— Романтическое знакомство?
— Таков был план. Ничего из этого не вышло, но мы с Бартом стали друзьями. Когда мы все устроились в Нью-Йорке, я стала его адвокатом. Я готовила партнерское соглашение, его имуществом тоже занималась. Уголовное законодательство — не мой профиль, но — был грех — одно время встречалась с помощником окружного прокурора. — Фелисити чуть смущенно улыбнулась, как бы давая понять Еве, что там тоже ничего не вышло. — Знаю, вы не вправе и не станете делиться со мной подробностями, но все же не могу не спросить: у вас хоть что-нибудь есть по этому делу?
— Расследование идет по нескольким направлениям.
— Я так и знала, что вы именно это и скажете. — Фелисити со вздохом отвернулась к окну. — Мы в последнее время уже не так часто встречались. Мы с Силл, Бартом и остальными. Все заняты, у каждого своя жизнь и все такое. Но он был хорошим парнем. Славным парнем.
— Когда вы с ним контактировали в последний раз?
— По правде говоря, всего несколько дней назад. Он хотел поговорить об учреждении стипендии — от своего имени или от имени компании — для учеников школы, которую они с Силл и Бенни вместе окончили. Мы назначили встречу на следующей неделе. Все четверо партнеров, я и финансовый консультант. Хорошо поговорили, кстати. Наверстали упущенное: мы до этого несколько месяцев не общались. Он сказал, что встречается с женщиной, что у них все серьезно. Казался таким счастливым…
— Он не говорил с вами о новых проектах? Вообще о своей работе?
— Нет, не припомню. Честно говоря, я плохо разбираюсь в электронике. Уж конечно, не на уровне Барта и его компаньонов. Но у меня сложилось впечатление, что у них там что-то затевается. Он был взволнован.
— Остальные поддержали идею стипендии?
— Полностью. Ну, мне так показалось, — уточнила Фелисити. — Они все решения всегда принимают только совместно.
— Значит, вам не показалось, что его кто-то или что-то беспокоит?
— Совсем напротив. Мне показалось, что он на седьмом небе.
— «На седьмом небе», — задумчиво повторила Ева, садясь за руль. — Веселый, беззаботный. Такие парни обычно не попадают на оцинкованную плиту в морге — сам отдельно, голова отдельно.
— Он был богат, доволен жизнью, преуспевал в бизнесе, где у него было много конкурентов, — заметила Пибоди. — Плодородная почва для зависти.
— Это верно. — Ева вытащила телефон, когда он засигналил, и прочитала текст от Рорка. — Мы разделяемся. Я хочу, чтобы вы с Макнабом съездили в Вашингтон. В Потомак-отеле будет мини-кон.
— Командировка! Класс! — Пибоди замолотила кулаками по воздуху.
— Погоди запасаться чипсами в дорогу, сперва выслушай. Будете представляться коллекционерами. Вы особенно интересуетесь мечами.
— Тайная командировка! Работа под прикрытием! — От восторга Пибоди заерзала на пятой точке.
— О господи, Пибоди, веди себя прилично!
— Мне надо заскочить домой переодеться. А то я выгляжу как коп.
Ева окинула критическим взглядом свободные летние брючки и кроссовки в веселую полосочку.
— Ты так думаешь?
— Я знаю, что надеть. У меня как раз есть шмотка что надо. Шмотки, — откорректировала себя Пибоди. — Мне нужно куда больше блесток, больше яркости.
— Отлично, двигай за ними, добавь себе блесток, прихвати Макнаба и дуй на первый же самолет.
— Самолет? В смысле один из самолетов Рорка, верно?
— Неверно. Первый же рейсовый самолет, на каких летают обычные люди, в том числе и копы. Тем более работающие под прикрытием.
На лице Пибоди ухмылка во весь рот мигом свернулась в недовольно надутое «у-у-у…».
— Слушай задание. Мне нужно знать, какие слухи ходят об «Играй», любая нелегально просочившаяся информация о новой игре, наводки на меч или хотя бы его описание. И не нарывайся на неприятности. Даже не вздумай.
— Ну вот… Только что мне казалось, что предстоит веселье.
— Веселья захотела? Сходи в цирк. А сейчас — живо марш за Макнабом и дуй в аэропорт. Заберешь пропуска на конвент в Центральном справочном бюро. Они выписаны на ваши имена. И я не желаю видеть в отчете о расходах никаких игрушек или сувениров.
— А вдруг нам придется что-то купить, чтобы поддержать легенду?
— Обойдетесь.
— Все скучнее и скучнее. А можно нам хотя бы остановиться в гостинице, если мы возьмем след?
