— Это чтобы не получилось черное и белое?
— Скорей всего. Эти поборники правды умудряются одни и те же события описывать так, что для Запада виноваты мы и силы Асада, для нас — вооруженная оппозиция, ИГИЛ и тот же Запад, который их кормит.
— Держи их вместе или врозь, все равно, вернувшись домой, они покажут ситуацию в Сирии и даже трагедию в Афрани именно так, как это выгодно им.
— Черт с ними, пусть пишут, снимают. Мы встретили гостей и передали сирийцам, а дальше их дело, как и где работать. Так я пытаюсь связаться с Демиром?
— Давай, Михаил Антонович, — проговорил Северцов, хотя начальнику разведки базы разрешение не требовалось.
Впрочем, Суслов этого даже не заметил. Главное, появилась возможность заняться серьезной работой.
Он прошел в свой кабинет. Следом за ним шагал Жилин, которому Северцов приказал работать вместе с начальником разведки базы. Он застал Суслова в коридоре.
Подполковник тут же дал распоряжение связисту вызвать командира отряда ополчения, расположенного в городе Хамене.
Сержант набрал номер, протянул трубку начальнику и доложил, что Хамен на связи.
— Это подполковник Суслов, база Хмеймим. Мне нужен Авраз Демир.
— Я слушаю вас, подполковник! — Тон командира ополченцев был строгим, неприветливым.
— Я понимаю, как вы восприняли наше решение, по сути отказ, но обстановка изменилась. Вы уже в курсе, что к вам выезжает группа журналистов?
— Да, хотя я не понимаю, что делать у нас немцам и чехам. Русские ладно, с вами у нас есть какие-то отношения, но натовцы, поддерживающие турок?
— Журналисты вне политики. По крайней мере, на Западе узнают о зверствах, творящихся в отношении вашего народа.
— Вы хотели мне это сообщить?
— Не только. У нас появилась возможность привлечь боевую группу для работы по установке, обстрелявшей Афрани.
Тон Демира тут же изменился:
— Это куда более радостная новость.
— Скажу сразу, наши ребята смогут работать у вас всего двое суток, но они профессионалы, помогут.
— Спасибо и на этом. Когда ждать вашу группу?
— Она прибудет завтра, практически одновременно с журналистами, но отдельно. Командир группы майор Жилин, позывной «Байкал», выйдет с вами на связь. С ним обговорите место и время встречи. Думаю, что светиться нашим спецам в городе необязательно. Будет лучше, если вы встретитесь где-нибудь за Хаменом.
— Согласен. Значит, завтра?
— Да.
— Благодарю.
— Пока не за что.
— Минуту. — Авраз Демир взял небольшую паузу и вскоре продолжил: — Мне только что сообщили из администрации провинции о прибытии журналистов, передали список и обязали обеспечить их безопасность. Вот этого-то мне сейчас как раз и не хватало.
— Я понимаю вас.
— Еще раз благодарю. До связи.
— До связи, господин Демир.
После этого разговора Суслов позвонил Северцову.
— Александр Сергеевич, я поговорил с Демиром. Майору Жилину на подходе к Хамену надо связаться с ним, обговорить место и время встречи.
— Как будет переброшена группа?
— Вертолетом.
— А журналисты как будут добираться до города?
— Это проблемы сирийцев. Но я думаю, что они тоже используют вертолет.
— Не проще ли было журналистов и спецназ перебросить одной вертушкой?
— Проще, если бы это были только российские журналисты. Немцы и чехи вполне могут быть связаны со спецслужбами своих стран. А нам не очень-то надо, чтобы они разнесли по всему миру вести о том, что мы открыто поддерживаем курдов. Да, конечно, они воюют против ИГИЛ и других террористических организаций, но имеют и массу претензий к правительству Башара Асада.
— Хорошо. Мне нужны данные об экипаже, маршруте, времени вылета и позывной Демира.
— Позывной этого полевого командира известен. «Факир». Он никогда не менял его. Все остальное на вечернем совещании.
— Добро. Совещание у тебя?
— Можно у вас.
— У тебя. Я и Жилин подойдем сразу же после ужина.
— Договорились.
Суслов положил трубку внутренней связи, откинулся в кресле.
Северцов же вызвал на связь Жилина.
— Сергей!
— Я, товарищ полковник.
— После ужина ко мне! Дальше к Суслову на совещание. Утром твоя группа на вертушке направляется в район Хамена. Следовательно, подразделению находиться в повышенной боевой готовности.
— Понял. Собираю личный состав.
— Тебе предстоит поговорить с командиром курдских ополченцев. Он не простой человек.
