Если у меня что-то не получалось в школе, учителя успокаивающе поглаживали по головке, советовали не расстраиваться и обещали, что в следующий раз все обязательно выйдет так, как должно.
Наемники воспитывали по — другому. «Расстраивайся! — спокойно говорил Крестный, наблюдая, как я реву. — Плачь, кричи и топай ногами — это значит, что ты не смирилась со своим поражением. А если не смирилась — значит, не проиграла».
Стоило сказать учителю: «Я не понимаю», как он тут же с охотой садился рядом и терпеливо объяснял параграф. Крестный редко что объяснял словами. Его любимый способ обучения был в действии. И даже если он давал советы и наставления, то только для того, чтобы я сама догадалась, как применить их в жизни.
«У меня не получится это сделать», — думала моя более слабая половина, воспитанная социумом.
«Как мне это сделать?» — искала выход вторая.
Еще раз тяжело вздохнув, я все-таки пнула Доставалу и, воспользовавшись моментом, не только отодвинулась, но и села.
— Ты куда? — резко дернулся мужчина, приподнимаясь следом.
— В комнату, — поспешно вставая и отступая на шаг от кровати, заявила я. — Не хочу с утра пораньше столкнуться с твоими земляками и их шуточками относительно этой ночи.
— Брось, Ангел, — сонно хлопая ресницами, просит Темный. — Все давно уже все поняли.
Это меня ничуть не успокоило, скорее, наоборот — желание поскорее покинуть секцию Темных возросло в геометрической прогрессии.
Натянув на себя штаны и свитер, валяющийся у дверей, я касаюсь ручки и машу рукой:
— Чао — какао!
Вот только отпускать меня никто не собирался.
— А прощальный поцелуй? — жарко шепчет Доставала, вырастая за моей спиной.
— Какой такой поцелуй, мы же даже зубы не чистили! — возмущенно шиплю я, старательно уворачиваясь от губ Темного, и дергаю дверь на себя.
— Встретимся за завтраком! — обещаю напоследок и, ловко поднырнув под его руку, выскальзываю в гостиную. Торопливо пересекаю комнату, миную двери в секцию и оказываюсь в коридоре преподавательского крыла.
Фу-у-ух! Порой его влюбленность душит и напрягает.
Выскочив на улицу, я торопливо добегаю до своей комнаты. Стараясь не будить Натку, умываюсь, собираю сумку и, прихватив с собой Рокки, отправляюсь на раннюю прогулку.
Черный щенок носится вокруг, гоняя птиц и мелких грызунов. Я задумчиво иду по дорожке рядом, вдыхаю морозный воздух и неожиданно натыкаюсь взглядом на группу из трех студентов, бредущую от учебного корпуса. Наметанный глаз тут же цепляется за макушки красного цвета и признает в утренней троице своих. Теоретики выглядят устало, но, тем не менее, что-то активно обсуждают между собой.
«Небось, опять всю ночь просидели в закрытом секторе библиотеки», — одобрительно улыбается жажда знаний.
«Психи!» — фыркает дракончик, снова переползая на кисть.
Махнув ребятам, я продолжаю свое бесцельное блуждание и резко замираю.
Ну, конечно! И почему я сразу об этом не подумала!
* * *— Кидай, я поймаю! — кричит Натка Ролли.
Игрок дает неаккуратный пас, и, чтобы поймать мяч, подруге приходится высоко подпрыгнуть и сместиться в сторону.
Поймать-то она, как и обещала, поймала, но в результате прыжка неудачно оступается и падает вниз.
— Скол! — шипит ведьмочка, оказавшись на матах под площадкой, и грозит Ролли кулаком.
Посчитав, что успела как раз вовремя, я захожу в зал.
— Натусь, тебе знаком термин — гравитация?
— Гравитация? — фыркает подруга, потирая ушибленный локоть. — Да я смеюсь над этим словом!
— Ну, как хочешь, — пожимаю я плечами. — Но будь, пожалуйста, осторожна и учти — на твои похороны я приду, только если там будет бисквитный торт.
— О-о-о… — умиленно протянула Наточка, поднимаясь с пола. — Линка, да ты за меня волнуешься!
— Нет, — отрицательно машу головой, — просто хочу оказаться рядом, чтобы успеть сказать: «Ну, я же тебя предупреждала»!
Подруга закатывает глаза, дескать, ну а чего еще, кроме гадостей, можно ожидать от Линки, и тут же становится серьезной.
— Так! И где ты гуляла весь день? — уязвленно шипит она. — Ни записки, ни обезьянки, ни словечка!
К нам потихоньку стекаются остальные игроки.
— Да, Ангел, — недовольно сверкает глазами угрюмый Доставала. — Где ты была?
