Но понимает ли основная масса людей, которые на своей шкуре ощущают все негативы капитализма и насилие, которое творит этот класс собственников? Нет, хотя их подавляющее большинство. Я уже приводил выше пример, основанный на статистике по НДФЛ, что 0,46 % плательщиков-капиталистов имели средний доход 1,8 млн рублей в месяц, а остальные 99,54 % граждан – 6,8 тыс. рублей в месяц. И вот из этой колоссальной массы трудящихся в 75 млн человек большинство как раз и голосуют за ЕР, таким образом поддерживая партию капиталистов. То есть «народ» – я сознательно беру в кавычки этот термин, поскольку народ без кавычек – это тот, который четко осознает свои интересы, – в своей основной массе устраивает нынешний строй в России, и он совершенно не готов его менять. Что тут сказать? Хорошо работают идеологи капитализма, хорошо работникам СМИ оплачивается оболванивание масс.
Итак, мы завершили исследование пути, по которому идет капитализм развитых стран, и установили, что его конечный пункт – это установление нового рабовладельческого строя для остальных, не вошедших в «золотой миллиард». Что же касается капиталистической России, она движется в том же направлении и, пожалуй, даже более ускоренными темпами. Она из индустриальной державы превратилась в сырьевую, разрушены многие отрасли машиностроения, как и в царские времена, имеет место засилие иностранного капитала, но он, как и тогда, стремится эксплуатировать наши природные ресурсы, а не вкладывать инвестиции в развитие. Отечественный капитал бежит в другие страны… Галопирующая инфляция, которая лишь в последние годы снизила свой темп, вовсю использовалась для передела собственности и концентрации капитала, а воровская приватизация наиболее прибыльных предприятий и отраслей довершила этот процесс, в результате чего число долларовых миллиардеров таково, что их состояние превышает бюджет страны. Обман, мошенничество и прочие незаконные способы обогащения расцвели пышным цветом, а коррупция срослась с властью и превратилась в способ ее реализации. Россия за небольшой срок успела пережить несколько кризисов. Шоковая терапия, дефолт 1998 года, затем самое большое падение уровня производства среди стран, пострадавших от мирового кризиса в 2009 году, подъем и снова спад, скатывание в рецессию в 2013 году после вступления в ВТО.
Денежно-банковская система, сформировавшаяся после прихода к власти компрадор-предателей, стала дополнительным тормозом развития. Инфляция, коррупция, вольное перемещение теневых капиталов и их легализация, бегство капиталов, зависимость от международных банковских институтов, девальвация рубля, высокие ставки по кредиту, тормозящие развитие народного хозяйства, – вот результат верховенства независимого от государства Центробанка в этой отрасли. При этом Казначейство, которое в былые времена было главным регулятором денежного обращения, руководствуется эфемерным «принципом единства кассы», в то время как все денежные транзакции проходят через систему Центробанка.
Налогообложение с его обилием самых разнообразных налогов и страховых платежей и сложной и запутанной системой отчетности, позволяющее поставить на колени любого предпринимателя и принудить его давать взятки проверяющим, – еще один тормоз развития. Пропасть между богатыми и бедными в России – одна из самых глубоких в мире.
При этом власти России, руководствуясь либерастической идеологией, в основе которой лежит признание превосходства западных ценностей, подвели ее под протекторат Запада, вследствие чего она теряет силу и вес в международных отношениях. Что касается внутренней политики, то ее можно охарактеризовать как неэкономическую, то есть политика ведется во вред экономике и развитию страны, поскольку преследует узкоклановые интересы олигархической компрадорской буржуазии. А там, где имеют место успехи в экономике и других сферах жизни, они происходят вопреки проводимой политике. Система управления страной громоздка и до предела забюрократизирована, что, в свою очередь, усиливает торможение других факторов, влияющих на развитие страны.
Россия сдала свои передовые позиции в деле воспитания, образования и науки, прежде всего, потому, что некритически заимствовала у Запада болонскую систему и тестовый характер обучения со сдачей ЕГЭ. И пошла еще дальше, поставив под контроль бюрократии Академию наук. Все это вполне логично завершает небывалое падение морали и нравственности, которое насаждают «независимые» СМИ. Все эти «реформы», безработица, алкоголизация, наркомания, преступность, безысходность, неверие в будущее, самоубийства, этнический криминал уносят ежегодно по миллиону жизней русских людей.
