— А вы, Бенни?
— Я ни с кем не разговаривал. Мы и так весь день общаемся. Ответил на несколько писем по компу, подсобрал материалы для пары проектов. Лег, наверное, около полуночи. Свет у нее еще горел. Чисто случайно обратил внимание. Думал позвонить ей — вдруг ей нужна была компания или просто хотелось поговорить? — но так и не решился. Подумал, что она хочет побыть одна. Надо было пойти к ней. — Голос у него снова задрожал. — Надо было пойти к ней.
— Брось, Бенни. — Вар положил ему руку на плечо. — Брось, ты не виноват. Нам нужно ехать, нужно быть с ней рядом, — повернулся он к Еве.
— Мы почти закончили. Как вы вошли в дом, как попали в ее квартиру?
— У меня есть электронный ключ и коды от ее двери, — ответил Бенни. — Я ближе всех к ней живу. Когда ей нужно на пару дней куда-нибудь отлучиться, я прихожу полить цветы. У нее хорошие цветы. Ну и приглядываю за ее домом. Для нее важно, чтобы у нее в доме не было чужих.
— А почему, собственно? — поинтересовалась Ева. — Почему она настолько озабочена неприкосновенностью своего жилища?
— Я… — Бенни неуверенно посмотрел на Вара.
— Расскажи. Может, это им поможет.
— Просто ее мать и отчим не позволяли ей жить своей жизнью, покоя не давали. Вечно обыскивали ее комнату, совались в ее вещи. Как-то раз даже камеру поставили, чтобы за ней следить. Словно она преступница какая-то. Она просто… просто хочет, чтобы к ней в дом никто не совался. Вот и все. Поэтому она была так расстроена из-за всех этих обысков. Наверно… — Бенни глубоко вздохнул, — наверно, я из-за нее и сам так реагировал. Знал, каково это для нее, оттого и злился сам.
— Понятно. Когда вы пришли, ее система безопасности была включена?
— Да, — кивнул Вар и ободряюще потрепал Бенни по плечу. — Мы решили, может, она просто приняла снотворное и вырубилась. Посмотрели в спальне и в кабинете, а потом… потом нашли ее в голографической. Мы тут же вызвали — я вызвал — «Скорую».
— Пульс у нее тоже вы проверили?
— Нет, это я, — отозвался Бенни и крепко сжал губы, чтобы не дрожали. — Сперва не мог его нащупать, но пульс был. Еле заметный, но был. Она была вся изранена и избита. Вся в синяках и в крови. Может, справитесь о ней еще раз? Ради бога, позвоните им!
— Пибоди, позвони в больницу. Мы почти закончили. Дверь в голографическую была заперта?
Бенни на секунду задумался.
— Нет, дверь была открыта. Но мы у Силл часто играли. По-моему, она дверь никогда не закрывает. Я у себя никогда не закрываюсь. А вот Барт всегда запирался. Суперагент Миннок, — пробормотал он и с силой зажмурился.
— Хорошо. Как я уже сказала, в голографической системе вставлен диск. Вы можете его извлечь?
Бенни покачал головой.
— У нас нет ни кода, ни пароля. — Он посмотрел на Вара.
— Нет, у меня тоже нет. Можно попробовать угадать, но если ошибемся, он самоуничтожится.
— Не надо, мы сами этим займемся.
— Они перевезли ее в операционную, — сообщила Пибоди. — Судя по всему, она там пробудет несколько часов.
— У нее есть близкие? Кому сообщить? — спросила Ева.
— Только мать, — ответил Вар, устало потирая подбородок. — Они, как вы можете догадаться, не особо общаются, но, наверно, она имеет право знать.
— Мы — ее семья, — резко вставил Бенни. — Мы двое.
— Вас отвезут к ней в больницу. Мы с детективом Пибоди скоро к вам присоединимся.
Она оставила патрульным инструкции и заперла за собой дверь.