«Мы попали», — осторожно шепчет мягкое место, ежась под грозным взглядом серых глаз.
Выдержав драматическую паузу для большего эффекта, я радостно улыбаюсь и заявляю:
— Я нашла способ выиграть! — заявила я ошарашенным игрокам команды и повернулась в сторону открытых в зал дверей: — Ребята, заходите!
Первыми в помещение зашли пятеро подростков, а затем моя любимая группа теоретиков.
— Кому еще, кроме меня, нужны пояснения? — ехидно фыркнула ведьмочка, поднимая руку.
В кои-то веки проявив командный дух, игроки в едином порыве подняли руки вверх и уставились на меня с невысказанным вопросом в глазах.
— Секунду, я только ребят размещу, — успокаивающе улыбаюсь я и поворачиваюсь к двум замершим группкам: — Теоретики садятся вон туда, — указываю рукой в сторону верхних рядов зала. — Детишечки! Вы в раздевалку!
Молодые наемники синхронно кривят детские рожицы и кидают многообещающие взгляды. А мне-то что! Я с разозленными подростками играть не собиралась.
Повернувшись к своей команде и натолкнувшись на невидимую стену общего недоверия, показательно откашливаюсь и начинаю:
— Сегодня утром ко мне пришло озарение…
— А-а-а… Так это нам Хорста благодарить, что ли, нужно? — встряла ведьмочка.
Я цыкнула на нее и попробовала начать заново.
— Так вот про озарение… Мы с вами абсолютно разные и, значит, смотрим на бакетбол, но видим свое. Так, например, Натка видит в бакетболе естественный способ реализации своей ведьминской интуиции. Для Конни и Ролли — это забава, Темные используют этот матч, как замечательный способ…
— Слыш, ты, чертова примадонна! — не выдерживает моего долгого вступления подруга. — Можно сразу к сути?
— Да, Линка! — поддержал ее Конни. — Пока кое-кто гулял неизвестно где, мы целый день учились.
«Отвратительная публика», — вынес свой приговор оратор внутри меня и, махнув на все, скрылся в глубинах души.
— Ладно, — примирительно поднимаю руки. — Хотите попроще, тогда ответьте на вопрос — что студенты умеют делать лучше всего?
— Зевать с закрытым ртом, изображая интерес к лекции! — тут же выпалила Натка.
— Списывать! — внес свою версию Конни.
— Засыпать в любых местах! — дополнил приятеля Роли.
Остальные улыбнулись. Все, за исключением Доставалы. Темный стоял в задних рядах, скрестив руки на груди и обиженно взирал на меня сверху вниз.
«Кажется, мы очень крупно попали», — нервно шепчет мягкое место, чуя неприятности.
Оглядев товарищей по команде и старательно игнорируя Темного, я обобщаю прозвучавшие высказывания:
— Мы умеем выкручиваться, — наставительно поднимаю указательный палец вверх, тут же делаю пару шагов в сторону и скороговоркой заканчиваю: — Помните об этом, когда начнете играть с моими детками.
«Детки», уже переодевшиеся и почтительно выжидающие у края платформ, внимательными взглядами оценивают соперников.
— Играем пять на пять! — кричу я, отбегая в сторону, чтобы присоединиться к кучке теоретиков.
— С ними? — слышу за спиной возмущенный вопль Шарги. — Но они же дети!
— За ребенка ответишь! — звонки кричит кто-то из моих подопечных, а я гаденько улыбаюсь.
— Ну что, ребята! — заговорщически подмигиваю кучке таких же ботанов, как я. — Готовы к взлому века?
Одногруппники кивают красными макушками и погружаются в расчеты. Подхватив свой блокнот, я прикусываю кончик карандаша и готовлюсь наблюдать за тренировкой.
Хотя уже в тот момент я крупно просчиталась — это была не тренировка, а самое настоящее шоу!
«В следующий раз будем продавать билеты», — загомонило чувство наживы.
«Тогда нас точно прикончат!» — встрял пессимизм.
«Мочи гада!» — во всю силу легких орала воинственность.
В этот момент трое моих подопечных окружили Доставалу и активно пытались сбить его мячами, но тот, демонстрируя фирменную быстроту, летал по площадке и умело уворачивался.
Не в силах спокойно наблюдать за избиением Темного, я вскочила со своего места и начала пританцовывать.
— Ну же, ребята! Не подведите! — громко подбадривала я своих воспитанников. — Мочи Темных эмигрантов!
Мужчина кинул в мою сторону обиженный взгляд, чем тут же воспользовались молодые наемники и обрушили на него целый град атак. И если бы Доставала воевал с ними на обычной поверхности, то у ребят не было бы ни единого шанса задеть его, но «бой» проходил на платформах для бакетбола, которые постоянно меняли свою манеру движения.
