Серьезно, ну какая я ему внучка? Смешно даже!
— Хм… — наконец сказал Мара, когда неловкая пауза затянулась ну — у очень сильно. — Понимаю… Вероятно, не такого родственника ты хотела бы видеть в истоках своего генеалогического древа, но тут уж ничего не попишешь.
Мужчина хлопнул в ладоши и окружавший нас мрак перестал казаться непроницаемым и пугающим. Взмахнув рукой, Мара прямо из воздуха создал внутри очерченного огненным фитилем круга два черных кожаных кресла с подлокотниками в виде открытой пасти как-то зубастого чудовища.
— Присядем? — предложил «дед», без проблем переступая огненную линию. — Должен сказать, что безумно рад тому, что ты выбрала Ночь. Каюсь, меня до последнего не покидала мысль, что из двух сторон души ты отдашь предпочтение своей бабке. Тем более, эта стерва так старательно вмешивалась в твою жизнь, что даже предупредить попыталась…
— Вы о чем? — устраиваясь в кресле, удивленно приподнимаю брови и тут же осекаюсь, глядя на по — прежнему зажатые в моих руках День и Ночь. — Секундочку, но я не выбирала нижний мир. Портал сам перенес меня сюда.
Бог ухмыльнулся, словно обожравшийся сметаной кот, и даже губы облизнул.
— Ты отказалась от Светимости своей бабки, а значит, автоматически выбрала другую сторону.
Оставив камни лежать у себя на коленях, я схватилась руками за голову, всерьез опасаясь, что от натуги мозг просто рванет и забрызгает своим содержимым весь подземный мир.
— Ничегошеньки не понимаю! — раздраженно смотрю на бога.
Создатель демонов выглядит просто до безобразия довольным, что явно свидетельствует о капитальном подвохе с его стороны.
— Хорошо, начнем с начала, — покладисто произнес мужчина. — Видишь ли, в то время, когда создавалась эта планета, боги были также молоды и порывисты, как и ты сейчас.
Мне нравилась Идрис, и я решил заполучить ее во что бы то ни стало, но эта гордячка только фыркала и смеялась. Остальным она говорила, что ее воротит от одной только мысли, что мы можем быть вместе.
Мара самодовольно улыбнулся.
— Кстати, мне потребовалось не так много времени, чтобы ее категоричное «нет» переросло в безоговорочное «да», — мужчина слегка прищурил глаза.
Светлая Богиня, час от часу не легче!
— Идрис? Создательница ангелов? — я аж подпрыгнула в своем роскошном кожаном кресле. — Это что же получается, дедуля, я наполовину ангел, наполовину лаэра?
Невероятно глубокие темные глаза посмотрели на меня с такой насмешкой, что захотелось покраснеть и извиниться… Более того! Захотелось заверить сидящего напротив бога, что я, в принципе, умная и при других ситуациях так сильно не торможу.
— Внуча, — хрипло засмеялся Мара, — не неси околесицы! Владыки и лаэрды — это всего лишь наши создания… В отличие от тебя.
И как-то слишком многозначительно это прозвучало.
«Подвох! — заворчал дракончик. — Здесь где-то явно скрывает упитанный, самодовольный подвох!»
Мара отвел глаза и облизнул губы. Весь вид его стал задумчивым, а на лицо легла пелена воспоминаний.
— Я не был мужчиной для серьезных отношений, но Идрис почему-то этого не понимала. Ей мерещилось, что мы будем любить друг друга всю оставшуюся бесконечность, будем вместе управлять нашими подопечными… Ну ты знаешь, вся эта ваша бабская чушь, лишенная здравого смысла…
Я громко фыркнула, выказывая несогласие относительно «бабской чепухи», но Мара даже не заметил — он был слишком погружен в собственный монолог, словно в данный момент говорил не со мной, а с создательницей Владык Поднебесной.
— К тому моменту, когда Идрис наконец очнулась от грез и присмотрелась ко мне повнимательнее, у нас уже было пятеро детей.
Мара кинул быстрый взгляд в мою сторону.
— Не подумай ничего такого, — начал оправдываться он. — Я искренне любил и ее, и наших шалопаев, но семейный очаг — это не про меня. Я родился для чего-то большего, масштабного, чем тихие семейные радости. На какое-то время мы расстались, а дальше между нами словно черная кошка пробежала. Идрис стала… она превратилась в стерву!
Ну да. Бросил женщину с пятью ребятенками, и еще удивляется, и с чего это она вдруг превратилась в озлобленную фурию с разбитым сердцем.
— Дед, ваши с Идрис лямурные дела, меня не касаются, — нетерпеливо поглядываю на стремительно сгорающий контур круга. — Может, перейдем ближе к сути?
Мара улыбнулся и сверкнул глазами.
