Марфа Кузьминична была искренне рада моему приезду. Она отнеслась ко мне со всей приветливостью и теплотой, и смотрела на меня, как на будущего зятя. До сих пор не могу забыть те восхитительные блины, которыми она меня потчевала. Сколько лет уже прошло, а я до сих пор помню их вкус. Я только тогда понял, что такое настоящие русские блины, испеченные в деревенской печке.
Я пообещал Ире, что обязательно приеду к ним на летних каникулах. Но летом в моем мировоззрении произошел резкий перелом. Если на первых порах моего знакомства с ней я был всецело проникнут романтикой, и смотрел на жизнь исключительно сквозь ее призму, то теперь в мой разум стал настойчиво пробираться прагматизм. Волею случая я оказался в совершенно другой, прямо противоположной обстановке. Обстановке обеспеченности и богатства, сытости и веселья. После этого мои мысли повернулись в совершенно другую сторону.
Дело было так. Заканчивался июнь. Ира сдала сессию и уехала домой. Мне предстоял последний экзамен, сразу после которого я также собирался уехать в Екатериновку.
Я не спеша шел по улице, проветривая таким образом свои мозги после долгой и нудной зубрежки. Вдруг я услышал, что меня кто-то окликнул. Я повернул голову. У обочины стояли новенькие синие "Жигули". В машине находились две девчонки из нашей группы. Первую, которая сидела за рулем, звали Люда. Эта была стройная брюнетка с карими, жгучими, зацепистыми глазами, и тонкими, резкими чертами лица. Рядом с ней сидела ее подруга Света. Света также была привлекательна, имела хорошенькое пикантное личико, и носила короткую стрижку, которая ей очень шла. Они смотрели на меня сквозь модные заграничные солнцезащитные очки и приветливо улыбались. Я улыбнулся в ответ и подошел.
— Привет, — поздоровались они.
— Привет, — ответил я.
— Скучаешь?
— Да как сказать? Послезавтра последний экзамен. Так что скучать осталось недолго.
— А потом?
— Там видно будет, — уклончиво ответил я.
Наш роман с Ирой, конечно, не остался незамеченным в студенческой среде. Но я предпочел не афишировать свою предстоящую поездку к ней.
— Так может, присоединишься к нам? — спросила Света. — Мы едем к Людке на дачу.
— Зачем? — простодушно спросил я.
— Как зачем? Отдохнем, повеселимся. Что в такую жарищу в городе делать? Пыль глотать? А завтра вернемся.
Я в нерешительности замялся. Это предложение стало для меня полной неожиданностью. С одной стороны мне, действительно, было немного тоскливо. Но с другой, соглашаться на загородную поездку в компании двух девушек, пусть даже и знакомых, но все же не настолько близко, чтобы чувствовать себя с ними свободно, представлялось мне несколько стеснительным. Я стал лихорадочно искать причину, чтобы деликатно отказаться, но Люда решительно прервала мои размышления.
— Игорь, садись в машину. Не будь таким нелюдимым. Не бойся, мы тебя не съедим. Чистый загородный воздух полезен для здоровья. А перед экзаменом — особенно.
Ее голос был мягок и доброжелателен. Не знаю почему, но он заставил меня подчиниться, и я безропотно занял место на заднем сиденье. Мотор взревел.
Несколько слов о моих однокурсницах. Они представляли собой людей из особого круга. Их родители были обеспечены и достаточно влиятельны. Правда, сами Люда и Света об этом не распространялись, но в институте, тем не менее, знали, что отец Люды работал главным инженером машиностроительного завода, а отец Светы был каким-то городским чиновником. К дочерям столь респектабельных родителей у нас пытались клеиться многие. И, смею предположить, не только из личных симпатий. Корыстные побуждения, конечно, тоже имели место. Но девчонки близко к себе никого не подпускали. Нет, они не были высокомерны. Они вели себя просто и скромно. Но все же деликатно давали понять, что для видных невест женихи должны быть тоже видными.
То, что они пригласили с собой именно меня, конечно, не могло ни польстить моему самолюбию. Желающих оказаться на моем месте было предостаточно. Многие ребята с нашего курса, если бы находились в тот момент рядом, сжимали бы кулаки в бессильной злобе. Неужели, я и вправду понравился Люде и Свете? Выходит, не такая я уж серая посредственность, если на меня обратили внимание особы столь достойного социального уровня.
Так я думал тогда. Сейчас же в моей голове крутилось совершенно другое объяснение их внезапного интереса ко мне. А может, здесь все дело в тщеславии? Не в моем, конечно, а в их. Другие студенты к Люде и Свете клеились, а я нет. Вот их это и задело.
