– Джаред?
Она шепчет мне на ухо, и я хочу укутаться в ее голос.
– Джаред? – Берет мою руку, направляет по бедру вверх, к своей теплоте. – Ты чувствуешь меня?
Боже, в ее шепоте слышится неприкрытое отчаяние. Она говорит осипшим голосом, бездыханно, словно вот-вот потеряет контроль. Словно тончайшая преграда сдерживает ее желание и слезы, и в любой момент эта преграда рухнет. Тогда она начнет молить о том, чего хочет. Эта томящая боль – просто пытка.
Я поднимаю веки и гляжу в голубые глаза, полные страсти, которые так надеялся увидеть. Ее губы дрожат, лицо блестит из-за выступившего пота. Она – огонь и нужда, заключенные вместе в самой красивой девушке, которую я когда-либо видел.
– Тэйт? – мой голос надламывается; я не верю, что она позволяет мне так к ней прикасаться.
– Ты чувствуешь, как сильно я тебя хочу? Тебя. Только тебя, малыш, – спрашивает она, прижавшись лбом к моему подбородку. Я закрываю глаза, моя кровь неистово кипит от желания остаться в этом мгновении навечно.
По коже словно электрические разряды пробегают, когда Тэйт кладет руку мне на джинсы, над моим членом, который, похоже, не умеет на нее не реагировать.
– Ты тоже меня хочешь, – стонет она; кончик ее языка оставляет влажный след на моей челюсти. – Я чувствую. Не разрушь нас, малыш. Я люблю тебя.
Мои глаза резко раскрываются, я запускаю пальцы ей в волосы, приподнимаю ее голову, чтобы она посмотрела на меня.
– Ты любишь меня? – спрашиваю, обезумев.
Она меня не любит. Она не может.
– Всегда ты. Навсегда твоя. Теперь возьми меня, – распоряжается Тэйт.
Я больше не могу терпеть этот голод, и забираю то, что принадлежит мне. Накрываю ее сладкие губы своими; мы таем, смешиваясь с потом и жаром, желая окунуться в столь опасную необходимость быть вместе.
Я хочу все. Ее, без остатка.
– Ты в порядке? – голос, уверенный, отчетливый, пробился сквозь дымку.
Я моргнул, обнаружив себя по-прежнему в ванной, упертым лбом в плечо другой девушки. Такое ощущение, будто ресницы слиплись, зрение помутилось.
Какого черта?
Я что, плакал?
Господи. Мать твою!
– Ты в порядке? – снова спросила Сара.
Выпрямившись, взглянул на девушку, с которой собирался заняться сексом. На меня смотрели карие глаза.
Живот свело от тошноты, приятная расслабленность после выпивки сменилась агонией.
– Нет, не в порядке, – пробормотал и отвернулся, сжав руками край раковины. – Уходи. Я себя плохо чувствую.
– Хочешь, чтобы я кого-нибудь позвала?
– Просто иди! – крикнул ей. Она быстро проскользнула в дверь, а я закрыл глаза, напряг все мышцы, пытаясь избавиться от этого тошнотворного ощущения.
Но через несколько секунд понял, что с меня хватит. Вот он я, спрятался в ванной, практически рыдая. И почему?
Я утратил контроль. Вот почему. Я всегда теряю контроль.
Выхватив зубную щетку из держателя, сунул обратным концом в гортань и вызвал рвоту. Все, что за сегодня съел, отправилось в унитаз. Последние несколько часов я пил только алкоголь, поэтому горло дико обожгло. Держась за раковину, откашлялся.
– Джаред, ты в порядке? – кто-то ворвался в ванную.
– Проклятье! – заорал я. – Вы что, не можете оставить меня одного ко всем чертям? – Я снова вырвал, после чего оглянулся на того, кто стоял у двери.
Черт.
– Джекс, – начал я, но не смог договорить. Он попятился назад.
Джекс больше ничего не сказал. Лишь отвел взгляд и вышел из ванной, закрыв за собой дверь. Сейчас я был ничуть не лучше нашего отца, гори он в аду.
Мне знакомо выражение на лице брата. Я видел его прежде. Черт, даже сам такое носил. Когда ты слишком напуган, чтобы посмотреть в глаза. Стараешься уйти так же тихо, как пришел. Пытаешься не попасться под руку пьяному лунатику. Прополоскав горло зубным эликсиром, стянул с себя футболку и прислонился к стене, перевести дух. Мне нужно успокоиться, прежде чем пойду извиняться перед ним. Джекс не должен снова увидеть меня в таком состоянии.
Я подождал еще минуту-другую, чтобы в голове прояснилось, а желудок пришел в норму.
