Пес заскулил и просительно посмотрел на хозяина.
— Ладно, все равно опоздал, так что теперь уже неважно. Авось не заметят… Ну выведу я тебя, выведу…
В ванной Волков долго стоял под холодным душем, но ватное ощущение в теле и головная боль не проходили. Пришлось вытереться, наскоро одеться и повести рвущегося на улицу Чуда гулять.
Известно, что из всех законов чаще всего срабатывает именно закон подлости. Так случилось и на этот раз. Уже выгуляв собаку и обрадованный тем фактом, что не встретил на пути никого из начальства, Олег буквально натолкнулся на комендантшу.
— Волков! — Она придирчиво оглядела его с ног до головы. — Что это вы здесь делаете? Почему не на собрании?
— Я… — Он смутился. — Проспал, так получилось. А потом нужно было выгулять Чуда.
— Неприятно слышать, что собака для вас важнее учебы. Но выбор, конечно, за вами.
И она ушла, цокая каблучками. А Олег поплелся к себе в комнату, гадая, донесет комендантша о его прогуле или нет. По всему выходило, что непременно донесет.
Так и случилось. Когда Олег все же появился в академии, охранник велел ему подняться к директору.
— Ну что, Волков, — Наталья Михайловна просматривала какие-то бумаги и не подняла на вошедшего взгляда, словно он был недостоин даже этого, — мы с вами встречаемся уже второй раз за очень короткое время. И обычно это очень плохой признак, я не одобряю ситуаций, когда кому-то из студентов приходится уделять столько внимания. У вашего отсутствия на собрании есть серьезные причины?
— Нет, — хмуро сказал Олег. Говорить про то, что он проспал, было слишком по-детски, к тому же он догадывался, что для директрисы это не выглядит серьезной причиной.
— С тебя снято пять баллов за нарушение дисциплины в тот момент, когда от тебя ожидали особенно взвешенного и ответственного поведения. На завтрашнем совете мы рассмотрим возможность твоего дальнейшего пребывания в академии. Вопросы?
Олег перекинул трость из руки в руку:
— Нет, все понятно.
— Свободен. — Наталья Михайловна, так и не взглянувшая на посетителя ни разу за все время этой короткой аудиенции, сделала рукой царственный жест, обозначающий «выметайся».
Волков вышел из кабинета и аккуратно прикрыл за собой дверь. Если забрать документы сегодня, можно еще хотя бы формально сохранить лицо, притвориться, что его не выгнали, он сам ушел, решив, что ему не по пути с инициатами. Конечно, это являлось бы ложью, зато хоть немного помогло бы истекающему кровью самолюбию.
— Олег Волков? Не уделите ли мне немного времени? — послышался неподалеку хорошо поставленный мужской голос.
Преподаватель теории знаний Вадим Петрович Мельников поманил Олега к оконной нише. Благодаря широкому подоконнику и бархатным занавескам приятного зеленого цвета здесь образовалось удобное приватное место, используемое студентами и даже преподавательским составом для бесед, не требующих свидетелей.
Не ожидая ничего хорошего, Олег последовал за Вадимом Петровичем.
— Садитесь. — Профессор кивнул на подоконник и сел сам.
Сейчас, когда ему не было нужды разыгрывать бедных первокурсников, на Мельникове был безупречный костюм того благородного стального оттенка, который никак нельзя отнести к скучному серому, черная шелковая рубашка без галстука и явно очень мягкие, удобные ботинки. А вот лицо преподавателя выглядело настолько обычным, не выдающимся ни единой деталью, что взгляд скользил по нему, лишенный возможности за что-либо зацепиться. Наверное, из Вадима Петровича вышел бы идеальный шпион или актер: так он умел меняться, таким незаметным был, не отыгрывая никакой роли. Вот и сейчас рядом с Олегом сидел скорее прекрасный костюм, чем человек.
— Никогда не пренебрегайте возможностью чему-либо научиться, — сказал Вадим Петрович, рассеянно глядя на ониксовую запонку на своем рукаве. — Вот, например, вы преподали нам всем отличный урок: никогда не полагайся на первые впечатления. Поначалу вы показались мне самым трезвомыслящим и перспективным человеком на курсе. Казалось бы, даже ваша специализация подтверждает наличие математического ума и способность к логическим построениям. Но увы, теперь все мы видим, что это не так.
Олег чувствовал себя слишком плохо, чтобы выслушивать отповедь.
— Не тратьте на меня время, Вадим Петрович, — сказал Волков устало, — все равно завтра будет совет, и я даже догадываюсь, какое решение он примет.
— А почему это происходит, не догадываетесь? — поинтересовался профессор Мельников.
— Потому что я нарушаю дисциплину, не внимателен, вспыльчив… ну и так далее.
