Ещё внизу, у основания башни, его встретили странные тревожащие запахи, а когда начал пониматься по лестнице, ароматы красочно рисовали причудливые картины. Он видел дивных зверей, зрел огромные деревья без ветвей, но зато с огромными листьями, прямо из стен наплывало и снова исчезало видение морских чудищ, гигантских раковин...
Ноги бодро и бездумно занесли по ступенькам на самый верх. Ноздри ещё издали уловили запахи трав, палёной шерсти, ржавчины и гниющей древесины. Толкнул дверь, в глубине захламлённой комнаты над горящим тигельком склонился сгорбленный человечек в длинном халате. Лысая голова блестит в ровном рассеянном свете, что дают комья странного мха в чашах вдоль стен.
Колдун дёрнулся на грохот распахиваемой двери, но, прежде чем он обернулся, Мрак уже охватил цепким взглядом всю обстановку и оценил, оценил... Как ни могуч колдун, но почему-то живёт в бедности. Любой работник в селе роскошествует, в сравнении, так сказать. Здесь нет даже ложа, только простой матрас, явно набит сухим сеном, брошен прямо на полу в уголке. Там же единственная подушка, судя по запаху, с сеном вместо пуха или шерсти. Все это накрыто таким ветхим и старым одеялом, что Мрак покачал головой. Похоже, колдун тоже из этих безумных звездосмотретелей, что не видят, по какой земле ходят, что едят и на чём спят.
Правда, стол — огромный, добротный, хоть и древний, весь завален книгами, свитками, глиняными табличками, позеленевшими медными пластинками с непонятными значками, пара тигельков и массивная чугунная сковородка. Дальше так и вовсе сокровища для таких же сумасшедших: вдоль трех стен ряды шкафов, или же один шкаф, изламывающийся, как тень от факела, на стыке стен, переходящий на другую стену и обрывающийся, да и то с явным сожалением, перед дверью. Ещё старое рассохшееся кресло у стола и потемневший от времени сундук, окованный бронзовыми полосами. Вся крышка сундука скрылась, как под снежной шапкой, под грудой свитков.
Колдун смотрел на него вылезающими от изумления глазами.
— Ваше Величество!.. — продребезжал он блеющим голосом. — Вам стоило только свистнуть, я бы прибежал...
Он топтался по ту сторону стола, низкорослый, с розовой лысиной, что тут же начала от страха и напряжения покрываться мелкими бисеринками пота. Лицо его было старческим и детским одновременно, глубокие морщины на розовой харе, тёмные мешки под чистыми детскими глазами. Да ещё и чересчур длинный халат, что волочился по полу, похожий на тёплую детскую рубашку.
Мрак посмотрел на этот халат, спросил:
— А у тебя ноги с копытами? Колдун от изумления открыл рот.
— Шутите, Ваше Величество, — сказал он наконец неуверенно. — Я ж колдун...
— Ага, — сказал Мрак, — значит, эти козлоногие не могут колдовать? И всякие там ластоногие, рыбоногие, перепончатые? А вот человек способен на любую пакость. Вообще, по-моему, человек либо ни на что не способен, либо способен на все, чёрт бы его побрал. Да ты трудись, трудись! Я что, я всего лишь тцар. Бегаю всюду и обеспечиваю вас материалами.... Чтоб работалось без простоев.
Он осматривался с интересом. Хоть и не любит непонятное колдовство, но всё-таки здесь почему-то нравится. Колдун наконец обогнул стол, поклонился. Его розовая плешь опустилась до уровня живота, а когда попытался выпрямиться, то всё равно не поднялась выше середины груди тцара.
— Все шутите, Ваше Величество?.. Я польщён, потрясён... Вы бы предупредили, я бы хоть прибрался... Садитесь, садитесь...
Мрак огляделся.
— Куда?
— Вас...
