— А где он?
— В Киеве. Аришка живет у мужа. Красота, кто понимает! Есть хочешь?
— Пока нет.
— Приступим к шмоткам?
— Давай, а потом уж потреплемся всласть.
Она вытащила из стенного шкафа какие-то целлофановые мешки.
— Вот, начни с пальто.
Я ахнула. Не пальто, а мечта. Из мягкой, чуть ворсистой ткани светло-бежевого цвета с пушистым воротником.
— Какая прелесть, а что это за мех?
— Рысь. Ну, надевай, надевай. Ох, Машка, как будто специально на тебя шито. Блеск!
Я и сама видела, что блеск. Теплое, уютное, с пояском.
— Так, это ты берешь! — решительно заявила Нина, откладывая пальто в сторону. — Теперь примерь куртку!
Но куртка оказалась узка в груди, и я даже обрадовалась.
— Как жалко, — огорчилась Нина.
— Ничего, пристроишь кому-нибудь.
— Да вот некому… Слушай, а ты никого не знаешь?
— Ну что, у Аришки подружек нет? И вообще, это молодежная куртка…
— А ты вот говорила, что Костина дочка сейчас в Москве…
— Белка? А что, ей, пожалуй, это будет в самый раз, тем более она приехала почти без вещей…
— Машка, это гениально!
Короче говоря, в результате Белке кроме куртки досталась еще куча прекрасных вещей, а мне чудный тонкий джемпер темно-синего цвета и роскошная твидовая юбка.
— Нинка, не знаю как тебя и благодарить!
— Только вот этого не надо, считай, что я просто расчистила место в шкафу! Кстати, так оно и есть! Ну, ты не проголодалась?
— Еще как!
— Тогда пошли на кухню! Кислые щи будешь?
— Кайф! Я их сто лет не ела!
— Жалко, что ты за рулем, а то мы с тобой дернули бы по рюмашке!
— Как говорил кто-то из моих мужей, год не пей, два не пей, а под кислые щи выпей в обязательном порядке.
— Правда выпьешь? — обрадовалась Нина.
— Выпью! Авось пронесет, у меня сейчас полоса везения!
После обеда Нина рассказывала о своей жизни, о дочке, о муже и о путешествиях. За последние три года где только она ни побывала — и в Париже, и в Риме, и на Канарских островах, и в Египте, и в Израиле, и в Америке…
— Я тебе сейчас фотографии покажу, увидишь, как я балдела за рубежами нашей родины!
Она притащила несколько альбомов.
— Вот смотри, это мы с Олегом в Нью-Йорке…
Фотографии были самые обычные, яркие, цветные, лица людей на них веселые и довольные. Я просматривала уже второй альбом и вдруг чуть не вскрикнула. На снимке стояла компания из шести человек и среди них — Макс. Я не поверила своим глазам. Но сомневаться не приходилось. Это был он.
— А кто это? — спросила я, ткнув в него пальцем.
— Это Макс!
— Кто такой?
— О, Машка, у тебя губа не дура!
— Почему?
— Это самый обаятельный мужик, какого я встречала! В него все бабы влюбляются! До единой!
Тон у нее был весьма восторженный.
— И ты тоже? — как бы между прочим поинтересовалась я.
— Мне он жутко понравился. Но мне там ничего не светило.
— А кто он такой?
— Работает в какой-то телекомпании, кажется… Телевизионщик, одним словом. Что, ты тоже запала?
— Да нет, просто лицо приятное. Он русский или немец?
Снимок был сделан в Германии.
— Да какой немец, Максим Мартьянов.
— Понятно. А это кто? — я указала на женщину рядом с Максом.
— Это его дама!
— Дама или жена?
— Нет, точно, что не жена. Скажи, какая выдра, да?
— Почему, вполне нормальная женщина, даже интересная, — скрепя сердце выдавила я. — А давно вы там были?