— Ошибаешься, внуча. Ох, как же сильно ты ошибаешься. Видишь ли, за многие века наша размолвка обрела некий соревновательный момент.
— Дай, угадаю, — перебила я. — Боретесь за родственничков? — Мара кивнул в подтверждение. — И, судя по радости на твоем лице, когда портал принес меня в нижний мир, Идрис ведет в счете.
На этот раз создатель лаэрдов предпочел не только промолчать, но еще и тему поменял.
— У твоей бабки просто отвратительные методы манипулирования. Взять хотя бы слова той Видящей… Это самое отвратительное пророчество из тех, что я слышал!
И вновь из глубин подсознания всплыли слова Карет: «Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает…»
Мой взгляд упал на два камня, которые отдал Первозданный Владыка с красными крыльями, и все внутри похолодело от внезапной догадки.
Светлая богиня, все сходится!
«Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает…»
Отказавшись от Светимости, я автоматически выбрала черный камень Ночи, и поглазеть на мое неожиданное появление слетелись все лаэрды нижнего мира.
«Огню открой душу — он спасет…»
Если не знать точно, что перед тобой частички души, Светимость действительно со стороны можно спутать с огнем. Огнем, которым, вопреки совету Видящей, я пренебрегла, и оказалась здесь.
«И помни, круг не должен напитаться…»
Мой взгляд помимо воли падает на стремительно сгорающий контур.
— А что случится, когда время выйдет, и круг пропадет? — тихим шепотом спрашиваю у Мары.
— «Никто не знает, когда придет сей день и час, в одном уверены — Великая битва грянет. Разойдется плоть земная и исторгнет из своих гниющих глубин жуткие легионы. Грянет гром, и, одетые в блестящие на солнце доспехи, с небес спустятся ангелы, чтобы схлестнуться в последней битве…» — процитировал он строчку из обращения пророка, зачитываемую жрецами каждый год.
От осознания, что через пару минут придет конкретный Армагедец всему живому, и виновата в этом моя тяга влипать в неприятности, как-то разом поплохело. А еще захотелось встать и постучать своей глупой головой о металлический подлокотник кресла.
— Ангелочек, — заволновался Мара, привстал, а затем и вовсе оторвал свою могущественную… ну не будем уточнять, что… от кресла и подошел.
— Ты чего вся побледнела, внуча? Испугалась, что ли? — неожиданно засюсюкал со мной мужчина — дед — бог. — Ой, да пошутил я. Пошутил!
«Ну и шуточки у него, — забил хвостом дракончик. — У меня чуть сердце со страху не остановилось».
«Ту-тух», — возмутилась вышеупомянутое, продолжая свою исправную работу.
«А он точно пошутил? — подняла голову подозрительность. — Или это для успокоения нашей бдительности?»
Прищурившись, я исподлобья глянула в притягательное лицо Мары с поразительно отталкивающим взглядом и осторожно уточнила:
— Точно пошутил?
— Посуди сама, — фыркнул создатель лаэрдов. — Мы ведь не просто так ушли в нижние миры и наглухо запечатали проход. Ты себе представить не можешь, сколько грязи вылила на нас твоя бабка. Эта стерва насылала на нас толпы… Знаешь, сколько отважных рыцарей приходило на бой с демонами, ради весьма размытого понятия «добро». А сколько святош махало перед носом ладаном и обливало водой? Я уж молчу про наемников и магов. Но когда и это не сработало, Идрис ударила по нам оружием глобального уничтожения…
Мужчина наклонился еще ниже и прошептал у самого моего уха:
— Она натравила на нас влюбленных девушек…
— Влюбленные девушки? — нахмурилась я и, не скрывая сарказма, рассмеялась: — О — да, воистину это — трагедия!
Мара выпрямился и снисходительно глянул сверху вниз.
— Вот именно! — воскликнул он, то ли не замечая моей издевки, то ли сознательно ее игнорируя. — Со святошами хоть можно было пофилософствовать, с наемниками — хорошенько выпить, с магами — размяться, с рыцарей — оружие да броню получить, но влюбленные женщины…
Мара красноречиво воздел руки к потолку.
— Дед, ну брось! — фыркнула я. — Ну что могут сделать хрупкие женщины с двухметровыми крылато — зубастыми демонами?
Мужчина посмотрел на меня и скорбно сообщил:
— Внуча, они нас домогались.
На секунду мое буйное воображение представило себе эту картинку — толпа разодетых девиц всех возрастов, истошно вереща от переполняемого их сердца желания обладать волосатеньким, зубастеньким демоном, преследует спасающегося бегством лаэрда. Проведя стратегический маневр, представительницы «слабого» пола окружают бедолагу, загоняют на макушку дерева и начинают закидывать нижним бельем… И вот как-то разом в сердце поселилась жалость к несчастным крылатикам. Мы, женщины, на такое способны во власти ярости и страсти, что трепещите, все создатели мира!