Однако не смахнул, хоть и очень старался угодить тцару, а бережно и даже медленно убрал с сундука всю груду, огляделся, куда сложить, и перенёс на свою постель. Мрак критически посмотрел на кресло, больно хлипкое с виду, колдун что-то соображает, опустился на крышку сундука, та заскрипела.
— Ну и чё? — спросил он. — Колдуем?.. А где дождь?..
Уже две недели жара стоит! Пора бы хоть пыль прибить на дорогах.
Колдун виновато развёл руками.
— Вы все шутите, Ваше Величество. Все шутите, это хорошо...
— Что хорошего?
— Если Его Величество весел, — сказал колдун, — значит, в стране всё хорошо. Ваше Величество почтило меня неслыханной честью ради... ради?
В глазах прыгала тревога, а от его тела пошла такая волна страха и неуверенности, что Мрак невольно повёл глазами по сторонам: не прячет ли колдун расчленённые тела тцарской семьи?
Шкафы упираются в потолок, а все полки в них забиты до отказа. Медные кубки, кувшины, глиняные и медные, есть оловянные, там же статуэтки, амулеты, обереги, ожерелья из звериных зубов, пучки перьев, горки чешуи с металлическим отливом, такой Мрак не видел ни у рыб, ни у ящериц, ни у драконов, вообще похожую не помнит. Узнал горки оскаленных морд нетопырей, их же отрубленные крылья, связки веточек, из которых он узнал только омелу...
— Ради дела пришел, — ответил Мрак. — Скажи, что ты можешь делать... помимо того, что делают мои воины, мои строители, челядь, купцы?
Страх в глазах колдуна возрос ещё сильнее. Лицо побледнело, он взмолился:
— Ваше Величество!.. Познание магии таит в себе такие же возможности, как и познание звёзд!.. Мне трудно перечислить всё, что я могу, хотя мало что из перечисленного вам пригодится, но ведь, осмелюсь заметить... простолюдинам и даже знатным людям страны ваши увлечения звёздами тоже кажутся странными? И ваши знания звёзд не могут им помочь прогнать зайцев с огородов, вылечить корову или выполоть сорняки из сада?
Мрак мало что понял, отмахнулся.
— Ты мне череп не забивай. Скажи мне сразу, ты можешь заглядывать куда-нибудь далеко? Нет, я не о предвидении... Знавал я одного, мог как бы смотреть глазами летящей птицы, бегущей ящерицы, ползущей по норе змеи.
Колдун замер, в глазах на миг метнулась надежда, затем виновато развёл руками.
— Ваше Величество, это, конечно, возможно. Только я не могу... Именно эти заклятия я не изучал. Не сердитесь, но... я знаю другое, если я правильно понял ваше тайное желание. Вам нужно знать тайны противника, да?.. Я знаю заклятие, что может позволить наблюдать за кем-то. Конечно, если бы всё так было просто, тогда бы в мире вообще тайн не осталось, но на эти заклятия есть контрзаклятия, как на рубящий меч всегда есть щит... Совещания крупных командиров всегда кто-нибудь из колдунов окутывает защитой от подслушивания... другими колдунами.
Мрак досадливо крякнул:
— Тогда какой прок?
Колдун повесил голову, из груди вырвался горестный вздох.
— Но если вам надо связаться с кем-то из своих... то это можно. Только это очень дорого, Ваше Величество! Потому это так и осталось забавой тцаров, но не пошло в народ.
Мрак насторожился.
— Ну-ну?
— Достаточно, — сказал колдун торопливо, — пропитать два камня особым раствором... и тогда можно двум людям, касаясь этих камней, видеть друг друга, разговаривать! Я бы мог вам такое изготовить, если бы...
— Если бы что?
— Если бы у меня было из чего, — ответил колдун виновато. — С того дня, как вы распорядились не давать мне ничего, я живу тем, что творю дешёвые заклятия на забаву придворных... Тем и живу.
