Сперва они шли по узкой тропке над бездонной пропастью, дна не видно из-за тумана внизу, из-под ноги Мрака вниз полетел камешек, он так и не услышал, когда тот ударился внизу. Башня-гора приблизилась, показались ворота, Мрак взбодрился, но оказалось, что между ними и крепостью снова пропасть, жуткая, бездонная. Аспард, выслуживаясь, заорал в сторону башни, чтобы оттуда спустили мост, но Мрак пихнул его в бок.
— Какой тебе ещё мост? А это что? Аспард всмотрелся, горестно вскрикнул:
— Какой же это мост?
Мост в самом деле можно было не заметить: обыкновенное бревно, зато длины необыкновенной, суживающийся конец лежал на противоположной стороне, на самом-самом краешке. Мрак зло ругнулся про себя. Он никогда не любил высоты, всегда холодело в животе, из-за этого на драконах и птицах летал с огромной неохотой, заставлял себя летать. Сейчас двинулся через бревно, стиснув зубы и проклиная ленивых строителей.
Бревно все суживалось, а когда оставалось три-четыре шага, Мрак увидел, что вершинка подрагивает, вот-вот соскользнёт, и он вместе с бревном рухнет в пропасть... Стиснув зубы, он бегом пробежал по узкому, как держак секиры, мостику, ступил на каменное основание и, даже не стараясь удержать бешено колотящееся сердце, оглянулся.
Аспард был уже на середине бревна, он переходил этот жуткий мост, как гордый и могучий лев — на всех четырёх, за ним двигался Червлен, тот передвигался сидя, даже глаза закрыл, а руками отталкивался под собой, как лягушка. Ноги он предусмотрительно связал себе в лодыжках, обезопасился, да и вообще веревка тянулась от Аспарда: все связались, молодцы, нечего, как спелые груши, падать в пропасть всего лишь из-за лени связать лишний узел.
Пока они перебирались, Мрак вошёл в грубый вход. Пещера как пещера, уже сотни таких видел, прошел несколько шагов, и дальше открылся огромный, непомерно огромный зал. Вся гора, оказывается, выдолблена внутри.
Он вступил под своды храма, по коже сразу пробежал холодок. Здесь сумрак, от каменных стен тянет прохладой, а величавость стен, высота свода сразу заставили сделать шаг тише. Мрак ощутил, что если заговорит здесь, то обязательно благоговейным шепотом.
Впереди он заметил фигуры молящихся. Несколько человек на коленях, двое стоят, склонив головы, но все одинаково крохотульные в этом необъятном храме необъятной высоты и простора удалённых стен.
Мрак шел очень медленно, внезапно на середину храма пал яркий свет. Лучи протянулись из высоких окон едва ли не под самым потолком, сердце Мрака застучало сильнее, он сам не понимал, что так взволновало, эта ли торжественная тишина, эти ли голуби, что гнездятся на балках под сводами.
В самом конце зала горел огромный светильник. Мрак рассмотрел рядом с ним фигурку человека. Направился в ту сторону. За спиной наконец послышались голоса, топот. Его догнали Аспард с двумя бледными и дрожащими телохранителями, Червлен, пара незначительных придворных.
— Ваше Величество!
— Тихо, — предупредил Мрак.
— Опасность?
— Не ори, орёл...
Светильник вырастал в размерах. Перед ним сидел ещё один человек, и Мрак, глядя то на него, то на стоящего рядом, решил было, что у него что-то с глазами. Но за спиной начали возбужденно переговариваться Аспард и Червлен, Аспард сказал напряженным голосом:
— Ваше Величество, близко лучше не подходить!
— Чего?
— Лучше отсюда посмотрим...
Перед светильником сидел прямо на голых каменных плитах явно сам прорицатель: старый, седой, с повязкой на глазах, но в двух шагах сбоку подобно каменной колонне высился человек — не человек, ибо в нём два человеческих роста, в плечах втрое шире любого из богатырей, весь закован в металл, только чисто выбритое лицо ещё не закрыли стальной маской.