Подведем итог – ничего хорошего ни стране, ни людям, кроме узкой прослойки частных собственников, капитализм не принес. Но что именно так и будет, просвещенные умы предупреждали людей столетие тому назад. И надо было лишь одно – читать, думать и сопоставлять, чтобы не наделать ошибок. Но победила жажда наживы у одних, а все поддержали, думали, что и им достанется. Но досталось лишь избранным. Их не коснулись отмеченные недостатки и проблемы, у них все замечательно – круглые счета в банках, и не где-нибудь, а в западных, семьи – в Европе, дети получают образование за границей и остаются жить там.
Однако как же аналитики прошлого оценивали «достоинства» капитализма»? Немецкий ученый, который под псевдонимом «Атлантикус»[94] издал книгу, вот что писал об этом: «Соціализмъ борется не съ людьми, а съ учрежденіями, превращающими человека въ хищнаго зверя; требуя созданія одинаковыхъ, равныхъ для всехъ людей условій существованія, онъ желаетъ прежде всего улучшенія матеріальнаго благосостоянія широкихъ массъ, которое должно открыть путь этическому и интеллектуальному прогрессу. Но… только борьба за существованіе создала возможность прогресса къ высшимъ формамъ развитія! Конечно, именно въ силу этого существующая система экономическихъ отошеній такъ превосходно сумела превратить борьбу за существование въ „торжество самыхъ безсовестныхъ алементовъ“ (выражаясь языкомъ одного консервативнаго политико-эконома), т. е. въ „подборъ развращенныхъ и вырожденіе сильныхъ личностей“… Но все забываютъ, что ни одно семейство животныхъ не знакомо съ частной, наследственной собственностью отдельнаго индивидуума, что во всемъ животномъ царстве нигде нельзя встретить фактъ разделенія животныхъ на классы капиталистовъ и пролетаріевъ. И самъ Дарвинъ высказалъ въ одномъ изъ последнихъ своихъ разговоровъ съ Уоллесомъ мысль, что въ настоящее время происходитъ вырожденіе лучшей расы, такъ какъ люди, особенно при заключеніи браковъ, руководствуются въ гораздо большей степени практически-матеріалистическими соображеніями, чемъ мотивами, которые могли бы служить поддержанію и совершенствованію человеческаго рода. Если впредь все будетъ итти по старому, если эгоизмъ и жадность все глубже будутъ пускать корни, то создастся такая картина, будто прекрасное, благородное животое, въ которомъ таились зародыши къ высшему развитію, заботится только о развитіи быстроты своихъ ногъ и остроте своихъ зубовъ, чтобы быстрее настигать свою добычу и ловчее разрывать ее на клочки, причемъ оно становится все более тощимъ, безобразнымъ, отвратительнымъ… Благородное животное съ кроткимъ взглядомъ превратилось въ дикаго, страшнаго зверя…»
Эра Ельцина-реформатора закончилась провалом его реформ: экономика оказалась в развалинах, а общество расколото и деморализовано. Ради того, чтобы осчастливить страну и окончательно избавить ее от коммунизма, по приказу Ельцина палили из пушек по зданию парламента. Но «реформаторам» удалось лишь одно: снизившая свою эффективность социалистическая экономика уступила место другой, куда менее эффективной. Соответственно получились и результаты – такую экономическую катастрофу ни одна из крупных стран мира не переживала в XX столетии. Кстати, не стали жить лучше ни в Прибалтике, ни в странах Восточной Европы. Аналогичные результаты получили все страны бывшего соцлагеря, сменившие форму собственности на средства производства. Больно смотреть, в какое положение попала Украина, в которой смена во власти одних олигархов на власть других привела к гражданской войне и полному упадку экономики. В общем, возврат к капитализму дал вовсе не те результаты, которые обещали демократизаторы, – и по прошествии четверти века (!) уровень производства по объему не достиг уровня 1990 года.
Часть вторая
Куда ведет социалистический путь развития?
