, ни дипломаты не станут слушать оправданий. Фашистская подоплека истории останется в тени. Запад не поверит в причастность Антоненко к подготовке терактов. Из него сделают мученика, борца с диктатурой и бизнес-страдальца. Во избежание этого действовать приходилось так, чтобы комар носу не подточил.
– Устроить Антоненко инсульт-привет – и дело с концом, – предложил Хват, когда генерал сделал паузу, чтобы подбросить поленьев в огонь.
Васюра покачал головой:
– Номер не пройдет. Начнутся песни про проведение независимой экспертизы, подключатся правозащитники, специфическая общественность, международные специалисты. Сам знаешь, что это за публика. Вони будет – не продохнуть.
Хват позволил себе не согласиться.
– Лучше вонь, чем кровь. Пока мы будем осторожничать, Антоненко серийное производство своих адских машинок наладит.
– Не наладит. Все, что необходимо для осенней акции, уже имеется.
– Тогда нужно срочно перекрывать ему кислород.
– Перекрыли. Зарубежные счета господина Антоненко заморожены, под предлогом финансовой проверки. Налоговики ему не дают продохнуть, причем почему-то все как на подбор: неподкупные, взяток не берущие. – Васюра усмехнулся. – Банкам рекомендовано отказывать господину Антоненко в кредите, деловым партнерам велено держаться от него подальше. Его легальный бизнес загнивает на корню. Недавно приобретенный загородный особняк не на что обставить как следует. Московская квартира в элитном доме, приобретенная Антоненко в рассрочку, того и гляди будет отобрана за долги.
– Мышиная возня. – Хват насупился. – Тут нужны кардинальные меры. Взорвать сволочь вместе с его арсеналом, и дело с концом.
– Антоненко нервничает, кидается из крайности в крайность, совершает ошибку за ошибкой, – сказал Васюра. – Это результат той самой мышиной возни, как ты выразился. И нужно подталкивать его, пока он не поскользнется у всего мира на виду. Нужны неоспоримые факты.
– Факты… А взрывчатка? А мобильники? А фашисты из «Феникса»? Это все фантазии, фикция?
– Реальность, Миша. Серия взрывов действительно готовится. Вот-вот начнется закладка зарядов, затем скинхедам будут розданы трубки-детонаторы. – Сунув кочергу в догорающий огонь, Васюра сердито засопел. – Мы бы давно уничтожили тайник, но его местонахождение знает один только Антоненко.
– Вот и отлично, – воскликнул Хват. – Грохнуть его, а добро пусть гниет себе, как он сам в своей могиле.
– Опять ты за свое.
– А вы опять станете стращать меня Западом?
– Хорошо, – согласился Васюра. – Допустим, наплевали мы на Запад. Умыкнули Антоненко и похоронили так, что ни одна собака не найдет. И что?
– А ничего, – буркнул Хват. – Точка. Вариант меня вполне устраивает. Особенно если хоронить клиента станут живьем.
– А если мобильниками и взрывчаткой кто-нибудь завладеет раньше нас? А если этот стервец оставил какие-то координаты тайника? Опять все сначала? Не-ет. – Васюра погрозил пальцем. Поскольку взгляд его был устремлен на огонь, казалось, что он разговаривает с трепещущими языками пламени. – Нет уж, давай действовать наверняка. Анекдот про двух быков знаешь?
– Мне сейчас не до анекдотов, – признался Хват.
– Напрасно. Эта байка словно про нас с тобой придумана. – Васюра хохотнул. – Идут, значит, по лугу два быка: один – молоденький, другой – старый бугай. Молоденький заметил вдали пасущихся коров и аж прыгает от нетерпения: «Ой, как мне вон та телочка нравится! Побежали, скорее, я ее прямо сейчас покрою…» «Нет, отвечает бугай, мы пойдем медленно-медленно». «Почему медленно? – волнуется бычок. – Надо как можно быстрее». «Ты не дослушал, – говорит ему старый бугай. – Мы пойдем медленно-медленно и поимеем все стадо…» Не надо вести себя, как тот нетерпеливый бычок, Миша. Мы поимеем все это «фениксовское» стадо.
– Анекдот очень смешной, – сказал Хват без тени улыбки на лице. – Но я предпочел бы услышать приказ ликвидировать Антоненко и его главных приспешников.
– В первую очередь тебе будет поручено отыскать его тайник, Миша. Не волнуйся, пересекать пешком пустыни и горы не придется, это где-то рядом. В радиусе двухсот километров, я полагаю.
– Откуда такая уверенность?
– Это средняя дальность полета двухместного гражданского вертолета, – пояснил Васюра. – Двести километров в одну сторону, столько же – обратно. Всего четыреста. В последнее время Антоненко живо интересуется техническими характеристиками этих механических стрекозок. Догадываешься, о чем это говорит?
– Догадываюсь, – кивнул Хват. – Но зачем вывозить груз по воздуху, когда в Подмосковье столько автомобильных дорог? Не самых удобных в мире, но все же пригодных для передвижения.