Ева окинула напарницу подозрительным взглядом:
— Смотри, чтобы это был стоящий след и дешевая гостиница, а не то я вычту расходы из твоей зарплаты.
— Нет, если уж искать какие-нибудь слухи, намеки или наводки на меч, то кон — самое подходящее место, честное слово.
— А иначе я не послала бы тебя в Вашингтон. — Ева затормозила у дома, где жила Пибоди. — Иди переодевайся в ботанские шмотки и вызывай своего электронщика. По приезде доложись. Да смотри не облажайся.
— Спасибо за доверие. Я так тронута, прямо слезы душат.
— Провалишь задание, я тебя еще не так трону, — пригрозила Ева и, выгрузив Пибоди на тротуар, вновь влилась в поток движения.
Добравшись до Центрального управления, она направилась прямо к себе в убойный отдел. Не было смысла заглядывать в ОЭС: наверняка Пибоди уже позвонила Макнабу, как только оказалась на тротуаре. Ева решила подняться, посовещаться с Финн, когда время будет, но сначала надо проверить, как обстоят дела в ее собственном отделе, и более внимательно ознакомиться с файлами, полученными от адвоката.
Она вошла в «загон» и застыла как вкопанная при виде своего шефа.
— Сэр!
Майор Уитни кивнул и жестом указал на ее кабинет:
— Я задержу вас на минуту, лейтенант.
Крупный мужчина, темнокожий, с широким, изборожденным морщинами лицом. «Это ответственность вместе с привычкой отдавать приказы избороздила его лицо морщинами, — подумала Ева, — и добавила седины в черные, по-военному коротко остриженные волосы». Но он хорошо двигался. Все еще умел двигаться как коп, хотя уже много лет работал за столом.
Ева вошла к себе в кабинет следом за ним и закрыла дверь.
— Не пожалеете мне порцию вашего кофе?
— Конечно, сэр. — Ева запрограммировала для него кофе. — У меня в скором времени назначена встреча с доктором Мирой — консультация по делу Миннока.
— Я об этом прочитал в вашем отчете. У вас была встреча с адвокатом убитого.
— Да, сэр. Еще одна подруга из колледжа. Охотно пошла на сотрудничество. Дала мне все подробности о его состоянии, о завещании, о партнерах. Все честно и недвусмысленно, насколько я могу судить.
Уитни опять кивнул и опустился на стул для посетителей. Ева предпочла остаться на ногах.
— Обстоятельства несколько… эксцентричны, другого слова не подберу, — начал Уитни, потягивая кофе, словно это было очень редкое коллекционное вино. — И эти обстоятельства, к сожалению, просачиваются в прессу. Слишком много людей слишком много знают, а обстоятельства дают обильную пищу для пережевывания.
Ева бросила взгляд на блок связи, установленный на столе. Отчаянно мигающий огонек сигнализировал о большом количестве входящих сообщений.
— Вряд ли нам сейчас стоит делать что-либо, помимо стандартного заявления для прессы. Дело не только в факте обезглавливания, нужно еще кое с чем разобраться. Отрицать, что ему отрубили голову, мы не можем, но я считаю, что все остальные подробности следует пока держать в секрете.
— Согласен. Если публика узнает, что ему отрубили голову в процессе игры, начнется паника. Кто в наше время не играет в голографические игры?!
— Я сконцентрировалась на поисках орудия убийства, точнее, поручила это Пибоди и Макнабу. Только что отправила их на конвент по электронным играм в Вашингтоне.
— Вы сегодня произвели два ареста. Бросим прессе эту кость, надо ее хоть как-то утихомирить. Я поговорил с капитаном Фини, ОЭС предоставит вам всю необходимую помощь, включая гражданских экспертов-консультантов. — Уитни замолчал и отпил еще кофе. — Рорк признался, что знал убитого и что его компания разрабатывает сходную игру.
— Да, сэр. Я провела анализ третьего уровня по сотрудникам, занятым разработкой этой игры. Ничего не найдено.
— Отмечайте все это в отчетах и проследите, чтобы у Рорка были четкие документальные свидетельства, когда и насколько они уже продвинулись в работе над своей игрой.
— Слушаюсь, сэр.
Уитни допил свой кофе, отставил чашку.
— Не мне вас учить, как делать вашу работу, — сказал он, поднимаясь. — Хочу лишь напомнить: когда к делу примешиваются личные интересы, действовать нужно предельно осторожно и прозрачно.
— Так точно, сэр. Я попрошу Рорка передать нам все необходимые документы, чтобы они были в материалах дела.
— Он уже передал их через Фини. — Уитни наклонил голову набок. — Он ведь в основном сотрудничает с ОЭС, не так ли, лейтенант?
— Так точно, сэр. Я попрошу Рорка передать нам все необходимые документы, чтобы они были в материалах дела.
