Странно, но футбольная традиция не перешла в США из Англии – родоначальницы этого спорта. Сам европейский футбол не является очень популярным видом спорта. Он постепенно стал в США спортивной игрой для женщин. Сборная Америки по футболу – одна из лучших в мире, в футбол активно и с увлечением играют девочки-школьницы. Небольшая популярность соккера парадоксальна, если учесть огромную латиноамериканскую диаспору в США, которая должна по определению любить футбол и играть в него при каждом удобном случае. Однако почему-то этого не происходит, хотя на американском телевидении есть несколько каналов, посвященных мировому футболу, которые двадцать четыре часа в сутки показывают только футбольные матчи, перебивая их футбольными комментариями.
Мои попытки понять, почему традиционный футбол не стал популярным мужским видом спорта, встречали объяснения, что игра слишком медленная – надо, мол, смотреть полтора часа и, может быть, увидишь гол или два. Этого, видимо, мало для энергичных американцев. Болельщики футбольных команд встречаются сравнительно редко, а матчи посещает в разы меньше зрителей, чем, скажем, соревнования по американскому футболу. Тем не менее в соккер играть умеют почти все и часто этим занимаются на любительском уровне. Футбольные фанаты в Америке практически отсутствуют, разве только как дань европейской агрессивной субкультуре фанатов. Однако многим американцам это не мешает, лежа на диване с пивом, смотреть чемпионаты Латинской Америки, не говоря уже про международные кубки и чемпионаты мира.
Бейсбол, на мой взгляд, игра не более динамичная, чем футбол, однако почти все американцы сходят от бейсбола с ума. Как и игроки в американский футбол, бейсболисты являются национальными героями. О наиболее выдающихся пишут книги и снимают фильмы, их имена становятся известны всем в стране, президент принимает их в Белом доме, а их фотографии и игровые коллекционные карточки стоят немалых денег на антикварном рынке США. При этом за пределами Америки они не известны почти никому, ибо и бейсбол, и американский футбол не особо популярны в мире. Это совершенно не смущает американцев, которые без зазрения совести называют свои чемпионаты по обоим видам спорта мировыми. Формально у них есть на это основания – обычно в соревнованиях участвует пара-тройка команд из других стран, в частности Японии и Канады.
Главное спортивное событие в Америке – финал чемпионата Национальной футбольной лиги, который проводится в январе-феврале и бьет рекорды по телевизионным рейтингам. Так, в 2011 г. его посмотрели примерно 163 млн телезрителей, одна секунда рекламы стоила в среднем 100 тыс. долларов. Многие рекламные ролики снимаются специально для показа во время этих матчей, после чего их можно просмотреть только в Интернете.
С флагом и значком
Я уже говорил, что американская модель патриотизма в немалой степени носит не государственный, а личный, сугубо частный характер. Никто не заставляет американцев вывешивать национальные флаги на своих домах или репетировать в самодеятельных оркестрах патриотические песни – они это делают исходя из собственной потребности. Проходящие в День независимости, да и в другие праздники по всей стране многочисленные и по-американски яркие парады и зрелищные шествия добровольно финансируются местными бизнесменами и обслуживаются волонтерами. На главный фейерверк страны, который устраивается в Вашингтоне, люди съезжаются изо всех уголков и занимают место на Национальном Молле в центре столицы чуть ли не с утра. Я уж не говорю про президентские инаугурации!
Патриотизм США максимально деполитизирован и деформализован – поэтому в него столь легко включаются новые иммигранты, которые действительно стараются быть больше американцами, чем сами американцы. Любой желающий может в этом убедиться, побывав на парадах по случаю Дня святого Патрика, шествиях иммигрантов-индусов и африканцев или карнавалах латиноамериканцев. В русскоязычных регионах празднуют День Победы 9 мая или старый Новый год, хотя эти даты никакого отношения к США не имеют. В Америке есть закон, по которому иммигранты могут взять выходной по случаю национального или религиозного праздника у себя на родине. Личный патриотизм американца, пусть и «нового», выше коллективных обязанностей.