Очевидно, Мельников хотел получить признание и раскаяние. Обойдется одним признанием. Без раскаяния.
Но профессор чему-то обрадовался.
— Вы правы, Волков. Но почему-то не позволяете себе додумать до конца. Ну-ка, не разочаровывайте меня совсем, подумайте и скажите, что с вами произошло.
— Я стал плохим студентом…
— Не то, Волков! — Вадим Петрович досадливо поморщился. — Вы все говорите верно, но не делаете самого элементарного вывода. Подумайте еще. Что с вами произошло?
— Я изменился… — пробормотал Олег. Какой-то свет забрезжил в темноте его сознания. Мельников вел его к этому свету.
— Вот именно. — Профессор потер руки. — Вы уже на верном пути. Теперь подумайте, когда это произошло и каковы предпосылки этих изменений.
Олег нахмурился. Голова еще с трудом соображала, однако что-то начинало проясняться.
— Это опять какой-то ваш эксперимент?
— О нет, — Мельников вздохнул, — хотя даже немного жаль, что не мой, потому что случай очень поучительный. Знания, так сказать, в чистом виде. — Профессор встал с подоконника и поправил пиджак. — Я дал вам в руки все нити и если вы не разберетесь со своими проблемами даже после этого, буду вынужден признать, что ошибся в вас и с чистой совестью проголосую завтра за ваше исключение. Всего хорошего, господин Волков. Передавайте привет своим друзьям и врагам.
И Мельников, мягко ступая, удалился.
Олег чувствовал себя раздавленным. Профессор, которого он считал главным негодяем, проявил что-то вроде сочувствия и пока что единственный из всех смог оценить ситуацию и помочь… Он ведь прав, нужно подумать… Друзьям и врагам… когда все это началось… кому это выгодно…
Волков схватился за голову и застонал.
— Боже, — прошептал он едва слышно. — Какой же я идиот! Какой безнадежный идиот!
Перед его глазами встали картинки. Дважды незапертая дверь в комнату общежития… Никита, забравшийся на шкаф и нелепо оправдывающийся необходимостью отдать тетрадку… Ну конечно! Профессор Мельников прав: нужно искать, кому все это выгодно и у кого была возможность совершить подлость.
9. У каждого свои секреты
В этот день Юля была рассеянна.
«И что на меня нашло? — размышляла она. — С чего меня вдруг потянуло к Роману Антоновичу? Просто магия какая-то или сумасшествие…» Странное поведение Олега тоже не давало ей покоя. Он казался совсем другим, словно его подменили. «Может, это академия так на мозги действует? А вдруг мы все тут рехнемся?»
Место Олега на лекции пустовало, и это тоже было очень тревожным знаком.
— Что будем делать? — спросила во время перерыва Алиса.
Юле не потребовалось пояснений. Сейчас их обеих волновало и, как ни странно, объединяло одно.
— Не знаю, — отозвалась Юля. — Но он совсем изменился…
— Может, на что-то обиделся?..
Обе девушки замолчали. «Не надо было забывать о той договоренности. Или хотя бы придумать убедительное оправдание, почему я не смогла прийти», — думала Юля. Алисе, видимо, тоже было о чем подумать.
После лекции, во время большого перерыва, Юля заскочила в общежитие, чтобы взять из своей комнаты забытую из-за рассеянности, вызванной вчерашним происшествием, тетрадку, и внезапно наткнулась в коридоре на Олега Волкова. Девушка напряглась. Что ждать от него, было совершенно непонятно.
— Юля, извини, — сказал Олег. — Я не должен был на тебя срываться…
— Ничего, — она постаралась улыбнуться, — если честно, я сама виновата…
— И не думай, — он покачал головой, — слушай, у меня есть к тебе просьба. Пойдем-ка со мной.
В своей комнате Волков взял со стола большую банку с витаминами и протянул девушке:
— Понюхай, пожалуйста. Мне кажется, сюда что-то добавили. Больше некуда, остальное я ел и пил вместе с другими.
Просьба была откровенно странная, но Юля взяла банку и понюхала.
— Пахнет какими-то травами… — произнесла девушка наконец. Запах действительно присутствовал — очень легкий, едва ощутимый, но тревожащий.
— Так и должно быть? — Олег смотрел на нее нахмурившись, очень серьезно.
— Нет, наверное. — Юля попыталась сосредоточиться. Ее медицинский дар являлся скорее спонтанным, а в академии курс только-только начался, поэтому знаний отчаянно недоставало. — Запах странный, и мне он не очень нравится, но не понимаю, в чем дело…
— Так и должно быть? — Олег смотрел на нее нахмурившись, очень серьезно.
