– Нам – не будет, – сквозь зубы процедил офицер. – Летун накрыт зеркальным заклинанием. Сам сдохнешь вместе со своими дружками.
– А тебе что, и этих не жалко? – Верзила Кид ткнул свободной рукой куда-то себе за спину, – людишек-то посторонних не жалко? Тоже ведь сгорят.
– Плевать, – офицер сложил руки на груди, покачнулся с носка на пятку, – у нас Безопасный Мир. Местные жители все в Архив записаны. А до чужаков мне дела нет.
– Вон оно что, – разочарованно протянул главарь. – Жаль. Значит, заложников из них не получится… Начальник, а что делать тогда будем? Я же про зеркальное заклинание всё знаю – вы в меня тоже стрелять не можете, пока оно действует.
– Не можем, – согласился офицер. – Ну и что? Подождём, пока вам самим не надоест там сидеть. У нас времени хоть отбавляй. Хочешь, выходи, хочешь – отпускай кнопку. Мне без разницы.
– Надо что-то делать, – тихо сказал Семён то ли Мару, то ли Хайку, – патовая ситуация. Сейчас у этого верзилы нервы не выдержат, и…
Семён не договорил: нервы всё-таки не выдержали. Но не у Верзилы Кида, а у одного из пассажиров, которого Семён раньше не заметил, уж больно тот был невзрачный. Серый какой-то был, неприметный. С диким воплем вскочив на ноги, невзрачный пассажир кинулся мимо главаря и, чуток не добежав до завесы разноцветного пламени, рухнул на колени.
– Спасите меня! – истерично завопил пассажир, протягивая руки к офицеру, – я из другого мира! Я случайно здесь! Не записан я в вашем Архиве! Я вам всем заплачу, золотом заплачу! Много! Хоть всё берите, только спасите меня!
Верзила Кид неожиданно быстро, в два прыжка, подскочил к перепуганному пассажиру сзади и наотмашь ударил его по затылку своей оранжевой трубой: грозный чаккер от удара рассыпался облаком ярких искр, впрочем, тут же погасших; пассажир ткнулся лицом в чёрную поверхность летуна и затих.
Спутники Кида, пряча самосветные трубки в рукава и на ходу выдёргивая из карманов наручники, бросились к лежащему – через пять секунд несчастный пассажир был скован по рукам и ногам.
– Давай, снимай зеркало, – тот, кого звали Верзилой Кидом, помахал офицеру рукой, – дело сделано.
В тот же миг Семён заметил, что сияние вокруг летуна померкло и исчезло.
– Охренеть можно, – только и сказал Мар. – Что здесь происходит? Цирк какой-то, ей-ей. Кордебалет.
Семён глянул на Хайка, тот пожал плечами. Сам, мол, ничего не понимаю.
– Внимание! – офицер-полимент подошёл вплотную к летуну, ловко вспрыгнул на него. – Приносим всем свои извинения. Была проведена секретная операция по выявлению и задержанию особо опасного преступника. К сожалению, поступить иначе у нас не было никакой возможности: было лишь известно, что он не из нашего мира и находится именно на этом летуне. Пострадавшим, – офицер кивнул в сторону лежащих без сознания, – окажут обязательную медицинскую помощь, после чего им немедленно выплатят денежную компенсацию за причинённое беспокойство. У всех остальных будет произведена обычная проверка документов. Вопросы?
Вопросов ни у кого не имелось. Пассажиры молча вставали, подбирали свои пожитки и гуськом направлялись к поданному трапу. У Семёна создалось впечатление, что происшедшее их вовсе не удивило. Испугало, да, но не удивило.
Мимо Семёна, покачиваясь и опираясь друг на друга, проковыляла пьяная троица; на спине у одного из них висел объёмистый заплечный мешок. Из мешка доносилось стеклянное позвякивание.
