Я допила кофе, в темпе проглотила еще пару бутербродов, переоделась в джинсы, футболку и кроссовки и спустилась во двор. «Девяточка» – в боевой готовности – ожидала меня…
Я остановила машину во дворе новой восьмиподъездной десятиэтажки. Заасфальтированная площадка для машин размещалась как раз напротив последнего восьмого подъезда. Мне пришлось подождать у двери, когда кто-нибудь выйдет, чтобы нырнуть в полумрак, пахший свежей масляной краской. Кажется, здесь недавно делали ремонт. Я поднялась на второй этаж и остановилась возле железной двери, рядом с которой белели четыре звонка с номерами: «305», «306», «307» и «308». Квартиры были отделены от лестничной клетки перегородкой. Да, забаррикадировались жильцы второго этажа на совесть, теперь их и штурмом не возьмешь! Я позвонила в звонок с номером «306». Вскоре за дверью раздался скрежет замка и мужской молодой голос спросил:
– Кого надо?
– Простите, я могу поговорить с вами?
– Опять из какой-нибудь секты? Библию нам читать будете? Проваливайте! Достали уже…
– Боже сохрани! То есть это… ни в коей мере! Я – частный детектив, Татьяна Иванова, расследую убийство вашего соседа, Никиты Говорова.
Щелкнул замок, дверь распахнулась, и моему взору предстал молодой человек лет двадцати. Он был в клетчатых шортах и мятой белой футболке.
– Простите, как вас зовут?
– Пашка.
– Павел, вы можете ответить на мои вопросы? Вы ведь знаете ваших соседей – Говоровых?
– Ну. И чё? – молодой человек, по всему было видно, студент, лениво захрустел чипсами. Пакетик он держал в руке.
– Можете сказать, что это за семья, как они жили?..
– Да я мало чё знаю, я как бы за ними не слежу, мне по барабану, как они живут.
– Вы, как я понимаю, студент?
– Ну. И чё?
– Можете рассказать хоть что-нибудь?
– Да они, типа, предприниматели, а больше я ничё не знаю.
Да, немногословный мне попался парнишка. Ему бы шпионом работать! Интеллектом, конечно, он не блещет, зато любой допрос выдержит с блеском.
– Кто-нибудь из ваших соседей может рассказать хоть что-нибудь?
– Мои родаки на работе… А вот в этой однокомнатной баба Вася живет, если хотите что-то узнать, ее спросите…
В ответ на мой удивленный взгляд Павел пояснил:
– Пенсионерка она, Василиса Карповна ее имя. Все про всех знает! Типа, секретарь.
Он пропустил меня в тамбур, я подошла к двери с номером «307» и позвонила.
Василиса Карповна, на мое счастье, оказалась женщиной словоохотливой. Она не просто пустила меня в свою квартиру, но и угостила чаем с пирожками собственного производства, и пока я ела вкуснейшие, с яблоками, пирожки, рассказывала мне о семье Говоровых.
К сожалению, две чашки безвкусного дешевого чая и четыре пирожка, с удовольствием съеденные мною, не принесли никаких иных результатов, кроме гастрономического удовлетворения: ничего нового и интересного я не узнала, практически все то же самое, о чем говорила моя заказчица, Вероника Станиславовна. Потом старушка, Вася, самолично проводила меня в квартиру номер «308», где я поговорила с молодой мамочкой по имени Валерия. Она сидела в отпуске по уходу за ребенком и по просьбе Василисы Карповны рассказала мне все, что смогла. Далее я отправилась к соседям наверху, благо Валерия позвонила по телефону женщине по имени Рита, с которой они вместе гуляли с детьми на детской площадке. Рита была в отпуске и, в свою очередь, поделилась со мною кое-какими сведениями.
Часа через три я вышла из подъезда и села в машину. Так, что я теперь знаю нового о семье Говоровых? Небольшие скандальчики имели место быть – это раз. Значит, Светлана обманула меня, сказав, что они с мужем всего лишь спорили, и не более того. Может быть, в ее понимании это и споры, но соседи сказали, что им было слышно, как Говоровы не раз разговаривали на повышенных тонах. Милые бранятся – только тешатся? А если не только?.. Во всяком случае, никто не заявил, что слышал угрозы со стороны Светланы в адрес мужа или что-то подобное, никто не видел ее с синяками под глазом… Так что, по большому счету, ничего нового я, считай, не нарыла. Но это еще не повод, чтобы впадать в черную хандру. Как говорил Семен Семеныч Горбунков в старом фильме «Бриллиантовая рука», будем искать! Вот сейчас возьму – и смотаюсь к подруге Светланы, к этой Ангелине Воробышек. Что сказал про нее Мельников? «Воробышек чирикает в одном ансамбле при здешней филармонии, «Родные напевы» называется. А это адрес ее гнездышка: улица Муравьева-Амурского, дом сто сорок девять, квартира двести ровно». Значит, нам туда дорога, значит, нам туда дорога…
На звонок в дверь никто не ответил. Я нажала на кнопку в очередной – четвертый – раз, и вновь – тишина. Примадонна изволит спать после концерта или у нее репетиция в филармонии? Что-то сегодня мне не особенно везет… Я уже повернулась, чтобы уйти, но тут неожиданно открылась дверь напротив, и в щель просунулась голова с седыми, гладко зачесанными волосами. Лицо украшали очки с очень выпуклыми линзами. Из-под стеклышек на меня с любопытством смотрели неестественно огромные глаза.