Иными словами, личный патриотизм давно стал частью обыденной культуры США, а не государственной программой. Отцы-основатели американского государства, возведенные не без причины в ранг политических гениев, сделали в этой области главное: дали людям идеологию личной свободы, главенство закона и независимость судебной системы, стабильную конституцию и веру в эффективность и превосходство американской системы власти. Все это работает уже не одно поколение. Именно это является основой патриотизма американцев, а не какие-то придуманные чиновниками воспитательные и патриотические проекты. Американские дети растут в этой атмосфере и при всем естественном скептицизме, который отличает юный возраст, быстро становятся патриотами страны, системы, которая в ней существует, ее принципов и основополагающих идей. В результате американские подростки в массе своей растут большими патриотами, нежели подростки многих других стран.
Наличие флагов, значков и других патриотических символов отнюдь не всегда отражает истинный патриотизм. Часто это имитация, как это бывало в Советском Союзе, где на демонстрации выносили тысячи знамен, а все дома украшали лозунгами и транспарантами, или крайность, как в фашистской Германии, которая культивировала чувство превосходства немцев над другими, а флагов и транспарантов было не меньше, чем в СССР. Может ли Америка пойти в том или ином направлении?
Важно, что в отличие от подавляющего большинства стран, которые строились по традиционной схеме «сверху вниз», Америка исторически создавалась по-другому. Сюда приезжали первопроходцы, беглецы, ссылались преступники. Территория США в течение долгого времени осваивалась в условиях отсутствия какого-либо правительства, власти, закона и порядка. Опираться надо было на собственные силы, на отряды самообороны, соседей и друзей. Первопроходцы шли по Америке с востока на запад, защищая сами себя и сами себе создавая правила, законы и порядки. Отсюда в крови каждого американца осталось определенное пренебрежение к формальной власти, чиновникам и политикам в сочетании с уважением к закону, ибо американец привык, что законы создает он сам. Чем выше власть, тем меньше она значит для рядового гражданина страны, тем меньше ее влияние на него. А чем власть ближе, чем более «местной» она является, тем большими полномочиями обладает и тем больше от нее зависит. Америка для американца – это страна, которую «он построил», а не «ему построили».
Таким образом, в США государство движется за обществом, а не наоборот. Если этот тренд начинает пробуксовывать, как это случилось после 11 сентября 2001 г., многие американцы с возмущением начинают говорить о том, что США превращается в коммунистическую или фашистскую страну. Им не нравится, когда государство увеличивает свою роль и влияние, их политический менталитет сформирован иначе. Именно поэтому объектами выборов продолжают оставаться не только местные политические власти, но и, скажем, полиция и администрация учебного округа. То, что вся полиция в США является муниципальной и ее руководство выбирается на местных выборах, армия по конституции не может быть использована внутри страны, а на руках у граждан находится много единиц оружия, делает Америку страной, в которой государство не может откровенно доминировать над своими гражданами, и в этом основа не только американской модели патриотизма, но и единства страны.
При всей любви к своей стране и уважении к отцам-основателям и принципам, на которых базируется Америка, абсолютное большинство американцев никоим образом не распространяют эти чувства на правительство страны, власть и ее действия. Эти два фактора не дают – и я надеюсь, что не дадут – американскому патриотизму выродиться в нечто неестественное для этой страны, в нечто, более присущее тоталитарным, фашистским или коммунистическим режимам, где патриотизм в первую очередь проявляется в подчеркнутой лояльности к власти. Патриотизм американцев по отношению к стране сохраняется, даже когда авторитет власти и уважение к ней падают – президентства Билла Клинтона, Джорджа Буша-младшего и Барака Обамы подтверждают это.
Конечно, у России своя великая история и своя политическая культура. Ее путь был другим. Да и Америка далека от идеала, которым ей хотелось бы быть. Всего два-три поколения назад американцы давали взятки полицейским, судьи попадались на коррупции, а на местных выборах побеждали представители мафии. Страна была расколота целым рядом, казалось бы, непреодолимых противоречий – от войны во Вьетнаме до расовых конфликтов, от отношения к иммигрантам до преследования сексуальных меньшинств. Часть этих противоречий до сих пор время от времени себя проявляет. Однако США сумели собраться и преодолеть большинство внутренних конфликтов в сравнительно короткий срок. Патриотизм многонациональной, многорелигиозной, политически плюралистической Америки оказался в том, чтобы искать общее для всех, а не различное, и делать на это общее ставку. Отсутствие монополии на власть наверху, общие ценности внизу и главенство закона сравнительно быстро изменили страну.
