— Вы просто неотразимы! — не удержался от язвительной реплики Храбров. — Наряды один шикарнее другого. Не хватает, пожалуй, лишь гермошлема.
— Я не на балу, господин Лендон, — раздражённо вымолвила аланка, — а на боевом корабле, и потому одеваюсь соответственно. И впредь, прошу вас обращаться ко мне официально — госпожа Клерон.
В её голосе звучали стальные нотки, но они ничуть не испугали землянина. У любых высокомерных снобов есть слабые места. И для того чтобы их найти у Олеся достаточно времени. Главное разрушить искусственно возведённую стену неприязни. Впрочем, вода камень точит. Русич будет действовать медленно и осторожно.
Экскурсия по «Варгасу» получилась довольно интересной. Изнутри крейсер выглядел ещё внушительнее, чем со стороны. Два нижних этажа и заднюю часть судна занимали двигательные установки. Разобраться в сложном переплетении проводов, труб, металлических конструкций было абсолютно невозможно.
Наибольшее впечатление на Храброва произвели ускорители корабля. Гигантские сооружения достигали в длину пятидесяти метров. Именно благодаря этому изобретению человеческого разума крейсер и преодолевал световой барьер. Самое поразительное то, что аланцы до сих пор плохо понимали принцип их действия.
Возрастание массы и замедление времени удалось свести к микроскопическому мгновению, но даже оно представляло огромную опасность. Малейшая задержка в подобном состоянии, и судно вместе со всеми своими обитателями превращалось в пыль. Как оказалось, звёздные перелёты — дело рискованное. Брандт честно признался, что периодически при скачке один из кораблей аланского флота бесследно исчезает. Догадаться о его судьбе несложно.
Землянин с тревогой покидал двигательный отсек. Внизу работала смена, состоящая из двенадцати человек: инженеры, техники, операторы. Они внимательно следили за сердцем крейсера. Стоит ему в критический момент дать сбой, и организм тотчас погибнет.
Возле двери Олесь повернулся к майору и неожиданно спросил:
— А что происходит с кораблём после преодоления барьера?
— Увы, этого никто не знает, — пожал плечами офицер. — Крейсер легко набирает скорость без каких-либо внешних изменений. Внутри та же масса и то же время. Мы словно выпадаем из пространства. И что удивительно, службы визуального наблюдения не могут обнаружить судно, двигающееся со сверхсветовой скоростью. Нас просто нет…
— Невероятно! — произнёс русич. — Это противоречит здравому смыслу. Корабль должен быть виден, хоть и с большим опозданием.
— К сожалению или к счастью, в космосе далеко не все поддаётся логическому объяснению, — вымолвил майор. — Согласно общепринятой теории крейсер поглощает, притягивает свет к себе. Получается своеобразный эффект «чёрной дыры». Гипотеза, которую учёные пока не в состоянии ни доказать, ни опровергнуть. Вопросов гораздо больше, чем ответов.
— Например? — поинтересовался Храбров.
— Почему после скачка масса и время на судне возвращаются к норме? Существует ли предел сверхсветовых скоростей? Как отражается прохождение барьера на организме человека? Продолжать дальше не имеет смысла, — сказал Брандт.
— Одну минуту, — проговорил землянин. — Значит, на сверхсветовых скоростях корабли друг друга не видят?
— В том-то и парадокс, что видят, — улыбнулся аланец. — В гиперпространстве действуют совершенно иные законы. Ориентироваться в нем по мерцающим звёздам равносильно самоубийству. Сплошные допуски, искривления, временные провалы. Порой складывается впечатление, будто мир перевернулся. Навигаторы рассчитывают маршрут исключительно по скорости и пройденному пути. Любое отклонение от курса приводит к значительным ошибкам. Зато засечь двигающиеся объекты труда не составляет.
Теоретическая лекция закончилась, и группа перешла из сердца «Варгаса» в его мозг — рубку управления. Она располагалась в центре крейсера на четвёртом ярусе и представляла собой круглое помещение диаметром около пятнадцати метров. Кораблю предстоял прыжок через световой барьер, а потому дежурная смена работала в усиленном составе. Два десятка офицеров, не отрываясь от мониторов компьютеров, следили за показаниями приборов. Тут же присутствовали генерал Эднарс и командир судна полковник Саунт.
— Сейчас вы увидите самое интересное — запуск главного навигационного экрана, — понизив голос, проговорил майор. — Поверьте, это производит впечатление.
Брандт не солгал. Зрелище действительно было фантастическим. Свет в зале погас, и потолок превратился в чёрное бездонное небо. Голография выглядело очень реалистично. Сотни, тысячи, миллионы звёзд горели, словно глаза хищников, поджидающих свою добычу во мраке ночи. Сделай шаг, и они сразу выпустят когти.
