- А при чем здесь вице-канцлер? - "удивился" Кениг.
"Так вот, значит, как! Лихо!"
- Ну, как причем! - "принял подачу" Лукомский. - Это же он интригует против Елизаветы Аркадиевны. Он и его, прости господи, партия. "Прогрессисты", твою ж мать!
"Да, Иван, удивил, так удивил!" - Лиза предполагала, что "родственничек" нарисовался здесь неспроста, но не до такой же степени!
- А ну-ка садитесь за стол, Павел Андреевич, - предложил сразу же ставший серьезным полковник Рощин. - Выпейте с нами и рассказывайте!
Лукомский не стал отказываться. А чего ему, собственно, изображать из себя целку: сам пришел. И уж, верно, не затем, чтобы поздороваться с Кенигом и уйти. Неторопливо сел к столу, кивнул половому, принимая стаканчик с водкой, выпил со всеми без тоста, крякнул и закурил.
- Рассказывать, по сути, нечего, - сказал, выдохнув дым. - Не знаю уж, Елизавета Аркадиевна, чем вы насолили англичанам, но только ветер дует с Британских островов. Государственный секретарь сэр Кингстон-Лейси лично просил Сурмина о том, чтобы вас убрали с Флота. Это достоверное известие, поверьте! Подробностей я не знаю, но все началось с Сурмина, это точно. В Адмиралтействе были против, но Василий Федорович принял сторону вице-канцлера, и вы, баронесса, угодили в жернова. Сочувствую, но такова жизнь!
"Ох, ты ж и паскуда, Иван! За мой счет решил в политику сыграть?!"
Сейчас - после слов Лукомского все, наконец, встало на свои места. И столь удивившее Лизу участие Ивана Кенига в делегации "друзей и близких", и неожиданное, но весьма своевременное появление военюриста, и его как бы случайный рассказ о предыстории истории. Вполне возможно, Лукомский не соврал, и все так и обстояло, как он рассказал. Но по факту, сейчас, за этим столом был произведен классический слив компромата. Метили в князя Ижорского, вот уже два срока подряд избиравшегося Великим князем Новгородским, - то есть, президентом Себерии, - и в лидера партии прогрессистов Игнатия Сурмина. Обидеть национального героя в угоду англичанам... Да, это могло сильно ослабить позиции обоих на предстоящих выборах. Особенно, если все это правда.
- Извините, Павел Андреевич, но я не поняла, - вступила в разговор Анна Корсакова, - англичанам-то какое дело до Елизаветы Аркадиевны? Где она и где они!
- Не знаю, - пожал плечами Лукомский, - но ходят слухи о каком-то инциденте в районе Могилева... - и он заинтересованно посмотрел на Лизу. - Будто бы вы, Елизавета Аркадиевна, унизили великобританцев "в ближке". Что скажете?
"Ну, спасибо, Иван! Век не забуду!"
- Что за история? - поинтересовался Рощин, он тоже смотрел сейчас на Лизу, ждал ответа.
Следует отметить, что, хотя инцидент с английской эскадрой и не был засекречен, историю эту, послужившую толчком к началу мирных переговоров, предпочитали не афишировать. Никаких официальных сообщений о несостоявшемся бое в небе над Могилевом, и настоятельная просьба к участникам конфликта, едва не переросшего в мировую войну, не трепаться почем зря. Со временем, разумеется, все это всплывет, но острота момента пройдет, и реакция общества будет не такой однозначной.
"Но я-то теперь командованию ничем не обязана, не так ли?"
- Что ж, - Лиза взяла папиросу, прикурила от зажигалки Рощина и, прикинув границы возможного, никогда, увы, не совпадающие с границами желаемого, начала неспешный рассказ.
- Случилось это двенадцатого мая утром. Мы шли курсом зюйд-тень-вест на высоте в три версты...
Рассказывала Лиза по видимости спокойно, но, на самом деле, воспоминания о том дне снова зажгли в ее душе черное пламя гнева.
