– Да я так, по личному вопросу.
– Слушаю вас!
– Это правда, что вы вышли замуж за генерала Столетова?
– Истинная правда.
– За Ивана Тимофеевича Столетова?
Мне вдруг стало нехорошо. С какой стати он меня расспрашивает о моем генерале?
– Да. А в чем, собственно, дело?
– Блин! Как же я рад!
– Виталий Игоревич, я ничего не понимаю!
– Да я… Я же служил у него, когда он был командиром части в Волгоградской области. И он меня однажды буквально спас. Я был совсем салабоном и ушел в самоволку, любовь, знаете ли… А тут, как назло, проверка. Но Столетов считал, что я… надежды, словом, подавал, и он меня отмазал. Потом, правда, на губу посадил, но это ж семечки. Очень правильный был командир. А уж летчик от Бога! Я как услыхал, что Гудилина замуж за Столетова вышла, обрадовался. Очень бы хотелось повидать его.
– Да вот сегодня он обещал за мной после работы заехать.
– Клево!
– Но, Виталий Игоревич, я должна вам заметить, что у вас, как у начальника отдела безопасности, есть прокол!
Он побледнел.
– Вы о чем?
– Здесь уже два года работает дочка генерала Столетова, правда, под другой фамилией…
– Кто?
– Лидия Ивановна Зверева.
– Блин! Как я это проворонил! Видно, когда принимал дела, просматривал столько досье, что не обратил внимания. Неувязочка! Спасибо, что сказали. Надо будет еще раз просмотреть все личные дела, тем более, я тогда лично еще мало кого знал, а теперь вот… Да, прокол! Признаю! Спасибо! Спасибо вам! Скажите, а Иван Тимофеевич летает еще?
– Нет. По зрению.
– Но вас разглядел! Или это вы его разглядели? Хотя что его разглядывать… Такой бравый мужик был, все бабы в округе по нему сохли.
– Догадываюсь.
– Ох, Лада Владимировна, я ведь к вам вообще-то совсем по другому делу пришел.
– По какому?
– Скажите, что вы не поделили с Юлькой, секретаршей Яншина?
– А что, она на меня доносы строчит?
– Строчит.
– А вы как реагируете?
– А я проверил три ее сигнала, все туфтой оказалось. Вот я и решил у вас спросить. Очень бабская какая-то история. А девка, должен заметить, мутная. Я уж Яншину говорил, а он слушать не желает. Я вот подумал, может, вы что-то о ней знаете?
– Я не знаю ничего. Но согласна, что девица и впрямь какая-то мутная. Когда Яншин меня нанимал, я предложила ему сменить секретаря, на мой взгляд, таких хорошеньких девиц держать уже не престижно и попросту опасно, и не для личной жизни начальника, это меня совершенно не касается, но утечка информации с фирмы, любого свойства, в такой ситуации возможна. Боюсь, девушка подслушала разговор. Но, как говорится, не пойман – не вор. Вот вам исчерпывающий ответ на ваш вопрос.
Он очень задумчиво смотрел на меня.
– Да, значит, она подслушивает конфиденциальные разговоры начальника?
– Но это может быть вполне невинным опасением за свои отношения с начальником. Повторяю, не пойман – не вор.
– Ладно. Я понял. Простите, что отнял время. И привет мужу!
А у меня остался какой-то осадок от этого разговора. В конце концов, кроме взаимной неприязни, я ничего существенного не могу сказать о Юльке. Да я ведь и не сказала. А он не так прост, этот Виталий Игоревич. Сперва расслабил меня разговором о Ване… И, кстати, он вполне мог просто притвориться, что не знал о Лиде. Это мог быть просто предлог… А впрочем, да ну их всех! Главное, что через полтора часа я увижу моего генерала!
За полчаса до конца рабочего дня в дверь постучали. На пороге стоял охранник.
– Лада Владимировна, вам тут доставили…
Это была небольшая, но очень изящная корзина с белыми и синевато-фиолетовыми орхидеями. От кого бы это? Вероятно, от Яншина, подумала я. Так и оказалось.