— Нет, наверное. — Юля попыталась сосредоточиться. Ее медицинский дар являлся скорее спонтанным, а в академии курс только-только начался, поэтому знаний отчаянно недоставало. — Запах странный, и мне он не очень нравится, но не понимаю, в чем дело…
— Хорошо. — Волков переложил трость из одной руки в другую, было заметно, что он слегка волнуется. — А скажи, могли добавить в эту банку что-то особенное… например, какие-то травы или нечто в этом духе, что могло бы влиять на сознание?..
Это действительно уже серьезный вопрос. Юля посмотрела на баночку с витаминами, такую невинную на вид, затем перевела взгляд на Олега.
— Ты думаешь, что кто-то подсыпал тебе психотропные вещества?! — спросила она, и Волков кивнул.
Мысли отчаянно заметались в голове. Если подозрения Олега справедливы, это же по-настоящему подло! Кто мог решиться на такое?.. Ответ пришел сам собою: те самые люди, которые приговорили ее к смерти, а потом нажали на кнопку, убивая Волкова. Пусть это происходило только в их воображении, но это было. Человек, готовый на подлость, может совершить ее и на самом деле.
Ноги внезапно перестали держать, и Юля медленно села на кровать. Олег, стоя напротив девушки, наблюдал за ней.
— Ты уверен? — спросила она тихо.
— Почти. — Волков тяжело оперся на трость. — Я даже подозреваю, кто именно это придумал и чьими руками осуществил.
«Ника… Наверняка ее компания, — поняла Юля, — но зачем? Из злости? Из зависти к успехам Олега? Похоже на то. И недоброжелатели почти добились желаемого: он едва не вылетел из академии…»
— И… что ты будешь делать? — спросила она хрипло — в горле внезапно пересохло. — Пойдешь к директору?
— Нет, — Олег покачал головой, — не надо привлекать руководство академии. Я должен справиться сам. Только… оно, — он кивнул в сторону банки, — еще сидит во мне. Чувствую какое-то отупение…
— Садись, — Юля вскочила с кровати и указала Волкову на стул, — давай попробую снять эту гадость. У меня всегда получалось снимать головную боль. Сядь, пожалуйста, поудобнее и расслабься.
Олег послушался, и девушка, сосредоточившись, как их учили, осторожно провела руками над его головой. И вправду, пальцы ощущали что-то лишнее… липкое, противное. Касаться этого не хотелось, но Юля, закусив губу, взялась за работу. Она снимала налипшую на друга гадость слой за слоем, словно чистила луковицу. Это оказалось гораздо тяжелее, чем бороться с обычной головной болью, поэтому к концу процедуры девушка очень устала, а руки отяжелели, словно на них налип весь снятый негатив. Так, в общем, на самом деле и было. Поэтому закончив, Юля тотчас ушла в ванну и долго держала руки под проточной ледяной водой. Пальцы побелели от холода, зато стало немного легче. Закрыв глаза, девушка представляла, как вода уносит все лишнее.
Когда Юля вышла из ванной, Олег уже ждал ее.
— Ты очень бледная, — с беспокойством заметил он.
— Ничего. — Юля улыбнулась еще непослушными, слегка онемевшими губами. — А тебе лучше? Что ты чувствуешь?
— Значительно лучше, — кивнул Олег, — такое ощущение, что последние дни я ходил с черным полиэтиленовым пакетом на голове, а сейчас его сняли.
— Хорошо. — Юлю немного шатало.
Олег с беспокойством посмотрел на часы:
— У нас еще есть пятнадцать минут. Пойдем выпьем кофе, тебе нужно восстановить силы, а потом — на лекцию. Мне придется постараться, чтобы поправить всё, что я умудрился натворить…
— А почему ты не хочешь пойти к директору? — вернулась к волнующей теме Юля, когда оба пили кофе в небольшой столовой общежития.
— Это было бы… неправильно. — Волков пожал плечами. — Я уверен, что смогу справиться сам. Можно воспринимать случившееся как очередное испытание. Если я пройду его сам, не прибегая к помощи руководства, я… ну как бы тебе сказать… буду чувствовать себя увереннее, что ли. Мальчики должны справляться со своими проблемами, понимаешь?
Юля с жадностью откусила от хрустящего безе, запила большим глотком кофе и кивнула. В целом она понимала.
— И ты отомстишь? — спросила девушка.
— Я накажу. Постараюсь что-то придумать. Если оставлять зло безнаказанным, оно окончательно обнаглеет.
— Я в деле. — Юля протянула ему через стол руку. — Можешь на меня рассчитывать. И на Алису, я думаю.
Олег покачал головой.
— Лучше не вовлекать ее в это. Хорошо? Пусть пока то, что случилось, останется между нами…
Предложение не показалось Юле идеальным. Все-таки между Волковым и Пановой что-то происходит, они далеко не просто такие друзья, какими хотят показаться… Зря он собирается скрывать что-то от Алисы… Но сама Юля в любом случае будет на его стороне и сделает то, что потребуется.