- Пятнадцать вымпелов - не кот насрал, - Лиза ухватила бутылку и одним резким движением наполнила свою стопку, - и полное превосходство в броне, калибрах и дальности боя...
Выпила, выдохнула, закурила следующую папиросу. Перед глазами стоял подернутый кровавым туманом "вид на английскую эскадру через командирский перископ".
- ... и тогда я приказала торпедоносцам взлет...
- Мать частная! - выдохнула капитан Корсакова. - Это же практически точка невозврата.
- Да, нет, - возразила Лиза, - у нас был небольшой зазор по времени...
И начала описывать ситуацию в доступных всем присутствующим терминах.
- И вдруг они посылают запрос - "кто такие?" Я чуть матом не выругалась! Надо же быть такими скотами! Ну, то есть, выругалась, конечно. А потом приказала, напомнить этим выблядкам про параграф Девятый пункт Третий МКС.
- МКС - международный кодекс связи, - объяснила тем, кто не в теме, навигатор Варзугина.
Лиза хотела, было, продолжить, но ее прервал Паганель.
- Лиза, - сказал он мягко, - не унижай себя, пожалуйста, оскорбляя людей, которые всего лишь выполняли свой долг.
- Ты серьезно? - прищурилась Лиза.
- Вполне, - кивнул Джейкоб. - Вы же даже не воюете с Англией, так что...
- Помолчи! - остановила его Лиза. - Ты штатский, Яша, тебе не понять! Впрочем, слушай дальше. Сейчас поймешь, какой долг выполняли твои соотечественники.
Ее замечание Джейкобу явно не понравилось, но на этот раз он промолчал, только покачал головой.
"Ну, чисто дите малое, а не взрослый мужик!" - она тоже покачала головой, но только мысленно.
- И вот висим мы друг напротив друга, время уходит, и дело идет к развязке, а они Ваньку валяют. То делают вид, что мы нарушители границы, то нос задирают, мол, мы британцы, а вы кто? Голь подзаборная!
- Лиза, - снова вмешался Паганель, - никто в Англии так не думает. Бывают, конечно, спесивые люди, как и везде, но нельзя же по ним судить о целой стране!
- Как скажешь, Яша, - Лизу несло, и остановиться она уже не могла, хотя и понимала, что говорит лишнее. - Как скажешь, но только я так разозлилась, что попросила их общаться со мной исключительно на человеческом языке, по-франкски там, или по-немецки, раз уж языка страны пребывания выучить не удосужились...
- Ну, и как? Перешли? - поинтересовался Иван.
- А как же! - зло усмехнулась Лиза. - Потребовали по-франкски, чтобы я, значит, представилась!
- Козлы! - покачала головой Варза. - Какие же они все-таки козлы! И ничему не учатся, вот что интересно!
- А зачем им учиться? Они выше этого, - холодно прокомментировал Рощин.
Паганель ему не возразил, но по его лицу снова прошла судорога.
- Бог с ними! - отмахнулась Лиза. - Я представилась с полным титулованием... Ну, там кавалерственная дама, баронесса... И потребовала взаимной вежливости. Но только у их командира при упоминании моего имени, похоже, речь на хрен отбило.
- Не знала, что у тебя такая жуткая репутация, - улыбнулась Анна Корсакова.
- Дело не в репутации, - покачал головой Кениг. - Я прав?
- Прав, - пожала плечами Лиза и снова потянулась к бутылке.
То пламя, которое бушевало у нее в душе, ни водой, ни песком, ни противопожарной химией не погасить. Только водкой или ее аналогами.
- Давай, Лиза, я за тобой поухаживаю, раз мужики не в деле! - Варза перехватила бутылку и начала разливать. Лизе, Анне Корсаковой, себе. Потом передала бутылку Паганелю и повернулась к Лизе.
- Итак, кэп, кто это был?
- Виконт Уинчестер.
- Постой, он же, вроде бы, граф.
- Он граф, а его сын виконт. Я права, Яков? Таковы правила наследования?
- Да, - кивнул Паганель. - Все верно. Я с ним, кстати, знаком лично. Ты встретилась с Дэвидом Уинчестером, не правда ли?