Мастерски уклоняясь сразу от трех летящих в него мячей, Доставала перепрыгивает на нижнюю платформу и оказывается сбитым Тимьяном.
— Да! — радостно кричит выжидавший все это время подросток и оборачивается ко мне: — Линка, я молодец?
— Ты мое солнышко, Тимьян! — радостно улыбаюсь я мальчику и опускаю взгляд вниз на маты, где находится первая пятерка. — Ну и чего мы разлеглись? Это тренировка, а не воскресный пикник!
На меня зло посмотрели все пятеро поверженных участников первого раунда.
— И зачем мы только взяли ее в команду… — раздраженно и довольно-таки громко буркнула Натка, поднимаясь на ноги.
— Напомнить, чья это была идея? — тут же язвительно уточнила я и, не дождавшись ответа, повернулась к своим: — Есть мысли?
— Мало времени… — озвучил общую мысль Жош — староста нашей группы.
Кивнув, снова поворачиваюсь к участникам своей команды и громко кричу:
— Следующая пятерка!
Со своих мест с величайшей неохотой поднимаются Конни, Ролли, Элька и Талик.
— Так их же четверо! — подмечает Тимьян.
Я недовольно хмурюсь и предлагаю:
— Пусть Доставал сыграет вместо меня.
Не говоря ни слова, мужчина встает со своего места и, подарив мне тяжелый взгляд, гарантирующий кучу неприятностей, возвращается к платформам.
«Может, надо быть немного помягче с ним?» — робко предложила женская сущность, с удовольствием вспоминая проведенную в объятьях Темного ночь.
«Еще чего! — возмутился здравый смысл. — Такому только дай поблажку».
«Вот-вот! — поддержал его пессимизм. — Опомниться не успеем, как нас окольцуют брачными браслетами, запрут в четырех стенах и заставят размножаться без перерыва на сон и еду».
Передернув плечами от такой жуткой перспективы, я складываю руки рупором и кричу деткам:
— Размажьте их, как макаронину по тарелке!
Молодые наемники радостно гомонят. Команда кидает на меня убийственные взгляды. Натка в открытую грозит мне кулаком, а Доставала многообещающе улыбается.
«Кажется, кое — кого сегодня вычеркнут из списка друзей», — подмечает салатовый дракончик, сползая к пальцам на моей руке, чтобы лучше видеть происходящее.
Я тоже, наконец, заняла свое место на скамейке и принялась за дело.
При всей своей кажущейся простоте бакетбол был самым высококоординационным видом спорта на территории дотремов. Постоянно меняющие траекторию движения платформы в качестве средств передвижения никогда не давали стопроцентной уверенности, куда тебя понесет в следующую секунду, а небольшие мячи красного цвета, которыми защитники выбивали нападающих на кольцо, придавали игре дополнительный адреналин.
По заверениям создателя игры — Бакета Зигла — система движений платформ задается таким способом, чтобы создать игрокам максимально нестандартные ситуации. К тому же Бакет заявляет, что никто на Светлых землях никогда не сможет взломать систему.
Наивный…
Просто никто еще не предлагал группе теоретиков, максимально далеких от спортивных игр, сделать это.
Точнее, никто до сегодняшнего дня!
— Народ! — зовет всех Тай. — Я заметил, что платформы немного меняют скорость, когда на них встает игрок.
Одногруппники подняли красные макушки от блокнотов, одобрительно покивали и принялись за расчеты.
Улыбнувшись, я тоже принялась следить за игрой.
Пятерки вновь поменялись, но теперь по общему решению пятерых наемников разделили по двум командам, чтобы придать игре хоть какой-то интерес.
Наблюдая за перемещением игроков по полю, я все чаще концентрируюсь на действиях ведьмочки.
Вот подруга высоко подпрыгивает и забивает. Приземлившись, суеверно касается двумя пальцами края летающей платформы и бежит обратно. Она-то, может, и бежит, а я замираю, сконцентрировав свой взгляд на только что отмеченной ведьмочкой платформе.
Я так привыкла к ее фантастической чуйке, что на многие детали уже давно прекратила обращать внимание. Конечно же, среди игроков по бакетболу, начиная от простых университетских команд и заканчивая Лигой, были всякие ритуалы, но никто никогда не касался платформ, с которых забил.
А ведь, если так посудить, этим нехитрым движением Наточка бессознательно отмечала для тела «удачно» двигающуюся платформу, с которой легко было попасть в кольцо.