— Нужно будет за этими двумя проследить. В штатском.
— Их алиби легко проверить. В ОЭС подтвердят или опровергнут, были ли они в то время в Сети. Если они в сговоре, то оба отлично притворяются, но это соответствует теории Миры о двух убийцах.
— И как ты это себе представляешь, если они заодно?
— Они проводили ее до дома, как и сказали, но потом зашли вместе с ней, уговорили отвлечься, поиграть в голографической комнате. Не знаю, зачем им было это нужно: квартира такая, что соседи все равно ничего бы не услышали. Наверно, голографическая — наиболее звукоизолированное место, там надежнее всего. Затем они на нее напали — или кто-то один напал, а второй стоял на стреме. Обработали, потом решили, что она уже умерла, и пошли по домам. Утром разыграли «мы так о ней беспокоимся», чтобы первыми оказаться на месте преступления.
— Но они ведь обнаружили, что она еще жива. Зачем же не добили?
— Тогда предполагаемое время смерти совпало бы со временем их прихода. Им пришлось думать на ходу, оперативно соображать, вызывать ли «Скорую», везти ли ее в больницу. Даллас, ты же слышала, в каком она состоянии! Шансов выкарабкаться у нее немного. Они без проблем могли бы прикончить ее в больнице. Если бы мы не приставили к ней охрану.
— Неплохая версия. Прогони ее через вероятностный анализ.
— Но тебе она не нравится.
— В мою «горячую пятерку» она не входит, — признала Ева и показала на банку энергетика. — Вчера, когда мы делали обыск, этого здесь не было, а ее весь день не было дома.
— Ладно. И что с того?
— Если у нее были гости, зачем оставлять на подоконнике вскрытую банку — всего одну, и то, похоже, непочатую? Холодильник и утилизатор мусора мы проверим, но вряд ли она вчера еще что-нибудь открывала. Просто посмотрела в окно, решила, что вообще на фиг не нужен ей этот энергетик. Когда мы ей сообщили о смерти Барта, она точно так же себя вела. Достала банку, открыла, отставила.
— Была слишком расстроена после панихиды, — согласилась Пибоди. — Да, все сходится.
Ева показала ей на туфли.
— Что ты делаешь, приходя домой, если тебе новые туфли натерли ноги?
— Снимаю их.
— Но если у тебя гости, ты же не оставишь их посреди комнаты прямо на проходе? — Ева пожала плечами. — Все это, конечно, может ничего и не значить, но из таких вот мелких деталей у меня лично складывается совсем другая картина.
— Голографическую она не заперла, чтобы они могли к ней присоединиться, если надумают прийти.
— А откуда они могли знать, что она в этот момент играет?
— Ну… они же знали, что она взяла диск с игрой. По крайней мере один из них знал.
На этот раз Ева кивнула.
— Точно, и за это можно уцепиться. Один из них дал ей с собой диск. В таких обстоятельствах получается, что игра и есть орудие убийства. Убийце нравится это орудие.
Она подошла к двери, чтобы впустить «чистильщиков». Пока Ева показывала им голографическую и давала вводные, Пибоди обдумывала сказанное.
— Они дали ей несколько минут, — подхватила она, когда Ева вернулась, — чтобы она перевела дух, загрузила игру. Потом вошли. Она их не замечает, занята игрой. Дальше — как в моей версии.
— Тоже правдоподобно. Нужно проверить все варианты.
— Но я тебя спрашиваю — почему? Почему Силла, почему именно сейчас? Убить ее сразу же следом за Бартом — мы точно, на сто процентов, начнем подозревать оставшихся двух партнеров. Может, она стала для убийцы угрозой? Что-то почувствовала? Стала задавать неудобные вопросы?
— Возможно, — признала Ева. — Рорк ей вчера рассказал, что его люди разрабатывают похожую игру с похожими технологиями и что они работают над ней уже несколько месяцев.
— Для них это была паршивая новость.