– Простите, вы к Ангелиночке? – спросила старушка невозможно скрипучим голосом.
– Да, – радостно кивнула я.
– А вы откуда? Из Союза композиторов?
Союз композиторов?! Надо же, я-то даже не подозревала, что существует такая организация! Впрочем, мне-то было абсолютно все равно, «откуда» я. Если старушке хочется, чтобы я была из этого самого союза, – что ж, извольте! Я сделала умное «музыкальное» лицо и грациозно, словно артистка на сцене, кивнула. Старушка открыла дверь шире, наверное, мое «музыкальное» выражение лица внушило-таки ей доверие.
– Ангелиночки сейчас нет в городе, – поведала всезнающая соседка, – она уехала на гастроли в область. Ну, то есть не в одиночку, конечно, уехала, вместе с ансамблем…
– Спасибо, – вновь театрально кивнула я. – Вы случайно не в курсе, когда она вернется?
– А вам она зачем? Хотите предложить ей новую песню? – старушка хитро прищурила глазки и лукаво подмигнула мне.
– Как вы проницательны! – «восхитилась» я. – Именно это я и хотела предложить Ангелиночке – новую песню!
– Юся! Ты слышал: нашей Ангелиночке хотят предложить новую песню! – крикнула старушка кому-то в глубь своей квартиры. Невидимый мне Юся промычал в ответ что-то нечленораздельное.
– Так вы не в курсе, когда она приедет?
– Юся! Что сказала Ангелиночка перед отъездом? – вновь крикнула старушка кому-то в глубь квартиры.
Из глубины квартиры донеслось мычание. Корова у нее там, что ли?!
– Юся сказал, что Ангелиночка обещала приехать через два дня, – перевела старушка это мычание на человеческий язык.
Хоть какие-то сведения, и на том спасибо. Я искренне поблагодарила соседку Ангелиночки и вышла из подъезда.
Глава 5
«Ангелиночка на гастролях…» И чем же мне теперь заняться в ожидании возвращения нашей примадонны?
Я сидела в уютной Светланиной кафешке, потягивала эспрессо, ела тирамису и посматривала в окно. Сюда я приехала, разумеется, не просто так: я собиралась последить за хозяйкой этого милого заведения. Если наша дамочка виновна в смерти мужа, рано или поздно она на чем-то проколется. Так бывало всегда, так – есть и, я надеюсь, так и дальше будет. На том и стоит наш брат сыщик. Но лучше бы она прокололась пораньше, потому что у меня репутация детектива, который не просто успешно раскрывает преступления, но и делает это быстро, во всяком случае, зачастую – гораздо быстрее полиции. И подмачивать свою репутацию я отнюдь не собиралась. А посему, пока я не придумаю, кого же следующего мне начать трясти, я буду следить за этой дамочкой.
Я подозвала официантку и заказала еще одну чашку кофе, поскольку первая была уже благополучно выпита, а без кофе мне как-то не особенно хорошо думается. Итак, на повестке дня вновь наша безутешная вдова. Почему, Татьяна Александровна, она кажется вам подозрительной? Ну, судите сами: Света – молодая, красивая, эксцентричная особа, а главное, очень уверенная в себе. Я бы даже сказала, чересчур уверенная. Бизнес перешел к ней, и она смело взялась за дело, хотя до того не имела к нему никакого отношения. Ну, и что вы скажете, Татьяна Александровна? Подозрительно? Пожалуй. Что еще? Как ни крути, но ей, именно ей выгодна смерть мужа: она в одночасье стала не просто богатой дамочкой, она теперь самостоятельно распоряжается и его бизнесом, и его деньгами. Но, черт возьми, как же она в этом случае расплатилась с киллером? Ложкин утверждает, что деньги с ее счета никуда не исчезли, все там и лежит – целехонько! Может, у них дома хранилась большая сумма, скажем, миллион или два? Почему нет? Никиту похоронили, вдова взяла эти деньги – и заплатила киллеру…
Проверить это невозможно, а вот подсказать, могло ли это иметь место, я думаю, сможет моя заказчица. Я достала из сумки телефон и набрала номер Вероники Станиславовны. Услышав мой вопрос, она сначала удивилась, потом возмутилась:
Проверить это невозможно, а вот подсказать, могло ли это иметь место, я думаю, сможет моя заказчица. Я достала из сумки телефон и набрала номер Вероники Станиславовны. Услышав мой вопрос, она сначала удивилась, потом возмутилась:
– Танечка, да вы что?! Никита никогда не хранил дома больших денег! Он опасался грабителей. Говорил, банк – это надежнее.
