– И что же они дальше собирались делать? Это же подворовывание не могло продолжаться вечно? Рано или поздно Мельник вышел бы на вас, и что тогда? Ведь ты не можешь не признать, что он был для вас, как гвоздь в заднице!!!
– Конечно, у матери в планах было убийство Мельника. Не раз она говорила со мной и с Андрюхой об этом, но сроков никогда не указывала. Никогда! К тому же именно я должен был узнать об этом первым.
– Почему?
– А кто, по-твоему, должен был бы его убирать?! – В голосе Бориса засквозило самодовольство. – Я даже придумать сумел, как это сделать безболезненно. А тут такое… Слушай! – Борис вновь подскочил с места и, подобрав по-турецки ноги, уставился ошалевшими глазами на Лизу. – Слушай, а может, и взаправду эта телка всех уложила?! Мельник пропал после свидания с ней, мои погибли после того, как ее в дом притащили. Я же сам его пас до самого ее дома, понимаешь?!
– А может, это Филон? – предположила Лиза.
– Не-е-ет, что ты! Он сам меня и отрядил проводить его. Велел на глаза не показываться, но довести до самого ее дома.
– И ты?..
– И я все это сделал. Мельник отпустил своего шофера и пошел пешком к подъезду. Пакет у него был в руках, цветы… В пакете бутылка шампанского торчала, ананасовый хвостик. Одним словом, все предусмотрел, кроме одного… Что его кокнут в этой самой хате. – Борис отчего-то нахмурил брови и затеребил заросший трехдневной щетиной подбородок.
– А может, его не там убили. Хотя… – задумчиво пробормотала Лиза. – Я в тот вечер у Атаманова была. Когда вошла в подъезд, то едва нос не расшибла. Света нигде не было, понимаешь? А потом, когда эта девчонка к нему в дверь начала ломиться, то свет горел.
– Точно, – вспомнил Борис. – Света не было. Мельник открыл дверь подъездную и выругался. А ты… – Он ревниво блеснул глазами и, ухватив Лизу за волосы, притянул к себе. – А ты, оказывается, там была?!
– Да подожди ты Отелло из себя корчить! – зло огрызнулась девушка и отшвырнула от себя его руку. – Давай воссоздадим по минутам картину того вечера. Девка из кабака срулила первой, так?
– Так. – Борька согласно кивнул, но беседа потеряла для него всякий смысл, стоило Елизавете упомянуть про свидание с Атамановым. Он продолжал сверлить ее гневным взглядом, отчего-то только сейчас вспомнив, что этот ловелас поселился под одной крышей с ними.
– А когда ты подъехал следом за Мельником, ее машина стояла у подъезда?
– Нет. Там вообще тачек никаких не было. – Он с трудом улавливал ход ее мысли, сосредоточив все внимание на ее колыхнувшихся от резкого движения грудях. – Я еще боялся, что Ванька меня подсечет и ввалит за самодеятельность. Он ведь человек настроения… Был…
– Так, ага! – Лиза привстала на коленях, слегка наклонившись вперед, что опять же не могло не отвлечь Бориса. – Значит, он приехал задолго до ее приезда и начал подниматься в лифте на ее этаж. Потом приезжает она, заходит в квартиру и видит… Точно! Я же слышала, как лифт поднимался, я только-только из ванной вышла… Потом хлопнула ее дверь, и немного погодя она принялась названивать к Антону. Ты что-нибудь понял?!
– Да! – Борис откинул край одеяла, представив ее вниманию свое донельзя приподнятое настроение. – Я, Лизка, понял, что ты самая отъявленная шлюха из всех, кого я знал. К тому же самая бесстыжая шлюха, раз не переставая базаришь о своих случках с этим сыскарем. И…
– И?! – насупилась она, поняв, что со своей логически выстроенной версией попала впросак. Разоткровенничалась… чем соответственно и вызвала неудовольствие Бориса.
– И еще я понял, что всегда, наверное, буду хотеть тебя. Иди ко мне живо, сучка! Иди, пока я не рассердился!
