Алиса долго не могла уснуть и лежала рядом с мужем затаившимся мышонком, чтобы не разбудить его. Она думала о полученном сообщении, смаковала в памяти каждое написанное слово и… мучилась сомнениями. С одной стороны, ее приводило в восторг предложение Лучкина встретиться. Не об этом ли она мечтала? Не с фантазиями ли об их встрече засыпала каждый раз вот уже почти два месяца? Правда, в воображении Алисы обстоятельства встречи происходили в куда более реальных условиях, например, издательство организует-таки встречу писателя с читателями. И она приедет, выстоит длинную очередь за автографом, а когда звездный писатель будет расписываться на странице книги, отважится признаться, что она – та самая девушка, которая почти ежедневно пишет ему длинные письма. Но Алиса даже вообразить не могла, что Лучкин сам попросит ее о встрече! Какой необычный день: от падения до взлета.
Но Алиса терзалась сомнениями по поводу того, как ей поступить: согласиться ли на встречу, или нет. Это в фантазиях она была смелой, а в жизни… Вспоминала, что она – блеклая моль. И еще о том, что замужем. Консервативное родительское воспитание грозило ей пальцем, говоря, что тайная от мужа встреча с другим мужчиной – это почти свидание. Хватит того, что у нее и так завелся от Сережи секрет. Да и боялась Алиса, что в жизни Лучкин окажется еще привлекательней, чем на фотографиях, и она увлечется им уже всерьез. Катастрофа для нее, как для женщины, скованной клятвами другому мужчине – законному мужу, для ее совести, и так нечистой. Катастрофа для «блеклой моли». Катастрофа жизни.
Анна Каренина в современности.
Алиса не ответила писателю именно из-за этих сомнений. Но вечером, перед тем как уйти с работы, вызвала Майку и попросила ту «срочно-срочно» записать ее к мастеру, способному сотворить чудо с ее тонкими волосами. И вот на следующий день она уже была записана в салон. Подруга, конечно, попыталась выведать причины такого решения, но у Алисы хватило ума на этот раз промолчать. Впрочем, Майка, конечно же, что-то заподозрила. Плевать! Главное, что завтра будет новая прическа.
«К дьяволу сомнения!» То ли предвкушение изменений добавило решительности, то ли Алисе захотелось разом покончить с метаниями, то ли несвойственная ей жажда приключений толкнула в бок, то ли напоминание о том, что упущенная возможность куда хуже совершенной ошибки, но она тихонько встала с кровати и включила в гостиной ноутбук.
Новых писем не было, видимо, Виктор ждал ответа. Алиса зашла на его страницу, увидела, что он не появлялся там со вчерашнего дня, и обрадовалась тому, что он не развлекал разговорами других поклонниц. Перечитав еще раз для храбрости его фразу, написала ответ: «Я согласна».
Ответное сообщение прилетело так быстро, будто писатель сидел у компьютера в ожидании письма.
«В пятницу в семь?»
Это было послезавтра, вернее, если учесть, что время уже перевалило за полночь, завтра. Планов у нее не было. Обычно по пятницам Сережа уезжал играть в боулинг, Алиса же этот вид спорта не любила, играть не умела, к тому же с его коллегами ей было скучно. Они хоть и приезжали развлекаться, то и дело заговаривали о работе. Съездив с мужем пару раз на такие мероприятия, Алиса поступила, как жены и подруги его коллег: предпочла давать отдыхать супругу в мужской компании, а свободное время посвящала себе. Обычно она с Майкой отправлялась в кафе есть пирожные и болтать. Или же, если Майка торопилась к себе, а другие подруги оказывались занятыми, ехала домой. А в одиночестве уже либо читала, либо занималась уборкой, чтобы освободить субботу от хозяйственных дел.
Алиса написала Лучкину, что пятничный вечер ее устраивает, и получила ответ с названием и адресом кафе, в котором ее будут ждать. «Тебе удобно это место?» – заботливо добавил писатель в конце. «Конечно!» – отстучала девушка. Ответа больше не последовало, и она решила, что разговор окончен.
Выключала ноутбук Алиса в таком волнении, какого не испытывала со времен сдачи государственных экзаменов в университете.
Все, она это сделала, отступать поздно. Словно вошел в аудиторию, где проходит экзамен, и под взглядом экзаменаторов приблизился к столу с разложенными на нем билетами. Уже не сбежать.