– А какая сумма, по-вашему, могла храниться в доме вашего сына?
Заказчица на минуту задумалась.
– Как-то Никитушка сказал… Одним словом, однажды у него дома оказалось что-то около двухсот тысяч. Он тут же поехал в банк и положил эти деньги на счет.
– У Светы был доступ к этим деньгам?
– Ни в коей мере! Он выдавал ей лишь небольшие суммы, а крупные покупки делал сам либо вместе с ней.
– Вероника Станиславовна, уточните, пожалуйста, что вы подразумеваете под словами «небольшие суммы»?
– Ну, тысяч десять… двадцать… может, чуть больше… Говорю же, по выходным они вместе ездили в супермаркет и делали там покупки. Деньги практически всегда были у моего сына. А почему вы спрашиваете, Танечка?
– Понимаете, если, как вы утверждаете, Светлана заказала Никиту…
– Она, кто же еще!
– …то чем и как, по-вашему, она расплатилась с киллером? Если денег у нее не было… Не за «спасибо» же кто-то так рисковал своей свободой! Срок-то, сами понимаете…
– Честно говоря, я не знаю…
Голос моей заказчицы зазвучал как-то очень грустно. Я поспешила успокоить ее, насколько это было возможно:
– Вероника Станиславовна, не думайте, что это сомнение сыграет в пользу вашей снохи.
– И… что вы будете теперь делать?
– Да выбор-то у меня небольшой – продолжаю следить за нашей подозреваемой. Ничего больше я пока сделать не могу. И еще, я бы съездила на место гибели Никиты, мне необходимо лично осмотреть это место, что там и как.
– Так в чем же дело?
– Кажется, вы говорили, что гараж недалеко от его дома?
– Да, минут пять-семь ходьбы.
– Вам, боюсь, придется показать мне, где это…
– Я готова!
– Хорошо, я вам позвоню в ближайшее время.
Я попрощалась с заказчицей и убрала мобильник. Черт, почему я не догадалась съездить в эти гаражи, когда опрашивала соседей Светы? Теперь мне придется тащиться туда завтра.
В этот момент я заметила, как в фойе мелькнула фигура Светланы. Кажется, она собиралась уезжать из своего заведения: на плече у нее висела сумка. Я достала кошелек, положила на стол деньги и тоже направилась к выходу…
Поздно вечером я наконец-то попала домой. Ну, и помотала же меня Светлана по городу! Сегодня наша мадам изволила посетить сауну, массажный салон, затем салон красоты и пару магазинов – бутик и супермаркет. Вот вам, пожалуйста: едва похоронила мужа, как говорится, еще и земля не высохла на могиле, а вдовушка уже вовсю наводит красоту и следит за фигурой, при этом не забывает покупать обновки и баловать себя разнообразной вкусной едой. Железная леди! Да, не нравится мне все это, определенно не нравится, и чем дальше, тем больше… Наверное, я бы не удивилась, если бы узнала, что Светлана успела завести любовника. Я даже представляю себе его – эдакий загорелый мачо в обтягивающих узкие бедра джинсах, что-то среднее между культуристом и тренером по фитнесу. У него спортивная стрижка и манеры киношного Джеймса Бонда. Хотя… Нет, это, пожалуй, чересчур… я насчет любовника: все-таки немного рановато. Мне почему-то кажется, что Светлана боится пересудов. Но позже, я уверена, она его непременно заведет, такая женщина одна надолго не останется. Если она не найдет кого-нибудь, то уж ее-то найдут непременно! Богатая гордая красавица! И чтобы эта королева долго оставалась на троне одна – ни за что не поверю! Вот-вот замаячит какой-нибудь… если не принц, так уж граф – это точно!
Я вышла из душа, высушила волосы феном, потом отправилась в кухню перекусить перед сном чем-нибудь легоньким. Итак, завтра прямо с утра я звоню заказчице и еду с ней осматривать гараж…
* * *Да, зрелище было не из приятных: черные закопченные железные ворота, такие же закопченные стены из белого кирпича, противный – до тошноты – запах гари… Вероника Станиславовна открыла своим ключом замок на двери, и я вошла внутрь. Заказчица осталась снаружи: она была не в силах видеть место гибели сына.
Тщательный осмотр места преступления мне практически ничего не дал, все было именно так, как сказал Ложкин. Поджог произошел под воздухоотводом, сгоревшая машина чернела посреди гаража. Почему Светлана не наведет здесь порядок? Тоже – не в силах, или жутко занята? А может, Ложкин еще не дал на это разрешение?