Только когда поднялся, собираясь выйти из ванной, весь дом затих. Погас свет, отключилась музыка, послышались громкие возмущения недовольных гостей.
– Какого черта? – На ощупь добрался до двери, ведущей ко мне в комнату.
Спотыкаясь через всякий хлам, разбросанный по полу, разыскал фонарик в ящике стола, включил его. На улице не было грозы, все счета своевременно оплачены. Какого хрена отключили электричество?
Когда подошел к окну, заметил, что у Брандтов горел светильник над крыльцом, значит, обесточена не вся улица. А потом увидел Тэйт.
Нет. Словно прицел на нее навел.
Ее силуэт виднелся сквозь шторы, и до меня дошло. Твою мать, я понял, что она сделала.
Сбежав вниз по лестнице в гостиную, расталкивая толпу пьяных, еле державшихся на ногах, ржущих идиотов, я пронесся через черный ход во двор, запрыгнул на блок кондиционера, и перелез через забор.
Ключ, который отец Тэйт оставил мне, чтобы присматривать за их домом, все еще висел у меня на брелоке, поэтому я выудил его из кармана, отомкнул заднюю дверь, не заботясь о том, услышит она меня или нет.
В любом случае Тэйт скоро выяснит, что я зашел в дом. Боже! Поверить не могу, что она вырубила хреново электричество.
Кровь циклоном носилась по венам, однако, верите или нет, чувствовал я себя легко. В данном случае я был сильнее.
Положено ли мне тут находиться? Нет. Что скажу или сделаю, когда до нее доберусь? Не имею ни малейшего понятия. Но я хотел этого конфликта.
Ухватившись за поручень, помчался вверх по лестнице, заметив Тэйт, которая юркнула обратно в спальню.
У нее в руках, что, бейсбольная бита?
Ага, очень кстати. Со мной она не была в безопасности, и теперь об этом знала.
Я распахнул дверь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тэйт пыталась сбежать через балкон.
– О, нет, даже не думай!
Обернувшись ко мне, она попыталась замахнуться, только я не дал ей шанса. Подойдя вплотную, выхватил биту из ее рук, нависая над ней, но не прикасаясь. Нас разделяли буквально сантиметры пространства, жаркие волны одна за другой обволакивали мое тело.
Тэйт тоже была в бешенстве, судя по выражению ее глаз. Однако дышала не тяжело и глубоко, а быстро, поверхностно. Она боялась.
– Пошел вон! Ты с ума сошел? – она попыталась обогнуть меня, чтобы пробраться к выходу, но я перекрыл ей дорогу.
– Ты вырубила электричество в моем доме, – произнес тихим, ровным тоном. Я не хотел, чтобы Тэйт меня боялась.
В любом случае я не причиню ей вреда. Только она должна знать, что каждое действие заслуживает ответных мер.
– Докажи, – огрызнулась Тэйт.
Ох, детка.Мое лицо расслабилось; губы изогнулись в невероятно фальшивой, зловещей улыбке. Ей лучше не играть в такие игры со мной.
– Как ты сюда пробрался? – опять возмутилась она. – Я полицию вызову!
– У меня есть ключ, – ответил я, наслаждаясь тем, как поникло ее лицо.
– Откуда у тебя ключ от моего дома?
– Ты и твой отец все лето провели в Европе, – сказал, прищурившись. – Кто, думаешь, собирал вашу почту? Твой папа мне доверяет. Зря.
Готов поспорить, Джеймс Брандт ничего не знал о состоянии моих отношений с его дочерью. Тэйт не пожаловалась о том, как обстояли дела между нами, иначе, если бы она рассказала, я бы наверняка недосчитался нескольких конечностей.
– Убирайся отсюда, – заявила она с полной отвращения гримасой. Я сжал кулаки.
Наступая до тех пор, пока Тэйт не оказалась прижата к балконной двери, посмотрел на нее сверху вниз, чтобы дать ей понять, кто действительно контролировал ситуацию.
Урок первый, Тэйт. Я никогда не делаю то, что мне говорят.
– Ты – надоедливая стерва, Татум. Держи свою чертову задницу подальше от моей территории.
Она посмотрела мне в глаза, не моргнув.
– Если людям не дают спать, они становятся раздражительными.
Я едва не рассмеялся от ее храбрости. Она пыталась доказать, каким бойцом может быть, поэтому я уперся руками в дверь по обе стороны от ее головы, показывая, что ей далеко до моей весовой категории.
Почему Тэйт не уклонилась в сторону из-под моей руки – не знаю. Я отчасти ожидал этого. Но она не двинулась с места, думаю, осложнив положение для нас обоих. Глядя глаза в глаза, нос к носу, мы стояли так близко, что я ощущал вкус ее дыхания. Комната наполнилась напряжением, или ненавистью. Может, и тем, и другим, а может, чем-то еще.