Итак, мы детально рассмотрели, насколько позволяли ограничения по объему данной работы, первый путь развития – капитализм – в общемировом масштабе, в России до революции и постсоциалистической. А теперь посмотрим – куда приводил и, возможно, еще приведет социалистический путь развития. Но сначала надо дать четкое определение того, а что такое социализм? По Марксу, который считал коммунизм однофазовым процессом уничтожения частной собственности, в научном коммунизме социализму места не нашлось. Да и сам термин «коммунизм» именно он с Энгельсом ввел в оборот, написав «Коммунистический манифест». Ну ладно, оставим теоретические споры на этот счет ортодоксальным марксистам, а сами посмотрим, как сейчас научная общественность трактует понятие «социализм». Если опираться в этом на Википедию, то «социализм – это обозначение учений, в которых в качестве цели и идеала выдвигается осуществление принципов социальной справедливости, свободы и равенства. Под социализмом также понимают общественный строй, воплощающий эти принципы следующим образом: ставит перед собой глобальную цель свержения капитализма и построения в обозримом будущем совершенного общества, завершающего историю человечества, и мобилизует для достижения этой цели все имеющиеся в его распоряжении ресурсы». Не правда ли, что с таким определением, что называется, далеко не уедешь? И уж точно социализм не построишь, да и строили его в СССР по иным лекалам. Что самое интересное – построили-таки… Но все же – как определить социализм достаточно емко и точно?
Часть вторая
Куда ведет социалистический путь развития?
Итак, мы детально рассмотрели, насколько позволяли ограничения по объему данной работы, первый путь развития – капитализм – в общемировом масштабе, в России до революции и постсоциалистической. А теперь посмотрим – куда приводил и, возможно, еще приведет социалистический путь развития. Но сначала надо дать четкое определение того, а что такое социализм? По Марксу, который считал коммунизм однофазовым процессом уничтожения частной собственности, в научном коммунизме социализму места не нашлось. Да и сам термин «коммунизм» именно он с Энгельсом ввел в оборот, написав «Коммунистический манифест». Ну ладно, оставим теоретические споры на этот счет ортодоксальным марксистам, а сами посмотрим, как сейчас научная общественность трактует понятие «социализм». Если опираться в этом на Википедию, то «социализм – это обозначение учений, в которых в качестве цели и идеала выдвигается осуществление принципов социальной справедливости, свободы и равенства. Под социализмом также понимают общественный строй, воплощающий эти принципы следующим образом: ставит перед собой глобальную цель свержения капитализма и построения в обозримом будущем совершенного общества, завершающего историю человечества, и мобилизует для достижения этой цели все имеющиеся в его распоряжении ресурсы». Не правда ли, что с таким определением, что называется, далеко не уедешь? И уж точно социализм не построишь, да и строили его в СССР по иным лекалам. Что самое интересное – построили-таки… Но все же – как определить социализм достаточно емко и точно?
Есть иные определения, например те, которые даются в обзоре «Определение социализма, теория и практика социализма, идеология социализма» (© ForexAW.com), которые ближе и понятнее (хотя бы для тех, что, как я, жили при социализме): «Социализм – это экономическая, социально-политическая система, характеризующаяся тем, что процесс производства и распределения доходов находится под контролем общества. Социализм (от лат. socialis, т. е. «общественный») – это, как явствует уже из названия, есть политико-экономический порядок, основанный на преобладании общества». Уже ближе, но, если рассматривать исторически развитие общества от начала разложения первобытного коммунизма до социализма наших дней, необходимо более точное определение. Попытаемся его дать.
Социализм – это экономический уклад, при котором отсутствует частная собственность на средства производства. Такое определение позволяет видеть нарождающийся социалистический уклад уже при трансформации первобытного коммунизма, когда больший объем добываемых совместно продуктов жизнедеятельности позволяет отказаться от коммунистической скудости их распределения (всем поровну) и вознаграждать членов родового сообщества в соответствии с трудовыми усилиями каждого. Но главное, в чем отличие социалистических отношений от коммунистических, – жизненные условия также обобществлены, но уравнительное распределение исчезает, а от других формаций – нет частной собственности. Поэтому можно обнаружить черты социалистического уклада и в эксплуататорских обществах, начиная от рабовладельческого строя и до монополистического капитализма, если хотя бы частично есть общее (государственное) владение землей, природными ресурсами и ведущими отраслями промышленности (национализированными), что означает ведение экономической деятельности в интересах всех слоев, категорий и классов граждан страны. Разумеется, соотношение и пропорции социализма и других экономических укладов будет разным в разных государствах и на разной ступени развития общества. Формула социализма – благосостояние каждого и его семьи опирается на экономическую мощь государства и зависит исключительно от результатов своего труда.