— Два года назад. Слушай, а ты чего это так заинтересовалась? Может, ты его знаешь?
— Откуда? Говорю же, лицо мне его понравилось.
И я мужественно продолжала разглядывать осточертевшие мне вдруг фотографии. Это было два года назад… Вполне возможно, что он уже и имя той женщины позабыл. Но если он пользуется таким успехом у дам, то плохо мое дело. Но с другой стороны, у меня полоса везения…
Я еще посидела у Нины и наконец собралась домой.
— Машка, а что у тебя за любовник? — вспомнила Нина уже в прихожей.
— Да так… один… — неопределенно ответила я, натягивая сапог.
— Сколько лет?
— Ему? Сорок пять.
— А чем занимается?
— Геолог, — ляпнула я первое, что пришло в голову.
— И он тебе по фигу?
— С чего ты взяла? — удивилась я.
— Ну, когда баба влюблена, ее хлебом не корми, дай поговорить о любимом, а ты как-то неохотно отвечаешь.
— Наверно, не влюблена или недостаточно влюблена. Ну все, Нинуля, спасибо огромное, щи были перший класс!
— Маш, может, тебе кофейных зерен дать, ты все-таки выпила?
— Ну дай три зернышка на всякий случай!
* * *Домой я добралась без всяких приключений, только зря жевала кофейные зерна. Какая жалость, что у меня нет автоответчика. Так бы я уже знала, звонил ли Макс. Но если не звонил, я бы полезла на стенку, а так все же сохраняется надежда, что он звонил и не застал. Сейчас у них уже, наверное, гости…
Сумки со шмотками вызвали живейший интерес Геши Глюка. Он даже попытался вскарабкаться на одну из них, но сорвался. Он ведь еще совсем маленький. Но упорный. Снова полез и снова не удержался. И вопросительно на меня посмотрел: не поможешь? Я посадила его на самый верх, он там мгновенно освоился и начал мыться.
— Гешка, только не вздумай написать на чужую сумку! — предупредила я его.
Зазвонил телефон. Я коршуном кинулась к аппарату.
— Алло!
— Сестренка, привет!
— Костя? Привет!
— Как дела? Где Белка?
— У Лизы. Костенька, ты когда прилетаешь? Скажи номер рейса, я тебя встречу!
— Я прилечу тридцать первого, что-то мне тут не сидится. Только встречать меня не надо, я сам отлично доберусь. Встретим Новый год вместе. Хотя у тебя, может быть, другие планы?
— Никаких планов! Костя, я так рада! А в котором часу ты прилетаешь?
— По расписанию в час с чем-то.
— Дня?
— Конечно. Машка, у вас правда все в порядке?
— Правда, честное слово!
— Сестренка, что тебе привезти?
— Ничего, Костенька, ничего! Вот Белка обрадуется, что ты раньше прилетишь! Ты уверен, что тебя не надо встречать? Тридцать первого в Шереметьеве может быть черт-те что!
— Ничего, управлюсь, а ты, Машка, лучше испеки мой любимый пирог! Договорились?
— Ладно, договорились! Ой, Костя, я замки поменяла…
— Да? А у меня, кстати, нет с собой твоих ключей, я же в Москву не собирался. Все, сестренка, пока! До встречи!
Я тут же набрала Лизин номер. Трубку взяла Белка.
— Ой, Маш, а мы тебе звонили! — сообщила она. — Хотели Новый год обсудить.
— А чего там обсуждать?
— Ты с нами будешь встречать?
— Естественно.
— А где? У нас или у тебя?
— У меня! У меня же роскошная елка есть! И с нами будет встречать еще один человек… — таинственно проговорила я.
— Твой Макс, да? Клево!
— Нет, не Макс.
— А кто же?
— Твой папа!
— Папа? Ура! Погоди, он же третьего хотел…
— Передумал и прилетит тридцать первого!
— Ох, вот здорово! И больше никого не будет?
