– Оставь так, – сказал Сакратов. – А это...
Палец подполковника, в отличие от пальца старшего лейтенанта, все-таки ткнул в монитор, показывая четыре движущиеся зеленовато-синие точки.
– А это четыре объекта, которые движутся в сторону границы и никак не смогут пройти мимо машины, не заметив ее. И находятся, кстати, уже совсем недалеко. Не более ста метров. Через пятьдесят метров выйдут из леска и сразу увидят машину. Будут иметь возможность подобраться к ней почти вплотную.
– Не сразу увидят, – обеспокоенно уточнил капитан Гергиев. – Карта старая. Там посредине самосевом елки выросли, мыском. Метров на пятьдесят в длину, метров на сорок в ширину. Они закроют обзор. Но елки не высокие, не больше двух метров. Машина стоит по уровню немного выше. Если среди неизвестных есть высокие, хотя бы под метр восемьдесят ростом, могут и увидеть. Надо что-то предпринимать...
– Сократ, я – Жеглов, – вступил в разговор старший лейтенант Шарапов. – О чем речь? Я пока никого не вижу...
– Они в лесу. Высылаю подмогу, будь готов!.. Прялка, Четверг, посмотрели сюда и погнали...
Шагнув ближе, Веретенников, снимающий на ходу чехол с прицела своего винтореза, и Субботин, передергивающий непривычную рукоятку взведения затвора пистолета-пулемета<$FЗатвор «ПП-2000» выведен из корпуса над стволом, а в его передней части расположена сдвигающаяся влево или вправо рукоятка взведения затвора.>, проследили, как палец подполковника прогулялся по карте на экране. И ничего не спросили.
Через несколько секунд Муравьев оглянулся, ожидая вопросов, но двух старших лейтенантов не обнаружил: те бесшумно скрылись за ближайшими разлапистыми деревьями. Монитор ноутбука показывал их в виде светящихся точек, быстро перемещающихся в нужном направлении. Они не пошли вместе, а сразу разделились, чтобы охватить группу противника с двух сторон.
– А вдруг это кто-то из наших? – в последний момент хватился капитан Гергиев. – Надо как-то предупредить, чтобы разобрались... С той стороны бандиты идти не должны. Там только поселок и российская РЛС стоят, больше никого.
– Я – Сократ. Прялка, ты старший. Наш друг Саукыдзэ просит разобраться, вдруг это кто-то из местных. Или вообще солдаты с РЛС по девкам двинули. Если будет возможность разобраться, разберитесь.
– Я – Прялка. Разберемся.
Сакратов снова повернулся к монитору, чтобы видеть происходящее. Спецназовцы передвигались быстро, особенно Субботин, которому предстояло сделать самый большой полукруг, и должны были выйти на противника почти одновременно с тем, как те заметят машину. Это Максима Васильевича не устраивало.
– Прялка, создавай запас времени. Чуть-чуть добавь...
Обращение, как обычно, шло к старшему группы, но одновременно касалось и Субботина. По крайней мере, как показал монитор, среагировали оба, хотя ответил один Веретенников:
– Я – Прялка. Понял.
– Косец, чего ждешь? Патруль прошел. Больше у границы никого... Бери Свечу, берите оборудование, и – вперед. Мы проследим.
Вопреки обычной своей манере, майор Литовченко ничего не ответил. Просто кивнул капитану Агареву, тот кивнул в ответ, и оба офицера двинулись через границу...
* * *Старший лейтенант Веретенников передвигался медленнее своего напарника, но вовсе не потому, что был хуже подготовлен физически. «Функционалка» не может подводить офицера спецназа, иначе ему вообще в спецназе делать нечего. Просто Веретенников несколько раз замедлял бег, чтобы приложить к глазу окуляр прицела, снабженного тепловизором. Тепловизор и отличается от обычного оптического прицела тем, что позволяет видеть цель даже сквозь ветви деревьев и листву. Поскольку бежать пришлось через ельник, еловые лапы, прикрывая снайпера, не могли одновременно служить прикрытием и для неизвестного пока противника. Но пока противника видно не было, поскольку неровности почвы позволяли тому скрываться от посторонних взоров.
После каждой остановки Веретенникову приходилось добавлять темп, чтобы наверстать упущенное время. Во время одной из задержек тепловизор прицела все же нашел то, что искал. Правда, не полностью. Над уровнем просматриваемого склона стало заметно слабое свечение, похожее на ауру – четыре легких полукруга. Но Веретенников хорошо знал, что это такое. Тепло всегда идет снизу вверх. Люди еще скрыты склоном, но тепло от их тел поднимается над линией видимости. Старший лейтенант свернул чуть в сторону, чтобы взобраться выше. На новой позиции опять остановился и приложил окуляр к глазу.