Будто угадав мысли людей, изображение с огромной скоростью начало двигаться вперёд. Положение звёзд в пространстве стремительно менялось. Одни быстро приближались, вторые отступали к краю горизонта, а третьи таяли и исчезали. Проводилась последняя проверка маршрута.
Как и следовало ожидать, конечной точкой оказалось небольшое оранжевое светило. Аланцы с нескрываемым волнением смотрели на пылающий шар Аридана. Слишком много тайн скрыто в далёкой звёздной системе. И неизвестно удастся ли экспедиции их раскрыть. Неведомый враг хитёр и опасен.
Надолго в рубке управления учёные не задержались. В столь ответственный момент они не хотели мешать пилотам и навигаторам. Группа направилась на шестую палубу. Здесь находились вспомогательные службы. Первым был медицинский отсек. На Олеся тотчас обрушились воспоминания. В подобном помещении десять лет назад из него сделали наёмника.
Операционные комнаты, кислородные установки, сверкающие в свете ламп инструменты. Все точно так же, как на «Гиганте». Впрочем, не совсем. Блокировка дверей отключена, комнаты для изоляции пленников стали обычными палатами, а центральный зал, где представляли землян, служил помещением для отдыха экипажа. Мягкая мебель, огромный голограф, игровые автоматы и карточные столы.
Миновав несколько коридоров, группа достигла второго лифта. Склады и хранилища аланцы решили не осматривать. Разглядывать запасные части двигателей, микросхемы, резервные компьютеры, резервуары с водой и ящики с консервами не имело ни малейшего смысла. Учёные спустились на пятый ярус и сразу увидели ровные ряды прямоугольных пластиковых столов.
— Наконец-то! — радостно воскликнул русич. — Я уже испугался, что нас не покормят. Рисковать жизнью на пустой желудок — величайшее преступление. Человечество не простит мне такого кощунства.
— Боюсь, вы торопитесь, господин Лендон, — улыбнулся майор. — Это столовая для персонала и десантной роты. Следом за ней расположена кухонный блок, а чуть дальше — офицерская кают-компания. Мы с вами будем обедать там. Однако до преодоления светового барьера приёма пищи не ожидается. Таковы армейские правила.
— Чертовски обидно, — изобразил разочарование Храбров.
Преодолев общий зал, группа попала в довольно широкий коридор. Из него под углом в девяносто градусов в противоположные стороны уходили два ответвления. На вопрос Клерон, куда они ведут, Брандт поспешно ответил:
— К боевым рубкам. Ничего интересного, но если желаете…
— Разумеется, желаем, — мгновенно отреагировал землянин.
Постоянные реплики геолога порядком надоели аланцам. Терпение у командира отряда Паурл лопнуло. Презрительно посмотрев на Олеся, мужчина произнёс:
— А вы очень любопытны, господин Лендон.
— Совершенно верно, — кивнул головой русич. — Это мой самый серьёзный недостаток. Но именно он часто спасал мне жизнь. Чем точнее информация, тем больше шансов уцелеть в экстремальных ситуациях. На Тасконе я не раз убеждался в правоте данного утверждения. Мы летим не на прогулку, а потому надо хорошенько изучить устройство крейсера.
— Откуда такой пессимизм? — иронично вымолвила стоящая рядом женщина. — На «Альфе» вы вели себя гораздо увереннее. Может, вас пугают звёздные путешествия? Страх свойственен наглецам и хамам.
— Какие лестные эпитеты, — рассмеялся Храбров. — И вы недалеки от истины, госпожа Клерон. Я действительно боюсь прыжка через световой барьер. Превратить в пыль столь великолепный образец человеческой расы было бы ужасно обидно. А, кроме того, мне почему-то кажется, что у Аридана нас встретят не совсем дружелюбно.
— Жалкий трус! — жёстко сказал высокий брюнет. — Эта экспедиция крайне важна для Алана. Великий Координатор надеется, что каждый её участник достойно послужит отчизне. А ты как слизняк… Противно слушать.
— Блестящая речь, — язвительно проговорил землянин. — Но вы забыли, что я непосвящённый и к подобным пафосным бредням отношусь скептически. Упрямый бездумный фанатизм вызывает у меня раздражение. Высокими словами о долге, чести, любви мою душу не проймёшь. Осваивать Таскону отправились тысячи добровольцев. И где они теперь? Я отвечу. Погибли во время песчаных бурь, в стычках с мутантами и кровожадными монстрами.