— Вот именно. Она наверняка рассказала остальным. Может, кто-то из них настолько разозлился, что решил убить гонца, принесшего дурную весть. Но это — строго между нами. Не хочу вмешивать Рорка.
— Ясно, — кивнула Пибоди.
— Но есть и еще причины, по которым мне эта версия не нравится. Когда играешь, принимаешь решения, одно ведет к другому. Сталкиваешься с разными препятствиями и противниками. Поставить перед противником новую задачку — проверенный прием.
— А противник — это мы с тобой. Значит, Силла — это всего лишь хитрый прием? Избить ее до полусмерти — а вполне возможно, и до смерти — прием?
— И это поднимает ставки в игре. Да, мы начнем подозревать двух оставшихся партнеров. Разве же это не увлекательно? Особенно если считаешь себя охренительно умным, умнее всех остальных игроков. И теперь тех, кто близко знает убийцу — или думает, что знает, — на одного меньше. Это обдуманный риск и ловкий ход.
— Если она придет в сознание, она его выдаст.
— Да, с этим проблема. Я над этим работаю. — Ева опять пошла открыть дверь, на этот раз Финн и Макнабу.
— В голографической. Добудьте мне все, что можете. Но сначала я вам кое-что расскажу.
Когда Ева приехала в больницу, Силла все еще была в операционной.
— Сходи проверь, как там эти двое. Держись сочувственно и постарайся их разговорить.
Ева поймала дежурную медсестру, показала ей жетон:
— Я расследую покушение на Силлу Аллен. Мне нужно знать все, что вы знаете или можете выяснить.
— В реанимации ее откачивали, пришлось ввести в искусственную кому, но она пока держится. Ей повезло, что сегодня дежурит доктор Прюитт. Она наш лучший нейрохирург. У пациентки тяжелая травма головы, это наша главная забота, но у нее много и других повреждений. Она еще долго пробудет в операционной.
Ева поймала дежурную медсестру, показала ей жетон:
— Я расследую покушение на Силлу Аллен. Мне нужно знать все, что вы знаете или можете выяснить.
— В реанимации ее откачивали, пришлось ввести в искусственную кому, но она пока держится. Ей повезло, что сегодня дежурит доктор Прюитт. Она наш лучший нейрохирург. У пациентки тяжелая травма головы, это наша главная забота, но у нее много и других повреждений. Она еще долго пробудет в операционной.
— Шансы на выздоровление?
— Не могу сказать.
— Какова ваша оценка?
— Ей повезло, что она вообще жива. Ее как будто сбросили со скалы.
Ева поймала медсестру за локоть, не давая уйти.
— Сбросили? Не избили?
— Не могу сказать точно. Если она, несмотря ни на что, выживет, сама вам все расскажет, — ответила медсестра и побежала по своим делам.
Ева озадаченно наморщила лоб и, увидев идущего к ней Рорка, нахмурилась еще сильнее.
— Мне передали. Решил, что надо приехать.
— Бенни и Вар там?
— В комнате ожидания. Сейчас с ними Пибоди.
— Твои впечатления?
— Они в шоке, испуганы — все как обычно. Можно сказать, поддерживают друг друга.
— Никто из них не спрашивал тебя насчет вашей игры?
— Нет. Вряд ли их это сейчас волнует.
Ева посмотрела в сторону комнаты ожидания.
— Одного из них наверняка волнует.
— Думаешь, один из них избил ее, как я понимаю, до полусмерти?
— Однозначно. Теперь уже однозначно. Вопрос лишь в том, как загнать его в угол. Потянуть время, отвлечь чем-нибудь, сыграть на чувствах. Она была слабым звеном — вспыльчивой, импульсивной. Пожертвовать ею было бы закономерным ходом. Она…
— Господи, Ева! На ней же места живого не осталось. Черт побери, если врачам удастся собрать ее по кусочкам, это будет вообще чудом. И ты мне тут о каких-то играх говоришь?
