Упс. Никлаус, кажется, тоже осознал это, иначе почему еще он встал со своего места и, решительно сжав кулаки, топает в мою сторону.
— Я победила Девяносто восьмую Тень, — громко и торопливо оповещаю Совет. — По закону, его права переходят ко мне…
Но вместо хвалебных од и рукоплесканий в адрес моей прекрасной персоны одиннадцать представителей Совета Темных земель издают коллективный хохот.
Не смеются только Первый и застывший на полдороге Никлаус…
— Женщина не может быть Тенью! — сквозь смех кричит один из могучей кучки Темных.
Я громко фыркаю.
— Да не больно то и хотелось в вашу банду. — Смех смолкает и под взглядами двенадцати пар насмешливых глаз на стол падает черная перчатка. — Я пришла бросить вызов одному из… Тринадцати членов Совета.
Тринадцати… Как же непривычно для собравшихся звучат эти слова. Насколько знаю, даже после моего исчезновения Анхелю так и не удалось убедить Никлауса бросить вызов одному из двенадцати членов Совета. Доставала уперся всеми частями тела, поэтому Первый, плюнув на все, просто взял и, никого не спрашивая, включил Темного в состав Совета.
— Ангел, ну зачем? — расстроенно качает головой сгорбившийся Доставала, как-то разом становясь меньше, а вот остальные Темные вновь начинают ржать.
Нет, ну что за невоспитанность!
— Лина, ты хочешь биться с одним из нас? Насмерть? — уточняет Первый, видимо, в надежде, что неадекватная Светлая крикнет «Шутка!» и громко рассмеется.
— Ахамс! — нетерпеливо переступаю грязными сапогами по чистому ковру. — И если никто не возражает, то поскорее бы, а то я подруге шоппинг обещала…
Дружный смех, грозный взгляд серых глаз и насмешливое:
— И от чьих рук ты хочешь умереть, малышка?
Смерив взглядом ухохатывающегося Темного с удивительно высоким лбом и неправильным прикусом и вежливо скалюсь в подобии улыбки.
— Ну уж точно не от твоих, старичок.
Старичок смеяться перестал, удивленно моргнул и как-то кровожадно облизнулся, внимательным взглядом оценивая каждый мой сантиметр.
«Че это он?» — насторожился инстинкт самосохранения, но я уже потеряла к чересчур любопытному Темному всяческий интерес, выискивая взглядом того, над кем собиралась вершить суд.
Пронзительный взгляд, голубых глаз неприятно обжег, невольно напомнив те первые недовольные взгляды, что бросал Доставала в начале нашего знакомства.
Может это фишка рефаимска такая?
— Ангелина Де ла Варга… — манерно растягивая слова, улыбнулся будущий противник.
Мальчик, над которым издевался отчим, подозревая жену в измене. Подросток, одержимый мыслью вернуть уничтоженного создателя. Мужчина, не знающий пощады.
Он был тем, по чьей вине надо мной учудили жертвоприношение профессор Барадос и Ариган. Тем, кто приказал уничтожить целый отдел Видящих, чьи предсказания могли нарушить его планы. Тем, кто сделал из Эрика живую бомбу. Тем, кто безжалостно убивал и Темных и Светлых, не испытывая при этом мук совести.
— Аарон Гонтарь, — медленно произнесла я. — Командир «Разящего клина», Пятая Тень Совета…
Дед показал мне часть жизни этого гов… крайне нехорошего человека! И пусть в тех видениях я так и не увидела лица безумца, возглавляющего «Длань Бога», зато видела тех двух пособников, что остались ему верны…
Закрывая меня своим телом, впереди выросла разгневанная гора по имени Никлаус.
— Уничтожу любого, кто попытается причинить ей вред, — тихо, но решительно заявил Темный.
Хихикать, подтрунивать над зарвавшейся девчонкой и даже улыбаться члены Совета перестали.
Нет, ну что за несправедливость!
— Не берите в голову, — высовываюсь из-за широкой спины Доставалы, — он шутит!
Никлаус резко развернулся и сжал в своих огромных ручищах. Кости отчаянно захрустели, сердце взволнованно сбилось с удала, а губы расплылись в счастливой улыбке, ровно до той секунды пока разгневанный мужчина не выдохнул рядом с моим ухом:
— Еще раз так сделаешь, привяжу к кровати, запру в спальне и будешь ты тихой, счастливой и вечнобеременной!
И так это мощно было сказано, что я ужаснулась и невольно кивнула.
Доставала отстранился и пристально посмотрел своими сердитыми серыми глазами, а мне отчего-то так стыдно стало. Ведь и ежу понятно, что нездоровые темные тени под глазами — это не новый мейк-ап, а последствия бессонных ночей, проведенных мужчиной в компании тревоги и волнения.
