– Его нельзя удалить, – сказал я.
– Нельзя.
– И дезактивировать.
– Да.
– И как-то заблокировать сигнал.
– Альфред…
– И в АМПНА всегда будут знать о моем местонахождении.
– Дело в том, что… Да. Да, Альфред. Они всегда будут знать, где ты находишься.
– И можно в любой момент, когда это покажется необходимым, нажать на красную кнопку, и я покойник.
– Да.
– И никто – ни ты, ни Эбби, ни шесть миллиардов людей на этой планете – ни черта с этим не сделает.
– Да.
Я встал, отодвинул стол, схватил Сэмюэла за плечи и швырнул его на кровать. Он упал рядом с пистолетом. Я приставил ствол к его виску.
– Ты был моим опекуном. Ты поклялся, что будешь меня защищать. «Я никогда не брошу и не предам тебя» – вот что ты сказал. Вот что ты мне сказал!
Сэм сперва не ответил, а потом прошептал всего одно слово:
– Прости.
– Бог простит, – сказал я. – Это не мое дело.
– Твое тоже, – прошептал Сэмюэл. – Особенно твое.
Я его не слушал.
– Ты все-таки сделал это. Меня убивал Могар, убивал Пеймон, но ты их превзошел. Ты показал высший класс. Думаешь, что можешь меня спасти? Ты должен был это сделать, ты обещал, но вместо этого ты убил меня, Сэмюэл. Ты меня убил.
00:23:39:07
Тут кто-то тихо, но настойчиво постучал в дверь. Сэмюэл услышал стук первым.
– Альфред.
– Заткнись.
– Альфред, кто-то за дверью.
– Пусть. Наверное, горничная. Приберет здесь после того, как я вышибу мозги из твоей уродливой песьей башки.
Но я все-таки отошел от кровати и с пистолетом наготове занял позицию в нескольких шагах от двери. Сэм посмотрел в глазок, потом на меня.
– Невероятно, – сказал он и отворил.
На пороге стояла Эшли. Она взглянула сперва на Сэма, потом на меня. Ее лицо озарила улыбка королевы южнокалифорнийского выпускного бала.
– Привет!
Сэмюэл взял Эшли за руку, быстро оглядел парковку и втащил ее в номер.
– Снова застрелишь? – спросила меня Эшли.
Я опустил пистолет.
– Как ты нас нашла?
– Ты сам мне это дал, помнишь? – Эшли показала заветную черную коробочку. – Альфред, если ты хочешь от кого-то сбежать, забирай с собой маячок.
Сэмюэл выхватил у нее спецустройство тысяча тридцать один и спросил:
– Что ты здесь делаешь?
– То же, что и ты, – огрызнулась Эшли, глядя на меня. – Что-то важно, а что-то – нет.
– Альфред, – сказал Сэмюэл, – дай мне пистолет.
– Альфред, он меня пристрелит, – спокойно возразила Эшли. – Оп-девять можно вышибить с работы, но нельзя вышибить работу из Оп-девять.
– За тобой могли следить, Альфред.
Я передал ему пистолет, и Сэм исчез в темноте за дверью. На меня вдруг навалилась жуткая усталость. Давно я не чувствовал себя таким разбитым. Я опустился на край кровати, Эшли села рядом.
– Я думала… я была уверена, что ты уже мертв.
Она взяла меня за руку.
– Я жив.
– Я рада.
Затем она подалась назад и влепила мне пощечину.
– Никогда больше так не делай, понял? – Она со всей силы стукнула меня кулаком в грудь. – Ты – мое задание.
И она расплакалась. Я обнял ее и не отпускал, пока она не успокоилась. Эшли отстранилась от меня и зло вытерла мокрые, идеально загорелые, безупречной формы щеки.
– Тебе не следовало возвращаться, Эшли.
– А тебе не следовало меня бросать.
– Ты знаешь, почему я это сделал.
– Это не значит, что ты поступил правильно.
– «Правильно». Важно ли еще это, Эшли? Не то, что необходимо, а то, что правильно?