На его вспышку гнева Ева ответила ледяным спокойствием.
— Очевидно, у тебя нервишки еще как играют.
— Может, оттого, что они у меня есть, — огрызнулся он в ответ. — Я не увлечен какой-то гребаной игрой и не называю девушку неизбежной жертвой, лейтенант, она пока еще жива. Она пока еще не фотография на твоей доске.
— Почему бы тебе не вернуться в комнату ожидания? Можете взяться за руки и спеть «Господь, пребудь со мной». Валяй! А тот, кто отправил ее на операционный стол, будет втайне давиться от смеха. Лично у меня есть дела поважнее.
Ева быстрым шагом пошла по коридору скрепя сердце и сдерживая боль внутри. «Живого места можно не оставить не только на теле, — думала она. — И не только кулаками и дубинками».
Она нашла пустой туалет, прислонилась лбом к стене и подождала, пока не прошла тошнота. Потом позвонила Финн, доложила Уитни и проконсультировалась с Мирой.
«Так все и происходит, — напомнила она себе. — Я так работаю. Сидя рядом, гладя по головке и похлопывая по плечу, дела не раскрывают. Это не поможет ни найти убийцу Барта, ни спасти Силлу».
И она скорее сдохнет, чем станет извиняться за то, что делает свою работу так, как считает нужным.
Успокоившись, Ева нашла еще одну медсестру, показала жетон и попросила организовать ей встречу с врачом наедине. Она стояла в смотровой, пила мерзкий больничный кофе и смотрела, как хирурги колдуют над израненным телом Силлы.
«Даже если она и выживет, — подумала Ева, — она уже никогда не будет такой, как прежде».
«Говоришь, она пока еще не фотография на моей доске? — вспомнила она. — Да пошло оно все! Силла стала фотографией с той самой секунды, как рухнула у себя дома на пол, истекая кровью».
Она обернулась на звук открывающейся двери, увидела, как в смотровую заходит Рорк, отвернулась и снова уставилась на экран.
— Ева, мне нет оправдания, — начал он. — Я не имел ни малейшего права говорить тебе все это. Я прошу у тебя прощения. Мне очень стыдно.
— Забудь.
— Не могу. Не забуду. — Он подошел к ней, встал рядом, но не прикоснулся к ней. — Но все же надеюсь, что ты меня простишь.
— Просто выдалась пара трудных деньков.
— Это не оправдание. Это даже не причина.
— Ладно. Придумай другую.
— Она вчера плакала у меня на плече. Я знал, что она у тебя в списке подозреваемых, и, утешая ее, я нет-нет да и думал: не причастна ли она к тому, что произошло с Бартом? Хуже того, судя по всему, пока мы вчера пили на крыше шампанское, она уже лежала у себя в квартире на полу одна, с переломанными костями, истекая кровью.
— Ты слишком близко к сердцу все это принимаешь.
— Да. Тут ты совершенно права, и я даже самому себе не могу до конца объяснить почему. Но я не могу устраниться. Таковы причины, Ева, но это все равно не оправдание тому, что я так на тебя набросился, причем сделал это, зная, что ты все стерпишь. Наверное.
— Мне было больно.
— О господи! Я понимаю. — Рорк осторожно обнял ее. — Ты же меня знаешь. Будь уверена, это меня страшно мучит, так что можешь утешаться этой мыслью.
— Но ты не вполне заблуждался.
— Вполне. Был всецело и абсолютно не прав.
— Нет. Что бы я лично обо всем об этом ни думала, — Ева кивком показала на экран, — несмотря на это, на все это, я должна думать как он. Для меня это не их чертова игра, но для него это именно она и есть. Чтобы остановить его, мне нужно уметь предугадывать его мысли.
— Я знаю, как ты работаешь, и знаю, что все это для тебя значит. Могу лишь еще раз попросить у тебя прощения.
Ева заглянула в его глаза и почувствовала, как напряжение начало отпускать ее.
