Но Эйте стало интересно, она отлила часть отвара в кружку и принялась на неё дуть. Она дышала и так и эдак, но кружка инеем покрываться не спешила. Отвар уже и сам остыл, а нужного результата колдунья так и не добилась. Улеб смотрел на попытки девушки с улыбкой, и уже напоил друга отваром сам.
— Уснул, — сообщил Улеб. — И ты, хозяюшка, бросай это дело, в другой раз ещё попробуешь, а сейчас ложись, поздно уже.
Эйта оторвалась от свой чашки и подняла удивлённые глаза на мужчину.
— А вы что, тут ночевать собрались?
— Неужто на улицу прогонишь? — испугался и удивился Улеб.
— Прогоню, — кивнула Эйта. — Сам говорил, и тебе неспокойно, а друг твой так вообще себя сдержать не может. Зачем вы мне в доме?
— Холодно ж ещё на улице.
— Так вы ж и не люди, шкура волчья разве не греет?
— Шкура‑то греет, но Милко же совсем плох. Позволь остаться. Я у порога комнаты твоей лягу, чтобы спокойнее было, дверь запри и всё. Ну чего тебе бояться? Я слово тебе даю, от меня беды не жди. Пожалуйста, — совсем тихо попросил Улеб.
— Хорошо, — Эйта вздохнула. — Но если что, пеняйте на себя, я разбирать кто прав, кто виноват не буду.
— Спасибо, — Улеб счастливо улыбнулся.
Эйта нашла старое грачикно одеяло, подушку и бросила их гостю, а сама пошла к себе. Правда, дверь в её комнату была хилая и не закрывалась толком, но засыпая, девушка слышала как возится, укладываясь, Улеб, дверь скрипнула, это мужчина привалился к ней спиной, теперь войти в комнату незаметно было невозможно. Эйта закрыла глаза и дала сну победить себя.
Утром Милко стало легче, он хоть и лежал с высокой температурой, но лежал как человек. Улеб убежал в лес поохотиться, обременять хозяйку и лишать её последних продуктов он не хотел. К обеду он приволок к домику колдуньи небольшого оленя.
— Как же ты его один завалил? — удивилась девушка.
— Не спрашивай, — отмахнулся мужчина, но по нему было видно, что добыча далась ему нелегко. — Дай лучше нож поострее, я шкуру сниму.
Эйта принесла нож и с удовольствием смотрела как ловко Улеб работает.
— Хороший у тебя лес, зверья много. Люди сюда, видать, не часто забредают.
— Далеко отсюда люди, — сказала Эйта и нахмурилась.
— Что? — уловил смену её настроения волкодлак.
— Были далеко, теперь вот рядом поселились.
— Уже наведывались? — догадался Улеб. Девушка кивнула.
— Ну так пугнула бы как следует.
— Я и пугнула, только следом князь с дружиной пожаловал.
— Ох ты ж, — покачал головой мужчина. — И на чём порешили?
— Да ни на чём, — девушка вздохнула. — Я вот всё жду когда они снова придут, в этот раз, почитай, подготовятся и просто так я их в озеро не загоню.
— А зачем же ты их в озеро загоняла? — засмеялся Улеб.
— Их двенадцать было, а я одна, — как ребёнку пояснила Эйта.
— Так они ж не глиняные, в воде, чай не растаяли.
— В воде русалок полно, а русалки они силой живой питаются.
— Эка ты…, — крякнул мужчина, и смеяться ему как‑то сразу расхотелось. — И что, всех утопила?
— Зачем мне это? — удивилась Эйта. — Нет, просто дала нежити подкрепиться, заодно и сил у дружины с князем забрала. Они когда из воды вылезли, уже не такие воинственные были.
— Я уж думал, уморила всех, — мужчина едва заметно облегчённо выдохнул. — И что тебе князь после общения с русалками сказал?
— Да ничего, сначала грозился, потом служить ему предлагал.
— А ты?
— А что я? — переспросила Эйта — На что мне кому‑то служить?
— Ну всё не одной быть, — пожал плечами Улеб. — Одной, поди, плохо.
— Нормально, — сердито сказала девушка и встала.