Мрак скосил глаза на огромный меч, размером в рост человека, щит, который можно бы использовать вместо ворот, ощутил неприятный озноб во всем теле. Любой богатырь из телохранителей рядом выглядел если не гномом, то подростком. Две выпуклые нагрудные пластины могли бы послужить щитами для рядовых воинов, его шлем поспорил бы с полевым котлом, а ниспадающий с плеч плащ из шкуры медведя невиданных размеров мог укрыть целиком любого коня.
Казалось естественным, что он выбрит, ибо на голых скалах ничто не растёт, а лицо выглядит высеченным из камня, только над скальным навесом надбровных дуг торчат густые Длинные волосы. Они не просто торчат, а длинными красивыми дугами опускаются к вискам, а в середине сходятся на переносице, придавая лицу странную восточную красоту.
И затем Мрак ощутил укол страха, этот богатырь не просто выглядит высеченным из камня. Он в самом деле... из камня. Но — живого камня. Глазные яблоки двигаются в орбитах, следит за ними внимательно, видно, как медленно вздымается могучая грудь, на которой могли бы спать в обнимку две-три молодые женщины.
— Э-э... — сказал он охрипшим голосом, — э-э... дозволено ли нам обратиться к тебе с вопросом, мудрейший?
Прорицатель чуть наклонил голову. Мрак перевёл дыхание, подумал, за спиной шумное дыхание Аспарда и Червлена раздражает, никак не удается сообразить, о чём спросить, а спрашивать надо о важном, не зря же сюда добираются с такими трудностями, дабы по пустякам мудреца не дергали.
— Аспард, — сказал он сварливо. — Не сопи над ухом. Хочешь — спрашивай!
Слышно было, как Аспард торопливо отступил на шажок.
— Я что, совсем дурак, Ваше Величество?
— А что, — поинтересовался Мрак, — не хочешь знать свое будущее?
— Ни за что, — ответил Аспард твёрдо.
— Эх ты...
Он обернулся к Червлену.
— Ну что, так и будем стоять? Чего ж мы гуляли через такой мост? Да ещё и возвращаться, забыли?.. Спрашивай хоть ты!
Червлен вздрогнул, помялся, Аспард его подтолкнул, и Червлен поклонился прорицателю, спросил почтительным голосом:
— Скажи, о, мудрый... что сейчас делает мой отец? Мрак ждал, что прорицатель либо будет долго думать, либо начнёт приносить жертвы, гадать, не зря же вон там за светильником ещё трое жрецов, то ли сами гадают, то ли толкут травы в ступе, но прорицатель ответил немедленно:
— Кормит свиней в деревне Топкая Глыбь.
Аспард дёрнулся, Червлен застыл, потом лицо медленно начало наливаться густой кровью. Покосился на Мрака, сказал с нажимом:
— Это неверно!.. Мой отец — полководец Золотой Меч! Он сейчас строит крепость на границе с Вантитом!
Огромный воин шелохнулся, огромная голова повернулась в сторону монахов. Те прибежали мелкими шажками, поклонились, начали бросать в пламя светильника травы, толчёную кору. Запах благовоний стал сильнее.
Прорицатель сказал монотонно:
— Полководец Золотой Меч в самом деле строит крепость на границе с Вантитом... А твой отец кормит свиней в деревне Топкая Глыбь.
Аспард закашлялся, отступил, прикрыл лицо ладонью. Следом напал кашель на телохранителей. Мрак участливо похлопал помертвевшего Червлена по плечу.
— Главное, что твой батя жив и здоров! А то вон у Аспарда никого... Свиней кормить — это ж здоровье надо иметь! Это не кур каких-нибудь. Ладно, пора обратно, а то в самом деле к ночи приедем.