— Я и раньше намеренно говорила разные вещи, чтобы сделать тебе больно. Ты же меня прощал.
— Да, прощал. И прощу снова, без вопросов.
— Ну и забудем об этом. Просто получаешь большой жирный плюсик в колонке «сволочь».
Рорк улыбнулся и поцеловал ее в лоб.
— И какой же у нас там счет?
— Идем ноздря в ноздрю.
— Лучше перепроверь. Мне думается, ты давно меня обскакала.
— Хочешь схлопотать еще один плюсик?
— Не хочу. — Рорк притянул ее к себе и вздохнул, почувствовав, что она расслабилась. — Вот так гораздо лучше.
Ева повернула голову, чтобы можно было вместе наблюдать за операционной.
— Почему он принялся за нее? — спросил Рорк.
— Потому что считает, что, кроме него самого, незаменимых людей нет. Он теперь будет всем заправлять, и никто не обойдет его, как в свое время обошел Барт. Ему наверняка было приятно получать сочувствие по поводу Барта, ему кажется увлекательным находиться под подозрением. Это часть игры. Он набирает очки и ждет нашего ответного хода.
Она посмотрела на Рорка.
— Это он так думает.
— Да, я понимаю. Ты права.
— Он — игрок, так что он выбирал из доступных ему ходов. Какие еще остались игроки, приемы, варианты? Силла? Она была вспыльчивой, она впала в депрессию, хуже остальных перенесла смерть Барта… по крайней мере, судя по внешней реакции. Значит, она стала самой уязвимой. Она, как мне кажется, теснее всех контактировала с коллективом и, будучи привлекательной женщиной, стала неизбежной кандидатурой на роль нового лица компании. Убийца хотел играть эту роль сам. Он почувствовал вкус власти. Такова уж человеческая природа. Ева слегка отстранилась от Рорка.
— У меня есть еще пара технических вопросов. Они тебе могут показаться совершенно фантастическими, но… — Она прервалась, заметив, что врачи на экране засуетились. — Что-то не так. Что-то случилось.
Рорк приказал увеличить изображение и добавить четкости.
— Кровяное давление падает. Взгляни на монитор. Почти на нуле. Они теряют ее.
— Черт, черт, черт! Она обязана держаться! Она вообще хочет жить или нет?
И они принялись молча наблюдать за тем, как трепещет на волоске жизнь Силлы.
19
Когда Ева вышла в комнату ожидания, Бенни с Варом мигом вскочили, но сразу же разочарованно сели.
— Мы ждем, что выйдет кто-нибудь из врачей, — объяснил Вар. Он посмотрел на часы. — Уже много времени прошло.
— Они сказали, что будут держать нас в курсе событий. Но уже час никто не выходит, — добавил Бенни.
— Я наблюдала за происходящим в операционной, — начала Ева, но замолчала, жестом останавливая снова вскочивших и заговоривших одновременно Бенни с Варом. — Спокойно. Они ею занимаются, стараются изо всех сил. Возникли проблемы… Спокойно! — снова приказала она, предваряя посыпавшиеся на нее вопросы. — Свой диплом хирурга я не прихватила, но могу сказать, что, на мой взгляд, они делают все, что от них требуется.
— На нее можно посмотреть? Где? — вскинулся Бенни.
— Пойдем посмотрим. Все лучше, чем просто сидеть тут.
— Вам нельзя. Только врачам, полицейским в рамках уголовного расследования и членам семьи.
— Но мы и…
— Вы не члены семьи, — оборвала Ева возмущенного Бенни.
— С юридической точки зрения, — смягчила ее слова Пибоди. — Я понимаю, что вы имеете в виду, когда говорите, что вы и есть ее семья. Но по закону это не так, поэтому они могут придраться к формальностям. Похоже, это затянется, — продолжала она. — Вам лучше пока сходить подышать свежим воздухом, перекусить, размять ноги. Так время быстрее пролетит.