— Не обижайся, сердить тебя у меня мысли не было. Прости, коли что не так сказал. Люди разные бывают, тебе, значит, одной лучше, чем с людьми. Родные то у тебя есть?
— Нету, сирота я, — Эйта ушла в дом, а потом и вовсе пошла за водой, хотя большой нужды в том не было.
— Чего это она? — из дома, кутаясь в одеяло, вышел Милко.
— Обидел я чем‑то хозяйку нашу, — вздохнул Улеб.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Милко. — Ты просто беседу поддерживал.
— А ты что же слышал? А чего раньше не вышел?
— Конечно слышал. До сих пор не привыкну что слух у меня теперь настолько лучше. А не вышел потому что мешать тебе не хотел.
— В чём бы ты мне помешал? — удивился Улеб.
— Да ладно тебе, — усмехнулся Милко. — Ты ж охмурить её пытаешься.
— Тьфу ты, — сплюнул волкодлак и встал. — У тебя только одно на уме. Не собирался я её охмурять.
— Точно? — прищурившись, спросил Милко. — То есть ты вообще на неё видов не имеешь?
— Милко, — настороженно сказал Улеб. — Ты бы оставил эти мысли. Слышишь? Нам с тобой Небо благодарить надо за то что Эйта нас в дом пустила. Она ведьма, о том чтобы шашни с ней крутить лучше даже не думай. Тебе же боком всё выйдет. А я с тобой за компанию на орехи получу.
— Да будет тебе волноваться, — отмахнулся Милко. — Ну, чего перепугался? Не буду.
— И вообще, тебе лежать надо, — буркнул не на шутку разволновавшийся Улеб. — Лежать да отвар пить.
— Тоскливо мне одному лежать, — вздохнул Милко. — Давай помогу, хозяюшка, — подхватился он, едва Эйта показалась с вёдрами.
Улеб тяжело вздохнул и покачал головой, нет, Милко исправит разве что могила. Ему оставалось надеяться только на то, что у Милко сил почти нет и большого вреда он нанести не успеет.
Но Милко полегчало, и он как мог, крутился вокруг Эйты. То вёдра прямо из рук забирал, то спешил помочь на стол накрыть, то сидел и просто смотрел на девушку.
Эйта сначала удивлялась и беспокоилась, всё же Милко был ещё болен, потом старалась не обращать внимания, потом усиленное внимание стало её раздражать.
— Перестань на меня смотреть, — потребовала она вечером, когда в очередной раз пыталась освоить замораживание чашки.
— Уже и посмотреть нельзя? — усмехнулся Милко.
— Нельзя, — отрезала Эйта и, сердито бросив кружку на стол, вышла во двор. Милко хотел было пойти следом, но тут его скрутило и он, против воли превратился в волка. Волк отряхнулся, принюхался, и в глазах у него загорелся нехороший огонёк, он поскрёб лапой дверь, пытаясь её открыть. Когда дверь всё же поддалась, к его великому разочарованию на пороге стояла не хозяйка, а Улеб.
— Далеко собрался? — поинтересовался волкодлак.
Милко зарычал.
— Если тебе полегчало, пошли в лес поохотимся, — Улеб крепко ухватил волка за шкирку и потащил прочь от дома.
— Эйта, посиди в доме, — крикнул он. — Пожалуйста.
— Приютила на свою голову, — буркнула девушка, но послушно пошла в избу.
Улеб отволок Милко подальше от дома и там отпустил. Волк злобно щёлкнул зубами в миллиметре от руки приятеля. Улеб зарычал, хоть ещё и был в человечьем обличье, а потом перекинулся и волки сразу же сцепились. Правда дракой это назвать можно было с трудом. Улеб довольно быстро подмял под себя Милко, вычитал ему на своём, на волчьем, а потом, совсем по–человечьи, дал по морде лапой и отпустил. Милко обиженно поднялся, рыкнул и направился обратно к домику колдуньи. Улеб–волк тяжело вздохнул и в два скачка нагнал друга и перекрыл ему дорогу. Они ещё какое‑то время ругались, но потом всё же пошли охотиться в противоположную сторону.