— Он уже передал их через Фини. — Уитни наклонил голову набок. — Он ведь в основном сотрудничает с ОЭС, не так ли, лейтенант?
— Да, сэр. Да, такова установленная процедура.
— Не смею вас больше задерживать.
Оставшись одна, Ева позволила себе немного повариться на медленном огне. Передать документы Финн — это, конечно, установленная процедура, спору нет, но Рорк мог бы сказать ей об этом. Конечно, задай она прямой вопрос, он бы ей сказал. А может, он решил, что она и сама догадается, или… к черту все это! К чертям собачьим!
Она не обязана стоять тут, пытаясь разгадать, что творится в голове у Рорка, когда и сама не знает, что творится в ее собственной голове.
Ева оставила эту затею и торопливо покинула кабинет, чтобы не опоздать на встречу с Мирой.
9
Консультации у Миры всегда сопровождались определенным ритуалом. Мира предлагала Еве — а та чувствовала, что не может отказаться, — тонкую фарфоровую чашку цветочного чая. Обе знали, что Ева предпочитала кофе, как знали и то, что чай олицетворяет успокаивающий эффект, который оказывала на Еву Мира, шанс ненадолго сбросить с себя тяжесть полицейских будней. По крайней мере на первые несколько минут.
Сидя в одном из глубоких, обитых синим бархатом кресел, Ева, как всегда, отметила про себя, что кабинет Миры выглядит очень женственно и в то же время по-деловому, как и его хозяйка. Казалось, Миру ни капли не смущало, что она анализирует психику преступников и страдания, причиненные ими своим жертвам, на виду у смотрящих на нее с фотографий родных и близких.
Может быть, она специально подобрала для интерьера и своей одежды успокаивающие цвета в противовес этим страданиям и расставила на столе семейные фото, чтобы напоминали ей, как выглядит ее собственная реальность.
Ева вдруг сообразила, что у нее самой на рабочем месте нет ни одной фотографии — ни в управлении, ни дома. Может быть, пришло в голову Еве, не стала она обзаводиться фотографиями, чтобы они не отвлекали ее отдела, или просто решила, что ей не с руки, когда во время работы за ней «наблюдают». А может…
Неважно, к ней все это не имеет отношения. Весь этот психоанализ и предположения — работа Миры. А самой Еве нужно уметь примерять на себя психологию убийцы, на время залезть к нему в голову и пожить в ней, и ее собственный скупой, не отягощенный лишними деталями стиль для этого как раз подходит.
Взять хотя бы ее костюм — выбранный из прочих по принципу «хватай что попроще». Легкий жакет, безрукавка, тонкие брюки, ботинки. Подобраны строго по погоде и по работе.
А вот Мира сегодня была в легкомысленном костюме цвета мятного леденца — бледно-зеленый с персиковыми крапинками. В цвет крапинок были и лакированные туфли на шпильках, подчеркивавшие стройность ее хорошеньких ножек. Роскошные, слегка вьющиеся каштановые волосы обрамляли ее прелестное лицо. Шарм ей придавали крошечные сережки в ушах, пара оригинальных колец, ожерелье и модные часы молодежного фасона.
«Во всем чувство меры, — подумала Ева, — все гармонично». По крайней мере насколько ей позволял судить собственный вкус. «И — да, — мысленно добавила Ева, — действует очень успокаивающе».
— Вы сегодня неразговорчивы, — заметила Мира, передавая Еве ритуальную чашку цветочного чая.
— Извините. Я думала о нарядах.
Голубые глаза Миры, такие же кроткие и красивые, как и вся она, округлились с добродушной насмешкой:
— В самом деле?
— Я думала о связи стиля с профессией или родом деятельности, с личностью. Не знаю.
«Вот и доказательство, — сказала она сама себе, — мысли о вкусе и стиле отвлекают от дела».
— Пибоди с Макнабом едут в Вашингтон — немного поработают под прикрытием на игровом конвенте, — продолжила Ева. — Так Пибоди прямо позарез понадобилось заехать домой, сменить то, в чем она, по ее мнению, смотрится как коп, на то, в чем она будет выглядеть как игроман: опять-таки это она так считает. По мне, так во что бы она ни вырядилась, все равно будет выглядеть как Пибоди. Ведь она же все равно эти одежки из своего собственного гардероба достает. А достает, потому что сама же их туда и повесила.
— Верно. Но все мы люди разные, и зачастую наш выбор той или иной одежды для конкретного дела или события выражает ту или иную сторону нашего характера. К примеру, вы же не пойдете в том, во что вы сейчас одеты, на благотворительный вечер с Рорком, и не наденете на работу наряд с благотворительного вечера.