- Вот как? - подняла бровь Лиза. - Знаком? Серьезно? Каков он?
- Молодой адмирал, - ничуть не смутившись, стал рассказывать Паганель. - Храбрый, умный, образованный. Вероятно, талантливый, раз сделал такую успешную карьеру. Хороший охотник, приятный собеседник, спортсмен...
- Но ты, кажется, имела в виду что-то другое, - опомнился Джейкоб, сообразив, что рассказ Лизы не предполагал такого ответа, какой дал он. - Что ты имела в виду?
- Скажи, Яша, а папеньку адмиральского ты тоже знаешь?
Вообще-то, Паганеля должен был насторожить тон, которым Лиза задала свой вопрос. Но, судя по всему, Джейкоб никакого подвоха в вопросе Лизы не уловил.
- Ты имеешь в виду лорда Диспенсера графа Уинчестера?
- Именно! - кивнула Лиза.
- Сэр Эдвард член палаты лордов...
- Это достоинство или недостаток?
- Я думаю, все-таки достоинство... - Похоже, Паганель начал понимать, что говорит что-то не то, но все еще был дезориентирован, поскольку не знал предыстории истории.
- Ладно! - пыхнула папироской Лиза. - Скажи, он приличный человек?
- Лиза! - попробовала образумить ее Анфиса, но было поздно, Джейкоб начал отвечать, и лавина сошла с гор.
- Он джентльмен!
- По приказу этого джентльмена в нейтральной зоне Яруба мой крейсер был атакован двумя английскими боевыми кораблями... - Лиза остановилась, потому что почувствовала, как кровь бьет в виски. - И то уведомление колониальным властям, о котором ты рассказал мне во время привала у Белой стены, разослал тоже он, хотя и первое, и второе совершенно противозаконно, как и захват моего корабля. Мне ведь не просто так пришлось идти одной через джунгли...
- О, Господи! Лиза! - ее слова не на шутку взволновали Паганеля, у него даже краска сошла с лица. - Я... Я даже не знаю, что тебе сказать! Это какое-то ужасное недоразумение! Но, в любом случае, я должен сначала спросить лорда Диспенсера и получить от него все необходимые разъяснения.
- То есть, моего слова тебе недостаточно?!
Разумеется, Джейкоб этого не хотел, но сумел ее разозлить. И хуже того, дремавшая глубоко в душе Лизы ненависть ожила от его слов, подняла голову и приготовилась ужалить любого, кто попадется на пути. Попался Паганель, психология которого очень сильно отличалась от всего того, что знала и понимала Лиза.
- Лиза, я тебе верю, - воскликнул Джейкоб. - Но ты не можешь знать этого наверняка. Возможно, тебя ввели в заблуждение. Сэра Эдварда могли оговорить...
- Я с ним говорила по телефону... - сказала Лиза, вытирая испарину со лба. - Налейте кто-нибудь водки!
Продолжать она не могла. Она боролась с собой, давя на корню пьяную истерику. За Лизу продолжила Анфиса.
- Лиза пробралась в Томбут и позвонила с почты в дом губернатора, - объяснила Варза, одновременно наливая водку в стаканчик Лизы. - Лорд Диспенсер говорил с ней лично. О содержании беседы ничего не скажу, меня там не было. Но на следующий день на нас устроили форменную охоту. Понизу, прочесывая джунгли, шли томми, а сверху нас обстреливали из пушек два английских корабля. К слову, те же, с которыми у нас прежде был бой. И вот что, Джейкоб, давайте закроем эту тему. Апропо. Осколок снаряда я сама доставала из Лизиного плеча. Ножом. А рану прижгла. Джунгли, знаете ли... Всякое может случиться.
После этого Анфисиного интермеццо все долго молчали. Молча выпили, но к горячему даже не притронулись. Всех обуревали непростые мысли.
- На чем разошлись? - наконец, сломала паузу капитан Корсакова.
- Я сказала ему, или пусть официально объявляет войну, или сматывается, потому что через четверть часа я атакую...