— Блестящая речь, — язвительно проговорил землянин. — Но вы забыли, что я непосвящённый и к подобным пафосным бредням отношусь скептически. Упрямый бездумный фанатизм вызывает у меня раздражение. Высокими словами о долге, чести, любви мою душу не проймёшь. Осваивать Таскону отправились тысячи добровольцев. И где они теперь? Я отвечу. Погибли во время песчаных бурь, в стычках с мутантами и кровожадными монстрами.
— Зато герои проложили путь миллионам поселенцев, — возразил аланец.
— Неужели? — произнёс Олесь. — Вы когда-нибудь выдели, как гигантский червь создаёт воронку? Несчастные жертвы медленно скатываются в раскрытую пасть чудовища. Бедняги отчаянно кричат, цепляются руками и ногами за песок. Все напрасно. Они обречены. А кто покорил древнюю планету? Циничные прагматики. Мы научились ладить с местными жителями, договорились с трехглазыми и гетерами, организовали взаимовыгодную торговлю, восстановили разрушенные заводы. Так что советую поумерить пыл, господин…
— Моя фамилия Грондоул, — надменно вымолвил мужчина. — И я не потерплю нравоучений от нахальных выскочек. За такие речи можно и поплатиться.
— Хватит! — вмешался в спор Паурл. — Экспедиция ещё не началась, а на корабле уже развернулось целое сражение. Обострения отношений в группе я не допущу. Мы должны работать, как единый слаженный механизм, даже если среди нас есть чужак. Ты меня понял, Дан?
— Да, — тяжело вздохнув, сказал брюнет.
— А вас, господин Лендон, я попрошу не вести провокационных бесед. — Командир отряда повернулся к русичу. — Держите свои мысли при себе. В противном случае мне придётся обратиться за помощью к службе безопасности. Все это закончится принудительной изоляцией.
— Хорошо, — проговорил Храбров.
Аланцы неторопливо двинулись к бронированной двери. Допуск в боевые рубки был ограничен, и майору пришлось приложить ладонь к идентификационному блоку. Через секунду дверь плавно отъехала в сторону. Учёные попали в достаточно просторное помещение. Олесь сразу догадался, что рубка немного вынесена за корпус судна, и её орудия прикрывают левый борт «Варгаса».
Судя по расположению стволов и пультов управления, здесь находилась одна пушка главного калибра и одна для ближнего боя. Расчёт, состоящий из пяти человек, при виде Брандта тотчас вытянулся в струну. В звёздном флоте строгая дисциплина.
— Прошу, господа, — сказал офицер. — Перед вами наша защита.
Землянин осторожно протиснулся вперёд и коснулся ладонью ствола орудия. Холодный идеально гладкий металл. Тут же рядом стоял наводчик. Перед ним небольшой экран с довольно сложным прицелом. Толстые изолированные кабели соединяли пушки, систему управления и автономные батареи. Таким образом, рубка могла вести огонь даже при обрыве внешнего питания.
Впрочем, существовал и один серьёзный недостаток. Угол обстрела был чересчур мал.
— Если не секрет, каковы технические характеристики орудий? — произнёс Храбров.
Вопрос русича застал майора врасплох. Не скрывая удивления, Брандт вымолвил:
— А вы, господин Лендон, оказывается, разбираетесь не только в геологии…
— Таскона научит всему, — пояснил Олесь. — Мне не раз приходилось браться за автомат. На Оливии до сих пор немало банд.
— Понятно, — улыбнулся офицер. — Что же касается наших пушек, то главный калибр поражает цели на расстоянии до двадцати километров, а орудия ближнего боя бьют в пределах шести. Пока этой дальности вполне хватает. «Сондор» дрался именно на таких дистанциях. И ни в чем противнику не уступал.
— А сколько можно сделать выстрелов до перезарядки? — уточнил землянин.
— Если вести огонь импульсами, то около тысячи, — ответил аланец. — Если держать лазерный луч непрерывно, то запаса энергии хватит минут на пять. В рубке есть две резервные батареи. На замену уходит не более сорока секунд. Тренировки мы проводим регулярно.
— Прекрасно, — проговорил Храбров. — Вижу, защита у судна действительно неплохая, хотя пары стволов на борт, по-моему, маловато.
— Это не совсем верно, — возразил майор. — На первой и восьмой палубе расположены ещё две рубки. Их главная задача прикрывать крейсер снизу и сверху. Однако они способны стрелять как по фронту, так и по флангам. Горизонт оружия составляет восемьдесят пять градусов, а вращение по плоскости осуществляется на все триста шестьдесят. Да и не собираемся мы подставлять борт под удар. Основная броня и орудийная мощь сосредоточены в головной части корабля. Три пушки главного калибра и четыре ближнего боя способны разнести в клочья любого врага.