А вскоре позвонил Иван.
– Девчуха, я подъехал.
– Бегу!
Я оделась, взяла цветы и вышла. У машины стояли Иван и Виталий Игоревич. Иван улыбался, а Поздняков что-то горячо ему говорил.
– А вот и моя жена! – воскликнул Иван. И тут же нахмурился. Я поняла – из-за цветов. Но промолчал при постороннем. – Видишь, встретил старого товарища. Теперь он отвечает не только за безопасность фирмы, но и за твою безопасность персонально!
– Ну еще бы, такой ценный кадр! Моральный климат в коллективе улучшился значительно! А я, если честно, был сперва против этой должности, блажью считал.
В этот момент раздался звонок. Я глянула на дисплей. Лида. Я извинилась и отошла в сторонку.
– Я уже в Москве, у подруги. Раньше не звонила, не хотела на работу. Вам сейчас удобно говорить?
– Не очень. Папа рядом.
– Ой!
– Я позвоню при первой же возможности. У тебя еще остались деньги?
– Да, спасибо. Буду ждать!
– С работой я уладила.
– Ой, как хорошо! Спасибо!
Я вернулась к мужчинам.
– Нам пора ехать, Виталий!
– Да, да! Очень, очень рад за вас обоих, поздравляю!
Он ушел.
– Кто звонил? – спросил генерал.
– Это по работе.
– А цветы от кого?
– Букет от Пашки. А корзина от Яншина.
– Это по какому же случаю?
– Ваня, это ревность?
– Да нет, скорее любопытство.
– Цветы, Ванечка, по случаю нашей с тобой свадьбы.
– Ну, Пашка – это понятно. А Яншин?
– Ну, он мой начальник. И мы с ним вообще старые приятели. Даже целовались когда-то…
– Когда?
– Ох, так давно, что при встрече даже не узнали друг друга.
– И все-таки?
– Что?
– Когда?
– Ну, мне было лет тринадцать или четырнадцать.
– А ему?
– А ему лет пятнадцать – шестнадцать.
– И вы только целовались?
– Вань, кончай эту фигню!
– А зачем ты мне сказала, что целовались?
– На всякий случай! Мало ли как сложится, вдруг вы с ним окажетесь в одной компании и он спьяну ляпнет, что, мол, целовались… Ты же мне мозг вынесешь за то, что я не сказала.
– Да, предусмотрительная дамочка! Ну здравствуй!
– Куда поедем?
– На квартиру. Я туда уже кое-что перевез. И купил постельное белье.
– Ни фига себе! – обрадовалась я.
– Ну не могу я без тебя… Я еще твоей маме позвонил, попросил собрать кое-какие твои вещи. Чемодан в багажнике.
– Ванька, я тебя обожаю!
– Не сердишься?
– Думаешь, я без тебя могу? Вань, а ты в больницу звонил?
– Звонил. Состояние удовлетворительное.
– Надо бы тебе заехать.
– Понимаю, но неохота. Я ей звонил… Говорит, у нее все есть.
– Нет, Ваня, так не годится. Мы сейчас туда поедем, я посижу в машине, а ты на четверть часа поднимешься к маме.
– Ладка!
– Вань, ты пойми, если ты этого не сделаешь, виновата буду я. Я теперь вообще во всем буду виновата. А зачем нам это?
– Ты и вправду так думаешь?
– Конечно!
– Может, ты и права.
– Надежда Мартыновна должна понять, что я вовсе не пытаюсь тебя у нее украсть.
– Да уж украла, – грустно засмеялся он.
– Ваня!
– Ладно!
– Кстати, отнесешь ей цветы.
– Твои? Нет. И потом, она не любит срезанные. А у нас в новой квартире будут цветы. Кстати, Евгения Петровна положила две вазочки. Говорит, Ладошка обожает цветы.
– Ну надо же! А вообще, Ваня, ты не думай, что положение мужа освобождает тебя от обязанности иногда дарить мне цветы.
Мы подъехали к больнице.