Мрак помолчал для важности, сделал значительное лицо, произнес после паузы:
— Я пообщался со звёздами... Они советуют дать тебе все нужное. Я сейчас же распоряжусь. А ты расскажешь, как этими камнями пользоваться, И вообще, у тебя тут много магии?
Он огляделся, смерил оценивающим взглядом шкафы, скользнул тцарственным взором по ложу, теперь утонувшему под книгами.
Колдун сказал нервно:
— Не стану врать, Ваше Величество, мало. Я больше изучаю магию, чем творю... А творю, только чтобы на что-то покупать хлеб.
Мрак смерил взглядом его высохшую фигуру.
— Ну, творишь ты либо мало, либо... хреново. Как же ты собираешься устроить те два камня?
— Магии везде много, — ответил колдун тихо. Похоже, что-то его всё же задело. — К примеру, сразу за Барбусом есть место, где магии больше, чем во всех трех тцарствах! Но будет проклят тот, кто попробует воспользоваться той магией.
Мрак насторожился.
— Это ж где?
— На Мёртвом Поле, — ответил колдун.
— Что-то слышал, — пробормотал Мрак. — А почему нельзя?
— Там мёртвая магия.
— Мёртвая?
— Да, Ваше Величество. Мёртвая магия — это не совсем то, что магия мёртвых.
— Ага, — сказал Мрак саркастически, — ну, спасибо! Теперь буду знать. Ну, давай, крякай дальше.
Колдун, сильно изумлённый, сказал осторожно:
— Беда в том, что в обеих погибших армиях было множество колдунов. Почти все погибли в том страшном побоище. Одни успели исчерпать свою мощь, другие исчерпали наполовину, а некоторые вообще не успели, и вот теперь там самое страшное место на земле, где спит жуткая разрушительная магия неслыханной силы! Она копит мощь, растит, в бессильной злобе наливается желчью, чтобы когда-то залить ею весь мир, всё живое...
Мрак зябко повёл плечами.
— Как же там живут?
— А простые люди не чуют, — ответил колдун. — Кроме колдунов. Та сила спит, ждёт своего часа... А вот если её разбудить... Если найдется такой мерзавец...
— Оно же рядом, — спросил Мрак, — то поле битвы?
Колдун посмотрел на него так, словно Мрак признался, что он и есть тот мерзавец, что возжаждал разбудить древнее зло и выпустить его на свободу.
— То уже давно не поле, — ответил колдун. — Хотя, конечно, память о нём держалась долго... Никто там не пахал, не сеял, не селился. Но однажды после очередной войны между Артанией и Куявией в наши земли хлынули беженцы... Ну, беженцам лишь бы жизни спасти, а землянки они копали как раз на том поле, там же потом построили дома. Они и не знали про наши старые битвы, а когда узнали... что ж, бросят дома? Так и жили...
— Оно же рядом, — повторил Мрак.
— Всего час езды на телеге, — ответил колдун. — Если подняться на самый верх башни...
— Поднимемся, — согласился Мрак.
С севера дул холодный ветер, наверху башни колдун сразу начал чихать, кашлять, ёжился и кутался в широкий плащ. Мрак с удовольствием рассматривал город и его окрестности. На горизонте блистают вершинами горы, странно чёрные со сверкающими ледяными шапками. Солнце поднимается тусклое, крохотное, облачка бегут мелкие, растрёпанные, словно убегают от волка через заросли терновника. Город бурлит обычной здоровой жизнью, народ толпится на площади, из Куявии прибыли новые фокусники, ярко полыхают факелы у входа в кабаки, таверны, корчмы, есть даже перед простыми харчевнями. Веселятся так, что и сюда на башню доносятся удалые песни.
Далеко за городом разгорается угрюмое зарево. Мрак подумал, не послать ли людей на подмогу, всё-таки пожар, но, с другой стороны, полное безветрие, огонь не перебросится на другие дома, сами загасят ещё до того, как приедут из города.