— А кто тебе еще нужен?
— Никто не нужен! Наоборот! Вчетвером мы спокойно все обсудим. Я так рада, Машенька!
— А еще у меня для тебя есть куча подарков, — не удержалась я. — И понадобится кое-какая помощь!
— Всегда готова! А какие подарки? И какая помощь?
— Подарки хорошие, а помощь… Я потом соображу! Сможешь завтра к часу дня ко мне приехать?
— Нет вопросов!
— Тогда договорились! Ну все, я смертельно устала. До завтра, племяшка!
— Ой, не надо этих племяшек!
— Почему?
— Похоже на пельмешки, а я их терпеть не могу!
— Ты, Белка, все-таки дурища, но я все равно тебя люблю.
— А ты самая клевая тетка во всем подлунном мире!
— Все! Пока!
Я положила трубку и поняла, что устала до полного изнеможения. Ночь-то была бессонная. Я моментально приняла душ и завалилась в постель. Мне показалось, что она все еще хранит запах Макса… Но сил не было ни на что, и я сразу уснула мертвым сном.
Макс позвонил в девять часов утра, когда я уже сидела за машинкой. У меня сразу стало легко на душе. Он позвонил!
— Машенька, я соскучился, — проговорил он таким голосом, что меня бросило в жар. — Я вчера пытался звонить, но тебя не было…
Возьми себя в руки, не растекайся, дура, сказал внутренний голос.
— Да, у меня вчера была куча дел, — постаралась я произнести как можно спокойнее.
— Маша, когда мы увидимся?
— Я не знаю…
— Ты вечером занята?
— Вечером? — растерялась я. — В котором часу?
— Я сегодня допоздна буду на работе, часов до девяти, ничего, если я потом приеду?
«На всю ночь?» — подумала я.
— Я не очень надолго, часика на два, просто мне… мне так хочется тебя увидеть… Только ничего не готовь… Можно, Маша?
— Можно, — согласилась я.
— Можно, — согласилась я.
— Ты улыбаешься, да?
— Нет, я предельно собранна и серьезна!
— Почему? — не понял он.
— Потому что эти двенадцать часов надо еще как-то прожить, — вырвалось у меня.
— Двенадцать часов? — не сразу сообразил он. — Ох, Маша, ничего лучшего ты не могла мне сказать, ты чудо, я тебя обожаю! — И вдруг он резко сменил тон: — Всего доброго, значит, мы договорились? До свидания. — Он повесил трубку.
Я была на седьмом небе, и хотя внутренний голос что-то ворчал по поводу дурацкой, никому не нужной искренности, но я его не слушала, пусть себе бормочет.
Итак, у меня впереди счастливый день! В ожидании счастливого вечера. До часу буду работать, потом явится Белка за шмотками, затем я еще поработаю, а вечером придет Макс! Ну что еще человеку надо?
Тут я вспомнила про новое пальто. Нужно еще разок примерить его. Сказано — сделано. Пальто и впрямь роскошное. У меня в нем такой элегантный европейский вид… правда, в Европе, кажется, сейчас натуральный мех не слишком популярен, но в нашем климате очень даже годится. Только вот сапоги нужны новые, никуда не денешься. Впрочем, сапоги у меня были запланированы. А вот дубленку можно и не покупать. Обойдусь пальто и курткой. Зато можно будет к сапогам подобрать приличную сумку. Моя уже дышит на ладан. Жалко, что Макс не увидит меня сегодня в этом пальто. Ну ничего, зато когда он в следующий раз, куда-нибудь меня пригласит, у меня будет что надеть.
В самом радостном настроении я вернулась к работе. Часа через полтора раздался звонок в дверь. Кого это черт принес? На пороге стояла соседка по площадке Алиса Семеновна, немолодая дама, по образованию историк, которая зарабатывала на хлеб, делая изумительные шляпы для наших домов моделей.