– Конечно важно.
Я кивнул:
– Тогда, если это еще важно, если правильное правильно, остается одно.
– Что?
– Завершить круг.
В номер вернулся Сэмюэл. Он запер дверь и посмотрел на Эшли. Возникла довольно неприятная пауза. Эшли глаз не отвела. Она вызывающе задрала подбородок:
– За мной никто не следил.
Сэмюэл пропустил это мимо ушей.
– Альфред, я подумал и решил, что интуиция, возможно, тебя не обманывает. Вся надежда на директора Смит. Она еще может убедить совет отказаться от СОФИИ и заново запустить Протокол «Феникс».
Эшли с ним согласилась:
– Да, наши инженеры, может быть, и найдут способ дезактивировать устройство так, чтобы ты не пострадал.
– Решено, – сказал Сэм. – Утром выдвигаемся в штаб-квартиру, и молитесь, чтобы мы на шаг опережали врагов.
Я хотел возразить, хотел объяснить ему, что не могу с ними пойти… пока не могу. Но вовремя понял, что если откажусь, то придется сказать почему. Я должен был спасти мистера Нидлмайера. Нельзя было оставлять его в руках Воша, но Сэм сделал бы все возможное, чтобы остановить меня. Мой вариант должного не совпадал с вариантом Сэмюэла. Скажи я о моем должном, Сэм сделал бы свое. А это привело бы к тому, что и Вош совершил бы должное, но уже в своем понимании – затеял пытать Нидлмайера, как пытал Сэмюэла, а то и убил бы его вместе со всей родней только потому, что Нидлмайер имел несчастье познакомиться с Альфредом Кроппом. Я не мог этого допустить.
00:20:56:31
Перед сном Сэмюэл трижды позвонил Эбби Смит. У него был сверхсекретный номер телефона, с которым Эбби не расставалась, но даже по нему она не ответила.
– Ее убили, – сказал я. – Или уволили. Или Нуэве захватил ее и где-нибудь держит. Мы угодим в ловушку.
– Возможность еще не вероятность, Альфред.
– Спасибо, сэнсэй, теперь мне легче.
Эшли дежурила первой. Она придвинула стул к двери, села и положила пистолет на колени. Я подождал, пока Сэм уснет, тихо встал с кровати и сел напротив Эшли.
– Зачем ты вернулась?
– Потому что идиотка.
– Ты не идиотка, поэтому и спрашиваю.
– Я влюбилась в кого не следует, – сказала Эшли. – Это плохо, и я знаю, что плохо, но ничего не могу поделать.
Я опешил. Я ждал другого ответа. Эшли заплакала. Она пошатнулась, и я еле успел ее подхватить. Пистолет упал на пол. Эшли со всхлипом уткнулась мне в плечо.
– Что бы ни случилось, Альфред, я хочу, чтобы ты кое-что понял.
– Конечно.
– То, что я сказала про машину времени. Это всерьез.
– И я говорил всерьез, – отозвался я, целуя ее в макушку.
Хотя не помнил, что именно и когда.
00:19:48:05
Когда Эшли успокоилась и пообещала, что с ней все будет в порядке, я вернулся в постель и увидел очередной сон.
Я шел по знакомому лугу. Трава была высока, впереди я увидел тис, под которым сидела прекрасная женщина в длинных белых одеждах. Это была Леди в Белом. Я не видел ее с тех пор, как Могар убил меня Экскалибуром. Я побежал к ней, плача от радости.
Женщина повернулась ко мне, и я чуть не задохнулся от ее совершенства.
– Ты так и не сказала, кто ты, – произнес я. – Так кто же?
– Ты знаешь, Альфред. И всегда знал.
От ее лица исходило сияние.
– Альфред, сын Ланселота, скажи – кто я?
Женщина улыбнулась, окружавший ее свет начал пронизывать плоть, и постепенно от лица остался только гладкий белый череп, который улыбнулся мне плотоядной и понимающей, как у всех черепов, улыбкой. В голове у меня прогремел голос:
– Я – дракон, имя мое – СОФИЯ!