— Раз ты так решил, — кивнула девушка и, покосившись на часы, добавила: — Пойдем, а то и вправду опоздаем!
* * *С Олегом Волковым ей удалось поговорить, только когда завершилась последняя лекция. Сейчас он выглядел значительно лучше, и, самое главное, в глазах не было той мутной пустоты, которую Алиса замечала в последнее время.
— Извини за вчерашнее, — сказал он, — у меня несколько сносило крышу. Но теперь уже все в порядке.
Девушка хотела спросить о причинах — ведь у таких крупных крышесносов всегда есть серьезные причины, — но не стала. Волков не говорит об этом сам, значит, не хочет обсуждать.
— Хорошо, — поспешно сказала девушка, — если тебе нужна помощь…
— Нет, спасибо, мы уже все решили. — Олег тепло улыбнулся стоящей рядом Юле.
В груди что-то неприятно кольнуло. Почему же она не радуется за друга?.. Почему так больно видеть, что между Волковым и Красицкой есть связь, которая, очевидно, крепнет?.. Вот у них уже общие тайны.
— Отлично. — Алиса наклонилась над сумкой, делая вид, будто очень срочно потребовалось что-то найти. — А что с учебой?
— Вот и хотел об этом поговорить, — Олег оперся рукой о стол, — было бы кстати, если бы на нашем курсе прошел слух, будто бы меня отчисляют…
— А это не так? — Алиса подняла обеспокоенный взгляд от своей сумки.
— Нет, но очень нужно, чтобы кое-кто думал именно так…
— Хорошо. — Девушка кивнула. — Я пойду…
Она ушла, чувствуя странную рассеянность и досаду. Вообще-то как раз сегодня Алиса собиралась поговорить с Олегом и Юлей о странных снах, которые все больше тревожили девушку. Но не сложилось, значит, не сложилось. «Какая я дура, — упрекнула себя Панова, шагая по двору академии, — ну что мне за дело, если они даже встречаются? Напротив, это очень хорошо…» При этой мысли ей почему-то захотелось швырнуть сумку на землю, а потом сесть и заплакать… Требовалось срочно себя чем-нибудь занять.
Девушка достала мобильный, повертела его в руках, а потом быстро набрала сообщение: «Нужно срочно поговорить».
Ответ пришел очень быстро: «Освобожусь через час. Жди на нашем месте».
Обычно они с Кришем встречались неподалеку от академии. Времени было еще достаточно, поэтому Алиса зашла в ближайшее кафе, заказала капучино и села читать книжку.
Она была так увлечена, что не сразу обратила внимание на знакомый голос. Разговаривали за соседним столиком, отделенным от общего зала высокими ширмами.
— Скажи, Ромочка, а почему ты так стараешься скрывать наши отношения? Мне бы хотелось, чтобы все знали, что мы любим друг друга, — говорила Ника.
Алиса отложила книгу, не понимая, как поступить: предупредить о своем присутствии или промолчать. Она уже догадывалась, что староста крутит роман с молодым режиссером, преподающим у них сценическое искусство, но одно дело — догадываться, а получить доказательства — совсем другое.
— А чтобы у меня были проблемы и прогнали с работы, ты тоже хотела бы? — ответил красивый мужской голос.
— Нет, конечно, что ты! — испугалась Ника.
— А так может случиться, если кто-то узнает о наших отношениях, — объяснил Роман. — Если ты не хочешь, чтобы у меня были неприятности, то пока никому ничего не говори. Ни одной живой душе, даже самым близким подругам. Вот пройдет время — тогда совсем другое дело, мы сможем встречаться, ни от кого не таясь…
— А ты меня не бросишь? — Голос Ники едва заметно дрогнул.
— Ну что ты, дурочка! Видишь, как я рискую ради тебя. Мы встречаемся у самых стен академии, кто угодно может зайти в это кафе и подслушать нас… А что, если нас уже слушают?
— Не бойся, если ты будешь меня по-прежнему любить, я со всем справлюсь! Одного выскочку я как раз недавно проучила…
— Ты у меня умничка! — Послышался шорох. Кажется, парочка за ширмой обнималась. — Ну давай, птичка, мне пора. Еще увидимся. И помни, о чем я тебя просил…
Алиса поспешно достала из сумочки деньги и, подхватив книгу, вышла из кафе. Еще недостает, чтобы эти двое ее заметили и решили, будто она подслушивала. Остановившись на другой стороне улицы, девушка наблюдала за тем, как из кафе вышел Роман Антонович. Между прочим, один. Очевидно, Ника осталась в помещении для соблюдения конспирации, чтобы их не застукали вдвоем.