– Я быстро!
Он ушел, а я позвонила маме.
– Мамуля, ты уже спелась с зятем?
– Ладошка, он прелесть. Такой трогательный, в чем-то даже наивный… Я тебя понимаю. Только с ним надо осторожно. Очень ранимый.
– С ума сойти!
– А ты где сейчас?
– Сижу в машине, отправила его в больницу к матери, насилу уговорила.
– Это правильно! Ладошка, я там собрала тебе кое-что на два-три дня. И еще напекла ватрушек.
– Спасибо, мамочка! А ты в курсе, что Ксюха в клинике неврозов?
– Конечно, мне Сережа сообщил. Я хотела к ней поехать, но она никого видеть не желает. Думаю, через недельку очухается…
– А ты сама как, мамочка?
– Да хорошо! Пока ноги носят, голова варит, ученики ждут, а главное, дочка младшенькая счастлива… Чего еще хотеть?
– А Лена твоя как?
– Ой, не спрашивай.
– А что?
– Вещает! Слышит только себя. Раньше всегда очень живо интересовалась моими учениками, теперь как отрезало. Вообще ни о чем не спрашивает. Только вещает. А на каждое мое слово огрызается. Мне так хочется послать ее… Но я вспоминаю, сколько лет мы с ней дружили, радость и горе пополам, обидно!
– Понимаю, мамочка, но ты не огорчайся. Может, это у нее пройдет.
– Что-то я сомневаюсь. Ну да Бог с ней. Скажи мне лучше, где это ты вчера так наклюкалась?
– Ох, мама, Ваня меня повез к своим друзьям.
– К тем, что малышку взяли?
– Да! И это такие чудесные люди! Мы с женой Ваниного друга просто сразу подружились, мне так хорошо у них было, и они так любят Ваню, так о нем говорят… Искренние, гостеприимные люди, добрые… Ой, мамочка, Ваня идет! Представляешь, он в форме!
– Да видела уже. И впрямь загляденье.
Однако вид у генерала был хмурый.
– Что? Твоей маме стало хуже?
– Да нет.
– А, она меня поливала?
– Ага! Как из шланга…
– Терпи, Ваня, уж если женился на такой шалаве, которая у тебя что-нибудь непременно отныкает, а потом сбежит с молоденьким лейтенантом…
Он вытаращил глаза.
– А ты откуда это знаешь?
– Догадалась. Только вот не знаю, что я у тебя должна отныкать? А, наверное, квартиру и дачу, так?
– Ладка, ты что, такая умная?
– Да тут особого ума не надо. Это же стереотип, Ванечка!
Он вдруг рассмеялся и обнял меня.
– Как же хорошо с такой догадливой женщиной! Можно не пересказывать всю эту пакость.
– Там еще что-то было?
– Да ладно, не хочу!
– Кажется, я знаю!
– Да вряд ли!
– Рискну предположить, что Надежда Мартыновна обозвала меня вшивой интеллигенткой, которая будет вас всех презирать, смеяться над тобой со своими интеллигентными родственниками? Так?
– Ошизеть! Как будто ты там была… Но я не хочу больше про это говорить. Я хочу домой, в нашу новую квартиру! Я купил еды, поужинаем вдвоем. Знаешь, я вот думал ночью… Я нашел тебя, как больное животное находит в лесу нужную травку. Я тобой лечусь.
– От чего лечишься, Ванечка?
– От всего. От мерзостей жизни… службы… И хотя ты частенько меня дразнишь, но я точно знаю – ты меня не предашь.
– То есть со мной можно идти в разведку?
– Сто процентов!
Господи, как я его люблю!
В новой квартире я быстро разобрала вещи, свои и его. Генерал же готовил ужин. Вернее, накрывал на стол и разбирал купленные продукты. А я решила постелить постель.
– Ваня, а где постельное белье?
– Ох, я забыл его в машине! Сейчас принесу!
– Я сама принесу!
– Еще чего! Я мигом!
Действительно, он очень быстро вернулся с шикарным пакетом из явно очень дорогого магазина.