Тот вечер до сих пор отчетливо стоит перед моими глазами. Каким он был обнадеживающим! Он представлялся мне началом моего подъема. А в результате оказался всего лишь обычным, единичным жизненным эпизодом.
Дача Люды поразила меня своей роскошью. Таких шикарных дач мне видеть еще не приходилось. Это была даже не дача, а самый настоящий особняк: просторный двухэтажный дом из красного кирпича, окруженный высоким металлическим забором. Все, что здесь находилось, красноречиво свидетельствовало о достатке и обеспеченности. Сад был превосходный. В нем было абсолютно все, что только могло расти в нашей климатической полосе: и яблоки, и груши, и малина, и смородина, и клубника, и сливы, и еще многое другое, не говоря уже о таких банальных вещах, как картошка, огурцы и помидоры. Я восхищенно вертел головой по сторонам.
Когда мы поднялись по лестнице на веранду, навстречу нам вышел белобрысый щеголь лет двадцати пяти. Его лицо мне сразу не понравилось. В нем светилась какая-то отталкивающая капризность и избалованность.
— Знакомьтесь, это мой старший брат Альберт, — представила его Люда и указала на меня. — А это Игорь.
Мы с Альбертом обменялись рукопожатиями. От меня не ускользнул его изучающий взгляд. Он явно пытался понять, что за "птицу" привезла его сестра.
— Ну, что, собираем на стол? — предложила Люда. — Сейчас пообедаем и начнем веселиться. Альберт, тащи все, что есть в холодильнике. Игорь тебе поможет. А мы со Светкой организуем салат.
Я вслед за Альбертом зашел в дом, и мы прошли на кухню. Альберт подошел к холодильнику и открыл дверцу.
— Та-а-ак, — протянул он. — Что у нас тут есть? Тушеное мясо по-мексикански любишь?
Я молча кивнул головой, хотя толком не знал, чем отличается мясо по-мексикански от обычного тушеного мяса. Альберту хватило одного взгляда на мое лицо, чтобы это понять.
— Это мясо в томатном соусе с острыми приправами, — объяснил он, ставя сковородку на плиту и разжигая огонь. — Наша Клавдия Петровна прекрасно умеет его готовить. А на гарнир у нас будет рис.
— Клавдия Петровна — это ваша бабушка? — спросил я.
Альберт испытующе посмотрел на меня и произнес:
— Это наша домработница. А у вас есть домработница?
— Нет, — выдавил я, сглотнув слюну, сознавая, что этим даю Альберту ответ на главный интересующий его вопрос, что я из простых, и к элите отношения не имею. — Мы предпочитаем все делать сами.
— Понятно, — вздохнул Альберт. — А с Людой вы давно знакомы?
Я почувствовал, что во мне нарастает раздражение. Я даже стал жалеть, что сюда приехал. Деликатно скрываемое высокомерие Альберта действовало мне на нервы. Какое твое дело, давно мы знакомы, или недавно? Я сюда не набивался. Меня сюда пригласили.
— Мы учимся вместе в институте, в одной группе, — ответил я.
Альберт немного помолчал, видимо ожидая продолжения, но я счел, что больше ему знать необязательно. Пусть, если захочет, спрашивает у своей сестры. Чтобы переменить тему разговора я посмотрел в окошко и воскликнул.
— Хороший у вас сад!
Альберт пожал плечами.
— Сад как сад, — сказал он. — Есть и получше. Ну, вот все и разогрелось. Можно накрывать на стол. Хватай сковородку и кастрюлю, а я возьму все остальное.
Когда мы вернулись на веранду, Люда и Света мыли только что сорванные огурцы, помидоры и зелень в бадье с водой. Затем мы стали готовить салат. Когда стол был полностью накрыт, еда разложена по тарелкам, а вино разлито по бокалам, мы приступили к трапезе.
Мои новые знакомые оказались очень эрудированными людьми. За столом они обсуждали последние новости из мира кино, театра, литературы, моды. Я изредка им поддакивал, но все же старался больше молчать, ибо не был сведущ в этих областях так же, как они. Я боялся, что мои реплики могут прозвучать невпопад. Альберт (до чего противный тип!) заметил мою неуверенность, и решил подставить мне ловушку.
— А чем увлекается в свободное время наш гость? — воскликнул он, и с интересом посмотрел на меня. Выкарабкаюсь я, или нет?
Но у меня было, что ему ответить. Не зря же я недавно изучил книжку по краеведению. Она помогла мне произвести впечатление на Иру. Глядишь, поможет и сейчас.
— Историей нашего края, — ответил я.