Слава Богу, Тэйт первая отвела взгляд. На мгновение я подумал, что одержал победу.
Пока… она не начала рассматривать мое тело. Черт, я замер. Совершенно.
Ее опаляющий взгляд заскользил по татуировкам, сначала к лампе на предплечье, потом к надписи на торсе, по животу, вверх к обнаженной груди.
И, черт, даже взгляд от нее был приятен.
Какого черта ты делаешь, Тэйт?
Образы из моей недавней фантазии всплыли в памяти. Не удержавшись, сам стал ее разглядывать.
Мне открывался отличный вид через вырез черной майки на ее идеальную грудь. К собственному удовольствию заметил оголенный участок живота, потому что пояс ее крошечных шортиков немного сполз вниз. Я с интересом представлял, как прозвучит мое имя, если она произнесет его со стоном.
Но я ненавидел то, что самый лучший вид таился в глубине ее глаз.
Тэйт видела меня, настоящего – в действительности, только под ее взглядом я чувствовал, что существую. Однако она также видела уродство и неразбериху.
Видела все, что превращало меня в неудачника.
Именно сейчас я понял ее замысел. Тэйт играла со мной. Смотрела на меня, чтобы довести до грани безумия.
Глубоко вздохнув, я развернулся, намереваясь уйти.
– Больше никто не жалуется. Так почему бы и тебе не заткнуться?
– Ключ оставь, – крикнула она вслед, заставив меня остановиться.
Я горько хохотнул.
– Знаешь, я тебя недооценил. Ты ведь еще ни разу не заплакала, не так ли?
– Из-за сплетни, которую ты пустил на этой неделе? Размечтался.
Да, она подумала, что идея с теми фотографиями – моих рук дело.
– Ох, пожалуйста, мне даже пальцем пошевелить не пришлось. Твои подружки из команды сами все сделали. Они и их фотки. Остальные пришли к собственным выводам. – Подойдя ближе, склонился над ее лицом. – Но ты, кажется, заскучала. Похоже, теперь придется проявить изобретательность.
Моя угроза повисла в воздухе.
Тэйт сжала губы. Должно быть, у нее пекло в глазах, потому что в них явно полыхало пламя.
Она была готова сорваться. Через 3-2-1…
– Что я тебе сделала? – сдавленно выкрикнула Тэйт.
Я пожал плечами, не желая раскрывать правду.
– Не знаю, почему ты думаешь, будто что-то сделала. Ты была навязчивой, мне это просто надоело.
Она не была навязчивой. Лишь лживой и ненадежной.
– Неправда. Я никогда не навязывалась. – Тэйт надрывно вздохнула. – Ты проводил в моем доме столько же времени, сколько я в твоем. Мы были друзьями. – Она посмотрела на меня с такой грустью. Ее лицо застыло, слезы собрались в глазах.
Все чертова ложь.
Я улыбнулся, только эта улыбка сочилась скорее злостью, чем удивлением.
– Да, продолжай жить мечтой.
– Я тебя ненавижу!
Вот оно.
– Отлично! – крикнул я, подавляя ее взглядом. Пульс дико зашкаливал. – Наконец-то! Потому что я уже давно на дух тебя не переношу. – Я ударил ладонью по стене, рядом с головой Тэйт.
Она вздрогнула, отчего мое сердце провалилось в желудок.
Твою мать.
Я напугал ее. На кой черт я это сделал?
Отстранился немного назад.
Мне хотелось что-нибудь ударить, но не ее. Я не хотел, чтобы у Тэйт даже мысль возникла, будто я до такого дойду. Ни за что. В жизни не поднимал руку на девушку, и никогда не подниму.
Проклятье. Она больше не смотрела на меня. Еще ни разу между нами не было все так плохо.
Раньше Тэйт всегда убегала. До отъезда во Францию. Точнее, до того, как она узнала, что уедет во Францию. Когда Тэйт уступала, я успокаивался. Меня это устраивало.
Сейчас же… сейчас я утратил позицию более сильного. Она не увиливала от конфронтации со мной, принимала вызов.
Мы оба просто стояли, затем Тэйт наконец-то вновь посмотрела на меня. Что-то промелькнуло в ее голубых, словно океан, глазах. Отчаяние? Сожаление?
И, напоследок, решительность.
Мой взгляд по-прежнему был прикован к ней, я ждал, скажет ли она что-нибудь, когда Тэйт обернулась, выглядывая в окно.
– Ой, смотри. Это полиция, – произнесла она легким тоном. – Интересно, почему они здесь.
Я глянул ей через плечо, заметив пару патрульных машин с включенными мигалками, остановившихся у меня перед домом. Из них вышли два офицера, которые направились во двор, осматривая царивший там хаос.