Теперь уже стали видны головы и плечи четверых человек, идущих парами друг за другом. Инфракрасное видение тепловизора не давало возможности подробно рассмотреть, что они собой представляют, но у троих были за плечом автоматы Калашникова, а у одного, судя по очертаниям, – американская автоматическая винтовка «М-16». Нужно было посоветоваться.
– Сократ, я – Прялка. В прицел сквозь ветви вижу частично четверых. У троих «калаши», у одного «М-16». Есть у местных такое вооружение?
– Я – Сократ, – ответил Максим Васильевич через десять секунд, потребовавшихся ему для вопроса осетинскому капитану. – Местные силы самообороны вооружены в основном «АКСУ», есть в наличии «АК-74» и «АК-47»... Американских винтовок, насколько знает Саукыдзэ, не имеется. Разве что трофейная у кого-то с «трех восьмерок» завалялась. Но воевать все предпочитают, естественно, «калашами». У грузин же «М-16» частое явление. Но не торопись с выводами. Им осталось метров тридцать до места, откуда машину видно. Реагируй на то, как поведут себя... Четверг, что у тебя? Ты подошел, вижу, вплотную...
– Я – Четверг. Сократ, я их не вижу. Здесь лес густой, но просвет рядом. Выхожу на опушку. Выйду сбоку и от четверки, и от машины...
– Сильно не сближайся. Они от твоей опушки в двадцати метрах. Осторожно! Как действовать в случае обострения ситуации – учить не буду.
– Понял. Так и поступлю. – Манерой разговаривать Субботин походил на Литовченко. Может быть, даже слегка подражал.
– Я – Сократ. Жеглов, доложи обстановку.
– Я – Жеглов. Залегли с водителем в стороне от машины. Под прикрытием камней и ельника. Пока никого не видим.
– Готовься к встрече. Опасения слышал? Пусть водитель попробует определить, грузины это или осетины. И забери у него автомат. Нам лучше не шуметь у границы, когда на той стороне работает наша пара. Это ко всем относится.
– Они вышли... Водитель говорит, это грузинские коммандос... Автомат не отдает. Стрелять хочет.
– Дай в лоб, – посоветовал майор Литовченко.
– Уже дал. Обиделся парень. Волком смотрит.
– Что там коммандос?
– Я – Четверг. Вышел к опушке. Вижу их. Крепкие ребята. Один вообще слоноподобный. Машину увидели. Спрятались за елками, рассматривают.
– Я – Прялка. Занял удобную верхнюю позицию. Все они передо мной, как на шахматной доске. Совещаются. Двинулись с осторожностью. Хотят, видимо, захватить машину. Один отстал... Так... Трубку вытащил... Что-то своим сказал. Они ждут.
– Не давай ему позвонить. Все оружие с глушителями – огонь на уничтожение. И не позволить вести ответную стрельбу.
Пауза длилась шесть-семь секунд, необходимых для прицеливания. Потом наушники «подснежников» донесли приглушенную автоматную стрельбу. Дистанция позволяла стрелять прицельно. Выстрелов винтореза, имеющего усиленный глушитель, за двумя очередями слышно не было.
– Сократ, все кончено, – доложил Веретенников.
Максим Васильевич глянул на монитор ноутбука. Четыре точки все еще светились, как живые. Но подполковник знал, что спутник работает на тепло тела. А тела остывают не сразу.
– Перенесите их к машине. Саукыдзэ говорит, что тела коммандос необходимо сдать в ближайшую комендатуру. Это будет доказательством продолжающихся агрессивных действий Грузии. Для них это важно.
– Сделаем.
– Сократ, я – Косец. Нашли кабель. Прибор показывает, что он под нами.
– Поздравляю. Вижу тебя, но ты сильно похудел – до маленькой точки.
– Поздравлять, командир, не с чем. Я к тебе с упреком. Плохо ты личный состав воспитываешь. Я, старший по званию, копать начинаю, а какой-то капитан в свои приборы смотрит и браться за лопатку не собирается.
– Старшему по званию нужно было вовремя науки изучать, тогда местами с капитаном поменялся бы, – ответил Сакратов. – Работайте и не мешайте нам тишиной наслаждаться. Доклады только по существу.
* * *«Виброзвонок» трубки Сакратова напомнил ему, что мир состоит не из одной тишины, которой он потребовал от майора Литовченко. Максим Васильевич вытащил трубку и посмотрел на номер. Звонил Шерстобитов, не успевший, видимо, еще уехать.
– Да, Михаил Федорович, слушаю вас...
– Как у вас дела там, Максим Васильевич? – Голос Шерстобитова звучал приглушенно и не слишком радостно, будто бы он опасался, что Сакратов с поставленной сложной задачей не справится.
– Работаем. Нашли кабель. Сейчас копаем, чтобы подключиться к системе связи.