— Прости… — и мысленно добавила: «за то, что я сейчас сделаю».
К счастью Темный мыслей читать не мог, поэтому этого крохотного нюанса в моем раскаянье не заподозрил. Ничего не говоря, Никлаус поджал губы и, схватив мое запястье, буквально поволок к выходу.
Широкий торопливый шаг. Еще один такой же. А после…
— Я бросаю вызов Пятой Тени!
Никлаус застыл, сгорбил плечи и, в наступившей тишине, все отчетливо услышали его тяжелый печальный вздох.
— И пусть меч и магия рассудят, кто из нас прав, — закончила я чуть тише, по — прежнему обращаясь к широкой спине Темного.
Зашушукались члены Совета, заскрипели отодвигаемые стулья, послышался шелест одежд и шаги приближающихся к нам людей… и нелюдей.
Мимо нас, нарочно задев плечом Доставалу, прошел улыбающийся Аарон, но оказавшись в дверях притормозил и обернулся.
— Хочу напомнить, что малышка сделала вызов по всем правилам и никто, — красноречивый взгляд в сторону Никлауса, — не вправе мстить за смерть погибшего.
Нестерпимый жар невидимой волной хлынул во все стороны от напряженного тела Доставалы, обжег кожу в том месте, где пальцы мужчины сжимали мою руку. Поравнявшийся с нами Анхель вздрогнул и резко отпрянул, а я не нашла ничего лучше, чем приблизится к Никлаусу, прижаться к его напряженной спине и обнять.
— Поверь в меня… — прошептала едва слышно, так чтобы слышал только он, а затем резко отпрянула и, на всякий случай обогнув застывшего мужчину по широкой дуге, притормозила рядом с Первым.
— Где пройдет сражение?
Анхель кинул быстрый взгляд на Доставалу, затем на удаляющегося по коридору Аарона и наконец повернулся ко мне:
— Ты уверена?
— Где пройдет сражение? — повторила с нажимом, не желая вдаваться в подробности и объяснять причины своего поведения.
Глава Совета нахмурился, задумчиво провел пальцами по подбородку, словно здесь и сейчас заново оценивал мои возможности, и неожиданно ухмыльнулся:
— Все вызовы проходят на арене.
— В таком случае, вперед! — бодренько потопала я к выходу, рассчитывая либо нагнать Пятого, либо вызнать дорогу по пути.
Ни того, ни другого не произошло. Я даже половину коридора не прошла, прежде чем на мое плечо опустила рука Анхеля и вокруг засверкали искры портала.
«Ареной» оказалась небольшая овальная площадка, огороженная полупрозрачной стеной — щитом, защищающей от прорыва магии. Умно, с учетом того, что в поединке бойцы используют магию, меч и… да все что угодно они здесь используют! Это только для красного словца называется «вызовом», в действительно — никаких правил. Что в принципе понятно — Темные не любят себя ограничивать.
Аарон был уже здесь. Даже не оглянувшись на меня и Анхеля, рефаим стянул с себя плотный кардиган темно — зеленого цвета, кинул на ближайшую лавку, а затем коснулся ладонью стены и уверенно вошел на площадку для боя.
Я немного притормозила, ожидая пока сверкнет еще одна вспышка портала из которой выйдет Никлаус. Проморгала, он оказался сзади и тут же сжал в капкане сильных рук.
— Подожди, — хрипло выдохнул он. — Я передам Светимость…
— Нет, — категорично качаю головой, и ловко поворачиваюсь. — Я должна справиться сама.
Кривая улыбка трогает губы мужчины, но в глазах нет даже намека на одобрение, поддержку или… Хм, а чем там еще обычно провожают девушек на смертельный поединок?
Додумать не успела — Никлаус резко выдохнул и наклонившись, накинулся на мои губы, это было настолько необычно, что я опешила. Впервые меня целовали с такой жадностью, с такой одержимостью. Впервые сжимали в руках так крепко, словно я могла раствориться и исчезнуть прямо на глазах.
Мне не хватало воздуха, не хватало силы воли, чтобы отстраниться. Все что существовало в этот конкретный момент — только настойчивые губы Никлауса, тепло его тела и немного грубоватые ласки рук.
— Кхм… Вы еще прилюдно детей начните делать!
Я естественно советчика проигнорировала, Никлаус только недовольно рыкнул в ответ и вновь принялся за неистовый поцелуй на грани сумасшествия, от которого меня одновременно била дрожь и бросало в жар.
«Меня сейчас вывернет!» — предупредил салатовый дракончик, кусая подушечку моего большого пальца.