Дрожащая рука колдуна вытянулась в направлении далеких домиков, серых и унылых, но сгрудившихся так тесно, что отсюда не было видно ни улиц, ни огородов.
— Вон там...
Мрак всмотрелся, места знакомые, а если память не изменяет, он может различить даже домик Ликии. Видно даже сарай, где по его просьбе держат огненного коня. Только зарево пожара, в самом деле, чересчур близко... В памяти что-то блеснуло, он вздрогнул, спросил другим голосом:..
— Погоди... А если кто восхочет как-то подчинить себе те силы... что он должен сделать?
Колдун сказал надтреснутым голосом.
— Всего лишь освободить их. За это они будут служить ему. Или, по крайней мере, исполнят какие-то его желания.
— Из благодарности? Что-то не верю в их благородство.
— Любой колдун, вступая в сделку с демонами, всегда обезопасит себя договорами. А демонов свяжет. Никто не станет выпускать демонов просто так. Тот, кто на это осмелится, сперва возьмёт с демонов сотни клятв, что они его не тронут, что будут служить ему...
Мрак подумал, спросил осторожно:
— Но нельзя же просто так вот прийти на то поле... в тот район, встать посредине и сказать: я, такой-то, освобождаю вас, демоны, а вы отныне служите мне?
Колдун развёл руками.
— Конечно, конечно! Только для того, чтобы воззвать к демонам, нужно выстроить храм. Или хотя бы большой жертвенник. Потом принести человеческие жертвы, воззвать к богу Смерти... Скорее всего нужны ещё особи тцарской крови! Да не просто так, а в жертву. Всё не так просто, Ваше Величество, как видите. Там многочисленное поселение, а храм должен стоять так, чтобы вокруг него было чистое поле. Нет такого властителя, который мог бы это сделать явно или тайно. Только вы сами, но вам это не нужно, и другим не позволите.
— Да-да, конечно, — ответил Мрак.
Перед глазами стояло лицо отца Ликии. И заново прозвучали слова, что их кто-то сгоняет с тех мест. Кого не могут согнать, у тех покупают дома. Остальных согнали пожаром. Или просто сожгли опустевшие дома, высвобождая место. Под храм? Или под жертвенник?
— Не беспокойтесь, — сказал колдун участливо, — Мёртвое Поле останется мёртвым. Никто не в силах совершить то, что я сказал. Ваше Величество, мне дозволено будет узнать... насчет камней?
Мрак кивнул.
— Дозволено, дозволено. Пойдём обратно. Дрожишь, как мокрый пёс. Больше мяса есть надо, понял?.. И вообще, худой ты какой-то... К такому и доверия нету.
В его комнате он снова сел на сундук, ибо в этом захламлённом помещении обязательно что-то свалит, сломает, порушит, лучше не двигаться.
Колдун сказал умоляюще:
— Ваше Величество! Я сделаю всё, только скажите. Позвольте мне выполнить хоть один заказ для вас!
— Заказ прост, — ответил Мрак. — Мне нужно знать, что делается во дворце Куявы. Там сейчас собираются выдать замуж... ха-ха!.. младшую сестру тцарствующей Светланы Золотоволосой. За Громланда, одного из сынков короля Вантита. И хотя той лет семь, но тцары женятся не как все люди. А мне этот брак — нож в горло. Его надо расстроить.
Колдун спросил осторожно:
— Ваше Величество, а почему для вас так важно... расстроить брак этой малышки с этим Громландом?
Мрак поморщился.