– Работаем. Нашли кабель. Сейчас копаем, чтобы подключиться к системе связи.
– Всей группой там?
– Нет. Только двое. Остальные подстраховывают с разных сторон.
– А у меня неприятности, Максим Васильевич.
– Что случилось? По логике, неприятности могут быть только в наших рядах, но у нас все нормально. Можете не волноваться.
– Автобус обстреляли. Водитель серьезно ранен. Я застрелил двоих нападавших. Третий легко ранил меня – и скрылся. И я сам сел за руль. Но я автобус никогда не водил и вообще езжу только с коробкой-автоматом. С трудом с передачами справляюсь. Однако деваться некуда – надо ехать. Я водителя перевязал, но его нужно быстрее к врачу.
– Вы где?
– На половине дороги от Джавы до тоннеля.
– Скоро пост будет. Там врача вызовут.
– Я уже позвонил. На пост машину с врачом выслали. Я что звоню. Если даже в глубине территории обстановка такая беспокойная, что среди бела дня грузины стреляют, то там у вас, рядом с границей... Осторожность соблюдайте!
– У нас, Михаил Федорович, охрана надежная...
– Какая охрана?
– Спутниковая. Обнаружили четырех грузинских коммандос. Возвращались к границе из глубины осетинской территории. Уничтожили без шума, благодаря «ПП-2000». Потерь не имеем. Если еще кто-то появится поблизости, спутник предупредит.
– Мне бы такую технику в дорогу...
– Пару веков еще прожить придется, тогда, может быть, она и до войск дойдет. Я про испытания слышу уже лет пять, и все внедрить не могут... Ладно, что без толку ворчать. Что у вас за ранение?
– Мягкие ткани плеча, навылет...
– Кровоточит?
– Мягкие ткани всегда кровоточат. Хоть и перевязал, а полный рукав крови.
– Еще раз перевяжите. Тампонов не жалейте..
– Хорошо. Я о вас беспокоился. Больше без толку дергать не буду. Работайте.
– Спасибо. Работаем. До связи.
– До связи.
2Вместе с капитаном Гергиевым Сакратов сходил к машине, чтобы посмотреть на убитых грузинских коммандос. На убитых смотреть всегда неприятно. Эти исключения не составили. Осетинский капитан уже по внешнему виду, даже не посмотрев в документы, подтвердил:
– Бандиты, коммандос. Их из уголовников набрали. Сделали амнистию для тех, кто воевать пойдет, и набрали. Каждый месяц несколько человек попадается. Бандитам что нужно? Грабить! Там, в Грузии, им не разрешают, а если сюда ходят, даже поощряют.
– Этих уже не поощрят. – Максим Васильевич просмотрел документы убитых и передал в руки осетинского капитана. – Твоя клиентура...
И туда же выложил два сотовых телефона, что имелись на четверых у убитых коммандос. Но сотовая связь в районе не работала, а спутниковых трубок у них не было.
Когда шли обратно, на связь вышел Муравьев:
– Я – Муравей, вызываю Сократа! Я – Муравей!
– Я – Сократ. Слышу. Идем. Мы уже рядом. Что там у тебя?
– Работы продолжаются, но грузинский пограннаряд уже возвращается той же дорогой.
– Косец, слышишь? – спросил Сакратов.
– Слышу. Мы ушли за километр от их маршрута.
– Вы пересекали их маршрут. А у них собака, – напомнил командир.
– Кавказская овчарка, – равнодушно ответил майор Литовченко. – Кавказская овчарка не ходит по следу. Ей рост не позволяет – голова от земли слишком высоко.
– Но у кавказок хороший верхний нюх, – подал из машины голос Шарапов. – Они запахи из воздуха собирают...
– Глеб, ты давно стал кинологом? – спросил Литовченко.
– С детства собак держал... – ответил старший лейтенант. – Сейчас вот жена не разрешает. Брезгует...
– Муравей, какая дистанция? – Сейчас Сакратов серьезно относился к безопасности офицеров группы.
– Около двух километров.
– Прялка, Четверг, на позицию! Догоняйте нас! – позвал подполковник двух старших лейтенантов. – Косец, есть возможность отойти в глубину территории еще на километр?
– Возможность-то есть. А есть надобность прерывать работу? Мы уже почти докопались до кабеля. На пару штыков углубиться осталось, не больше. Может, мы лучше в яму вдвоем залезем? Тесно, конечно, но мы поместимся.
– Тихо сидеть сможете? Сам говоришь, тесно.
– Сможем, если Свеча щекотать не будет.
– Добро. Я скажу, когда прятаться... Из ямы за километр собака не почувствует. Хотя ветерок с вашей стороны будет. Но когда скомандую, копать прекратите.
– Пока они дойдут, мы уже закончим и будем подсоединяться. Пусть Муравей второй ноутбук настраивает.