– Ж-жаль, – невнятно бормотал тот, который был с мешком, – надо было и мне… ик… чтобы халявную компенсацию п-получить. Выпили бы… Кто ж знал, что они… ик… деньги даром раздают.
– Да ну их, – равнодушно ответил другой, потрезвее, заботливо поддерживая не столько своего спутника, сколько его мешок, – тебя и так только вчера воскресили. Мы же твой день рождения отмечаем, забыл, что ли? А если бы ты опять вдруг помер? Глушилка, она, зараза, штука коварная, пьяных не любит…
– И то верно, – сразу согласился мешочник, – в-выжрали бы всё моё вино без меня. Пока я… ик… по новой воскресал бы. – Троица, обнявшись, враскачку пошла вниз по трапу, весело брякая на каждом шагу пустыми амфорами в мешке.
– Наша очередь, – Семён встал, отряхнул брюки. – Мар, слушай меня – хоть стены уже и сняли, но переноситься куда-то отсюда, тем более на глазах у толпы полиментов, думаю, не стоит. Не надо привлекать к себе излишнего внимания. Сделаем вот что: пройдём проверку как и все. Но если возникнут какие-либо осложнения, тогда конечно. Тогда действуй! Кстати, кто я нынче?
– Как и договорились, ты – принц, – затараторил медальон. – Из Чумного Мира. Младший сын одного из местных королей… захудалое такое королевство, мелкое… младшие они вообще никого не интересуют, даже заговорщиков. А будут спрашивать – я подскажу что ответить.
– Хайк, у тебя с документами всё в порядке? – Семён подмигнул избранному. – Жетон есть?
– А как же, – Хайк вытянул из-за пазухи цепочку со стальным блестящим медальоном на ней, очень похожим на Мара, только чуть поменьше размером, – всё своё ношу с собой. Пошли?
– Пошли, – Семён направился к трапу.
Офицер стоял в сторонке, недалеко от трапа, о чём-то оживлённо беседуя с бывшим главарём банды. Проверкой занимались рядовые: предъявленные к осмотру медальоны изучались самым тщательным образом при помощи занятного устройства, очень похожего на ручной сканер, каким в земных магазинах проверяют ценники на покупках. Только вместо считывающего устройства на серебряную рукоять был насажан большой человеческий глаз. Но не живой, настоящий, а вырезанный из рубина – красный, с широко распахнутыми рельефными веками. Однако и не мёртвый: Семён успел заметить, что тёмный зрачок рубинового глаза слегка сокращается, когда в него попадают прямые солнечные лучи.
Семён, не снимая Мара с шеи и держа медальон на ладони, подставил его под рубиновое око. Еле видимый багровый лучик скользнул по поверхности медальона; Семён осторожно скосил глаза на ладонь – Мар вдруг покрылся тусклой золотистой плёнкой, усеянной россыпью мелких точек и тире: значки шли плотной спиралью, от внешнего края медальона к его центру. Считывающий луч отразился от плёнки; на текстовом экранчике с обратной стороны глаза-сканера высветилась какая-то надпись, Семёну не видимая, но от которой проверяющий полимент, похоже, пришёл в замешательство.
– Минутку, – сказал боец и, трусцой подбежав к офицеру, что-то негромко доложил ему. Офицер заинтересованно глянул на Семёна, забрал у проверяющего сканер и, подойдя к Семёну, самолично проверил его медальон-документ. Отчего показания на экранчике ничуть не изменились – Мар хорошо знал своё дело.
– Ваше высочество, – казённым голосом сказал офицер, глядя куда-то мимо Семёна, – я официально приношу вам свои извинения за случившийся инцидент, и…
– Полно, уважаемый, – снисходительно прервал его Семён, – какие могут быть извинения! Дело есть дело. Мне даже доставило удовольствие смотреть на вашу работу… я никогда раньше не видел такого, – тут Семён не кривил душой, такого он и впрямь раньше никогда не видел, – э-э… скажите, любезнейший, дозволено ли мне будет задать вам пару вопросов? Так сказать, личного плана. Удовлетворить собственное любопытство.