Поспоришь разве?! Хорошо, хоть в зубы не надавал, как Филон бывало. Уж лучше так, чем до мордобоя дело доводить. Одним трахом больше, одним меньше, какая, к черту, разница! А впредь идиотке наука – не вспоминать дела, давно минувшие. Ишь, как парень разволновался! Ревнует… Может, и вправду любит?..
Процесс самоутверждения не занял много времени. Тяжело дышащий Боря грубо отпихнул ее от себя и рухнул лицом в подушки. Воцарилась тишина, которую она нарушить не решалась. Ни к чему сейчас это. Пусть и ворочались в ее голове множественные вопросы, касающиеся дня исчезновения Мельника, но это опять бы вызвало его неудовольствие. Словно услышав ее мысли, Борис спросил:
– Хорошо тебе? – Провел подрагивающей ладонью по ее взмокшей спине и вдруг больно шлепнул по заднице. – Не смей никогда больше упоминать при мне о своих кобелях! Поняла?!
– Да, конечно! – поспешила она успокоить его.
Но Борис, рассердившись не на шутку, а может, разревновавшись сверх всякой меры, и не думал униматься. Одним словом, десять минут спустя Лиза судорожно всхлипывала, потирая изрядно покрасневшее заднее место.
– Сдурел?! – с обидой в голосе поинтересовалась она у насупившегося парня. – Будешь все время лупить меня, уйду!
– Не буду… Просто ты должна знать и помнить, кто тебя трахает и кормит… – Он иронично скривил губы и вдруг без переходов ошарашил ее вопросом: – Так думаешь, Мельника кто-то ждал в подъезде?
– Что? – не сразу поняла Лиза.
Он пропустил ее возглас мимо ушей и в продолжение своей мысли опять спросил:
– Кто-то ждал его? Или ее? Чертовщина какая-то… Кому еще была нужна его смерть?!
– Слушай!!! – От внезапно полоснувшей по мозгам догадки девушка, забыв о ноющем заде, плюхнулась на него и, вытаращив глаза, выдала: – Это тот, с кем имела дела твоя мать!!! Точно, Борька!!! Мельника убил тот, кто вершил дела с твоей мамашей! Видимо, покойный Ванька все-таки пронюхал что-то…
– А зачем же ему тогда убивать мамашу? Ведь ты наверняка хочешь сказать, что ее и братьев убрал тот же самый человек, что и Мельника прикончил?!
– Конечно! А убил он их по одной простой причине… – Лиза немного напрягла воображение. – Он просто боялся разоблачения. А училка могла его видеть, вот он…
– И назначил за ее поимку вознаграждение, – выдохнули они одновременно и опасливо замолкли.
Филон…
Вот чье имя мгновенно высветилось в их глазах. Кому еще нужна была смерть Мельника?! Зам – не сам, так, кажется, любит говорить российский мужик. А Филон – мужик властолюбивый. Наверняка за спиной хозяина играл втемную, а когда на хвост начали тихонько наступать, он и убрал его. А затем, возглавив мукомольную «корпорацию», решил попутно избавиться и от своих подельников. Они-то ему теперь были ни к чему, раз он на троне…
– Наверняка, гад, и машину свою сам взорвал, – змеем прошипел Борис, косясь на дверь комнаты. – Чтобы подозрение с себя снять. Девка его наверняка видала, вот и попыталась скрыться. Может, матери что-то моей рассказала, та ее припрятала у себя…
– Он их там убивает, но опаздывает с училкой, потому что девчонка успевает скрыться, – эхом подхватила Лиза и, проследив за взглядом Бориса, невольно поежилась. – Слушай, что-то мне не по приколу жить под одной крышей с таким придурком…
– А есть куда съехать?
– Да, у меня комната в общаге под замком, – серьезно ответила Лиза.