— Ладно, дед, допустим, я поверила, что вылезать из нижних миров ты не собираешься, но пророчество… — Прикусываю нижнюю губу и отвожу взгляд. — Я где-то накосячила так сильно, что подтолкнула наш мир к краю в тартарары?
Мара фыркнул и, присев на подлокотник кресла, осторожно обнял меня за плечи.
— Ваш мир и так уже давно там, — заверил меня мужчина. — Так что не бери в голову.
— Но пророчество… Карет же сказала…
— Внуча, — создатель демонов слегка потряс меня за плечи. — Видящие не могут знать всей картины целиком, к тому же, они постоянно интерпретируют то, что видят. Идрис хотела, чтобы ты выбрала ее сторону, поэтому Видящая настоятельно советовала тебе принять Светимость, открыть душу огню. Да, как моя внучка, ты можешь в любой момент призвать лаэрдов, но делает ли это из тебя монстра?
— А круг? — закинув голову назад, пристально смотрю в глаза мужчины. — Что значит «круг не должен напитаться»?
Мара улыбнулся и кивнул в сторону сгоревшего уже на три четверти круга.
— Как только он наберет достаточно энергии, у меня будет достаточно силы, чтобы найти Идрис и открыть портал. Я уже давно хотел пообщаться с твоей бабкой, но эта стерва настойчиво бегала от меня, как дичь от неудачливого охотника.
Лицо мужчины стало еще более довольным, чем раньше, с каким-то не совсем очевидным предвкушением, что заставило меня невольно припомнить слова Бенедикта: «…окончится эпоха Разобщения, и настанут мирные времена».
— Разговор будет нелегким? — на всякий случай уточняю.
— А кто сказал, что я хочу разговаривать? — удивленно посмотрел на меня Мара.
«Темпераментом мы явно не в него», — немного грустно вздохнуло либидо.
«И слава Вселенной! — Дракончика передернуло. — Я еще после их ночи с Темным не пришел в себя».
Я посмотрела на круг и облегченно выдохнула:
— Значит, Армагедец нам не грозит… — А потом резко спохватилась: — Дед, а ты в курсе, что кто-то пытается вернуть уничтоженных создателей?
— Даже в голову не бери, — отмахнулся Мара и медленно встал. — Ничего у этого рефаима не выйдет… Кстати, — звонко щелкнул он пальцами, — ты бы не торопилась со своим Темным. У меня знаешь, сколько желающих на твою руку, сердце и прочий филей… — с загадочным видом сообщил он и подмигнул.
— Дед! — возмутилась я, вскакивая.
— А что такого? — тут же пошел на попятную родственничек. — Я же просто предложил. Между прочим, если не хочешь встречаться с чистокровным лаэрдом, у нас есть полукровки…
Но меня волновало уже совершенно другая мысль.
— Дед, погоди, с чего ты взял, что руководит фанатиками возрождения богов рефаим?
Мара снисходительно глянул сверху вниз, потом мягко улыбнулся и потрепал по голове.
— А вот это ты унаследовала от меня…
На миг ослепив, вспыхнул яркий свет, и я вдруг начала проваливаться куда-то вниз, в сизый плотный туман.
* * *— Ничтожество!
Громкий мужской оклик заставил вздрогнуть от неожиданности и замереть.
Кто-то сбивает меня с ног. Падаю, но вместо того, чтобы крутануться, смягчая удар, почему-то нелепо раскидываю руки в стороны и падаю на мраморный пол, залитый тухлой водой. И опять молчат навыки наемницы, поэтому удар приходится на подбородок. Клацанье зубов, острая боль на кончике прикушенного языка, и тьма сгущается перед глазами… Что за фигня?
Тьма крутит мое тело, переворачивает и неожиданно кидает вниз.
— Ну и где твой папочка, тварь? — все тот же голос, что и раньше, но почему-то сейчас я стою на коленях, низко опустив голову и мелко дрожу от холода и унижения.
— За что? — вырывается из груди хрип, полный отчаянья.
Погодите-ка. Я такого не говорила… Что вообще происходит?
Рука неизвестного мужчины с громким голосом хватает меня за короткие спутанные волосы на затылке, дёргает, вынуждая запрокинуть голову, и я наконец вижу лицо своего мучителя.
— За то, что ты слабак!
Удары сыплются со всех сторон, заставляя меня дрогнуть и упасть навзничь… И снова Тьма!
— Гребаный Скол! — зло выдыхаю я, опять крутясь и переворачиваясь в темном вихре потока. — Дед, ты куда меня засунул!
Молчание, и снова резкий бросок вниз.
Холодный поток обрушивается на мою голую спину, заставляя измученное болью сознание вернуться обратно.