– А если тайник устроен в какой-то непроходимой местности? Посреди болотной топи, например? Или если наш клиент не желает рисковать на каждом посту ГИБДД? Антоненко, конечно, псих, но, как всякий настоящий маньяк, невероятно осторожен.
– Можно возить понемногу. Герметично упаковать взрывчатку и рассовать по канистрам с бензином, например.
Васюра скептически хмыкнул:
– Ты хоть примерно представляешь себе, какое количество ходок придется делать в этом случае? Риск быть задержанным увеличится в прямо пропорциональной зависимости. У Антоненко одних только мобильных трубок около трехсот.
– Это не так уж много – триста трубок, – упорствовал Хват. – Общий вес около двухсот килограммов. Нанимается грузовик, трубки прячутся среди стройматериалов или ящиков с продуктами. Зачем Антоненко вертолет?
– Можно возить понемногу. Герметично упаковать взрывчатку и рассовать по канистрам с бензином, например.
Васюра скептически хмыкнул:
– Ты хоть примерно представляешь себе, какое количество ходок придется делать в этом случае? Риск быть задержанным увеличится в прямо пропорциональной зависимости. У Антоненко одних только мобильных трубок около трехсот.
– Это не так уж много – триста трубок, – упорствовал Хват. – Общий вес около двухсот килограммов. Нанимается грузовик, трубки прячутся среди стройматериалов или ящиков с продуктами. Зачем Антоненко вертолет?
– Представь себе, что машиной до тайника не добраться. Не носильщиков же нанимать? Вот Антоненко и решил обойтись минимумом помощников.
– Минимум – это сколько?
– Он да пилот вертолета. Завтра во второй половине дня Антоненко собирается посетить авиаклуб «Седьмое небо», о чем уже условился с президентом по телефону.
– В воскресенье?
– А когда же еще олигархам совершать покупки, как не по выходным? Они же люди занятые, не то что мы. – Васюра усмехнулся. – Короче говоря, пилотом, который прокатит его на вертолете с ветерком, будешь ты, Миша.
– Я? – искренне изумился Хват.
– Что тебя так удивляет? Ты ведь спецназовец, любые виды транспорта водить умеешь, а уж с частным вертолетом справишься и подавно.
– Разве я принят на работу в авиаклуб?
– Пока нет, но с утреца туда наведается полковник Реутов, так что к твоему приезду вопрос будет улажен. Посадишь Антоненко в вертолет и продемонстрируешь ему все достоинства передвижения по воздуху. Твоя задача – убедить его, что ты самый подходящий для него человек. Сам Антоненко с вертолетом не справится, опытный пилот ему сейчас необходим позарез.
– По… зарез, – повторил Хват. – Потом он от меня попытается избавиться, верно?
– Абсолютно верно, – подтвердил Васюра. – Но не раньше, чем груз будет доставлен на «большую землю». До завершения операции ты тоже его даже пальцем не тронешь. Будешь беречь его драгоценную жизнь, как зеницу ока. Чтобы ни одна волосинка с его задницы не упала.
– Почему бы его просто не взять и не допросить как следует? Гипноз, «сыворотка правды», физическое и психологическое воздействие.
Хват пожал плечами, удивляясь тому, что убеленному сединами генералу приходится растолковывать такие простые вещи.
Какой пленник откажется правдиво отвечать на вопросы, если ему пройдутся напильником по зубам, пообещают просверлить уши электродрелью или защемить мошонку в тиски? Да мало ли других способов сделать человека разговорчивым, искренним и покладистым. Спецназ умеет пытать. Там нет садистов, но и гуманистов тоже не наблюдается. Злу противопоставляют зло. Что бы ни твердили по этому поводу мировые религии, а иного способа победить врагов пока что не изобрели.
Не дождавшись ответа, Хват сделал еще одну попытку.
– При профессиональном подходе скрыть тайну невозможно, вы это лучше меня знаете.
– Я все всегда знаю лучше своих подчиненных, это моя прямая обязанность, – отрезал Васюра. – Именно поэтому действовать ты будешь по намеченному плану, и никак иначе. Антоненко физически сильный мужик, в молодости занимался модными тогда восточными единоборствами. Однако в критические моменты его подводит наследственность. У него сердечная недостаточность, как у покойного папаши. К тому же наши психиатры характеризуют его как законченного фанатика. А вдруг в коронке зуба у Антоненко окажется цианид, как у Гитлера? Возьмет и окочурится в самый неподходящий момент.
Давая понять, что полемика закончена, Васюра тяжело поднялся с кресла. Было слышно, как поочередно хрустят суставы его старческих коленей, как скрипят половицы за спиной оставшегося на месте Хвата, как тикают на стене старомодные ходики, отсчитывающие последние минуты, оставшиеся до полуночи.
Щелкнул выключатель, в комнате зажегся свет, чересчур яркий для привыкших к полумраку глаз. Глядеть на перегоревшие дрова в камине было неприятно, как на сор, оставшийся после допоздна засидевшихся гостей. Хват встал и повернулся лицом к генералу, под глазами которого успели набрякнуть темные мешки.