Обратно по бревну казалось идти ещё страшнее, на возвращающихся смотрели как на героев, хотя и не поняли, почему всегда гордый и с надменно вздернутой головой Червлен теперь такой маленький и согнутый. Мрак его обнимал, утешал, объяснял, что не в происхождении дело, а главное — чтоб человек был хороший, а он, Червлен, хороший человек и умелый управляющий.
Но когда они полным галопом мчались обратно, Аспард выбрал минутку, когда Червлен был далеко, поравнялся с Мраком и сказал с восторгом:
— Всё-то вы видите, Ваше Величество.
— Всё, — согласился Мрак, а потом спросил: — А что я увидел? Давай хвали.
— Мудрый вы, Ваше Величество, — сказал Аспард с восторгом. — Я уж подумал, с какой дури туда переть? А вот вы всё просчитали!
— Ага, — снова согласился Мрак. — Мудрый я, это точно. А что я просчитал?
— Да вы ж самого серьёзного соперника выбили из седла! Все ж считали Червлена вашим соперником, он же ведёт свой род от самого Первого Тараса! И он так считал. А получилось, что Золотой Меч ему не отец вовсе, что сам Золотой Меч — последний, кто мог бы претендовать на трон по праву знатного рода, но не станет по своей старости и ветхости здоровья, а Червлен... увы, сын свинопаса!
— Да, — согласился Мрак, — весёлая у него была мамаша.
Кони устали, Аспард направил группу к небольшому селу. На околице выстроилась толпа знатных селян, подносили наперебой и ключи от «города», и хлеб-соль, и почётный меч, Аспард торопливо объяснил, что это село славится искусной выделкой мечей, потому меч — обязательно, это их гордость.
Знатных гостей сразу же повели на площадь, где столы прогибались под тяжестью блюд. Из толпы селян выступил один молодой лохматый парень, упал перед Мраком на колени.
— Да, — согласился Мрак, — весёлая у него была мамаша.
Кони устали, Аспард направил группу к небольшому селу. На околице выстроилась толпа знатных селян, подносили наперебой и ключи от «города», и хлеб-соль, и почётный меч, Аспард торопливо объяснил, что это село славится искусной выделкой мечей, потому меч — обязательно, это их гордость.
Знатных гостей сразу же повели на площадь, где столы прогибались под тяжестью блюд. Из толпы селян выступил один молодой лохматый парень, упал перед Мраком на колени.
— Ваше Величество! — вскричал он. — О вас всюду идут рассказы как о человеке, которому ведомы тайны неба!.. Помогите мне своей справедливостью, иначе я разорён и перестаю верить в честность людей...
Аспард прицелился ухватить его за шиворот и зашвырнуть обратно, но Мрак вскинул, как щит, широкую ладонь.
— Погоди, — сказал он, — если это дело долгое, то пусть сами копаются. Но вдруг удастся разобраться быстро? Что у тебя за дело?
— Ваше Величество! Мой старый друг... кто ж знал, что он окажется таким вероломным, решил жениться и попросил у меня кольцо, чтобы показаться на свадьбе. А у меня это кольцо — всё богатство! Его передали мне от деда, а тому от его деда, а тот дед добыл где-то в чужих странах... Я одолжил ему кольцо, хотя на сердце и скребло. И вот теперь прошло две недели после свадьбы, а друг... О, какой он теперь друг?.. носит моё кольцо, не желает расставаться, а когда я просил жалобно вернуть, он сказал, что это кольцо было у него всегда!
Мрак перевёл недобрый взор на второго парня, одетого побогаче, с серьёзным лицом и сокрушённым взором.
— Что скажешь? А ну покажь!
Парень развёл руками, снял с пальца и протянул Мраку большое массивное кольцо с небольшим камешком.
— Это мое кольцо. Он просто позавидовал и хочет завладеть им. Будьте справедливы, Ваше Величество!
Мрак нахмурился, спросил лохматого:
— Тебя кто-нибудь видел с этим кольцом?
— Как можно, — испугался тот. — Это святыня моих дедов! Я держал всегда в шкатулке, никому не показывал.