— Но и мы не лохи, Александр Сергеевич. Главное, определить задачу, остальное решим на месте.
— Тогда до встречи.
— Странно.
— Что странного?
— До встречи, когда я нахожусь от вас буквально в нескольких метрах.
— Тем не менее до встречи.
Глава 7
В 8.30 вторника 19 мая после завтрака группа «Байкал» двинулась к вертолетной площадке.
Смирнов все оглядывался, что не осталось незамеченным командиром.
— Ты чего вертишься, Боря? — спросил Жилин. — Соболь твой рядом. Кого-то еще ищешь?
— Да вот журналистов чего-то не видать.
— Все тебе надо.
— Интересно. Они же тоже должны в район Хамена лететь.
— Откуда знаешь?
— Слухами земля полнится.
— Должны, но не с нами. С журналистами работают сирийцы. Не крути башкой. Они два часа назад выехали с базы.
— Что, решили до границы на машинах прокатиться?
— Это их дело, у нас своя задача. Ты все понял?
— Понял.
На площадке у «Ми-8» стоял экипаж вертолета. Командир — майор Макаров, штурман — капитан Осипов, борттехник — прапорщик Титов.
Поодаль вращал несущий винт грозный «Ми-24». Сопровождение. Без него никак. Если вражеский оператор ПЗРК возникнет на пути следования винтокрылых машин и увидит «Ми-24», то он еще хорошенько подумает, стрелять или нет. «Крокодил» может и в пыль стереть.
Командир экипажа доложил Жилину о готовности к вылету. Майоры пожали друг другу руки. Жилин поприветствовал и штурмана с борттехником.
— Всем на борт! — приказал он.
Бойцы поднялись по трапу, расселись по лавкам.
Техник поднял лестницу, закрыл дверь и ушел в кабину пилотов. Загудели двигатели, сначала свистяще, затем громче, строже, переходя в рокот. Ощущалась вибрация.
«Ми-8» тронулся с места, вырулил на взлетку. В иллюминатор был виден «Ми-24», который шел немного сзади с правого борта. Вертолеты поднялись в воздух, набрали скорость и высоту, легли на курс.
Смирнов, как и всегда, сидел рядом с Соболем. Слева от них не устроился никто. Это было место лейтенанта Опарина, погибшего в Пальмире.
Соболь взглянул на товарища и спросил:
— О чем задумался, Боря?
— О журналистах.
— Дались они тебе. Им не воевать. Они поснимают что-нибудь там, куда их привезут, интервью возьмут у кого-нибудь, если им его дадут, потом аппаратуру в руки, и на базу, а с нее по домам. Готовить репортаж. Это нам сейчас придется охотиться непонятно за кем. Мы не знаем, кто будет целиться в нас. Война, мать ее!
Старший лейтенант Смирнов покачал головой.
— Ни хрена ты не понимаешь, Дима. Нас к этому готовили, война — наша работа, а журналисты? Может, если дать им автомат, то они и разберутся что к чему, но не вояки. А лезут туда, где стреляют, причем не по-детски.
— Правильно сказал командир, какое тебе до них дело, думай о задаче группы.
— О какой именно? Мы еще и не знаем толком, что делать будем. Определимся, когда встретимся с курдами.
— Вот и журналисты будут работать под охраной этих ребят. Те их в опасную зону не пустят. Это же какая ответственность, тем более что гости сплошь иностранцы. А чешка эта стройная — очень даже ничего бабенка, да, Боря?
Смирнов кивнул и подтвердил:
— Вполне. Я узнавал, зовут ее Злата Горак, между прочим, не замужем.
— Злата — это золотая, то есть дорогая. Ей и даром не нужен какой-то русский спецназовец.
— Ты это о чем?
— Ни о чем. Просто мысли вслух.
— Лучше про себя.
— Скучный ты стал, Боря. Водку не пьешь, байки, как прежде, не травишь.
— Хватит, поищите другого клоуна.
— Вот!.. Еще и злости в тебе прибавилось.
— Прибавилось, как Леня Опарин погиб, а мы с тобой в это время в укрытии сидели.
— Чего заводишься? Таков был приказ. Если помнишь, мы уже хотели идти к нему, но тут… — Прапорщик махнул рукой. — Да что теперь об этом?
— Сколько до Хамена лететь?
— А я знаю? У командира спроси.
— В принципе, без разницы.
— Вот и я о том же.
Спецназовцы замолчали. Говорить было не о чем.
Смирнова беспокоило волнение. Оно родилось еще вчера, а сегодня переросло в тревогу. Он пытался найти ответ, откуда это, и не мог.