– В мои полномочия входит ликвидация Антоненко? – спросил он напрямик.
– После того как радиодетонаторы будут обнаружены – да, – медленно кивнул Васюра.
– Несчастный случай?
– Не имеет значения. Труп должен исчезнуть.
– Мне кажется, – сказал Хват, – что лучше устроить бы над ним показательный процесс. Слишком много фашиствующей шелупони развелось вокруг. Пусть это будет для них уроком.
– Нюрнбергский процесс? – Васюра хохотнул, хотя его настроение изменилось явно не в лучшую сторону. – Ты забыл, что мы живем в эпоху Гаагских трибуналов, Миша. А судьи кто, сам знаешь. Короче, шум по поводу Антоненко противоречит интересам нашего государства, следовательно, это противоречит интересам ГРУ. Нет уж, давай без самодеятельности, Миша. С «Фениксом» без тебя разберутся. А ты должен уничтожить тайник и его владельца. Именно в такой последовательности, и никак иначе. Ясно?
– Яснее некуда, – негромко произнес Хват, взгляд которого сделался непримиримым и жестким, почти осязаемым. – Обидно только, что антоненковскими выкормышами будут заниматься другие.
– Они с этим не хуже тебя справятся, – буркнул Васюра. – Еще есть вопросы? Если есть, то спрашивай скорее. Спать пора.
– У меня только одна просьбочка, товарищ генерал. Вот такусенькая. – Хват показал кончик мизинца.
– Выкладывай.
– Разрешите снять радиомаячок, который ваши умельцы на моем мотоцикле установили. Я же не посторонний, свой, можно сказать. Сколько можно меня проверять?
– Сколько нужно, столько и можно, – отрезал Васюра, подглазья которого приняли окраску спелых баклажанов.
Что он имел в виду, стало ясно, когда Хват вышел на двор по нужде и направился в дальний конец генеральского участка. На кроне деревца, мимо которого он прошел, промелькнула розовая крапинка лазерного прицела и тут же исчезла, переместившись, надо полагать, на спину или затылок идущего. Хват постарался убедить себя в том, что так и должно быть. Взаимное недоверие – хорошая основа для совместной работы, как говаривал Иосиф Виссарионович Сталин. Теоретически отец народов был прав, но на практике дал маху, если вспомнить обстоятельства его смерти.
«Если люди такие честные и благородные, какими хотят казаться, то почему же тогда наша жизнь так дерьмово устроена?» – подумал Хват, прежде чем запереться в уборной, где, само собой, никто не смог дать ответ на его риторический вопрос.
Глава деcятая
Сегодня под Курском на республиканском общевойсковом полигоне Центрального военного округа ВС страны пройдет основной этап антитеррористических учений, на которых будет присутствовать министр обороны РФ. За всю историю это первые показательные учения спецназа ГРУ. До сих пор элитный спецназ никогда не демонстрировал посторонним свои уникальные возможности. Еще одна необычность мероприятия заключается в выборе условного противника. Это будет не «отряд боевиков» и даже не «вражеский десант». Задача спецназа – «уничтожить» группу экстремистов фашистского толка. И это дает основания считать, что государство по-настоящему обеспокоено ростом активности приверженцев национал-социалистической идеи. Вооруженный отряд скинхедов будет насчитывать до четырехсот человек, что соответствует реалиям нового времени. Удар будет нанесен по охраняемому лагерю, окруженному оборонными укреплениями. Исходя из этого, можно сделать вывод, что подобные лагеря действительно разбросаны по малонаселенной территории России. Можно не сомневаться, что министр останется доволен тем, как бойцы спецназа расправятся с условным противником. Но как быть с настоящими фашистами, окопавшимися в каждой области? Будет ли положен конец их деятельности, и если да, то сколько времени для этого понадобится?
И. П. Богатиков, собственный корреспондент газеты «Новости» в Курской области.Начало воскресного утра президент московского авиаклуба «Седьмое небо» Нишарин провел на рабочем месте, но зато в приятной неге, одной рукой листая свежий выпуск журнала «Mon Ami», а другой – поднося к сочным губам, обрамленным холеной бородкой, то дымящуюся сигарету, то чашечку кофе. Благодаря фирменному плакату за спиной выглядел он, мягко говоря, странновато. Седьмое небо символизировали бесконечно длинные ноги неведомой модели, верхняя часть туловища которой осталась за кадром. Голова президента размещалась аккурат между этими широко расставленными ногами, словно он только что вывалился из известного места. Или, что еще хуже, украдкой подглядывал под юбчонку девушки, оставаясь в кабинете один.
Между тем это было совершенно ошибочное впечатление, поскольку сексуальная ориентация Нишарина полностью исключала даже самый поверхностный интерес к юбкам, если только их носили не бравые шотландцы. Изучаемый им журнал полностью соответствовал его представлению о гармоничном взаимоотношении между людьми. Женщины фигурировали на страницах лишь в карикатурном обличье да в довольно сальных анекдотах рубрики «Джентльмен-клуб».