Что же до того, что социализм его теоретики и защитники отождествляют со строем, в котором процветают упомянутые в первом определении социальная справедливость, свобода и равенство, то это морально-этические категории, которые могут быть развиты при социализме в разной степени. И если, например, свободы в значительной мере ограничиваются, то это не основание отрицать наличие социалистических отношений как отношений базиса и надстройки. Так что не следует социализм приравнивать к классическому определению либерализма, который проповедует справедливость, свободу и равенство. А весь строй можно назвать социалистическим только в том случае, если экономический базис общества опирается на отсутствие частной собственности на средства производства, а характер управления и политическая система соотносятся с ним должным образом. Но чтобы понять это, надо сначала проследить, как развивался социализм…
2.1. Преобразование первобытного коммунизма в социалистический уклад
Второй путь развития праобщества – социалистический – Излишки произведенного становились общественной собственностью – Общественной собственностью распоряжался вождь и его приближенные – Чтобы управлять распределением, нужны были чиновники – Образовалось государство, основой которого являлась «власть-собственность».
Но вернемся к первобытному коммунизму, посмотрим, как он развивался и почему сменился другим строем, в котором стали ведущими другие отношения. И почему вновь и вновь знамя коммунизма поднимается каждый раз, когда становятся невыносимыми и неприемлемыми эти отношения.
Исходным пунктом эволюции первобытного общества был коммунистический уклад, поскольку все средства производства и прочие предметы были собственностью общины, а распределение добываемых продуктов – каждому по потребности, которые были весьма примитивны. При этом надо понимать, что первобытный коммунизм был коммунизмом отнюдь не из соображений «высокой морали» – чужеплеменника могли убить и съесть, да и своего провинившегося – тоже. Это экономический уклад, при котором вследствие неразвитости орудий труда племя собирало и добывало охотой столь мало пищи и всего необходимого, что этого едва хватало на скудное существование. Но далее, по мере увеличения количества добываемых для жизнедеятельности продуктов, стал возникать их избыток. И с этого момента развитие праобщества пошло в двух направлениях.
Первый, капиталистический путь, начало которому положило возникновение личной, а потом и частной собственности, мы описали в первой части книги. Но другая часть праобщества пошла по другому пути – социалистическому. Почему именно социалистическому? А потому, что повышение производительной силы труда привело к возникновению и укреплению не частной собственности, а общественной, то есть социалистический уклад стал замещать прежний коммунистический, и распределение добываемых всем обществом благ уже шло не по-коммунистически, а по тому, кто и сколько внес в общий достаток племени, то есть по социалистическому принципу – каждому по труду.
Но в этом случае кто-то же должен был регулировать жизнь, устанавливать правила поведения, ритуалы и т. д. Племя никогда не представляло собой аморфную массу, во главе стояли вождь или староста, им помогали жрец или знахарь. А вождю и жрецам первобытные люди подчинялись не потому, что любое неподчинение каралось, а потому, что авторитет вождя был авторитетом более мудрого и опытного, а жрецами становились наиболее знающие и изобретательные. Кроме того, надо было защищаться от набегов соседних племен, а для этого надо было иметь вооруженную дружину, у которой был командир. Постепенно вождь, воевода и жрец обзаводились помощниками – так начинал формироваться примитивный аппарат управления, то есть зачатки государства. И тем более государство как орган становилось необходимым, так как надо было организовывать общественные работы по возделыванию земли, возведению жилищ и различных строений, строить оборонительные сооружения. А поскольку люди и тогда не могли объяснить многие явления природы, была сильна вера в богов, то строились и культовые сооружения, молельни и храмы. Но все делалось сообща, и потому полученные материальные блага были общественной собственностью, а поскольку и тогда не все представители племени были добросовестными работниками, то распределение продуктов шло по труду. Эксплуатации не было, а чтобы распределение было справедливым, нужен был штат чиновников, и он появился.
Согласно историческому материализму, вся история развития человеческого общества представляется как спираль развития, которая берет свое начало с коммунизма первобытного как низшей и первой ступени, затем, проходя через стадии рабовладения, феодализма и капитализма, возвращается к завершающей, но одновременно и высшей стадии – коммунизму, первой стадией которого является социализм. Но тут мы видим, что, оказывается, может быть и наоборот – первобытный коммунизм сменяется не на эксплуататорское общество, а социалистическое, где нет эксплуатации. Более того, коммунизм характерен для низшей стадии развития общества, но никак не может быть высшей формой общественной организации. И ни капитализм, ни социализм не может смениться коммунистической формой организации общества, поскольку это самая начальная форма, с которой и начинается его развитие.