Глава 5
Американский дом
Сабурбия – мечта бебибумеров
В последние десятилетия во многие языки мира вошло слово suburbia – сабурбия, производное от английского слова suburb, то есть пригород. Было даже снято несколько фильмов, где в названии фигурирует это слово. Кроме того, оно обозначает группу людей, живущих в пригороде, их образ жизни. Послевоенная Америка стала, по сути, большой сабурбией, в которой считалось хорошим тоном, правильным выбором и признаком жизненного успеха жить именно в пригородах больших городов, а не в центре, то есть соединить плюсы мегаполисов с их инфраструктурой, рабочими местами, социально-культурными возможностями, с одной стороны, с плюсами провициальной жизни, ее тишиной и спокойствием, возможностью иметь большой дом и собственный участок земли (что в городе осуществить гораздо сложнее) – с другой. Большие города повсеместно обрастали разнообразными пригородами, которые становились независимыми муниципалитетами. Постепенно туда перемещались финансы, инфраструктура, рабочая сила и интеллект американского общества. Центры городов стали приходить в упадок, а пригороды – развиваться с неимоверной быстротой, привлекая все больше людей, покидающих городские кварталы. Примерно с 1950-х гг. жители пригородов начали приобретать выраженные черты отдельной социальной страты, своеобразного класса.
Первоначальной причиной процесса было то, что в послевоенный период стали общедоступными автомобили и больше не надо было надеяться на общественный транспорт. Из армии в массовом порядке возвращались демобилизованные солдаты, которым государство давало большие денежные пособия и налоговые льготы для покупки домов в пригородах. Телефонная связь стала надежным, дешевым и распространенным способом общения. Америка после войны быстро покрылась сетью уже легендарных теперь скоростных автомобильных дорог, которые и до сих пор продолжают ее великолепно обслуживать. Бензин был недорогим, а каждой семье хотелось наконец осуществить свое желание иметь собственный дом и кусок американской земли. Мечта послевоенной Америки была проста, но амбициозна – каждому человеку, включая детей, в доме должна отводиться своя комната. Плюс какое-то количество общих комнат – гостиная, кухня, столовая, гараж, чулан и т. д.
Но главное – каждому свою спальню! Наконец это стало возможным. В этих условиях американские семьи быстро обзаводились детьми, причем мало кто одним – обычно речь шла о двух-трех. Банки с удовольствием давали ссуды на покупку домов молодым и не очень молодым семьям. И сегодня в 98 % жилья в США приходится по одному человеку или меньше на каждую имеющуюся в доме комнату.
Америка быстро осваивала сельскую местность, строя там большое количество новых домов. Помните замечательную книгу Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Одноэтажная Америка»? Послевоенная Америка становилась двухэтажной, покрывшись миллионами двухэтажных домов, таковой она в значительной степени остается до сих пор. Американцы пришли к выводу, что двухэтажный дом в среднем вполне удовлетворяет их требованиям к комфорту, имеет наилучшее соотношение цены и качества, достаточно просторен, но при этом не становится слишком большой проблемой для семейного бюджета с точки зрения содержания и эксплуатации. К тому же в большинстве домов есть подвал или цокольный этаж – так называемый basement («бэйсмент»), который при некоторых финансовых вложениях легко превращался в жилое помещение в несколько комнат. При этом последствия переустройства совершенно незаметны снаружи дома, что позволяло миллионам американцев избегать увеличения налогов на недвижимость. Пригороды стали приобретать собственную, отличную от города инфраструктуру, а также свое характерное архитектурное обличье. В этих огромных по масштабам жилых районах не было небоскребов, железных дорог, метро или индустриальных объектов. Это и стало той самой сабурбией, в которой до сих пор живет подавляющее большинство американцев.
В городах все эти десятилетия люди, конечно, тоже селились, но в довольно малых количествах. Это были либо те, кто не мог себе позволить жить в пригороде по финансовым соображениям; либо люди, принципиально не желающие там жить, эдакие «настоящие горожане», которым нужен вокруг бетон и кирпич, тротуары, музеи и театры; либо люди, не имеющие детей и не планирующие их заводить. В последнюю категорию, в частности, попадали представители сексуальных меньшинств, которым не нужны были средние школы, а разобщенная жизнь в сабурбии не давала возможности создавать свои социальные группировки для общения и защиты от тогда еще довольно агрессивной внешней среды.