– Вот, гляди, какая роскошь!
Белье оказалось черным, шелковым.
– Нравится?
– Вань, тебе кто посоветовал это купить?
– Никто! Я сам! Мне только посоветовали магазин. Там выбор был большой. А что? Не нравится? – вдруг испугался он.
И смех и грех!
– Я такое в кино видел… Это так эффектно и сексуально… Я представил себе, как ты, голенькая, лежишь на таком белье… Тебе не нравится?
– Да нравится, нравится!
– И потом, оно немаркое…
– Ванечка, ты самый лучший человек на свете! И я просто безумно тебя люблю! Но если я сейчас не поем, то на этом роскошном белье будет лежать мой труп.
Уже за едой он вдруг спросил, глядя мне в глаза:
– Ладка, я опять что-то не то купил?
– Почему опять? Просто я не люблю спать на таком скользком белье. Только и всего. Впрочем, судя по сумасшедшей цене, может, я на нем и не буду скользить. Все чудесно, Ванечка.
– Ладно. Хорошо, что я купил только один комплект. Остальные сама покупай. Мне неважно, какое белье, лишь бы ты была рядом, а шелк или ситец – без разницы, если честно.
– А может, мне еще понравится…
А утром, когда я вышла из ванной, то увидела на полу возле кровати черный шелковый ком.
– Ваня, что это?
– Первый блин! Все, Ладка, больше я сам ничего не покупаю. Ты, конечно, красиво смотришься на этой черноте, но спать на ней мне не нравится! Как-то неуютно. Жалко, его нельзя вернуть.
– Ладно, Ванечка, я что-нибудь придумаю, а сегодня куплю нормальное белье.
– Я отвезу тебя сейчас, но вечером забрать не получится. Боюсь, я сегодня буду поздно. Послушай, а давай купим тебе машину. Что ты без колес?
– Нет, Ваня, я не хочу!
– Почему? Ты не водишь?
– Водила. Но после гибели Андрея у меня страх садиться за руль. И всяко на метро быстрее.
– Может, это пройдет?
– Если пройдет, я тебе скажу.
Войдя в свой кабинет, я сразу позвонила Лиде.
– Ну, как ты там? Как твои синяки?
– Дня через три все пройдет. Знаете, я была права. Ну, насчет бабушки. Я ей позвонила, сказала, что на днях вернусь, а она… – Лида всхлипнула, – она говорит, что знать меня не желает. И еще на вас наехала… И на папу.
– А что это ты мне все выкаешь? Мы же договорились.
– Не получается пока. Вы не обижайтесь.
– Да какие там обиды!
– Лада Владимировна, а Анютка с тетей Марусей, да?
– Да. Ей там нравится. Не волнуйся, Лидочка. Все будет хорошо. Только не вздумай возвращаться в свой прежний образ!
– Да что вы, Лада Владимировна! Просто я, видно, не привыкла еще быть такой… Вот уши и развесила, надо же, думаю, внимание на меня обратили… И поплыла. А он… он таким негодяем оказался… Только я не хочу больше о нем говорить.
– И не надо.
– И еще… Вы, если можно, папе про деньги не говорите. Я вам сама отдам. Пожалуйста, не надо!
– Не надо, так не надо! Хотя, по-моему, папу твоего меньше всего волнуют деньги.
– Это правда, – всхлипнула она. – Но я хочу вам сказать… Вы… вы папе очень, очень подходите! Но бабушка… она ни вас, ни меня не простит. Уж поверьте мне. И с ней вам будет трудно.
– Понимаю. Но должен же быть хоть какой-то недостаток у твоего папы.
– Я не знаю, по мне, так нет у него никаких недостатков.
– Ну, я пока один все-таки обнаружила. Ревнивый жутко.
– Да? Значит, любит…
– Все, Лидочка, завтра еще позвоню.
– Лада Владимировна, можно?
Это пришла Александра Ивановна, главный маркетолог.
– Прошу, Александра Ивановна!