– Извольте, – с облегчением сказал офицер, невольно подстраиваясь под манеру разговора своего вельможного собеседника, – слушаю вас.
– А кто был тот человек, которого ваши люди арестовали столь необычным способом? – великосветски улыбаясь, Семён внутренне напрягся в ожидании ответа. Не хотелось услышать что-то вроде: «да вот, вора Симеона по ориентировке повязали, похож очень, теперь он у нас попляшет…».
– Вора взяли, – нехотя ответил офицер, – казнокрада. Собирался отсидеться в нашем мире, пока его по всей Империи искать не перестанут. Ошибся, дурень. Не там отсиживаться решил. Законов наших не знал, вот потому и влип! С воровством у нас строго, очень строго. Гораздо строже чем даже за убийство… Убийство – что? Оживили и пошёл, не велика беда… А воровство наказывается по всей строгости закона. Не любят у нас воров! Не жалуют.
– Вот как, – очень натурально восхитился Семён, – похвально. Значит, не жалуете воров…
– Ты у него про чаккер спроси, – подал голос Мар. – Что это за бандура такая, я о ней слыхом не слыхивал. Интересно!
– И последний вопрос, – спохватился Семён. – Ваш грозный чаккер… м-м… это что за оружие? В моих арсеналах такого нет. По-видимому, совершенно новый вид вооружения. Надеюсь, оно не секретное? Любопытно было бы узнать производителя. Во всяком случае в моей гвардии такое пригодилось бы!
– Гастор, подойди-ка сюда, – офицер повернулся в сторону бывшего Верзилы Кида, – тут принц твоим чаккером интересуется, откуда у тебя такое грозное оружие, – и чему-то усмехнулся.
Гастор подошёл, коротко кивнул принцу со своей высоты, словно в лоб собрался его поцеловать, и без лишних церемоний сообщил:
– Собственно, никакого оружия и не было. Так, экспромт. Мираж, магическая зарисовка. Надо же было предъявить что-то сверхубойное, грозное… Хорошо получилось, правда? Чёрная труба, тиканье… Впечатляет, по-моему.
Семён вспомнил ярко оранжевый, вовсе не чёрный ствол – магия, понятно! – и согласно покачал головой:
– Весьма и весьма впечатляет! Даже я почувствовал себя несколько неуютно.
– А чаккер… – Гастор смутился. – Кота моего Чакки зовут, вот и ляпнул от волнения. Но ничего, сошло.
– Жаль, – искренне огорчился Семён, – очень мне хотелось бы свою охрану такой игрушкой оснастить. На всякий случай. Кстати, – Семён плавно повёл рукой в сторону Хайка, терпеливо ждавшего своей очереди за спиной Семёна Владимировича, – это мой предсказатель. Ясновидящий, стало быть. Зачем его проверять, я лично за него ручаюсь! Вот, и шар его при мне, – Семён похлопал рукой по сумке. – Предъявить?
– Только личные документы, – жёстко ответил офицер. – Шар не надо, – и шагнул к Хайку, безропотно протянувшего ему свой жетон.
Офицер скользнул сканером по кругляшу, глянул на экранчик, после как-то странно посмотрел на Семёна. Отступив на шаг от Хайка и пряча рубиновый глаз в специальную кобуру на поясе, офицер вежливо сказал:
– Думаю, ваше высочество, что если у вас даже ясновидящие такие, – он выделил голосом слово, – то вашей гвардии никакие чаккеры не нужны, – коротко отдал честь, коснувшись пальцами фуражки и отошёл в сторону, пропуская принца и предсказателя мимо себя.
Семён молча зашагал в ту сторону, куда раньше ушли все остальные пассажиры летуна – к небольшому кирпичному домику, встроенному в серую стену наподобие заводской проходной. Хайк догнал Семёна и пристроился рядом.