— Ну, а вдруг неприятель все же атакует судно с тыла? — не унимался русич.
— Подобный вариант развития событий предусмотрен, — вымолвил Брандт. — Два орудия, размещённых в небольших рубках, позволят выиграть время и развернуться. Поверьте, мёртвых зон нет, а расчёты отлично подготовлены.
На восьмом ярусе находились системы связи, навигации и обзора. Это своеобразные органы чувств «Варгаса». Отсюда информация напрямую поступала в рубку управления. Несколько мощных антенн, невероятное количество визуальной аппаратуры и сотни километров кабелей из сверхпрочных материалов.
О связи надо сказать особо. Лишь сейчас Олесь понял, почему бегство «Сондора» воспринималось, как подвиг. Дело в том, что сигналы передатчиков распространялись в пространстве со скоростью света. Ничего другого люди придумать не смогли. И это самое уязвимое место в звёздной экспансии.
Например, сообщение, отправленное из системы Аридана, достигло бы Сириуса только через десять лет. К тому времени противник уже давно бы напал на ничего не подозревающих аланцев. Парадокс, но корабли могущественной цивилизации летали в сто пятьдесят раз быстрее, чем сигнал, посланный ими.
Экскурсия завершилась. До преодоления барьера осталось около двух часов. У первого помощника была масса дел. Он вежливо извинился и покинул группу. Так же поступил и Олесь. Общество учёных ему порядком надоело. Землянин хотел продолжить осмотр судна в более спокойной обстановке.
Проводив аланцев до лифта, Храбров внимательно обследовал восьмую палубу. Попасть в боевые рубки и ещё три помещения русичу не удалось. Допуском Брандта, Олесь, к сожалению, не обладал. Ни на одном ярусе землянин не сумел пройти в головную часть. Все двери оказались закрыты. Зато Храбров выяснил, что именно там расположена резервная рубка управления.
После долгих блужданий русич снова очутился на третьем этаже. Неподалёку от шлюзового отсека находился жилой сектор для десантников. Сто десять человек разместились в двенадцати блоках. Особым комфортом помещения не отличались, но солдаты привыкли к казарменным условиям.
Олесь перебросился несколькими ничего не значащими фразами с офицерами и неторопливо зашагал в свою каюту. Признаться честно, землянин действительно сильно нервничал. Он не любил ситуации, в которых от него ничего не зависело.
По крейсеру разнёсся тревожный сигнал. Освещение стен в коридорах значительно потускнело. Сейчас все энергоресурсы «Варгаса» направлены исключительно на разгон. До скачка через световой барьер пять минут. Пять минут тревожного ожидания. А риск, в самом деле, велик. Аланцы ведь используют открытие, даже не понимая толком его природу. Стремление к звёздам пересилило инстинкт самосохранения. Подобные поступки свойственны человечеству. Авантюристов и любителей приключений среди людей всегда хватало. Ради великой цели они, не задумываясь, жертвуют жизнью.
Храбров устроился в кресле, положил ноги на кровать и закрыл глаза. Русич тихо читал молитву. Невольно вспомнилась мать, набожная хрупкая женщина, часами стоявшая на коленях перед иконами. Кто знает, может, благодаря её мольбам Олесь и жив до сих пор.
— Начинаем отсчёт последней минуты, — произнёс твёрдый мужской голос. — Пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят семь…
Каждая цифра отдавалась голове, словно удар колокола. Быть или не быть? Риторический вопрос. Ответа на него не существует.
— …тридцать пять, тридцать четыре, тридцать три…
В сознании всплыл образ Олис. Её волосы, глаза, губы… Храбров готов был поклясться, что чувствовал аромат духов жены. Душа землянина наполнилась любовью. Сейчас бы обнять аланку, поцеловать. Увы, это лишь мечты.
— …пятнадцать, четырнадцать, тринадцать…
Страх поглотил разум окончательно. Умирать в расцвете сил, на вершине счастья ужасно не хотелось. А главное, смерть глупая и бессмысленная. Сжав кулаки, русич постоянно твердил одну и ту же фразу. Олесь просил Господа о милости и спасении.
— …три, два, один…
Мгновенное помутнение рассудка и полная потеря ориентации. Корабль и люди, находившиеся на его борту, словно превратились в единый сгусток энергии. Он пребывал вне времени и пространства лишь мельчайшую долю секунды, а затем вырвался на неведомый простор. Напряжение спало, и тело обессилено обмякло. Землянин облегчённо выдохнул и встал.