Глава 10. Прощание славянки, июнь 1932 года
Приказ об отставке был подписан 5 июня, а шестого Лиза возвратилась в Шлиссельбург. Повесила мундир - на самом деле, два комплекта парадно-выходной и повседневной формы, - в шкаф, переоделась в штатское, в брючный костюм из цинского расписного шелка, - и пообедала у Шергина. Все еще в одиночестве - никто пока не знал о ее возвращении в город - выпила старки у Гинзбурга в рюмочной "Зимник". Купила шляпку в салоне мадам Кротовой и сумочку во франкском бутике "Эксельсиор". Посидела на репетиции "Аиды" в Великокняжеском оперном. Попила горячего шоколада с Клавдией. Навестила Надю в ее особнячке стиля модерн в Тихоновском проезде. И, наконец, в девятом часу вечера осталась одна в своей огромной пустой квартире на двенадцатом этаже дома Корзухина на Смолянке. За окнами все еще было светло - белые ночи в разгаре, хотя до Кокуя оставалось почти три недели.
Лиза плеснула в стакан немного подаренного Райтом виски, закурила и вышла на балкон. Было прохладно, но не холодно. Озеро, как темное зеркало, лежало под серебристо-палевым небом, чуть тронутым белилами перистых облаков. Тут и там на воде виднелись лодки и яхты, а где-то далеко - на пределе видимости - на высоте в полверсты редкой цепочкой двигались по обычному маршруту Ниен - Сулаж Гора большие грузовые суда. Было тихо, только где-то поблизости с патефонной пластинки срывались звуки вошедшего в Себерии в моду негритянского джаза из франкской Луизианы.
"Ну, и что мне теперь делать?" - вопрос любопытный, поскольку касался он весьма щекотливой темы.
Отношения простыми не бывают по определению, даже когда все идет хорошо и гладко. А уж "под хмурым небом", бывает, так все запутается, что и на трезвую голову всех узлов не развяжешь.
"А может быть, ну его? Не срослось..."
После памятного разговора во Владимире они с Паганелем не то, чтобы поссорились, но их отношения явно зашли в тупик. Оказалось, что Лиза, как в воду глядела, когда просила Якова не торопить события. Хороши бы они были, если бы поспешили тогда "сбегать под венец". И дело не в том, что Паганель подданный британской короны. Эту мелочь Лиза как-нибудь, да пережила бы. Люди и не такие проблемы решают. Другое дело - стиль мышления. Профессор Паганель был слишком хорошо воспитан. Притом воспитан не по-себерски, а по-английски, а джентльмен - это даже не состояние души, это диагноз. Яков просто не понимал многое из того, что казалось элементарным не только Лизе, но и ее друзьям. Разумеется, она знала, что Яков никак не хочет ее оскорбить или обидеть, но воспитание брало верх даже там, где должна была властвовать одна лишь хозяйка Любовь. И ведь Паганель любил Лизу. По-настоящему любил. И она, похоже, тоже его любила. Тем больнее было осознавать, что любовь Рощина ей куда понятнее и ближе, чем любовь Паганеля.
Впрочем, Яков не дурак и не бесчувственное бревно. Он все понял. Вернее, так - почувствовал возникшее напряжение, увидел изменения в поведении Лизы, осознал случившееся между ними недопонимание. Но вот понимал ли он причины того, что произошло - большой вопрос. И у Лизы не было на него ответа. Вернее, был, но ей не хотелось его принимать.
На данный момент, формально они все еще оставались парой, хотя незадолго до Лизиного возвращения в Шлиссельбург, Паганель съехал с ее квартиры, переселившись на постоялый двор. Тем не менее, они продолжали переписываться, и даже говорили по телефону, когда возникала оказия. Однако о том, что она уже вернулась, Лиза Джейкобу не сообщила. Почему? Трудно сказать. Не захотела. Испугалась. Не решилась. Все вместе, и всего понемногу. Где-то так.
"Ладно, завтра с утра телефонирую на постоялый двор..."