— А ты, — спросил Мрак у второго, — кому-нибудь показывал?
— Только в день свадьбы, — ответил тот скромно. — Нехорошо мужчине хвастаться драгоценностями, это женское дело.
Мрак посопел, подвигал бровями. От накрытого стола ветер донес дразнящие ароматы.
— Аспард, — крикнул он. — Иди сюды! Аспард, чуя недоброе, подошел, понурясь.
— Слушаю, Ваше Величество, — сказал он покорно.
— Слушай сюда, — сказал Мрак властно. — Мы должны быть справедливыми, да?
А справедливо, это когда у всех есть. Здесь ни хрена не разберёшь, так что я решил продать это чертово кольцо и разделить деньги поровну. Все слышали?
В толпе раздались неуверенные крики, что да, мол, поровну. Мрак протянул кольцо Аспарду, сказал с нажимом, глядя в глаза:
— Потри его хорошенько, проверь: настоящее ли золото. Оцени, сколько это стоит, понял? Кольцо в казну, а им дашь деньгами. Поровну.
Аспард медленно поклонился. В лице была неуверенность, так ли понял грозное выражение повелителя. Со вздохом взял кольцо, принялся жестоко тереть, добиваясь блеска.
Лохматый и чистый смотрели во все глаза, чистый стоял с неподвижным лицом, лохматый забеспокоился:
— Не трите так сильно! Это же золото высшей пробы! Аспард наконец посмотрел сквозь кольцо на солнце, зачем-то поплевал, потрогал пальцем, сказал:
— Я думаю, за него можно дать десять золотых!.. Чистый промолчал, лохматый воскликнул горестно:
— Дед говорил, что оно стоит больше ста монет... Аспард посмотрел грозно, рыкнул:
— Ты сомневаешься в справедливости Его Величества?
— Нет-нет, — сказал лохматый поспешно. — Пусть хоть десять монет... Наверное, в старину цены были другие.
Мрак взял кольцо из рук Аспарда, отдал лохматому, а на чистого взглянул так, что даже тем селянам, что всё ещё не поняли, сразу стало ясно, кого тащить к виселице.
— Пойдём за стол, — сказал он Аспарду с досадой. — А то всё остынет... Или пожрут всё без нас.
— Не успеют, — ответил Аспард с почтением. — Мудрый вы, Ваше Величество!
— Все звёзды, звёзды, — ответил Мрак скромно.
И хотя на этот раз не на гору поднимались, а спускались чуть ли не с вершин, кони устали так, что шатались под всадниками. Пришлось дать трехчасовой отдых, половина телохранителей разбрелась, обеспечивая охрану, другая половина отдыхала в конюшне, заодно охраняя коней.
Аспард поглядывал на солнце, что давно перевалило на западную часть неба, наконец сказал с беспокойством:
— Ваше Величество, я темноты боюсь!
— В самом деле? — спросил Мрак с интересом.
— Да, Ваше Величество. Надо ехать, и так во дворец приедем уже затемно.
— Лады, поднимай своих. А то в самом деле ночью не пустят. Что за народ, сразу же спать...
Аспард кивком указал одному из молча слушающих телохранителей на здание конюшни. Тот бегом пересёк площадку, головой вперёд нырнул в распахнутые двери. Вскоре из конюшни донеслись брань, злые выкрики. Спиной вперёд вылетел здоровенный воин в кожаном панцире. На коже отпечатались кольца доспеха, явно только начал одеваться, а то и спал так. За ним шёл разъярённый воин, вдвое шире, в длинной до колен кольчуге. Он замахнулся двинуть ногой, но упавший извернулся и ухватил его за ногу. Они упали, покатились, гремя железом, осыпая друг друга ударами.
Аспард заорал, дико выпучив глаза:
— Молчать!.. Тихо, скоты!.. Это вы что же меня перед светлы очи позорите?