– А у меня даже этого теперь нет. Отрекшись от убиенных родственников, я лишаюсь всех прав наследования. Все было записано на мать. Буквально все! А начну с бумагами по нотариальным конторам носиться, меня Филон за задницу мгновенно возьмет. Ему-то неизвестно, что мне неизвестно про него. Черт, совсем затарабарился. Кстати, а куда это вся братва сорвалась посреди ночи и до сих пор ведь нет?!
– Кто же знает? – Страх вдруг заполз в ее душу предательским холодком и заворочался там, заворочался, мешая сосредоточиться. – Боря-а-а, мне страшно чего-то. Как будто ходит кто-то по дому. Двери скрипят. Вот послушай…
Они замолчали, напряженно прислушиваясь. И действительно! Было ли то шалостью пронырливых сквозняков, либо действительно дом не был таким уж необитаемым, но в тишине вдруг отчетливо стали слышны посторонние шорохи и стуки.
– Пойдем посмотрим. – Борис решительно поднялся с места и, взяв в руки тренировочные штаны, натянул их прямо на голое тело со словами: – Не хочу сидеть и ждать, пока какой-то умник придет и перережет мне горло в кровати. Идем…
– Мне страшно! – пискнула Лиза, но из боязни остаться одной в комнате завернулась в простыню и, схватив Бориса за руку, пошла за ним следом.
Все комнаты второго этажа пустовали. Смятые простыни Филона говорили о том, что того подняли прямо с кровати. Комната охранников, расположенная чуть в стороне, также была необитаема. Да и вообще, после тщательного осмотра всех помещений они никого, кроме сладко сопящей в своей кровати поварихи Шуры, не обнаружили.
– Все спокойно, идем, – вырвалось с облегчением у Бориса, и он обнял за талию встревоженную донельзя Елизавету. – Идем, малыш. Ты-то выспалась, а у меня что-то глаза начали слипаться.
– Да, да. – Лиза машинально поднялась рядом с ним на три ступеньки и вдруг остановилась. – Слушай, что-то все равно не так… Я не пойму… Пока мы с тобой ходили…
– Все спокойно, идем, – вырвалось с облегчением у Бориса, и он обнял за талию встревоженную донельзя Елизавету. – Идем, малыш. Ты-то выспалась, а у меня что-то глаза начали слипаться.
– Да, да. – Лиза машинально поднялась рядом с ним на три ступеньки и вдруг остановилась. – Слушай, что-то все равно не так… Я не пойму… Пока мы с тобой ходили…
Да, действительно в доме никого не было. Но странное чувство чего-то упущенного не покидало ее все время, пока они блуждали по пустующим комнатам. Что-то показалось ей странным. Чувство это было мимолетным, а точнее искрометным, оно мгновенно испарилось, но беспокойство не отпускало.
– Стой! – Она ухватила Бориса за голую руку. – Давай вернемся…
– Куда? Ну что ты в самом деле?! Все тебе что-то чудится! Спать хочу, идем! – И он потянул ее вверх за собой.
– Вспомнила! – Внутри у нее все похолодело, стоило ей отмотать в памяти их визит на пустующую кухню. – Боря, газ!!! Идем быстрее!!!
Они кинулись бегом в кухню и, ворвавшись туда, едва устояли на ногах. Все четыре конфорки сияющей чистотой плиты «Индезит» были открыты. Дверца духовки опущена вниз, и оттуда с еле слышным сипением тоже вырывался газ.
– О боже мой!!! – вскрикнули они хором и кинулись прочь с кухни.
– Какая же сволочь?! – шептала Лиза, задыхаясь от быстрого подъема по лестнице. – Кому это надо?!
– А ты не догадываешься? – Борис фыркнул. – Теперь понятно, почему он всех ребят увез отсюда. Вот козел, а!!! Даже дома собственного не пожалел…
– Ты думаешь, это он? – с тоской простонала Лиза, врываясь в комнату, которую незадолго до этого они покинули. – Нужно сматываться отсюда, и как можно скорее, Боренька! И нужно успеть до его возвращения…
Сборы не заняли много времени. Лихорадочно раскидав все по пакетам, молодые люди, опасливо озираясь, выскочили из дома. Сумрачно, тихо и пустынно. Нигде никого, и лишь окна Шуркиной комнаты вдруг отчего-то осветились. Штора колыхнулась, поползла вверх, и вниманию Елизаветы и Бориса предстала сонная испуганная физиономия поварихи. Она беззвучно открывала и закрывала рот, отчаянно жестикулируя и показывая куда-то в сторону. Так ничего и не поняв из ее жестикуляции, они выгнали из гаража машину Бориса и вскоре уже держали курс на рабочее общежитие, расположенное на другом конце города.