Отойдя на приличное расстояние от оцепления, Семён не выдержал:
– Хайк, кто ты такой? – он смерил бородача подозрительным взглядом. – Как понимать заявление того полимента? Это в каком таком смысле: «если у вас даже ясновидящие такие»?
– Да всё как-то к слову не приходилось, – Хайк отвёл взгляд в сторону, – то да сё, понимаешь ли…
– Полимент он, – уверенно заявил Мар. – Из спецподразделения. Несомненно. Ух, рожа продувная! А врал-то, врал, что художник… Как ты там когда-то говорил, что рыбак рыбака чует издалека? Во, дочуялись. Давай его прикончим, а? Зайдём в домик и прикончим. Нафиг нам полимент в друзьях нужен! Даже и избранный.
– Помолчи, – Семён зажал медальон в кулаке. – Хайк, давай-ка выкладывай всё начистоту. А то тут всякие мнения есть, – Семён не стал уточнять, какие.
– Ох, как мне не хотелось бы, – поморщился Хайк. – Но что поделать, раз ты так этого требуешь. Видишь ли, моя семья… клан, вернее… он специализируется на особого вида работах. Связанных с некоторыми опасностями и риском. И потому все мы с детства проходим особый курс обучения… боевого обучения.
– Можно поконкретнее? – Семён остановился, раздражённо поправил сумку на плече. – Вот не люблю я этого, вокруг да около! Говори прямо.
– Я из клана наёмных воинов, – обречено сказал Хайк. – Мастер по многопрофильному бою, если поконкретнее. Основная специализация – телохранитель.
– Клан наёмных воинов, тэк-тэк, – озабоченно пробормотал Мар. – Как же, слыхал. Спроси его, он случаем не из Черепашьего Мира?
– Черепаший Мир? – Семён легонько ткнул пальцем в грудь Хайка.
– Черепаший, – грустно согласился Хайк, – клан Болотной Черепахи. Двенадцатый уровень обучения. Отлучён от профессии за неустойчивость… за то, что художником хотел стать. За травки.
– Мда, кончишь такого, как же, – резонно заметил Мар. – Он, небось, и от магии обучен обороняться… Двенадцатый уровень из четырнадцати! Это я, однако, погорячился. Однако, беру свои слова назад. Он бы нас самих в лепёшку раскатал чуть что… Черепахи, они такие.
– Ладно уж, Черепах, – Семён улыбнулся, видя непонятное смущение Хайка, – надо было сразу сказать, а то темнил, темнил. Чего тут такого! Наёмный телохранитель, работа хорошая, нужная. – И направился к домику.
– Симеон, – Хайк поравнялся с Семёном, не глядя ему в лицо продолжил:
– Пойми меня правильно… Я ведь сейчас никто! Применять своё умение мне запрещено уставом, если я не нанят на работу. Пусть я и отлучённый, пусть. Но устав никто не отменял! И на работу меня с такой меткой никогда не возьмут, я обязан предупредить работодателя о своём отлучении… Не хотелось зря трепаться. Я – избранный, и этого с меня достаточно. Можешь не сомневаться – я доволен своей судьбой.
– Что-то ты не очень весело это сказал, – Семён открыл дверь и зашёл в домик. – Что доволен своей судьбой.
– Как сказал, так и сказал, – вздохнул Хайк, заходя в дом следом за Семёном.
Домик изнутри был абсолютно пуст. Голые цементированные стены, скамейки вдоль стен, чисто выметенный каменный пол, несколько высоких то ли дверей, то ли окон, наглухо задраенных толстыми цельнолитыми стёклами, и – никого! Ни одного человека. Словно все пассажиры летуна испарились, едва вошли в дом: второго выхода не было.
– Куда народ подевался? – Семён растеряно обвёл взглядом помещение. – Знаешь, очень похоже на зал ожидания. Только чего тут можно ожидать? Непонятно. – Семён присел на скамейку, похлопал возле себя рукой, – Хайк, присаживайся. Так говоришь, тебя никто на работу не возьмёт с таким волчьим билетом?