Вроде все обыкновенно, как всегда. Ничего нового в вылете в Хамен нет. У курдов наверняка имеется информация, откуда по их деревне била система залпового огня. Может быть, они знают, кто наводил установку. Что-то у них есть, раз выслали группу. Если задача поставлена, то дело пойдет, раскрутится.
Почему же тогда появилась тревога? Или она касается не его и других бойцов группы? Журналистов? Но они должны быть защищены. Непонятно.
Поворочавшись, старший лейтенант откинулся к борту и сжал автомат между ног. Он вполне разумно решил, что гадать нечего. Чему быть, того не миновать. Все устаканится, как только прояснится обстановка и будет определена конкретная задача.
Немцы Клаус Охман и Юрген Ридель, чехи Злата Горак и Иржи Седлак, россияне Геннадий Артюхов и Евгений Золотов позавтракали в семь утра. Через двадцать минут они на микроавтобусе выехали с территории российской военной базы. Их сопровождали бойцы сирийского спецназа.
Среди журналистов старшим без какого-либо официального назначения был признан Геннадий Артюхов. Его репортажи облетели весь мир. Он со своим неизменным другом, оператором Евгением Золотовым, объехал если не все горячие точки планеты, то большинство из них точно. Этот человек отменно владел английским языком, мог общаться с сирийцами по-арабски, понимал курдский, неплохо знал турецкий.
В сопровождении старшим был капитан Али Гаури, доброжелательный и очень общительный офицер. Он вел себя так, как будто никакой войны в его родной стране не было. Артюхов сидел рядом с ним.
Зато водитель автобуса был молчалив и угрюм. Он явно не питал симпатии к иностранцам, кто бы они ни были. Гаури часто называл его по имени — Хамад, и Артюхов это запомнил.
На заднем сиденье устроились Амер, Валид и Рабих. Эти ребята вели себя спокойно, даже чуточку вальяжно. Впрочем, это не вызвало удивления у журналистов. Все же относительно безопасный район. Рядом российская военная база.
Артюхов взглянул на Гаури и спросил:
— Мы так до Афрани поедем?
Капитан рассмеялся и ответил:
— Нет, что вы, до деревни далеко. Мы проедем до авиационной части сирийских правительственных войск, где нас ждет вертолет. На нем отправимся в город Хамен. Там мы передадим вас курдам. Дальше вы будете работать с ними. Как закончите, мы вернемся за вами и доставим на военную базу.
— Понятно. Далеко до авиационной части?
— Нет, по дороге километров десять. Скоро уже будем на месте. Вылет назначен на восемь часов, если, конечно, ничего не изменилось.
— Будем надеяться, что не изменилось.
— Извините за вопрос, господин Артюхов. Это, конечно, не мое дело, но я от рождения человек любознательный. На базе находится отряд российского спецназа?
Журналисту не понравилось это любопытство капитана.
— Не могу ничего сказать по этому поводу. Нас совершенно не интересует то, что происходит на базе, где работают другие корреспонденты. Там же, кстати, открыт пресс-центр. Представитель министерства обороны постоянно рассказывает о деятельности российской группировки в Сирии. Вам стоило бы посетить одну из пресс-конференций. Думаю, вы все узнали бы.
— Благодарю, я воспользуюсь вашим советом при удобном случае.
Десять километров подержанный, но шустрый микроавтобус пробежал за семь минут. В половине восьмого журналисты и охрана уже стояли рядом с вертолетом сирийских ВВС. По всеобщему согласию лететь решили ранее запланированного времени. В 7.40 сирийский «Ми-8» был уже в воздухе.
Но перед тем как журналисты и бойцы спецназа загрузились на борт, произошло одно очень важное событие, не замеченное абсолютно никем. Капитан Гаури обходил вертолет и остановился у его хвостовой части. Там он быстро прострелил взглядом округу, не заметил ничего подозрительного, достал из кармана куртки сотовый телефон и набрал номер.
Ему ответили тут же:
— Слушаю!
— Мерич? Это Гаури.
— Да, капитан?
— В Хмеймим прибыли шестеро журналистов. Русские и немцы — только мужчины. У чехов одна женщина. Всех по двое. Мне поручили перевезти их в авиационную часть, которая стоит недалеко от российской базы.
— Короче, капитан! — потребовал начальник разведки турецкой бригады майор Дагар.
— Журналисты вылетают в Хамен. Они собирались отправиться в Пальмиру, но после случая в Афрани их планы изменились.
— Эти журналисты желают осмотреть деревню или ограничатся городом?
— Да, хотят посмотреть. Более того, я слышал, как чешка говорила, что было бы неплохо проехать вдоль буферной зоны.