— Машенька, дорогая, простите, у вас случайно не найдется баночки майонеза? Я тут взялась готовить, дочка должна приехать, а майонеза не хватило.
— Минутку, Алиса, я сейчас посмотрю! Да вы заходите, не стойте за дверью. Баночки нет, а вот два пакетика есть. Устроит?
— Конечно, спасибо, вы так меня выручили. Маша, да вы постриглись! — ахнула она. — У вас завелся мужчина? Я понимаю… — многозначительно улыбнулась она. — Давно пора.
Я почему-то смутилась, хотя в сорок лет уже можно было бы и не смущаться.
— Маша, хотите погадаю? — предложила она вдруг.
Я задумалась, а потом решительно отказалась.
— Нет, Алиса, спасибо! Пока не стоит. Если вы нагадаете мне что-то хорошее, а это не сбудется, я буду невольно считать, что вы меня надули, если выпадет плохое, стану жить в ожидании этого плохого. Спасибо, но не надо.
— Не знала, что вы трусиха, — засмеялась Алиса.
Я не приняла вызова.
— Да мне совсем не хочется знать свое будущее… А вот тут недавно со мной случилась одна история, не могли бы вы сказать мне что-то о ней, поскольку она уже в прошлом?
— Что за история? — заинтересовалась соседка.
Я рассказала о таинственном незнакомце, что был здесь во время моей болезни.
— Как романтично! — воскликнула она. — И вы действительно ничего не помните?
— Абсолютно.
— Ну, можно попробовать погадать на кофейной гуще, хотя вы же ничего не хотите знать о будущем… Сложный случай.
— Да ладно, Алиса, бог с ним, с незнакомцем, не надо гаданий.
— Не хотите, не нужно, скажу вам только одно, это — любовь!
— Что любовь? — не поняла я.
— Да вот эта история… Она связана с любовью, я это чувствую.
— С моей любовью или с любовью ко мне?
— Сначала с любовью к вам… а уж потом…
— Вы просто догадываетесь?
— Я это чувствую.
— Алиса, вы надо мной смеетесь?
— Даже не собиралась. Над любовью грех смеяться.
— Я не знала, что вы гадаете.
— Я мало кому об этом говорю. Когда-то в молодости у меня обнаружился дар, я стала гадать, и все сходилось. Я даже неплохо этим зарабатывала, а потом встретила одного человека, который сказал мне, что это великий грех — заглядывать в будущее. И я, как говорят преступники, завязала. Конечно, самым близким, если они очень просят, иногда гадаю…
— Очень тронута, что вы меня причислили к самым близким, и, может быть, еще настанет момент, когда я сама к вам приползу.
— Не дай Бог!
— Но тогда вы мне погадаете? Если приползу?
— Очень надеюсь, что этого не случится. Я вчера утром видела, как от вас уходил мужчина… Он мне понравился.
Я вспыхнула.
— Мне он тоже нравится, очень…
— Давно пора! Ох, что ж это я заболталась, мне же готовить надо. Пришла за майонезом, а сама… Извините, Машенька!
Она ушла. А я задумалась. Может быть, я сделала глупость, отказавшись от гадания? На моем месте любая нормальная женщина с восторгом согласилась бы. Так то нормальная… Нет, будь что будет, хорошее или плохое. А почему, собственно, должно быть плохое? У меня же полоса везения! Значит, будем думать только о хорошем. Но вот сколько она продлится, эта полоса? Судя по тому, как долго мне не везло, она должна быть длинной-длинной. С чего она началась? С кулинарной книги? Вот ею и займусь. И я снова села за стол. Но явилась Белка. Вид у нее был свежий, сияющий.
— Ой, Маш, как мне хорошо в Москве! — заявила она с порога.
— Это видно невооруженным глазом, — засмеялась я. — А сейчас тебе станет еще лучше. Ну-ка примерь вот это! — И кинула ей пакет с кожаной курткой.