— Пошла бы, если бы опаздывала на благотворительный вечер… или если бы меня выдернули с него на место преступления, — пожала плечами Ева. — Но я поняла вашу мысль. Было бы проще, если бы мы могли носить что хотим и когда хотим.
— И это мне говорит женщина, до глубины души уважающая правила. Свои правила есть и у моды, и у общества. К тому же то, что мы надеваем, может помочь нам создать нужный настрой для работы или отдыха.
Ева вспомнила облачение, запрограммированное для нее игрой. Что ж, надо отдать должное программе: этот прикид создал ей нужный настрой для поединка, в нем даже меч в руке показался привычным и удобным.
— Гардероб убитого не отличался большим разнообразием. У него среди прочего были, конечно, и вечерние, и деловые костюмы, но в основном там сплошь повседневная одежда. Джинсы, комбинезоны, камуфляж, футболки и свитера. И большинство — в смысле футболок — с логотипами и всякими картинками из игр и фильмов. Он жил своей работой.
— Вот видите, вы его понимаете.
— Да, и дело не только в том, что он делал, но и в том, каким он был. Все его вещи говорят, что он чертовски любил свою работу. У него дома повсюду игрушки и сувениры. И кругом игровые системы.
— Должно быть, он был счастлив, раз мог целыми днями заниматься тем, что ему нравилось и к чему у него был талант. Зарабатывал на жизнь тем, что делало его счастливым. И в компании лучших друзей.
— Счастливый, нормальный, милый, симпатичный, славный — все, кто его знал, только так о нем и отзываются.
— Да, похоже на то. Он был хорошим и, насколько я могу судить, совершенно нормальным, здоровым человеком. У него была девушка, у них все было серьезно, он поддерживал связь со своей семьей, со старыми знакомыми, был достаточно амбициозным, чтобы продвигать свою компанию вперед, но не настолько, чтобы это мешало общению с близкими и друзьями.
Мира отпила немного чая, и Ева поняла, что чайный ритуал дает ей время собраться с мыслями.
— В вашем отчете говорится, что он охотно общался с соседскими детьми и дружил с их родителями. Несмотря на все свое увлечение работой, он был вполне гармоничной личностью.
— Ну и как же так получилось, что здоровому, счастливому, гармоничному человеку отрубили голову в его собственной, закрытой изнутри голографической комнате? Вопрос, в общем-то, не к вам, — добавила Ева. — Ответ придется найти ребятам из ОЭС и мне. Но вот почему его убили — вот в чем вопрос. Способ убийства символичный, но весьма хлопотный, убийце пришлось немало потрудиться.
— А еще он отвлекает на себя внимание.
— Да, возможно, отчасти поэтому убийца его и выбрал. Мы тут ломаем голову «Какого черта?», «Зачем?» и тем временем упускаем «Кто?». Что за человек избрал бы такой способ, такие обстоятельства?
— Обезглавливание — определенно форма расчленения. Обезглавливание может указывать на потребность или желание унизить, одержать тотальную победу. — Мира покачала головой, и розовые серьги заплясали у нее в ушах. — Но это не согласуется с характером других увечий и с той виртуозностью, с какой убийца проник на место преступления и покинул его. В этом прослеживается собранность, детальная подготовка, комплексное планирование до мелочей. Отсечение головы как способ убийства, безусловно, символично, как символично и само орудие убийства. Это игра. Убитый жил играми и свой бизнес на играх построил, если угодно, при помощи головы.
— Что указывает на конкурента, — подхватила Ева, — или на какого-нибудь психа ненормального, который позавидовал, что Барт набрал больше очков в игре. Версия с психом кажется мне правдоподобнее, потому что убрать конкурента можно было бы куда проще и с меньшей шумихой. А может, в порядке чистого бреда, это какой-то фанатик, который вообще ненавидит сами игры? Но каким бы сумасшедшим он ни был, чтобы проникнуть в квартиру и выйти из нее незамеченным, нужно первоклассно разбираться в компьютерах. Если только он не живет в том же доме. Но по этому направлению пока все глухо.
— Первоклассные специалисты по компьютерам работают и в компании убитого.
— Да. К тому же, кто бы это ни был, он должен был знать убитого, знать, как обстоят дела, что он будет дома и запустит эту игру. А сам диск с игрой был бы весьма ценен для конкурента. Если так, то почему он не убил Барта до того, как тот вставил диск в компьютер? Так он получил бы сразу все — устранил конкурента и забрал диск с будущим хитом продаж. Но он оставляет его в компьютере, и это говорит мне о том, что либо диск ему не нужен, либо убийство вообще никак не связано с играми. И этот второй вариант мне не очень нравится. Думаю, ему просто не нужен был диск.