Утром Эйта не смогла выйти их комнаты, потому что под дверью спал Улеб. Спал крепко и от толчка двери не проснулся. Эйта, ругая на чём свет стоит оборотней и себя за мягкотелость, принялась открывать окно. Удалось ей это с трудом, дому было уже очень много лет и окно не открывали почитай никогда, по крайней мере Эйта не помнила, чтобы Грачка хоть когда‑то это делала.
— Одни убытки, — девушка вылезла через окно и покачала головой. Она порвала рубаху, да и окошко перекосилось, но обойдя дом и подойдя к двери, сменила гнев на милость. У порога лежало два тетерева и заяц. — Кормильцы, — хмыкнула Эйта и села на крылечке, ощипывать птицу.
— А чего на улице сидишь, в дом не заходишь? — из дома вышел одетый в одни порты Милко. — А, подарочек мой нашла?
— Твой? — несколько удивилась Эйта. — Нашла, спасибо.
— Не за что, — расплылся в гордой улыбке мужчина. — Я нахлебником быть не люблю.
Колдунья смерила его насмешливым взглядом и снова занялась тетеревом. Милко постоял, поиграл мускулами, но девушка на него внимания не обращала, и очень скоро мужчина заскучал.
— Ой, а что же это ты рубаху рваную надела? — поинтересовался он и провёл ладонью по руке Эйты, где был разорван рукав.
— Захотелось так, — буркнула колдунья и повела плечом, потому что рука Милко всё ещё гладила её.
— А давай я тебе новую принесу, ты эту скинь.
Эйта подняла глаза, в них было только недоумение. Она не понимала Милко серьёзно предлагает или издевается, но мужчина ждал.
— Поди, лучше, воды наноси, — велела девушка и снова с остервенением принялась чистить птицу.
Милко поморщился, но за водой пошёл, а пока он ходил, проснулся и Улеб. Не найдя приятеля на месте, он сначала очень испугался, но потом вспомнил что на дворе день и успокоился немного.
— Хорошо что ты встал, — Эйта зашла в дом и бросила ощипанную птицу на стол. — Ты окна ремонтировать умеешь?
— К–м, — крякнул Улеб. — А что Милко тебе окно сломал?
— Нет, я его сама сломала. Починишь?
— Поглядеть надо, — мужчина облегчённо выдохнул, он почему‑то решил что это друг его, до баб неугомонный, хозяйке окно вынес.
Пока Милко носил воду, а Улеб ремонтом занимался, Эйта приготовила поесть, а потом взялась за уборку.
Мужчины ремонтировали Эйте дом, помимо окна внимания требовало и крылечко, и крыша. В лесу заухал сова. Молодая колдунья вышла во двор и прислушалась.
— Чего испугалась, глупенькая? Это просто сова, — Милко покровительственно улыбнулся и попытался приобнять девушку, но та увернулась.
— Сходите прогуляйтесь, — велела Эйта.
— Чего? — растерялся Милко.
— Я сказала, погуляйте сходите, что непонятного?
— Пошли, — Улеб лишних вопросов задавать не стал, а ухватил приятеля под руку и потащил в лес.
— Да ты чего? — через некоторое время Милко сумел‑таки освободиться. — Почему это мы должны уходить? Кто вообще себя так с гостями ведёт?
— Мы ей не гости, а головная боль, — пояснил Улеб. — А уйти она велела как раз потому, что в гости к ней кто‑то идёт.
— Да с чего ты взял?
— Сова ухала, слышал?
— Ну слышал, и что? — удивился Милко. — А с чего это она днём ухала?
— Предупреждала, — как дитю пояснил Улеб. — И не сова это, Леший.
— А ты откуда знаешь? — Милко недоверчиво прищурился.
— Не первый день на свете живу, догадался. Пошли что ли, силки нашей хозяйке проверим, раз уж гуляем.
— Ну подумаешь гости, — бурчал Милко. — Одних принимает, а других выгоняет.
— Милко, — Улеб вздохнул. — Пойми ты, мы с тобой ей никто. Те наверняка по делу пришли, наверняка заплатят, а мы с тобой?