Тут я проснулся. В номере было тихо, только гудел обогреватель. Эшли так и сидела у двери. В окно просачивался бледно-голубой свет, и в его лучах она казалась продолжением моего сна. Пару минут я просто смотрел на нее. Мне было хорошо оттого, что она нашла меня, и в то же время плохо.
«Альфред, если хочешь от кого-то сбежать, забирай с собой маячок».
Я выскользнул из-под одеяла и в носках подошел к столу. Мама всегда говорила, что в отелях нельзя ходить босиком, потому что ковры – самая благоприятная среда для микробов и всяких заразных болезней. У мамы был пунктик на этот счет. У нее еженедельно уходило на уборку флаконов двенадцать лизола.
Эшли молча смотрела, как я устраиваюсь на стуле напротив. Я подумал, что у нее очень усталый вид. Особенно выделялись глаза с темными кругами.
– Давай посторожу, – предложил я. – Не спится.
– Почему?
– Кошмары разные снятся.
На столике между нами лежала черная коробочка. Я дотронулся до нее. Эшли молча следила. Ее глаза перебегали с моей руки на коробочку и обратно: коробочка – лицо – коробочка.
– Сегодня тот здоровый плоскорожий упырь хотел меня убить. Он очень старался, – сообщил я. – Здоровый гад. Метра под два ростом. А вес – триста фунтов как минимум. Попер на меня с кинжалом. А клинок с мою ладонь.
– И чем все кончилось? – шепотом спросила Эшли.
Я тяжело вздохнул:
– Нет его больше. Убил я его.
Эшли провела рукой по своим золотистым волосам. А я поглаживал черную коробочку.
– Но я бы лучше схватился с сотней таких упырей, чем жил вот с этим. Нуэве сказал, что оно не больше кончика карандашного грифеля. Мелочь убивает нас быстрее и даже вернее. Микробы, например. Или раковые клетки. Мама обнаружила на виске малюсенькую болезненную точку. Размером с горошину. А потом, всего через шесть месяцев, она умерла. Все это невидимые мелочи, как в старом анекдоте о слепых и слоне.
– Не слышала, – отозвалась Эшли. В ее глазах отражался свет, проникавший с парковки.
– Это притча такая. Собрали ребят, слепых от рождения, и предложили потрогать слона. Один потрогал хобот, другой – хвост, третий – ногу, ну и так далее. А потом их спросили: «Какой из себя слон?» Тот, который пощупал хобот, сказал, что слон похож на плуг. Тот, который трогал бивень, сравнил слона с древесным стволом. А тот, который трогал ноги слона, ответил, что это храмовые колонны. И все они ошиблись, потому что не видели всей картины, но от этого ничего не изменилось. Слон остался слоном.
– Ясно… – сказала Эшли. Она ждала морали.
– Понимаешь, иногда чего-то не видно лишь потому, что стоишь слишком близко.
Я нажал на синюю кнопку. Замигал красный огонек. Эшли метнулась вперед, машинально потянувшись к коробочке, но я взял ее со стола и положил на колено.
– Что ты делаешь, Альфред?
– Проверяю, что щупал – слона или дерево.
«Если хочешь от кого-то сбежать, забирай маячок».
– В Кэмп Эхо я спросил тебя про радиус действия этой штуки. Ты сказала, что миля или две.
– Альфред, это GPS, – осторожно и медленно проговорила Эшли. – Я узнала об этом, только испытав его в Ноксвилле. А когда ты спрашивал, я, честно, понятия не имела, какой у него диапазон.
– GPS, усек. – Я погладил пальцем светящуюся красную кнопку. – Значит, не важно, как далеко я убегу. Нуэве и компания всегда будут знать, где меня искать.
Эшли сглотнула:
– Думаю, что да.
– Думаешь? Или знаешь?
– Альфред, ты меня напрягаешь. Давай ты положишь его на стол, а то еще натворишь дел.
– Наверное, ты права, – согласился я. – Я ведь не знаю, что случилось с теми слепыми дальше, когда им объяснили, кого они трогали. Может, они взбесились. Может, для всех было бы лучше, если бы слон остался деревом.