— Ой, что это? — разволновалась Белка. — Маша, какая красотища! Это мне?
— Тебе, кому же еще!
Куртка оказалась в пору и к лицу.
— Маша! Тетка моя любимая! Откуда?
— От верблюда!
— Ты это купила? Но это же бешеных бабок стоит!
— Да не совсем… — Я рассказала ей, откуда взялась куртка. — Кстати, кроме куртки там еще куча вещей.
Она с упоением все перемерила, и все ей подошло;
— Вот видишь, целое приданое…
— Кайф! Ломовой! Ой, Маш, а покажи твое пальто!
Я с удовольствием влезла в обнову.
Племянница окинула меня оценивающим взглядом:
— Офигеть! Только к этой роскоши нужны соответствующие сапоги. С твоими это смотреться не будет.
— Я вот тоже думаю… Белка, а давай сейчас поедем куда-нибудь, посмотрим мне сапоги, а?
— Давай! А куда?
— Ну, наверное, на «Динамо».
— А что там?
— Вещевой рынок.
— Маш!
— Что?
— Может, Не стоит на рынок-то?
— Почему? Очень даже стоит, там все-таки цены божеские, и выбор большой. И вообще, я не гордая. А после «Динамо» предлагаю заехать в какую-нибудь кафешку перекусить, чтобы, время не тратить.
— А потом? — живо заинтересовалась Белка.
— Потом отвезу тебя к Лизе.
— А сама что будешь делать?
— Работать, Белка, работать!
— А потом?
— Потом лягу спать.
— Одна?
— Почему одна? С Гешей.
— Маш, ну правда, скажи…
— Что тебе сказать, горе мое?
— Как у тебя с тем мужиком?
— Тебе-то что за дело?
— Совесть замучила, — тяжело вздохнула Белка. — Мне как твоя Татьяна объяснила, что это, может, у тебя лебединая песня, я расстроилась.
— Ладно, не расстраивайся. Все о'кей!
— Правда? — возликовала Белка.
— Честное благородное слово!
Мы долго бродили по вещевому рынку, и в результате я купила себе очень даже красивые черные сапоги на небольшом каблучке. Белка, правда, требовала, чтобы я купила бежевые.
— Ты погляди, погляди, — горячилась она, — вот эти и моднючие, и точно в тон.
— Так-то оно так, но черные идут ко всему, а бежевые мне и надеть не с чем, кроме этого пальто. И потом они насколько дороже!
— Не жмотничай, тетка, на себе ведь экономишь!
— Дорогая моя, мне надо еще дожить до шестнадцатого, а на носу Новый год. И вообще, отвянь!
— Отвянь? — расхохоталась Белка. — Откуда такие словечки?
— Ну, я же не глухая!
Затем мы нашли симпатичное кафе с божескими ценами и с удовольствием просидели там целый час, болтая обо всем на свете. Заодно обсудили и новогоднее меню. Договорились, что тридцать первого с утра Белка явится ко мне и поможет с готовкой. Лиза обещала испечь свой фирменный торт.
— А может, все-таки поедем в Шереметьево, встретим папу?
— Он не велел!
— Мало ли что, он обрадуется!
— Ладно, там видно будет.
Я отвезла ее к Лизе, сама забежала поцеловать тетушку и помчалась домой. Макс говорил, чтобы я ничего не готовила, и я по дороге просто купила жареную курицу. Захочет есть, будет, что ему предложить.
Дома первым делом я занялась уборкой. Не могу сказать, что это любимейшее из моих занятий, но сегодня я все делала с удовольствием. Потом вымыла голову, приняла даже не душ, а ванну с ароматической солью, навела легкий марафет и надела подаренный Танькой розовый халат. Но подумала: а прилично ли встретить его в таком виде? Нет, неприлично, решила я. Слишком откровенно. Я влезла в джинсы и синий джемпер, подаренный вчера Ниной. Отлично, скромненько и со вкусом.