Фантазия тут же подсунула несколько вариантов данной угрозы, это естественно сбило с настроя и заставило меня очнуться.
— Ник… — с трудом выдохнула я, отворачиваясь от беспощадных губ Темного.
Доставала глухо застонал и прижал меня к себе. Его грудная клетка ходила ходуном, а сердце билось в таком бешеном ритме, словно хотело побить все рекорды.
— Я выиграю, — встав на носочки, осторожно кусаю его за подбородок и коварно улыбаюсь, — а потом, если захочешь, то отшлепаешь меня.
Не знаю сколько бы мы вот так стояли, но к нашей обнимающейся парочке подошел Анхель и буквально вырвал меня из захвата Темного.
— Пора! — строгим голосом сказал он, обращаясь конкретно к Никлаусу.
Воспользовавшись моментом, я поднырнула под руку Доставалы и приложила ладони к невидимой ограде арены. Сделав пару шагов по белоснежным крупицам песка, остановилась напротив замершего на середине арены Тени и нервно переступила с ноги на ногу.
— Боишься? — усмехнулся рефаим.
— А это поможет? — философски пожимаю плечами.
Быстрое, едва уловимое движение, и в руках соперника оказался палаш из затемненной стали. В ту же секунду в моих собственных оказались два меча дайсе.
«Врежь ему!» — заорала жажда мести.
«Понеслась, родимая!» — поддержал воинский дух.
«Даже говорить ничего не буду…» — буркнул пессимизм.
Пятый перетек в боевую позицию, выставляя клинок палаша для защиты, а я задумчиво прикусила губу и позволила себе целую секунду промедления, чтобы подумать.
Крестный был не слишком высокого мнения о бойцах, предпочитающих палаш во время боя. Истинных мастеров этого оружия на Светлых землях были считанные десятки, и в основном этими клинками награждались «за заслуги» немолодые вояки армии Королевского союза. Лично я считала, что такое оружие лучше хранить на полке, именно как знак отличия, воевать таким, мягко говоря, не самая светлая мысль.
Но это у нас на Светлых землях, как обстоят дела на Темных — в курсе только Темные. Не за голубые же глазки этот психопат, мечтающий воскресить своего отца, заслужил место в Совете.
Сила, которую дал дед — это безусловно мой козырь, но есть ли необходимость выкладывать сильные карты не разменяв шестерки?
И я напала…
С тихим приятным звоном встретились друг с другом клинки, не причиняя никому вреда. Я сделала еще пару атак, которые рефаим с легкостью отбил, затем последовала серия быстрых, резких нападений с его стороны, и мы оба синхронно отступили.
Это еще не поединок, это только разведка — оценка способностей своего соперника, подстройка под его технику ведения боя. Но теперь очевидно следующее — попотеть придется обоим.
— Этот вызов словно подарок для меня, — ухмыльнулся рефаим, перетекая в боевое положение. — Мало того, что я наконец избавлюсь от тебя, так в придачу получу массу удовольствия наблюдая за отчаяньем и бессилием Никлауса.
Обернувшись, замечаю членов Совета, удобно разместившихся на лавках по краю арены. Судя по оживлению, делают ставки. Ну и пусть себе делают — я бы на их месте тоже развлекалась.
«Интересно, а Доставала сообразил поставить на нашу победу?» — подняла голову жадность.
Но Темному явно было в этот момент не до ставок и выигрыша. Он ходил туда — сюда вдоль прозрачной стены барьера и нервничал. Ой, да какого черта… Темный не просто нервничал, он грыз ногти и паниковал!
— Ему будет нелегко хоронить твое тело, — провоцируя меня на глупости, издевательски продолжил Аарон.
Зря…
Ухмыльнувшись, я сделала несколько шагов, сокращая расстояние до цели, легко увернулась от пролетевшего над головой лезвия палаша и наугад махнула зажатым в правой руке клинком, отвлекая соперника. Пятый на провокацию повелся, инстинктивно выставляя для защиты свой клинок и невольно открывая весь левый бок. Церемониться или жалеть язвительного психопата не стала, со всей силы наотмашь рубанув левой рукой противника. Болезненный стон, стал лучшем подтверждением того, что «без хорошо смеется тот, кто предусмотрительно отбегает подальше». Повинуясь этому же принципу, я стремительно присела, спасаясь от удара, и кувырнулась в сторону. Вскочив на ноги, оглянулась на противника и снова заняла позицию для атаки.
— Дрянь! — сквозь зубы, выдохнул Аарон, прижимая ладонь к кровоточащей ране на боку, чтобы наложить обезболивающее заклинание.