– А нас пустят туда вдвоем-то? – покосился он в ее сторону, когда до общаги осталась пара кварталов. – Утро… Там наверняка вахтерша.
– Ага, вахтерша! – Лиза фыркнула и, несмотря на тяжесть на сердце, рассмеялась. – Это в кино только вахтерши да в студенческих общагах, может быть, но там…
– А что там? – Борис сделал крутой поворот и с удивлением покосился на спидометр.
– А там, мой милый, заплеванный пол в фойе, прокуренный вонючий коридор. Загаженное очко на сорок человек в конце коридора и прочие, прочие, прочие удобства. Думаешь, я от хорошей жизни во все тяжкие пустилась?..
Лиза вдруг опасливо покосилась на своего спутника, а ну как опять осерчает да отшлепает по заднему месту. Но тот, казалось, пропустил ее неосторожные слова мимо ушей, а все что-то дергал и дергал правой ногой.
– Что-то не так? – Она покрутила головой, вглядываясь в уличные постройки. – Ты не там свернул, Боря!
– Молчи лучше, Лизка! Лучше молчи! – Он судорожно сглотнул и попробовал перейти на вторую передачу, но рычаг переключения передач отказывался работать, и автомобиль продолжал набирать скорость.
– Тормоза?! – ахнула Лиза, внезапно прозрев. – Да?! Нам теперь что, конец?!
– Да нет пока, малыш. – Он нервно хохотнул. – У меня бензина мало было в баке, может, сейчас заглохнет тарантас…
Тарантас его, может быть, своевременно и заглох бы, не случись на их пути крутого поворота. Обнаружив поворот, когда до него оставалось метров двадцать, Борис лихорадочно принялся озираться. Сворачивать было некуда: по обе стороны дороги, тесно сплотившись, шли дома частного сектора. Сворачивать на такой скорости на повороте было смерти подобно. Равно как и не сворачивать – впереди был крутой обрыв.
– Боренька-аа, – просипела Лиза, цепляясь за его руку. – Что теперь-то?!
– А теперь, Лизок, нам мандец! – почти весело пробормотал он и вдруг ни с того ни с сего ляпнул: – Лизка, а я ведь действительно люблю тебя… хотя ты и шалава.
– Господи, господи!!! – лихорадочно забормотала Лиза, не замечая, как из глаз заструились слезы. – Я не хочу умирать!!! Я не хочу!!!
Почти в то же мгновение ровная земля под колесами их автомобиля закончилась, и заросший бурьяном овраг с бешеной скоростью полетел им навстречу…
Глава 24
– Филя! Можно тебя на минутку? – Вид у поварихи Шуры был донельзя таинственный и весьма напуганный.
– Да готовь, что захочешь! – оборвал он ее раздраженно. – Нашла время меню согласовывать! Ты знаешь, который час?! Пошла вон!!!
Шура обиделась, но из его спальни не ушла, а бочком-бочком приблизилась к кровати, на которой, не сняв ботинок, возлежал ее хозяин, и шепотом произнесла:
– Они сбежали!!!
– Кто? – не сразу понял он.
– Шалава эта с Борькой! Сначала все по дому шастали, даже ко мне заглядывали, а я притворилась, будто сплю, они и ушли. Долго блуждали. Минут десять. Во все щели заглянули. А потом, значит, я в окошко выглянула, а они машину выгоняют. Я было закричала на них, да разве через стекло услышат! Сели и уехали…
– Да? – Филон на мгновение вроде бы проявил интерес, но потом вновь равнодушно махнул рукой. – А черт с ними! Пускай едут, куда хотят! Мне плевать и на девку эту неблагодарную, и на пацана. Все равно я ему не доверял. Все у тебя?!