– Вот, Лада Владимировна. Зашла поздравить вас с замужеством и еще сказать вам большое спасибо! Я выгнала мужа. И мне стало настолько легче! Как будто из тюрьмы вырвалась! И как будто крылья у меня выросли. Поняла вдруг, что я еще нестарая, что у меня, собственно, все хорошо, что вовсе я не толстая и… Короче, спасибо вам! Я вот вам тут конфеты чудесные принесла! И дай вам Бог счастья в браке!
– Спасибо, спасибо, Александра Ивановна! Я страшно рада, что мои советы вам пригодились!
День начался приятно.
А во второй половине дня я отпросилась с работы. Мне необходимо было сделать покупки. В новой квартире не было даже стирального порошка, не говоря уж о постельном белье. Я решила не мотаться из магазина в магазин, а поехать в большой торговый центр, закупить там все необходимое и на такси отвезти домой. Первым делом я отправилась в кафе, заказала себе кофе и мороженое и решила составить список необходимого. Полезла в сумку за блокнотиком и ручкой. Блокнотик попался сразу, а вот ручка куда-то запропастилась. Ага, вот она! А что это за конверт? Незапечатанный толстый конверт. Деньги! А на конверте надпись: «Свои не трать!» Ну надо же! Я моталась по торговому центру не зря. Два раза сходила в камеру хранения. Позвонил генерал.
– Девчуха, я сегодня вернусь совсем поздно. Я за городом. А ты чем занимаешься?
– Закупаю все необходимое! Кстати, на твои! Спасибо!
– А ты как думала? Свои денежки трать на себя, а жить будем на мои. И это не обсуждается!
– Есть, товарищ генерал!
– Вот так-то лучше, рядовой Гудилина!
– Ну и нахал же вы, генерал! Почему это я рядовой? Я, если хочешь знать, маршал!
Он рассмеялся.
– Права. Для меня ты даже не маршал, а Верховный Главнокомандующий! Но это сугубо между нами! Все, девчуха, мне пора! Сто раз целую! И ты меня не жди, ложись спать! А я изо всех сил буду к тебе стремиться! Пока!
Неужели бывает такое счастье? Я вдруг подумала о Ксюхе. Ей сейчас, похоже, совсем плохо! Она валяется в клинике, одна, никого к себе не подпускает. Лежит, лелеет свои беды, в основном надуманные. Отталкивает самых-самых близких, мужа, сына, маму… Мне даже стало стыдно своего счастья. И я решила: завтра суббота, поеду к ней в клинику, попробую поговорить с ней, попросить прощения, что ли… А что, от меня разве убудет? А Ваня пусть к своей маме едет.
Я решила напоследок заглянуть в бельевой бутик. Выбор тут был очень неплохой. Я купила два прелестных гарнитура: один телесного цвета, а второй сиреневый. И вдруг мой взгляд упал на дивной красоты пеньюар. Снежно-белый, весь в кружевах. Увидев, что я им заинтересовалась, продавщица предложила мне еще два – один розовый, а второй лиловый.
– Примерьте лиловый, вам очень пойдет!
– Я еще и белый примерю, очень уж красивый!
Белый оказался каким-то неудобным, зато лиловый был просто мечта. И права оказалась Элька – лиловый необыкновенно мне шел. Но тут я вспомнила о муже. И сделав селфи в лиловом пеньюаре, отправила его генералу с вопросом: «Я имею право это купить в твое отсутствие?» Ответ пришел мгновенно: «Молодец! Да! Да! Да! Как дожить?»
Ну все, теперь заказать такси, забрать покупки в камере хранения и домой! Ух, как я устала. Пожалуй, я заслужила еще чашку кофе!
Я вошла в другое кафе. Села, заказала айриш. Я ощущала невероятный подъем, несмотря на то, что ноги уже гудели. И вдруг я почувствовала на себе чей-то взгляд. Огляделась. За одним из столиков сидела… экзотка! И смотрела на меня с ненавистью. Только ее мне сейчас не хватало! Она стремительно поднялась, подошла к моему столику и села напротив. Наглая девка!