Так, за разговором, подполковник с осетинским капитаном подошли к Муравьеву. Тот и в самом деле приготовил второй ноутбук, но пока не запустил его. Максим Васильевич сразу улегся на свое уже привычное место наблюдателя и глянул в бинокль, чтобы рассмотреть наряд грузинских пограничников.
– Ага, – сказал он довольно. – Вижу их. Они своим духом любой запах портянок перешибут. Похоже, ко второй бутылке приступили... Все, кроме собаки, в хорошем состоянии.
– За что и люблю грузин! – оценил ситуацию Литовченко.
– Кто-то недавно говорил, что они не пьянеют, – заметил старший лейтенант Субботин. – Наш самый крупный специалист по грузинским традициям...
– Они не пьянеют, когда за столом сидят. Там они пьют много, едят много и много поют. Это все способствует быстрому трезвлению, поскольку еда нейтрализует алкоголь, а при пении в легкие поступает много кислорода. А питье на прогулке – пьянка, а не удовольствие. – Литовченко, как всегда, сумел оправдаться. – Все, есть кабель. Вскрываем обмотку.
– Думаю, можно продолжать работать, – решил Максим Васильевич. – Пограничникам не до границы. Они на собаку внимания не обращают.
Подошедшие от машины старшие лейтенанты тем не менее заняли боевую позицию, выставив несколько камней в качестве бруствера. Конечно, «ПП-2000», как и любой другой пистолет-пулемет, мало приспособлен для стрельбы с дальней дистанции. Но винторез Веретенникова предназначался именно для этого, и потому, если уж быть готовым к неприятностям, в первую очередь следует рассчитывать на применение снайперской винтовки.
– Вижу их. Веду. Посадил «на кол»<$FПосадить «на кол» – взять на прицел (жаргон снайперов).>, – сразу доложил о готовности снайпер. – Собака на удивление трезва. И посматривает, кстати, в нашу сторону.
До пограничников оставалось уже меньше километра. Но шли они неторопливо и неуверенно, часто останавливались, размахивая при разговоре руками, и тоже, как и собака, время от времени смотрели в сторону границы.
– Что-то пограничники на нас с подозрением глазеют, – сказал Веретенников. – Они нас ждут? Или что-то увидели – вот в чем вопрос.
– Так-так-так... – уловил и по-своему интерпретировал слова Сакратов. – Недолго ждать осталось. Если они перед нами остановятся, значит, встречают тех четверых, и это одна бандитская компания.
– Может быть, – согласился капитан Гергиев. – Пограничники пропустили коммандос к нам, а теперь ждут, чтобы и им что-то досталось. Своего рода взятка.
– Муравей, – снова подал голос Литовченко. – Здесь под основным кабелем второй прячется. К какому подсоединяться?
– Какого цвета кабели?
– Оба черные...
– Подсоединяйтесь к нижнему. Я проверю. Если не пройдет, придется второй вскрывать... Но нижний должен быть основным.
– Работаю, – отозвался капитан Агарев, до этого, видимо, занятый делом и потому не вступавший в разговор. – Нет, Муравей, нижний, сдается мне, просто силовой. Мне его изолировать?
– Не нужно. Вода если протечет, то только через пару недель. А тогда пусть уже замыкает... Даже наоборот сделай, обнажи «ноль» и «фазу». Пусть будет постоянная угроза.
– Тоже хорошо...
– И подключайся ко второму. Там должны быть красный, желтый и синий провода. На три контакта... В той же последовательности подключай к передатчику. Не перепутай цвета.
– Здесь трудно перепутать. Гнезда цветные, а я не дальтоник. Да еще майор над плечом висит, контролирует.
– Пограничники на часы смотрят, – подсказал Веретенников. – Кстати, один хорошо стоит, сейчас оптику подстрою. Погоны видно. Ага, это майор. Майоры разве ходят в наряды?
– Попробуй рассмотреть погоны остальных, – потребовал Максим Васильевич.
– Невозможно, «разгрузкой» прикрыты.
– В любом случае, – сделал вывод майор Литовченко. – Меня со Свечой не пошлют караулить майора. Они кого-то встречают. И не простых бандитов, мне думается.
– Поторопились мы, – сказал Сакратов. – Следовало хотя бы одного в живых оставить, чтобы допросить.
– А если бы он стрелять начал? – задал вопрос Шарапов, находившийся у машины. – Приходилось расстреливать их до того, как они снимут с плеча оружие. Кстати, у одного в кармане были белые строительные перчатки, перепачканные свежей грязью... Даже не грязью, а землей. Может, это коллеги нашего майора? И они подключались к кабелю нашей РЛС?
– Здешняя РЛС без кабеля связи, – не согласился Муравьев. – Она мобильная, работает с колес и обеспечена радиосвязью.