Но у меня было, что ему ответить. Не зря же я недавно изучил книжку по краеведению. Она помогла мне произвести впечатление на Иру. Глядишь, поможет и сейчас.
— Историей нашего края, — ответил я.
Брови Альберта взметнулись вверх.
— Какое необычное хобби! — воскликнул он.
— А разве у нас есть что-то интересное? — с сомнением проговорила Света. — Обычный провинциальный городишко. Я понимаю, там, Москва, Ленинград. У них действительно есть история. А у нас-то что? У нас, по-моему, и достопримечательностей-то никаких нет.
— Ну, не скажи, — возразил я. — Возьмем, к примеру, Чашин курган. Мы часто проезжаем мимо него, видим его из окна транспорта. А ты знаешь, что именно в этом месте в одиннадцатом веке и появился наш город? Тогда Чашин курган был, конечно, выше, чем сейчас. Его окружали мощные защитные стены, вокруг был глубокий ров, заполненный водой. Остатки этого рва можно заметить и сейчас. Монголо-татарам, во время их нашествия на Русь, пришлось приложить немало сил, чтобы в конце концов взять эту крепость…
Затем я спокойно, не торопясь, выложил свои знания и о других достопримечательностях нашего города, которые почерпнул из книжки. Люда и Света слушали меня с интересом. Я с удовлетворением отметил, что их взгляд заметно потеплел. Глаза Альберта тоже выражали внимание. Но я видел, что он просто делает вид, что меня слушает. В душе, наверное, его грызла досада, что ему в глазах девчонок так и не удалось меня подловить.
Когда вся еда, стоявшая на столе, была съедена, а банка с домашним вином опустела, Света воскликнула.
— А не пора ли нам потанцевать?
Против этого никто не возражал. Альберт с моей помощью притащил из дома на веранду стереомагнитофон с колонками, и в окружающем пространстве грянула модная зарубежная музыка. Дискотека началась.
Я никогда не думал, что танцы могут так раскрепощать. Я не был любителем дискотек, никогда на них не ходил, и не понимал, что в них такого особенного, и почему городские танцплощадки по вечерам всегда оказываются забиты под завязку. Только здесь, на этой даче, в этот вечер я почувствовал, как я отстаю от жизни. Моя зажатость и скованность словно испарились. Мне стало легко и свободно, и все, что находилось вокруг, виделось мне исключительно в белом свете. Даже этот высокомерный Альберт, и тот перестал вызывать у меня неприятие. Уверенности в себе мне добавляло и то, что мои сокурсницы явно находили во мне приятную компанию. Они разговаривали со мной так, словно мы уже давным-давно являлись закадычными друзьями, хотя на самом деле наше более-менее близкое знакомство состоялось только сегодня. Не скрою, меня это окрыляло. Я вдруг почувствовал, что внутри меня будто все перевернулось. Я перестал думать об Ире. Ее образ вдруг померк в моих глазах, и оказался полностью заслонен образом совершенно другого человека. Люда — вот кто теперь занимал все мои мысли. Я наполнялся страстью по отношению к ней все больше и больше. Прежний роман как-то сам собой оказался забыт.
Ночевали мы на даче. Мне отвели отдельную комнату, благо комнат здесь хватало. Помню, я очень долго не мог заснуть. Я постоянно думал о Люде. Она представлялась мне верхом совершенства. Она казалась мне воплощением всего положительного, что только может быть в человеке. Но когда я ставил себя рядом с ней, я отчетливо осознавал, какая огромная пропасть лежала между нами. Она богата. Я беден. Ее возможности не шли с моими ни в какое сравнение. У меня ничего нет, и никогда не было. Что я могу ей дать? Мне светила только участь простой компании для увеселительных вечеринок. Но я хотел большего. Я хотел войти в этот мир, в котором жила она, стать своим в этом доме, который представлялся мне настоящим дворцом. Та роскошь, которую я сегодня увидел, больно дергала меня за нити тщеславия, и разжигала пожар честолюбия. Мне казалось, что судьба словно дает мне шанс. И я клятвенно пообещал себе, что его не упущу, чего бы мне это не стоило.
Когда на следующий день мы возвращались домой, Люда как бы невзначай спросила.
— Мы на выходные планируем вылазку на природу. Поедешь с нами?
— Поеду, — радостно ответил я, усматривая в ее предложении весьма добрый для себя знак.