– Отдай мне прибор, Альфред. – Эшли протянула через стол руку, сжимая в другой полуавтоматический пистолет.
«Я влюбилась в кого не следует. Это плохо, и я знаю, что плохо, но ничего не могу поделать».
– Нуэве дал мне убежать в лес, хотя не нашел бы меня. Я забрал с собой единственный прибор. Потом он позволил мне улететь уже с двумя устройствами. Я мог отправиться куда захочу, и он бы не выследил. Во всяком случае, до того, как обзавелся бы третьим, но это требовало времени, а время для него главное, ведь он не может допустить, чтобы со мной что-то случилось? Образовался огромный временной промежуток, когда он не знал, где я и, стало быть, не мог защитить инвестицию Конторы. Кто я такой? Инвестиция. А в чем заключается его работа? Он должен ее охранять. Так почему он позволил мне уйти?
– Почему? – эхом отозвалась Эшли.
– Ответ – слон, Эшли. Он меня не отпускал. Я всегда был под контролем Конторы, кроме того случая, когда бросил тебя в самолете.
– Это безумие какое-то, – сказала Эшли. – Альфред, ты… параноик. Это простительно, но я говорила тебе…
– Да, говорила. Я владею тобой. Я твое задание.
– Нет, не так. Не в этом смысле.
Эшли встряхнула головой, и золотистые волосы на секунду закрыли ее лицо, которое уже не казалось таким загорелым.
– Эшли, кто прикрепил тебя ко мне? Директор Смит или Оп-девять?
Я нажал на красную кнопку. На дисплее загорелись цифры. Эшли окаменела. Тридцать… двадцать девять… двадцать восемь… двадцать семь…
– Видишь, я вполне уверен, что знаю ответ, – заметил я. – Настолько уверен, что ставлю на кон свою жизнь.
Девятнадцать… восемнадцать… семнадцать… шестнадцать…
– Кто, Эшли? Я или Нуэве? Кому ты принадлежишь?
Я бросил ей коробочку. Эшли выронила пистолет, поймала ее обеими руками и быстро набрала дрожащими пальцами код.
Красный огонек погас.
Я подобрал упавший стул и сел. Эшли опустилась на другой, возле двери, а пистолет остался лежать на полу у нее в ногах. Она прижала коробочку к груди, как ребенка.
– А теперь можешь вешать мне лапшу про то, что тебе просто повезло угадать код, – сказал я. – Влюбилась в кого не следует. Так и есть. Только в первый раз я ошибся, а теперь – нет.
– Это не то, что ты думаешь, – прошептала она, но в глаза не взглянула.
– Не надо ничего объяснять, Эшли.
Я встал, принес из ванной туалетную бумагу и протянул Эшли.
– Я не стану вытирать лицо туалетной бумагой, Альфред.
– Ладно, – сказал я и сунул бумагу в карман.
– Я правда хочу тебя защитить, – продолжила Эшли. – И я действительно… ты мне не безразличен, Альфред. Вот в чем дело. Это единственная причина, по которой я согласилась на происходящее.
– Где Нуэве? – спросил я.
– Понятия не имею, – начала было Эшли, но осеклась и сказала: – Уже в пути.
– Когда?
– Через час. Может, через два.
– Мне нужна фора.
– Тебе некуда идти. Он везде тебя найдет.
– Мы. Скажи это, Эшли. Мы.
– Мы тебя найдем.
– Мой друг в опасности. Я должен спасти его до того, как очень плохие люди сделают очень плохо ему или его близким. Поэтому я ухожу, и ты дашь мне уйти.
– Я не могу тебя отпустить, Альфред.
Я аккуратно вынул из ее рук прибор.
– Ты не разбудишь Сэма. Не пойдешь за мной. Ты останешься здесь и будешь ждать своего дружка, а когда он явится, скажешь, что я забрал прибор и стукнул им тебя по голове. Я могу, если ты решишь, что так будет правдоподобнее.