— Самоуверенный психопат, — фыркнула я и добила: — Представляю, как разочаровался бы твой настоящий папаша узнай, что его сынок не может победить даже девчонку.
Пятый взревел, похлеще чем профессор Карода, когда на третьем курсе мы с Наткой подпалили ему жиденькую бороденку, а затем рванул в атаку.
Самый первый принцип, которому обучил меня Крестный, и который я позднее вдалбливала в головы подрастающих наемников, звучал так: «имей достаточно силы воли, чтобы избавляться от ненужного». Совершенно бесполезными для боя были гордыня, скудоумие и слепая ярость. Каким-то чудом Аарон умудрился захватить все три эти качества с собой, что заметно облегчало мне жизнь.
— Тварь! — заорал противник, замахиваясь для удара.
«Фу, какой нервный и невоспитанный полуангел — полубог попался!» — обиженно надулось женское начало, задетое отсутствием комплиментов.
Доверяя инстинктам, я подпрыгнула вверх, одним точным движением отвела клинок палаша в сторону и ударила летящего на меня соперника коленом.
«У-у-у», — заныла ушибленная коленная чашечка, а противник покачиваясь сделал два кривых шага назад.
Сплюнув кровь и зажав разбитый нос, Аарон неожиданно громко рассмеялся, а дальше в дело пошли грязные приемчики.
Песок под моими ногами растворился, каменные плиты под ним содрогнулись и разошлись в стороны, образуя пролом. Дико взвизгнув от неожиданности и возмущения, я полетела камнем вниз, и только в последнюю секунду каким-то неведомым образом умудрившись зацепиться за самый край бездонной пропасти кончиками пальцев.
— Ангел!! — разнесся над ареной взволнованный крик Ника.
— Не волнуйся, Тринадцатый, твоя маленькая дрянь будет умирать долго, — пообещал Пятый и снова громко расхохотался. — Очень долго…
«Какой же он противный», — возмутилась кровожадность.
«Надо бы ему откромсать чего-нибудь лишнее», — внес предложение боевой дух.
Но в данный момент идея «откромсать лишнее» увы была невыполнима, ибо я сосредоточенно пыталась найти под ногами опору и подтянуться.
Как оказалось, не о том я думала!
Из казалось бы бездонной расщелины, неожиданно донеся низкий рык, который поддержало еще несколько голосов. И судя по интонациям, компашка внизу подобралась оголодавшая, в следствии чего на редкость агрессивная. Короче спускаться и знакомится резко перехотелось.
При поддержки адреналина, хлынувшего в кровь, я резко вытолкнула тело вперед, взобралась наверх и откатилась от края в голодную бездну куда подальше. Упустившие ужин твари истошно завыли и, судя по звуку, начали бросаться на гладкие стены расщелины в надежде повторить мой недавний подвиг и оказаться наверху.
Наивные… никто вас тут тарелками с мясом встречать не собирается!
Но не успела я перевести дыхание и сесть, как в меня тут же полетел сгусток голубого пламени.
Инстинкты сработали молниеносно, заставляя тело вернуться в положение «лежа» и выставить простенький щит защиты. Не будь у меня магии, осталась бы лежать на песочке хорошо прожаренная тушка студентки Академии Магии и Ворожбы, а так синее пламя столкнулось с выставленной защитой, взбешенно затрещало и пропало, не причинив мне вреда.
Через секунду я уже стояла на ногах, готовая нанести очередную атаку по противнику, но рефаим почему-то не захотел играть по правилам.
За моей спиной раздался звук словно от удара хлыста, пространство разрезала молния и на арене появились незваные гости — трое черных пауков, размерами с письменный стол.
— Гребаный Скол! — простонала я, глядя на то, как членистоногие акселераты бодренько мельтешат в мою сторону.
Одарив недобрым взглядом Аарона, все еще зажимающего разбитый нос ладонью, печально вздыхаю и соглашаюсь с неизбежным — для победы придется и попотеть, и побегать. Но вопреки здравому смыслу бежала я не от опасности, а прямо к ней.
Противно щелкнули челюсти ближайшего мохнатенького паучка, в наивных черных глазках промелькнул восторг, а затем противная пища почему-то прыгнула в сторону, подрубая все четыре лапки с левой стороны. Потеряв равновесие, самый быстрый паучок заваливается набок и возмущенно забарахтал оставшимися конечностями.
Уклонившись от плевка серой клейкой субстанции, я поднырнула под второго нападающего, с очевидной целью пропороть объемное брюшко, но этот членистоногий оказался куда сообразительнее, чем предыдущий. Едва я попыталась нанести удар в незащищенное черное брюхо, как паук немного присел, а затем высоко подпрыгнул и, пролетев десяток метров, легко спружинил на песок арены.