— А что мы? — возмутился Милко.
— Мы нахлебники.
— А тетерева? Я что, зря тебе эту тупую птицу загонял?
— Не зря, но то, что мы приносим мы сами и едим, она время на нас тратит, опять же неудобства.
— Подумаешь, — мужчина хмыкнул. — Не королевна, потерпит немного.
— Дурак ты, Милко, — беззлобно вздохнул Улеб.
— Зато ты шибко умный, — огрызнулся Милко. — Потому и шляешься по лесу.
Улеб промолчал, они так и шли какое‑то время молча, но потом Милко не выдержал.
— А она вообще ничего, — сказал он. — Правда дикая совсем.
Улеб вздохнул безнадёжно и покачал головой. «Ничего». И это он про ведьму. Совсем тормозов у мужика нет и чувство самозащиты ведь не срабатывает.
— Только вот глаза, — продолжал Улеб. — Неприятные у неё глаза. Вот глянет, и сразу идиотом себя чувствуешь. Это колдовство, да? А ещё бровки всё время хмурит, — мужчина усмехнулся. — Не, к людям ей надо, а то обидит кто.
— Кто? — фыркнул Улеб.
— Ну мало ли, — пожал плечами Милко.
— Эйта одна с двенадцатью мужиками управилась, так что не переживай, никто её не обидит.
— Откуда знаешь?
— Да она сама и рассказала.
— Набрехала, а ты и уши распустил, — уверено заявил Милко. — Куда ей с дюжиной справиться, она и с одним‑то не совладает.
— Ох, Милко, — снова вздохнул Улеб. — Когда ж ты поймёшь, что Эйта не просто девка, ведьма она, понимаешь?
— Ну ведьма и что с того?
— Да ничего, — Улеб разозлился. — Только вот полезешь к ней снова, долбанёт она тебя молнией или ещё чем‑нибудь колдовским, потом не говори что я тебя не предупреждал.
— Да ладно, долбанёт. Она, поди, по мужику‑то настоящему соскучилась.
Улеб закатил глаза и пошёл вперёд, разговаривать о чём‑либо ещё было бесполезно. Милко и до обращения бабником был, а теперь так и вообще стал уверен что все бабы на свете от него без ума, а сразу ни на что не соглашаются, так это потому что кокетничают и цену себе набивают. Волкодлак ещё тогда, когда только познакомился с ним, пытался прозрачно намекнуть, что может дело не в кокетстве, а в том что не всем бабам он, Милко, нравится, но тот намёков не понимал. А уж теперь, когда волчья кровь добавила ему сил, обострила зрение и слух, Милко просто мысли не допускал что кто‑то может быть к нему равнодушен. Улеб жалел только о том что превращение в оборотня вместе с силой мозгов не добавляет. Ну да мозги дело такое, если от рождения их нет, но ни укус оборотня, ни колдовство никакое не поможет.
Когда все силки были обойдены, Улеб стал замечать что Милко как‑то сник.
— Опять температура?
— Угу, — Милко потрогал лоб. – Я‑то уж думал, помогла ведьма.
— Она‑то тут при чём? — вздохнул Улеб и забрал у приятеля пару белок, найденных в силках. — Она только дом дала да печку, отвар я готовил.
— А говорил колдунья наша сильная, — криво усмехнулся Милко.
— И сейчас скажу, — кивнул Улеб. — Только ты путаешь силу и опытность. Эйта она же молоденькая совсем, она про волкодлаков ничего толком и не знает. И нам с тобой это на руку. Была бы жива её воспитательница Грачка, помирал бы ты уже под кустом.
— Так может старая ведьма и смогла бы помочь.
— Может и смогла бы, а может и на порог бы не пустила. Ладно, чего гадать, пошли домой. Идти‑то можешь?
— А коли не могу, что на руках понесёшь? Да могу я, — тут же поспешил добавить Милко, поняв, что Улеб действительно, еже ли что, потащит его на себе.