Мать твою.
Тэйт бы не хватило времени позвонить им, когда я пришел к ней. Наверняка она подала жалобу раньше.
Сейчас ты смотришь так, словно хочешь ее связать и хорошенько отшлепать.
Глупое замечание Мэдока оказалось верным. Она действительно заслужила хорошую порку.
– Обещаю, на следующей неделе ты будешь плакать. – Мне придется сделать то, что я должен сделать. Мой голос прозвучал спокойно, безоговорочно и решительно. Я покинул комнату уже строя планы.
– Ключ оставь, – выкрикнула Тэйт мне вслед.
Но я никогда не делаю то, что мне говорят.
14
После того, как я выдворил всех из дома, копы выписали мне огромный штраф и позвонили матери.
Но это все повлияло на меня так же, как война на Ближнем Востоке. Проблемы с полицией? Старая песня.
Вымогают деньги, которых нет? Ерунда.
Джекс с Мэдоком помогли мне навести порядок перед возвращением мамы, после чего я принял душ и отправился спать, разрешив Джексу переночевать в гостевой комнате.
Сейчас все мои мысли были сосредоточены на Тэйт. Я выкинул из головы любые намеки на то, что моя задумка может оказаться слишком жестокой. Собиралась ли она обидеть меня? Нет. Собирался ли я обидеть ее? Несомненно.
Но это все игра.
Ей безразлично; все, что нас связывало годы назад – пустой звук для нее. Каждый раз, нападая на Тэйт, я не стремился причинить ей вред. Я лишь доказывал себе, что она не властна над моим разумом и сердцем.
Если мне удастся вырвать ее из своего разума и сердца, убить все хорошие чувства, которые испытывал к ней, значит, я силен.
– Эй, Кейси? – Я подошел к прилавку в кинотеатре Спотлайт, где работала подруга Тэйт. – Как поживаешь?
Она оторвала взгляд от своей книги, глянула на меня, сузив глаза.
– Не разговаривай со мной, тупица.
– Ох. – Улыбнувшись, снисходительно кивнул. – Молодец.
Кейси была лучшей подругой Тэйт. Ее единственной подругой, вообще-то. Если завоюю ее доверие, возможно, соблазню – это сломит Тэйт. Я упорно игнорировал голос у себя в голове, кричавший, чтобы я остановился.
Это уже слишком.
Я собирался использовать кого-то, чтобы причинить боль девушке, которую когда-то любил. Черт, кто научил меня подобным низостям?
После возвращения Тэйт мое настроение испытывало взлеты и падения. Во время "взлетов" я чувствовал себя лучше, чем за весь прошедший год, во время "падений" снова лез на хреновы стены. Кейси просто стала разменной монетой.
Я смогу это сделать.
– Можно мне большой попкорн и Колу, пожалуйста?
Она закатила глаза, но пошла за едой.
Я прошел вдоль стойки, туда, где Кейси наполняла бумажное ведерко попкорном.
Приступим.
– Собираешься сегодня на Петлю с Лиамом? – осведомился о ее бойфренде.
Не отвлекаясь от задачи, она покачала головой.
– Как часто ты меня там видишь, Джаред? – спросила Кейси раздраженно. – Кучка мальчишек меряется размерами своих членов – ох, извини – то есть, размерами своих двигателей, и меня это должно забавлять?
– Не кипятись. – Я поднял руки вверх. – Просто подумал, раз уж Лиам гоняет, ты придешь его поддержать.
А вот это ее заинтересовало.
– Он участвует в гонке?
– Да, – ответил, стараясь сохранить свой тон бесстрастным. – Он гоняет с Нэйтом Дитрихом. Разве Лиам тебе не сказал?
Вздернув подбородок, с явно недовольным выражением на лице, Кейси с силой поставила попкорн на стойку и отвернулась, чтобы взять содовую.
Ее бойфренд, хоть и являлся довольно хорошим парнем, был чертовски жалок. Он из тех, кто сдаст сверхсекретную информацию в первые пять минут пыток. Я его не уважал.
Помимо остальных слабостей Лиама, мне была известна еще одна. Несколько недель назад, во время одной из гонок на Петле, я увидел, что у него есть девушка на стороне.
Именно эта информация стала моим выигрышным билетом с Кейси. Разбить ее отношения, переманить на свою сторону, разозлить Тэйт.
– Извини, – пошел на попятную. – Скорее всего, он понимает, что это не твое. Там временами бывает дурдом. Некоторым девчонкам нравится. Некоторые этого не переваривают, – пробубнил я, делая вид, будто разговор мне наскучил. Но внутри меня распирало от смеха. Я не мог предугадать реакцию Кейси точнее.