– Не надо, – возразила Эшли. – Не заставляй меня делать то, чего я не хочу.
– На то и расчет, – сказал я. – На то, что ты этого и впрямь не захочешь.
Я обошел Эшли и отодвинул засов. Позади что-то щелкнуло. Я обернулся и увидел, что Эшли успела подобрать пистолет и целится мне в лоб.
– Лгала? – спросил я.
– Ты сам знаешь, что да.
– Я не про Нуэве. И не про твое задание. Я о том, что правильные поступки еще важны. Ты лгала? Это все еще важно? Я думаю, что да. Иногда я запутывался и не понимал, где правда, но с тех пор, как нашел Экскалибур, я всегда, в любых обстоятельствах старался поступать правильно. Сейчас для меня правильно спасти друга. Для тебя – дать мне шанс это сделать. Вот что будет правильно, Эшли. И должно. Иногда эти вещи совпадают. Иногда нет, как вышло с бомбой, которую вставил мне в голову Сэмюэл. Это было правильно для него, а для меня – нет. Но если такие вещи случаются, то это не значит, что мы не должны стараться поступать правильно.
Я очень устал, у меня слегка кружилась голова. Пора было уходить.
– Так что ты поступай, как считаешь нужным, а я поступлю так, как считаю нужным я. И может быть, все кончится очень даже неплохо.
Я открыл дверь, и в комнату ворвался холодный воздух. Волоски на шее встали дыбом. Может, от холода, а может, оттого, что Эшли целилась мне в лицо.
– Скажи хоть, куда пойдешь, – сказала она.
– Туда, где все началось, – ответил я, шагнул в ночь, и дверь сама захлопнулась у меня за спиной.
Я шел через парковку и напряженно ждал пули в спину. Эшли наверняка наблюдала за мной в окно, но мне было плевать. Единственным, кто меня волновал, был Нидлмайер. Миру на сей раз ничто не грозило, в беду попал всего один человек, и не было ничего важнее этого.
Я прошел полмили до заправки, где покупал корн-доги, и спросил продавщицу, можно ли воспользоваться телефоном.
– Зачем тебе?
– У меня машина сломалась. Хочу позвонить отцу.
– У тебя нет сотового?
– Разрядился.
Я подумал, что и отца у меня нет, но не стал нагружать продавщицу лишней информацией. К тому же она мне явно не поверила. Может, что-нибудь купить? Я взял «биг галп» и снова попросил разрешения позвонить.
– На улице есть телефон-автомат. Или у тебя и денег нет?
– Я только что купил «биг галп», – напомнил я и вышел на улицу.
Телефон я заметил не сразу, потому что он находился в неосвещенном конце парковки. Я вошел в будку и получил от оператора номер. На сколько часов опережает нас Англия? Или она отстает? После двенадцатого гудка женский голос поблагодарил меня за то, что я позвонил в штаб-квартиру «Тинтагель интернэшнл».
– Соедините меня с Журденом Гармо.
Ответом были статические помехи.
– Алло?
– Мистера Гармо сейчас нет. Я могу оставить сообщение или переключить вас на голосовую почту.
– Тогда соедините с Вошем.
– Простите, с кем?
– С Вошем, – повторил я громче. – Имени я не знаю.
– Одну минутку.
В трубке заиграла музыка. Я ушел без куртки – в основном потому, что ее не было. Меня била дрожь. В трубке щелкнуло, и тот же женский голос произнес:
– Сэр, я проверила справочник фирмы, и в списке сотрудников такого…
– Проверьте еще раз. Меня зовут Альфред Кропп.
– Кропп? Начинается с «си» или «кей»?
– С «кей».
– «Пэ» двойная?
– Двойная.
Снова заиграла музыка. Я начал перетаптываться и дышать на руки, перекладывая трубку из одной в другую.
– Мистер Крапп?
– Кропп.
– Подождите минуту, сейчас переключу вас на мистера Воша.
Серия щелчков, помехи. Я поднял голову: в безоблачном небе сверкали звездные россыпи. Я никогда не видел так много звезд.