Стражи перестали друг друга лупить, поднялись перед эти светлы очи, цветом похожие на темную-темную кору дуба. Аспард заорал ещё громче:
— Вот из-за таких олухов и лезут всякие гады!.. Пока вы друг другу кровавые сопли пускаете, враг не дремлет!.. Еще одно бревно сбросят на головы, а вы и ухом не поведёте!
У одного под глазом расплывался кровоподтек, у другого губы стали похожи на оладьи. Оба метали друг на друга злобные взгляды. Мрак поинтересовался:
— Хоть было из-за чего драться? Один воин кивнул на другого:
— Ваше Величество, видите этого гада?.. Мы спали в конюшне, чтобы коней оберечь от всяких тутошних драконов. Я вздремнул малость, а этот гад увидел, что у меня дорогая серьга в ухе, вытащил потихоньку, вставил в своё ослиное ухо...
Второй воин перебил:
— Не слушайте его, Ваше Величество! Это всегда была моя серьга!
Мрак посмотрел исподлобья. Серьга в ухе болталась красивая, яркая, с крупным бриллиантом. В правом ухе, в то время как первый потирал мочку левого уха. Там заметна крохотная дырочка.
— А ну взад! — гаркнул он. — Где спали?.. Здесь?.. А ну быстро лечь так, как спали!.. Поскорее, не копошитесь, воины вы или нет?
Аспард вместе с ним смотрел на лежащих. Подошли и другие, молча смотрели, переговаривались. Кто-то понял, хихикнул. Мрак буркнул:
— Ну что, попался? Ты лежал левым ухом вниз. Как бы он снял с тебя серьгу? А вот его левое ухо было кверху... Аспард, это у них такие шуточки. Дай им разок в рыло, да поехали. А то, если я дам, будут зубы собирать по всему ущелью до ночи.
Отдохнувшие кони шли вроде бы споро, но снова выдохлись, словно горный воздух выдоил из них все силы. Пришлось пересесть на заводных, но всё равно солнце уже опускалось за край земли, когда на горизонте показались белые стены Барбуса.
Мрак привстал в седле. В сторонке от Барбуса, но очень близко, слабо вспыхивает багровое зарево. Он заметил его ещё вчера, а за сутки слегка переместилось, словно на старом месте уже сожрало всё до земли, теперь ленивый огонь переползает с тяжёлым брюхом на другой конец села. При добром ветре всё бы выгорело за вечер, но сейчас затишье, неспешно горит уже третьи сутки... С другой стороны, непонятно, почему не гасят.
Поколебался, даже сделал движение повернуть коня чуть в сторону, посмотреть бы на это странное пожарище, но на медленно темнеющем небе уже начали появляться первые звёзды, плюнул и погнал коня к городским воротам, только крикнул на скаку:
— Аспард, что там горит?
— Не знаю, — ответил Аспард. Увидел недовольное лицо Мрака, заторопился: — Но велю узнать, Ваше Величество!.. Там же Мёртвое Поле, народ какой-то дохлый... Виданное ли дело, третьи сутки погасить не могут!
— Может быть, что-то серьёзное?
Аспард крикнул:
— Прислали бы за помощью!.. Нет, обыкновенный пожар, Да и то слабенький. Просто им на все наплевать, они там все как во сне.
— Как в дурном сне, — буркнул Мрак.
Конь нёсся резво, земля гремела под копытами, а встречный ветер трепал волосы. Дорога раздвоилась, можно промчаться к Барбусу прямой дорогой, а можно по малой дуге, вдоль побережья, и конь под Мраком повернул на эту дорожку раньше, чем Мрак сообразил, что это он послал своего скакуна.
От моря дул лёгкий, но постоянный ветерок. Свежий, солоноватый, странно взбадривающий, хотя что море для человека из Леса? И всё-таки Мрак чувствовал, как грудь раздвигается во всю ширь, стараясь вобрать в себя как можно больше этого воздуха, от которого на губах солоноватый вкус.