Она допила виски и решила "принять" еще порцию, но только покинула балкон, как зазвонил телефон.
"В десятом часу? - удивилась Лиза, бросив взгляд на часы. - Впрочем, для чужих поздновато, а для своих в самый раз".
- Да, - сказала она в трубку, - Браге у телефона.
- Добрый вечер, Елизавета Аркадиевна! Говорит лейтенант Вепс, я адъютант адмирала Ксенофонтова...
- В десятом часу вечера мне адъютанты не звонят! - прервала его Лиза и дала отбой.
"Вот же суки! Еще и звонят на ночь глядя!"
Телефон зазвонил снова.
"Упорный холуишко!"
- Я же сказала! - зло бросила Лиза в трубку.
- Здесь адмирал Ксенофонтов, Елизавета Аркадиевна. Не бросайте трубку!
"Сам? Могут, когда хотят!"
- Слушаю вас! - Холодно, деловым тоном.
- Прежде всего, извините, что сразу не позвонил сам! Привычка вторая натура.
- Продолжайте.
- Я так же приношу извинение за поздний час. Заработался, не заметил.
- Переходите к делу, адмирал.
- Нам надо встретиться и поговорить.
- Не вижу необходимости.
- Хорошо, Елизавета Аркадиевна, - продолжил Ксенофонтов. - Сформулирую иначе. Я прошу вас о встрече. Лично, приватно.
- Завтра, - предложила Лиза, - в два часа пополудни, в ресторации "Ветер с моря" на Якорной набережной.
- Предложение обсуждению не подлежит, - чуть усмехнулся адмирал, - не правда ли?
- Вы правильно поняли, адмирал. Я гражданское лицо.
- Вы резервист первой волны.
- Призовите меня, тогда и отдавайте приказы.
- Вы правы, - согласился Ксенофонтов. - Завтра, в 14.00, в ресторации "Ветер с моря". Честь имею!
- До свиданья!
***
Что ж, новый виток ее военной карьеры начался, было, в январе с предложения адмирала Маркова вернуться в активный резерв, и заканчивался теперь, в июне, встречей с адмиралом Ксенофонтовым. Между тем и этим случилась война, на которую Лиза успела как раз вовремя, чтобы принять командование крейсером, а не болтаться, как дерьмо в проруби, числясь "для особых поручений" при штабе какой-нибудь дивизии крейсеров или одного из трех флотов. Но ей повезло - получила в командование "Вологду" и отличилась в первый же день войны, обеспечив десант пластунов и поучаствовав в воздушном бое. Даже крейсер-тримаран сбила. И как следствие этих побед и невероятного стечения обстоятельств, вернулась в кадры Флота и закончила войну командиром авианесущей группы, чтобы затем разом все это потерять по причинам настолько заковыристым, что сам черт ногу сломит. Лиза и сама уже не знала, что именно явилось причиной того, что, выдвинув сперва так высоко, ее вдруг начали задвигать куда-то "за спину". И добро бы за дело! За лихачество и прочие художества, не подобающее командиру авианосной группы, или за слабое владение тактикой воздушного боя в составе корабельной группировки. Это бы она поняла - высекли, но за дело. Так нет же! Получалось, что бьют ее не за это, а за то, что не струсила, демонстрируя флаг. Не дала слабины перед превосходящим противником. Не здрейфила бодаться с самим Royal Navy!
В конечном итоге, обдумав не раз и не два случившийся с ней "казус", Лиза решила, что все к лучшему. Теперь ей не придется разрываться между "Звездой Севера" и авианосной группой "Рцы", между Флотом Себерии и возможностью совершать незабываемые и попросту невероятные путешествия в такие экзотические места, как королевство Яруба или Лемурия, в глубинах которой никто пока так и не побывал. Решение вернуться на "Звезду Севера", чтобы больше ее не покидать - разве что случится новая война, - судя по всему, оказалось правильным. Лиза успокоилась и даже обрадовалась, что все кончено, и ей не нужно больше ничего выбирать. Выбор сделали за нее. И вот этого она прощать не собиралась.