— Чего тебе лезть в трудные государственные дела? Там ничо интересного. Это не магия... или песни. Сейчас Громланд для нас всего лишь неудобный сварливый сосед. Он и с нами не в дружбе, мягко говоря, и куявцев достал набегами... Но если он заключит этот династический брак, то на Куявию нападать уже не могёть, верно? И будет знать к тому же, что куявы и в спину не ударят. Более того, Куявия по-родственному может дать войск или денег... Тем более что нынешний правитель Иваш не шибко умён, все могёт. Вообще-то там сейчас на троне племянница Додона — Светлана Золотоволосая, но ее муж Иваш уж больно водит её рукой! Так что усиление Громланда через женитьбу на другой же день после заключения такого брака приведёт его войска к нашим границам. Вернее, его войска там уже стоят, им дай только хоть малую поддержку... А Громланд колдунов тут же вешает, знаешь?
Колдун отшатнулся, лицо посерело.
— Слышал, — пробормотал он, — но я считал, что эта угроза далеко. Тогда я посоветовал бы Вашему Величеству не ограничиваться одним подсматриванием и подслушиванием...
Мрак насторожился.
— А что можно ещё?
— При определенных действиях... гм... можно через такое зеркало не просто видеть, но и... пройти.
Последние слова колдун произнес шёпотом. Мрак отшатнулся.
— Ах, ты ж... змей! Что ж молчал? Думаешь, мне радостно было, как паршивому коту, по стене вздряпываться на третий этаж? Похож я, тцар, на кота? Нет, ты скажи, похож?.. Давай быстро показывай, что нужно, чтобы р-р-раз и там! Я знаю, вы, гады, всякие такие штуки можете...
Поздно вечером зашел Аспард, почтительно доложил, что под видом соседей и зевак на золотой браслет приходили полюбоваться и переодетые горожанами крепкие ребята из дворцовой стражи. Они оставались незаметно, прятались по углам, а потом купец выпроводил последних гостей и крепко-накрепко запер все двери и окна.
Сам он намерен тоже...
— А ты зачем? — удивился Мрак. Аспард развел руками.
— Тревожно мне, — признался он. — Хоть через такую охрану мышь не прошмыгнет, но всё же. Есть там ещё задняя дверь, что выходит прямо в тёмный густой сад. Я затаюсь там. Уж я точно не сомкну глаз, мимо меня не проползёт и муравей!
— Ну, лады, — сказал Мрак. Он широко зевнул. — Хоть только вечер, но что-то заморился я. Слабый я... Наверное, умный. Завалюсь-ка я спать. Скажи, чтоб никакая морда меня не тревожила. Утром свидимся!
— Спокойной ночи, Ваше Величество, — ответил Аспард.
Мрак прислушался к топоту удаляющихся шагов. По ту сторону двери ковра уже нет, все топают, как кони. Видать, у тцара либо с ушами что-то не так, либо он слышал только шорох звёзд, а рядом хоть бей молотом по листу железа...
В небе только-только зажглась вечерняя заря, скоро в домах загорятся огни, и Мрак ощутил радостную дрожь в теле. Мышцы за день слегка налились, устал изображать Его Величество, отяжелел от сытного ужина, в самом деле тянет ко сну, но сейчас вот обернётся волком, и сразу в тело хлынет и заполнит до кончиков ушей дикая сила, сон упорхнёт, как вспугнутые воробьи, а мир станет по-настоящему цветным и радостным.
Он подпрыгнул и ударился о каменные плиты через толстый ковёр. По мышцам стегнуло болью, иначе нельзя, превращения не будет, тут же нахлынули запахи, в ушах загрохотали голоса, топот сапог, послышался скрип колодезного журавля.
К чему это я, подумал он, поднимаясь. И сам себе ответил: да просто восхотелось.
Побегал в волчьей личине по огромной, как площадь, спальне, с разбега прыгая через ложе, а Хрюндя подскакивала на подушках и старалась ухватить его за лапу широкой пастью. Тело вздрагивало от ощущения силы, мощи, молодости, свежести. Потом, конечно, снова грянулся об пол, со второй попытки вернулся в огромное грузное тело, такое медлительное, тяжёлое, неповоротливое... на взгляд волка, хотя для человека он вообще-то невероятно быстр, а уж силой не обижен вовсе.