Я вышла наружу, вытирая испачканные сажей руки салфеткой.
– Ну как? – с надеждой в голосе спросила Вероника Станиславовна.
Она что, думает, что, осмотрев место преступления, я тут же назову ей имя преступника?!
– Есть у меня одна мыслишка, – уклончиво ответила я.
– Значит, это все-таки она…
– Нет, подождите… Вероника Станиславовна, я не могу так быстро ответить на этот вопрос, дело нешуточное, все-таки убийство! А если я ошибусь? Дайте мне еще немного времени…
– Зря вы сомневаетесь, Татьяна: это Светка-гадина, недоношенная дрянь, убила Никитушку!
– Возможно, – кивнула я, – поверьте, я над этим работаю, слежу за ней… Но так быстро раскрыть преступление нереально: даже полиция копается уже третью неделю, а толку, как видите…
– Да им это на фиг не надо! Танечка, поверьте: они не собираются искать преступника…
– Ну, как это – не собираются? – возразила я. – Они обязаны рано или поздно сдать дело в суд, то есть преступник по-любому у них должен быть.
– Да, но кто?! Мне, как матери, важно, чтобы был наказан именно тот, кто убил моего сына…
– Вероника Станиславовна, садитесь в машину, нам пора ехать, – оборвала я ее.
При выезде из гаражного комплекса я внимательно осмотрела ворота и столбы: я искала камеры. Должны же они здесь быть, хоть где-нибудь… где-нибудь… Ага, вот, есть! Ура! Только почему-то камера – такая маленькая, но очень симпатичная – красовалась не на воротах гаражного комплекса, а над входом в магазин. Он, к слову сказать, был расположен так, что проезжавшие к гаражам машины непременно должны были попасть в объектив. Еще бы она оказалась действующей, а то некоторые владельцы магазинов повесят дешевый муляж – для собственного успокоения, а в случае чего оправдываются: мол, хотели сэкономить, не думали, что «так выйдет» и нас обворуют… Ладно, к этому продуктовому магазинчику я непременно вернусь, вот только отвезу заказчицу домой.
Распрощавшись с Вероникой Станиславовной у ее дома, я развернула машину и вновь отправилась к месту преступления.
Хозяин магазинчика стоял за прилавком и отпускал сигареты и кока-колу владельцу старенького синего «Форда», припаркованного у крыльца. Когда водитель, расплатившись, вышел, пожилой сухопарый мужчина повернулся ко мне:
– Слушаю вас.
Коротко объяснив, кто я и что мне нужно, я спросила его о камере. Он вскинул кустистые брови:
– Камера? Работает, естественно!.. Вам нужна запись от такого-то числа? Можно, конечно, посмотреть, если ее еще не выкинули… Да, могли и выкинуть, хотя нет, подождите… Это ведь тот день, когда в гаражах случился пожар?
Я кивнула:
– Может, вы что-то видели или слышали?
– А что я мог видеть или слышать? Я стою здесь, за прилавком, не имею даже возможности отойти: месяц назад я уволил продавщицу, она оказалась нечистой на руку. Так что о пожаре в гаражах я только слышал, и не более того.
– От кого слышали, если не секрет?
– Один знакомый водитель мне рассказал.
– Хорошо. Тогда разрешите мне посмотреть записи.
– Пожалуйста.
Он ушел куда-то, в скрытое от посетителей помещение, и скоро вернулся с диском в бумажном конверте, на котором значилась дата смерти Никиты.
– Вот, можете его забрать.
– Спасибо вам, я обязательно верну!
– Зачем? Мне это без надобности.
– Скажите, полиция не интересовалась этими записями?
– Полиция? Нет, лично у меня никто ничего не спрашивал. А что, должны были?
– Да как вам сказать…
Я купила сигареты, еще раз поблагодарила хозяина магазинчика и вышла на улицу.
Я смотрела на экран монитора – и не верила своим глазам. Ну, вот же оно, вот! Время – двадцать три двадцать, мимо магазинчика проезжает черная (или очень темная) машина – кажется, «Пежо». Нет, я не уверена, но очень похоже. Буквально через пятнадцать минут проезжает машина Никиты. И все! Больше никто не приехал в гаражный комплекс! Вот темное «Пежо» выезжает обратно, время – двенадцать ноль-ноль. Вскоре в гаражный комплекс прибыла машина пожарной помощи и «Скорая». Черт! Так владелец этого «Пежо» может быть причастен к убийству! Да что там – может быть, не может быть, скорее, действительно причастен, случайных совпадений не бывает, я это по опыту знаю. А что это значит? А вот что: надо его срочно искать, это чертово «Пежо»! Бросить все – и искать!