Шура часто-часто заморгала белесоватыми ресницами и, отрицательно покачав головой, тихо пробормотала:
– Нет, не все…
– Шурка, давай быстрее, достала уже! – Он поморщился, словно от зубной боли, и накрылся сверху подушкой. – Я спать хочу!
– Эх, Филя, Филя! Что ты за человек! – все-таки не удержалась от нравоучений оскорбившаяся до глубины души Шура. – Кабы не был ты мне родней, давно бы ушла от тебя. Грубиян!
– Ушла бы… – передразнил он ее. – Куда тебе идти-то, фекла?! Мужик выгнал из дома, дети с тобой не знаются. Сиди уж, где сидится, да не зарывайся особо, пока я добрый… Тоже мне обиженная! На обиженных знаешь, что кладут?
– Мне ли не знать… – Шура скорбно поджала губы и решительно направилась к двери. – Спи себе, придурок! Спи! А кабы не я, то и тебя бы не было сейчас, и дома твоего сраного!..
– Придурок?! – озверел мгновенно Филон и подскочил на кровати. – А ну вернись, паскуда неблагодарная!!!
Шура замерла у двери и не без удовольствия наблюдала за тем, как ее родственничек мечется по своей спальне. Пусть таким вот примитивным способом, но ей все же удалось привлечь его внимание к своей скромной и незаметной персоне.
– Я те, б…ь, дам придурка! Ишь, разговорилась!.. Придурок!!! – Он остановился и вдруг схватился за сердце, видимо, окончательно выдохшись. – Чего там насчет дома базарила? Говори да проваливай к горшкам своим и поварешкам. И попробуй сегодня что-нибудь пересолить, гадина!!!
Последнее он добавил, конечно же, исключительно по злобе. Знал ведь, как никто, что Шура образцово-показательная повариха. И за все то время, что она жила у него, ни разу не нарушила дозировку соли или сахара. Но попробуй смолчать, когда злоба всю душу вымотала.
– Будешь слушать или орать продолжишь? – смиренно поинтересовалась Шура.
– Валяй! – буркнул он почти виновато и упал ничком на кровать.
– Когда эти двое, значит, уехали, я встала, – начала она свой обстоятельный рассказ, – и пошла проверить, все ли на месте. И знаешь, что я обнаружила?!
– Ну что?! Что?! Так и будешь кота за яйца тянуть?! – не выдержав, вновь рявкнул Филон.
– Газ!!! Газ был открыт! – Шура сделала страшные глаза.
– И чего?! – Он скорчил физиономию, которая обычно бывает у людей, вынужденных общаться с идиотами. – Ты на дню по сотни раз это делаешь!
– Да, но при этом я еще и спичку зажженную подношу. – Губы ее обиженно задрожали. – А эти двое сделать этого не удосужились! Все конфорки были открыты! Все!!! Духовка распахнута. Все краники повернуты, но огня не было. Теперь до тебя доходит? Кто-то хотел поднять этот дом на воздух. И, думаю, что ты догадываешься кто…
– Шурка! – Филон приподнялся на локтях и с самым виноватым видом попросил: – Ты не обижайся на меня, ладно? Ах скоты!!! Чего удумали?! Дождались, когда мы все срулим отсюда. Открыли газ и смылись… Чего хотели-то, не пойму?
– Спроси у сыщика, – посоветовала Шура, берясь за ручку двери. – Он тут все вынюхивает, высматривает. Не нравится он мне…
– Почему, Шур? – Филон наконец-то проникся и решил прислушаться к советам своей кухарки. – Расскажи поподробнее…
– Я сначала думала, что он тобой приставлен за Борькой наблюдать, а он и за тобой приглядывает.
– Когда же он успел-то? – совершенно искренне удивился Филон. – Сутки всего лишь одни в доме.