До дома Эйты добирались долго, Милко стало совсем плохо, и он едва переставлял ноги. Гости колдуньи уже ушли, да и самой девушки дома не было. На столе под полотенцем стоял казанок с супом, а рядом в блюдце немного сметаны. Сметанку посетители принесли, и Эйта буквально от себя её отрывала, но решила, что не поделиться с гостями совсем уж нехорошо. Она‑то в одиночку весь кувшин съела. Только вот эта чуточка и осталась, но на суп как раз хватит.
— Смотри, сметанка, — хотел порадовать друга Улеб, но Милко уже не слышал, он лёг на лавку и отключился. — Охохонюшки, — пробормотал мужчина и вышел на улицу. Ему нужна была Эйта. Старый отвар закончился, а Милко срочно нужен был новый. Ну да а как его варить без хозяйки? Лазать по полкам в поисках нужного Улеб и у простого человека бы не стал, не говоря уж о колдунье.
— Эйта, Эйтушка, ну где же ты, милая? — бормотал он, по дороге к озеру. — Эйта, — позвал он, в надежде что девушка где‑то рядом.
— А нету её тут, — из воды появилась головка красавицы русалки. — А может я вместо Эйты сгожусь? — русалочка вышла из воды по пояс. Улеб сглотнул и опустил глаза, девушка была совершенно нагая. — Что там? — русалка подошла совсем близко. — Нашёл на земле чего? Мне покажешь?
— Ты это, того, — мужчина попятился. — Не озоруй. Я у колдуньи здешней гощу, ей вряд ли понравится, ежели со мной что случится.
— Да что ж с тобой тут такого случиться может? — русалка удивлённо раскрыла глаза и схватилась за сердце, а потом не выдержала и звонко рассмеялась. — Робкий ты какой, — она обошла волкодлака и прижалась к нему со спины. Улеб стоял и боялся шелохнуться. Русалочка была чудо как хороша и хоть и было ему известно что красота эта опасная, но уж так хороша и так заманчива. — Или, может, я тебе не нравлюсь? — русалка обошла мужчину, ненароком касаясь его то грудью, то бедром, и встала впереди, обиженно сложив губки.
Улеб сглотнул. Он знал что после общения с русалкой ему будет плохо, ой как плохо. Все силы она из него, конечно, не вытянет, но слабость будет сильная и долгая. Но с другой стороны, это просто физическая слабость, а женщины у него ой как давно не было.
— Не нравлюсь? — настойчиво переспросила русалка.
— Нравишься, — Улеб обнял девушку и потащил её подальше от воды к ближайшему ивняку. — Очень нравишься.
— И ты мне тоже, — русалка смеялась, потому что от поцелуев оборотня ей было щекотно.
— Только всё не забирай, — попросил Улеб, стаскивая с себя штаны и рубаху.
— Не буду, — пообещала русалочка. — Нас Эйта угощала недавно, я сытая.
— Вот и славно, — Улеб осторожно опустил девушку на травку.
Когда Эйта вернулась, на улице уже начинало смеркаться, но в доме было тихо. Она сначала даже подумала что волкодлаки ещё не вернулись, но потом услышала прерывистое дыхание Милко.
— А я тебя ждал, — Милко уже не спал.
— А Улеб где? — поинтересовалась Эйта.
— А на что тебе Улеб? Ушёл он куда‑то, так что мы с тобой одни, никто не помешает.
— Чему не помешает? — не поняла девушка.
— Да ничему, — Милко подошёл ближе и притянул Эйту к себе, но та сердито вырвалась и отодвинулась.
— Совсем плохой что ли? — спросила она. — Температура давно поднялась?
— Да будет тебе, — Милко сделал шаг вперёд и снова протянул к девушке руки. — Ты же хочешь.
— У тебя бред, — решительно заявила Эйта, обошла мужчину и принялась разводить огонь в печи.
— Ну что ты ломаешься? — вздохнул Милко. — У тебя сколько уже мужика не было?
— Ах, вон оно ты о чём, — до Эйты наконец дошло, и она удивлённо окинула гостя взглядом, будто впервые видела.
— Ты чего? — улыбка девушки Милко не понравилась. — Постой, так ты что, девка ещё что ли? — предположил он
— Тебе‑то что? — хмыкнула Эйта.