Другими словами, городскую жизнь, да и сами города США во второй половине ХХ в. поддерживали, не давая им умереть окончательно, малообеспеченные семьи, студенты, бездетные городские пары, представители сексуальных меньшинств, рабочие и безработные – так как именно в городах, а не в сабурбии, существовали приюты и ночлежки. Во времена президента Рональда Рейгана по всей Америке в рамках государственного жилищного проекта были построены многоэтажные многоквартирные дома для бездомных, где им предоставлялась бесплатная квартира. Закончилась инициатива сравнительно неудачно, ибо бездомные не стали жить в этих квартирах, и они быстро превратились в рассадники наркомании, проституции и преступности. Сейчас в большинстве случаев эти дома стоят заброшенными и пустыми, хотя там есть сотни тысяч квартир, имеющих основные удобства.
Справедливости ради надо сказать, что в последние десятилетия в ряде городов, в том числе в Вашингтоне, многие из этих домов были приведены в приличный вид и переданы в собственность малообеспеченным семьям, которые там и проживают. Более того, в последние годы стоимость подобного жилья так быстро пошла вверх, что в некоторых случаях начала превышать стоимость среднего дома в сабурбии. Многие представители этнических меньшинств, владевшие – во многом от бедности – небольшими городскими квартирами в Нью-Йорке, Вашингтоне или Сан-Франциско, стали весьма обеспеченными людьми, продав свое жилье в последние годы, предшествующие глобальному экономическому кризису.
В качестве примера можно привести Вашингтон, в котором, как известно, самую значительную часть населения в последние полвека составляли афроамериканцы. Сорок лет назад их число достигало 70 % жителей города против 12,6 % всего населения США. Федеральные чиновники, работающие в правительстве страны, как правило, жили за городом и каждый день ездили в центр на работу. По результатам переписи 2010 г. число афроамериканцев в столице США впервые снизилось до 50 %, а остальную половину жителей города сейчас составляют белые, азиаты и латиноамериканцы, из которых лишь 38 % – белые. В результате облик столицы США меняется очень быстро, еще быстрее растут цены на недвижимость в ней – хотя для этого есть еще одна специфическая причина, о которой чуть позже.
Что такое «хороший район»?
Америка – глубоко децентрализованная, если угодно, провинциальная страна. Когда я только начинал жить в Вашингтоне, то столкнулся с тем, что огромное множество американцев никогда не были в своей столице. Доходило до того, что ко мне, совсем недавно обосновавшемуся здесь человеку, да еще из-за «железного занавеса», приезжали мои новые друзья-американцы из провинции и я вел их знакомить с их же столицей. Если посмотреть на списки лучших мест для жизни в США, о которых речь пойдет позже, то там больших городов не найти. Маленькие города, как правило, предоставляют гораздо лучшие условия для жизни людей, чем мегаполисы. Зачастую дома там дороже, а школы, дороги и больницы – лучше. Подавляющее большинство американцев живет в маленьких городах и пригородах крупных городов, и ничто на свете не заставит их переехать в Нью-Йорк или Чикаго, Лос-Анджелес или Вашингтон. В больших городах живут те, кто победней, или настоящие городские жители, чья система жизненных ценностей отличается от ценностей провинциалов. И те и другие с нескрываемой иронией смотрят друг на друга.
В Америке существует старая шутка, которую знают все. Она уже не смешная, но все еще способна удивлять людей, приезжающих в эту страну и стремящихся купить здесь дом или квартиру. Итак, у агента по недвижимости спрашивают: «Что влияет на стоимость дома в США?» Он отвечает: «На стоимость дома здесь влияют три важных фактора. Первый, самый важный фактор – это location. Второй по значимости фактор – location. И наконец, третий по важности фактор – это location». То есть все три фактора – местонахождение дома. Ничто иное – ни возраст дома, ни его размер, ни материалы, из которых он сделан, ни архитектурная красота – не влияет на стоимость американского дома больше, чем место, где он расположен. Сегодня в России собственность также все чаще оценивается по тому, где она находится, но в США это правило существует уже для многих поколений домовладельцев.