— На территории курдов журналюг будешь сопровождать ты?
— Нет. Мы передадим их курдам, уйдем на свою базу и по команде заберем их обратно. В районе Хамена журналистов будут охранять сами курды.
— Я понял тебя. Спасибо, до связи!
— До связи!
Капитан уложил телефон в карман, улыбаясь, поспешил к трапу и последним забрался в грузовую кабину.
Командир экипажа был проинструктирован заранее. Он набрал высоту, лег на курс и вызвал на связь главу администрации города Хамена Ислама Ахмада.
— Слушаю, — ответил тот.
— Это командир экипажа вертолета, на борту которого находятся гости, спешащие к вам.
— Хорошо. Когда будете?
— Через час. Посадка на площадке у госпиталя, не так ли?
— Нет, там сейчас развернута полевая медицинская часть. Садитесь прямо у здания администрации.
— Хорошо, принял, будут изменения, сообщите.
— Непременно. Ждем вас.
— До связи.
Получив информацию по журналистам, глава администрации позвонил командиру отряда ополчения, который, по сути, являлся первым лицом в районе и городе.
— Авраз, это Ислам. Со мной только что связывался командир «Ми-8», на борту которого находятся журналисты и охрана из состава подразделения сирийского спецназа.
— Ну и что? К тебе гости, ты и встречай.
— Авраз, у меня, сам знаешь, люди наперечет.
— Но и у меня лишних нет. Тем более что я и сам через час покину город.
— Ты куда-то уезжаешь?
— Ислам, мы друзья, но все же не надо задавать вопросы, на которые я не имею права ответить даже хорошему другу, а не только главе администрации. Извини и найди кого-нибудь из своих бездельников встретить журналистов. Они хотят посмотреть на Афрани, туда доедут без проблем. В деревне их встретит и возьмет под охрану Сахади. Я распоряжусь.
— Хоть так. Спасибо.
— Не за что. Обнимаю. До связи.
— До связи.
Переговорив с главой администрации, командир ополчения вызвал к себе своего помощника, телохранителя и верного товарища Вессама Хайдура.
Тот скоро пришел. Сегодня они уже виделись. Хайдур сопровождал командира от дома до штаба.
— Да, Авраз?
— В девять часов с базы Хмеймим к нам вылетает группа российского спецназа.
— Хорошая новость. Почему я узнаю о ней только сейчас?
— Извини, но где-то рядом работает враг. Я имею в виду корректировщика, который наводил реактивную установку турков на деревню Афрани. Им может быть кто угодно. Не подумай ничего плохого: ни тебя, ни водителя, ни командира отряда в деревне никто не подозревает. Но раз существует предатель или засланный агент, то, согласись, страховка лишней не будет.
— Я понял тебя. Значит, русские все же откликнулись на твою просьбу?
— Да, отозвались, но мне представляется, что чисто формально. Начальник разведки базы Хмеймим предупредил меня, что у спецназа будет всего двое суток на работу. А что можно сделать за это время? Думаю, русские решили, что отказать нам совсем никак нельзя. Полный разлад отношений им не нужен. Да и нам, признаться, тоже. Вот они и решили послать группу на пару дней. Получится, что помощь вроде бы оказали.
Хайдур посмотрел на командира и заявил:
— Думаю, ты предвзято относишься к русским, Авраз. Я считаю их нашими друзьями. По крайней мере, они не обманут, как те же американцы. Янки обещали нам новое оружие, где оно? А русские доставили партию автоматов, хотя мы их особо об этом и не просили.
— Не знаю. Время все расставит по своим местам. Мы договорились, что группа «Байкал» во главе с майором Жилиным не будет светиться в нашем городе. Они летят на вертушке. Где она сядет, мне неизвестно, но перед выходом к городу этот Жилин должен связаться со мной. Возможен вариант, что майор запросит и место посадки. В любом случае встреча с ними должна состояться вне Хамена, но недалеко от него, там, где никто посторонний этого не увидит.
— Разумно.
— Ты знаешь такое место?
— Есть небольшой равнинный участок между холмами у заброшенного кирпичного завода. Это в трех километрах от города. Там не должно быть посторонних людей.
— Хорошо, но это надо проверить. Сейчас восемь ноль две. Времени еще достаточно. Прошу тебя, съезди туда, посмотри. Если кого обнаружишь или что-то не подойдет, подыщи другое место, но особо от города не удаляйся.
— Сделаю. Один вопрос. Где ты думаешь разместить русских? Если им в город нельзя, то, значит, в открытом поле?
— Здесь им делать нечего. Их работа в Афрани. Мы перебросим туда группу на нашем автобусе.