— Очухался, выродок?
Мужчина обходит меня вокруг и, пнув носком лакового сапога, переворачивает на спину.
— Забавно, — он присаживается на корточки. — Я ожидал большего от выродка Создателя, посмевшего посягнуть на мою женщину. Он хотя бы сопротивлялся, в отличие от тебя, ничтожество!
Эти слова становятся роковой ошибкой. Собрав последние силы, я делаю рывок вперед и тонкая костяная игла, незаметно наточенная мной ночью, пока охранники резались в карты, пронзает чужую плоть.
— За мою мать, — рычу я в лицо стремительно бледнеющего опекуна, и наношу еще два удара. А потом еще и еще, пока без сил не падаю навзничь…
В этот раз объятья тьмы не становятся чем-то неожиданным, я уже успела догадаться, что меня ведут по ниточке чужой судьбы, показывая отдельные картинки. Не самое приятное времяпрепровождение, но, видимо, у деда была необходимость показать мне все это. А раз так…
Огромный полутемный зал, наполненный запахом тлена и сочащимся из дыры в стене потоком нечистот. Нестерпимо хочется скривиться и закрыть нос, спасаясь от нестерпимой вони, но тому, чьими глазами я смотрю, почему-то жизненно важно сохранять лицо строгим и серьезным.
— Ты смеешь перечить моему решению? — тихо, с нескрываемой ненавистью смотрю на стоящего напротив старика, укутанного в серую робу.
— Пойми, — увещевает старец, — в этом нет смысла. Мы не достанем все, что нам нужно…
Мой взгляд скользит по лицам людей, собравшихся в зале.
— Кто согласен с Эдардом?
Трои из пяти моих приближенных опускают глаза, подписывая тем самым свой приговор.
Трусы… Они все трусы, недостойные жизни…
— В таком случае…
Мои губы растягиваются в притворной улыбке, а затем рука поднимает для первого из множества ударов…
Тьма вновь погружает меня в странный поток, неожиданно резкий окрик деда:
— Все, внуча, время!
Жесткие пальцы деда хватают меня за плечо и легонько встряхивают, выдергивая из калейдоскопа неясных видений.
— Но я недосмотрела… — обиженно надуваю губы, хотя сама отчасти рада, что меня вытащили из этого мрака чужой жизни.
— Время! — безапелляционно выдал дед, указывая рукой в сторону догорающего круга — времени оставалось секунд на десять, не больше.
— Хочешь, чтобы я вернул тебя к твоим друзьям или сразу на Светлые земли?
Тяжело вздохнув, я задумчиво потёрла подбородок и нахмурилась. Мне вновь предстояло выбрать между тем, что правильно, и тем, что легко.
Потребовалась всего секунда на размышление, после чего я решительно сжала кулаки и улыбнулась. Кровожадненько так!
— Дед, мне тут надо заскочить в одно местечко. Подкинешь?
Мара улыбнулся и потрепал меня по голове.
— Вся в меня!
* * *— Драсти! — громко здороваюсь с немного растерянными мужчинами, сидящими за круглым столом в центре.
И, конечно же, первым реагирует Никлаус.
— Ангел. Где ты была?!
Проигнорировав бывшего парня, потому как после того, что я сейчас сделать планировала, он точно откажется от всех притязаний на меня, приветливо машу Анхелю.
— Привет, красавчик!
Глава Совета довольно улыбается в ответ и негромко смеется.
— Ты по делу, или семейные разборки чинить пришла? — и эдак выразительно смотрит на потемневшего от злости Тринадцатого.
И я тоже смотрю. И дрожать начинаю, потому как взгляд серых глаз уж больно недовольный. Того и гляди, подойдет, закинет на плечо, а дальше — сопротивляйся или не сопротивляйся — отволокут бедную несчастную студентку в темный уголок и проведут карательные мероприятия. И ведь есть, за что!
Во-первых, пыталась сбежать на Светлые земли, хотя Доставала был категоричен в своем нежелании отпускать от себя. Во-вторых, едва не распалась на атомы в портале, атакованная неизвестными. В-третьих, вместо того, чтобы сообщить, что жива — здорова, поперлась вместе с Русланом к Владыкам. В-четвертых, пропала на четыре дня… Список-то внушительный!
Упс. Никлаус, кажется, тоже осознал это, иначе почему еще он встал со своего места и, решительно сжав кулаки, топает в мою сторону.
— Я победила Девяносто восьмую Тень, — громко и торопливо оповещаю Совет. — По закону, его права переходят ко мне…
Но вместо хвалебных од и рукоплесканий в адрес моей прекрасной персоны одиннадцать представителей Совета Темных земель издают коллективный хохот.
Не смеются только Первый и застывший на полдороге Никлаус…