– Не возьмёт, – Хайк сел, понуро уставился в пол. – Отлучение – это серьёзно. Это – навсегда. Правда, если бы кто меня всё же нанял, тогда… Тогда был бы шанс на пересмотр моего дела.
– Мар, нам нужен телохранитель? – деловито поинтересовался Семён, – твоё мнение?
– Нахрен он нам сдался, – сердито ответил медальон, – зачем тебе второй защитник? Я твой телохранитель. Хочет путешествовать с нами – на здоровье, пускай. Конечно не нужен!
– Я рад слышать, что ты такого же мнения как и я, – согласно покивал Семён. – Хайк, мы тут посовещались и решили нанять тебя на работу.
– Что?! – в один голос воскликнули Мар и Хайк.
– Большую оплату не гарантирую, – продолжил Семён, не слушая возмущённого верещания медальона, – но зато у тебя появится шанс, как ты и говорил. Да и мне будет веселее… Кстати, ты можешь научить меня драться на мечах? – Семён повернулся к Хайку.
– Ах, вон оно что, – сразу успокоился Мар, – хе-хе, хитрец какой! Профессионального учителя себе решил за недорого нанять. Так бы сразу и сказал. А то телохранитель, телохранитель… – и, пробурчав что-то совсем уже невнятное, умолк.
– Во-первых, я не собираюсь использовать тебя как своего телохранителя или наёмного учителя, – ровным голосом продолжил Семён, словно он и не слышал сказанных Маром слов. – А во-вторых, просто хочу освободить тебя от запрета на использование своего умения. Мы заключим договор, а после ты волен идти куда захочешь, если вдруг передумаешь быть со мной.
– Ты это серьёзно? – Хайк смотрел на Семёна во все глаза. – Насчёт работы? Но у меня нет рекомендаций! Я – отлучённый! Ты понимаешь, какую ответственность берёшь на себя?
– Вполне серьёзно, – Семён пожал плечами. – У меня, между прочим, тоже нет рекомендаций, ну и что с того. И плевать мне на то, что тебя отлучили. Какое мне до этого дело! Короче, тебе что нужно – работа или сочувствие?
– Работа, – Хайк встал. – Я согласен. Но прежде чем наш договор вступит в силу, надо сказать ритуальную фразу и сделать хотя бы символическую оплату. Назови себя, скажи, что ты берёшь меня к себе на работу и заплати мне монету, неважно какую. Хоть медную.
– Что ж, – Семён поднялся с лавки. – Я, вор Симеон, беру тебя на работу. По специальности. – Семён побренчал золотом в сумке, выудил оттуда монетку и протянул её Хайку – тот взял золотой, церемонно положил его в карман. И… ничего не случилось. Не грянул гром, не сверкнула молния. Даже ветерком не потянуло. Хотя Семён ожидал какого-нибудь проявления того, что договор вступил в силу. Какого-нибудь знамения.
– А как я узнаю, что ты у меня на службе? – поинтересовался Семён Владимирович. – Что договор заключён? Как-то и где-то оно ведь должно быть отмечено! Я так думаю.
Хайк молча достал из-за пазухи свой медальон, показал его Семёну: кругляш теперь странным образом изменился, став не блестящим, стальным, каким он был прежде, а дымчато-золотистым, полупрозрачным. Словно отлитым из особого декоративного стекла.
Хайк подбросил медальон на ладони, уронил его на место и подмигнул Семёну:
– Вот такие дела.
– Круто, – кислым голосом одобрил увиденное Мар. – Весьма круто. Вор с прикрытием, с личным защитным медальоном… и с одним из лучших в Мирах телохранителем. Который к тому же избранный. Ты ему ещё шар предсказаний выдай, ага, тогда полный комплект будет. Ну, блин, вообще. – И удручённо закряхтел. Семён с удивлением понял, что Мар ревнует. Это было неожиданно.