Вскочив со своего места, я быстро сбежала по ступенькам вниз и кинулась в сторону подсобных помещений. Найдя тюбик с краской, которым подводили линии на щитах и стартовые площадки, я помчалась обратно в зал.
— Наточка, прелесть моя! — едва не подпрыгивая от охватившего меня азарта, прокричала я.
Подруга смерила меня недовольным взглядом, уклонилась от запущенного в нее мяча и дернула подбородком, как бы говоря — «Чо надо?».
— Спустись на минутку! — попросила я.
Ох, и зря Бакет Зигл так кичится своей антивзломной системой движения платформ. Он просто не учел, что в бакетбол будут играть ведьма и теоретик!
* * *Утро перед матчем с предсказателями ничем особо не выделялось среди вереницы похожих дней. Если, конечно, не считать нервно грызущей ногти Натки и ее неожиданного предложения вывести нашего маленького питомца на прогулку.
— С чего вдруг такая забота о братьях наших меньших? — подозрительно нахмурилась я, наблюдая, как почуявший надвигающиеся неприятности Рокки резво двинулся прятаться под кровать.
— Это не забота, — отрицательно качнула головой ведьма, — это нервы! Клянусь Светлой Богиней, что если не найду себе занятия в ближайший час, то… то…
— То начнешь терроризировать округу, — закончила я за девушку.
Натка кивнула и, подхватив с вешалки куртку, начала выманивать щенка.
— Вылезай, беспредельщик! — громко крикнула она и улыбнулась. Нехорошо так улыбнулась! — Вылезай, кому говорю! Сейчас пойдем твой детский жирок стрясать.
Рокки осторожно высунул мордочку из-под кровати, глянул на меня и жалобно заскулил.
— Смирись, дружище, — посоветовала я черному песику. — По — другому рядом с ведьмой не выжить.
Горестно вздохнув, щенок нехотя выполз из своего укрытия и потрусил к выжидательно замершей на пороге рыжей подруге.
— Мы нескоро! — предупредила она, напоследок громко хлопнув дверьми.
Потянувшись в кроватке и окончательно прогнав остатки сна, я решительно дернула с себя одеяло и встала. Натянув черные штаны, плотно облегающие мои худые ноги, и длинную серую майку, я принялась творить себе вкусный завтрак.
«Какой сегодня чудесный день», — радостно гомонил оптимизм.
«Да уж», — весьма недовольно фыркнул пессимизм.
«А, кстати, вчера тоже был хороший день», — подметил мозг.
«И позавчера было тоже неплохо», — задумчиво пробормотала память, а я нахмурилась, отложила недомазанный сливочным сыром бутерброд в сторону, резко села на ближайший стул и привычно задумалась.
Три позитивных дня подряд без всяких гадостей со стороны Темного и покушений на мою жизнь… Ох, не к добру все это!
И словно в ответ на мои мысли в окошко поскреблась Партизанка. Впустив летающую обезьянку, выполняющую на территории дотрема функцию почтальона, я приняла из ее маленьких лапок сложенный конвертик и торопливо развернула послание.
«Как насчет рыбалки?
Восточный берег, третий пирс.
Гамбит».
С сомнением глянув на ровные буквы, выведенные помощником бывшего шефа управления, я положила записку в карман штанов и пошла собираться.
Спустя каких-то полчаса я уже стояла на продуваемом со всех сторон холодным ветром пирсе и переминалась с ноги на ногу, чтобы хоть немного согреться. Тихонько проклиная задерживающегося мужчину, я, тем не менее, чувствовала невероятный душевный подъем.
«Кое-кто соскучился по преступлениям!» — очень точно подметил здравый смысл.
«Кое-кто мог хотя бы позавтракать!» — обиженно булькнул голодный желудок.
— Ну что же он так долго? — сгорала от нетерпения я.
Темную фигуру, идущую от дороги по узкой тропинке к пирсу, я заметила еще издали, а вот осознала, что явно не Гамбит спешит ко мне навстречу, только когда высокий мужчина, одетый в черное пальто, ступил на деревянные доски пирса.
— Вот те на… — язвительно протянула я. — Неужели Адаму Роялу тоже приспичило порыбачить?
Новый глава управления приблизился чуть ближе, остановился в полуметре и молча протянул руку с зажатой в ней папкой.
Настороженно глянув на мужчину, я, тем не менее, осторожно приблизилась и взяла светло — коричневую папку. Внутри была старая фотография. На снимке стояло пятеро радостных растрепанных студентов, черты лица двоих из которых мне были очень хорошо знакомы.
— Мы вместе учились c Гордеем, — пояснил Адам.
Едва не ляпнув: «Кто такой Гордей?», я быстро припомнила, что это имя шефа, и с большим вниманием начинаю вслушиваться в слова Адама Рояла.