Сдав последний экзамен, я не поехал в Екатериновку, как собирался ранее. Что мне там делать, если Ира перестала меня интересовать? Я больше не воспринимал ее близким для себя человеком. На фоне того мира, который окружал Люду, ее мир виделся мне теперь каким-то тусклым, мрачным и пустым. Нет, я не преисполнился к ней неприязни. Ира была хорошей, скромной и доброй девушкой. Но Люда казалась мне гораздо утонченней, изысканней и перспективней. Мое увлечение ею полностью загасило те душевные порывы, которые бушевали во мне до этого.
Следующая загородная поездка в компании Люды, Светы и Альберта снова подарила мне массу положительных эмоций. В этот раз мы отправились в лес. Мы взяли с собой палатки и провели два восхитительных дня на берегу небольшого лесного озера. Чистый воздух, безветрие, ровная гладь воды, костер, багряный закат, песни под гитару — все это вселяло чувство гармонии и блаженства. Я обратил внимание, что Люда стала смотреть на меня все чаще и чаще. Краешком глаза я раз за разом улавливал на себе ее осторожный взгляд. Но наши отношения пока не выходили за рамки обычного приятельства. А форсировать сближение я не решался, полагая, что это может ее только спугнуть. "Надо все развивать постепенно, как бы само собой", — думал я.
Когда я вернулся домой, мать сообщила, что звонила какая-то девушка. Она спрашивала меня, но себя не назвала. Я помрачнел. Я понял, что это могла быть только Ира. Я ведь пообещал ей, что приеду после экзамена. Наверное, она хотела узнать, почему меня до сих пор нет.
"Как бы от нее деликатно отвязаться? — думал я. — Сказать прямо, что я полюбил другую девушку? Это будет жестоко. Что ж, попробую как-нибудь отговориться. Авось, и сама все поймет".
Новый звонок от Иры раздался в тот же вечер.
— Игорь, это ты? — спросила она.
— Да, — ответил я. На душе у меня скребли кошки, но я все же постарался придать своему голосу нотки непринужденности.
— Привет, — сказала она. — У тебя что-то случилось?
— Экзамен никак не сдам, — соврал я. — Вот, опять готовлюсь к переэкзаменовке.
— Ну что же ты так? — огорчилась она. — Приезжай поскорей. Мы с мамой тебя ждем.
— Приеду, приеду, — проговорил я. — Как сдам экзамен — сразу приеду.
Успокоенная Ира попрощалась и положила трубку. А меня стала грызть совесть. Мне было нелегко обманывать свою прежнюю подругу, которая пока еще не знала, что она стала прежней. Но что делать, если этого требовала ситуация.
Последующие дни я также провел в компании своих новых друзей. Мы гуляли, наслаждались жизнью. Нам было весело и интересно. Альберт уже не смотрел на меня свысока. Он стал держать себя гораздо дружелюбнее. И я даже стал находить, что он, в общем-то, неплохой парень. Я подозревал, что столь резкая перемена в его поведении была вызвана вмешательством Люды. Не иначе, после той вечеринки на даче она крепко поговорила со своим братцем, и указала на меня, как на своего будущего жениха. И Альберту ничего не оставалось, как принять выбор своей сестры. Так мне казалось тогда. Сейчас я думаю, что все было по-другому, и слова Люды, скорее всего, были такими:
— Это моя новая игрушка. Не мешай мне развлекаться.
В те дни я и подумать об этом не мог. Ведь все шло так хорошо. Я получал от общения с Людой огромное удовольствие. Я льстил себя надеждой, что мы постепенно становимся друг для друга все ближе и ближе. Радужные перспективы нашего с ней романа занимали все мое воображение. Но через две недели у меня дома раздался телефонный звонок, который снова вернул меня к двойственности сложившейся ситуации.
— Игорь? — раздался в трубке робкий голос Иры.
— Да, — ответил я, не сумев сдержать в себе тяжелый вздох. У меня не было никакого желания с ней разговаривать. Ее голос начинал меня даже раздражать.
— Игорь, у тебя все в порядке? — обеспокоено спросила Ира. — Ты сдал экзамен?
— Сдал, — немного помявшись, сказал я.
— А почему ты тогда не приезжаешь? Ты же обещал сразу приехать.
— Понимаешь, возникли некоторые сложности, — уклончиво произнес я. — Мать попросила сделать небольшой ремонт в квартире.
— Но ты к нам приедешь?
— Приеду, приеду. Как закончу ремонт — сразу приеду.
— Хорошо, — согласилась Ира, — я буду тебя ждать. Я по тебе уже соскучилась.
Я попрощался и положил трубку.
Прошло еще две недели, и Ира позвонила снова.
— Игорь?
— Слушаю, — вздохнул я.
— Мне очень нужно тебя увидеть, — тихо произнесла она.
— Ну, не могу я пока приехать, — стал оправдываться я. — Ремонт еще не закончен.