Алиса выпила на кухне чаю и вернулась в спальню. Но когда обняла руками спящего мужа и прильнула лицом к его спине, ощутила такой укол совести, что только силой удержала себя на месте, чтобы не вернуться к ноутбуку и не написать Лучкину отказ. «Завтра, завтра это сделаю. Или расскажу Сереже, что переписываюсь со знаменитым писателем и отправляюсь на встречу с ним! Да, так и сделаю! Почему я об этом раньше не подумала? Ведь надо все ему рассказать, и тогда меня перестанет мучить совесть». Решение показалось верным, она успокоилась и наконец-то уснула.
Проснулась Алиса так внезапно, будто кто-то выдернул ее из сна, как из воды, резким движением. В первое мгновение она испуганно схватила с прикроватной тумбочки мобильник, боясь, что проспала на работу. Но время было ровно три часа. Списав пробуждение на волнение, которое даже во сне не оставляло ее, девушка прикрыла глаза. И в это мгновение раздался тихий звук, будто кто-то деликатно стучал костяшками пальцев в дверь, прося разрешения войти.
– Сережа? – повернулась Алиса к мужу, ожидая, что тот во сне случайно стукнул рукой по тумбочке. Но в лунном свете, слабо освещающем комнату и падающем в окно с открытыми шторами, она увидела, что Сережа сладко спит, повернувшись к тумбочке спиной и сложив обе ладони под щекой. Наполняясь страхом, она придвинулась к нему вплотную и прижалась всем телом. Он, не просыпаясь, проворчал что-то неразборчивое, но Алисе уже было все равно, разбудит она его или нет.
Когда девушка прикрыла глаза, вновь раздался тихий деликатный стук в закрытую дверь спальни. Он был не на уровне груди человека среднего роста, а ближе к низу, так, если бы там стоял маленький ребенок.
– Се… Сережа, – выдавила из себя Алиса, обнимая его уже не только руками, но и ногами. Но тот спал так крепко, что не проснулся.
Стук раздался и в третий раз, будто некто, находящийся за дверью, настойчиво желал войти в спальню.
– Господи, помоги! – тихо взмолилась Алиса, что есть силы зажмуривая глаза и пряча лицо на плече Сережи.
За дверью всхлипнули, затем раздались тихие шаги, словно некто удалялся в глубь коридора. Трясясь от страха и продолжая судорожно цепляться за мужа, Алиса тихо проскулила, и Сережа наконец-то проснулся.
– Ты чего? – сонно пробормотал он, пытаясь разжать руки жены, не дающие ему пошевелиться.
– Там… Ты ничего не слышал?
– А что я должен был услышать?
– Стук! В дверь нашей спальни!
Она ослабила мертвую хватку, и Сергей наконец-то смог сесть. Дотянувшись до выключателя, он зажег свет и повернулся к жене. Растрепанные волосы, прищуренные глаза, след на щеке от костяшек пальцев – такое все трогательное, родное, близкое.
– Что случилось? – а тон голоса, наоборот, холодный, даже сердитый.
– Ничего, – буркнула она и отвернулась.
– Нет, погоди, – тронул муж ее за плечо. – Тебе приснился кошмар?
– Да, – ответила Алиса и после некоторой заминки, вновь развернувшись к мужу, жалобно попросила: – Ты не мог бы посмотреть, что там за дверью?
– Алиса, – начал Сережа, но, поймав затравленный взгляд жены, оборвал себя на полуслове, встал с кровати и распахнул дверь.
– Ну? – продемонстрировал он Алисе коридор. – Ничего тут нет. Ладно, раз уж я встал, схожу выпью воды.
– Не уходи!
– Алиса, да что с тобой? Я сейчас вернусь! Вот сию минуту и вернусь.
Сергей сделал шаг в коридор и вдруг, нелепо взмахнув руками, покачнулся. И упал бы, если бы не схватился вовремя за косяк.
– Откуда тут вода?!
Он торопливо зажег свет в коридоре, и Алиса, вытянув шею, увидела, что на полу налита небольшая лужица, на которой муж и поскользнулся.
– Кто-то стучал в дверь спальни, – глухо сказала девушка, натягивая до подбородка покрывало.
Сергей ничего не ответил, видимо, просто не знал, как реагировать на слова жены. Только молча сходил за шваброй и убрал лужу.
– Я сейчас вернусь, – вновь повторил он боявшейся пошевелиться Алисе. – Только на кухню схожу.
– Пожалуйста, не выключай в коридоре свет!
– Не беспокойся, оставлю.
– Нет, когда ляжем спать, тоже не выключай! Мне страшно…
– О господи, – вздохнул муж и вышел в коридор.
Возможно, отсутствовал он недолго, но Алисе показалось, что прошел час. Сидя на кровати все в той же позе, она вытаращенными от пережитого ужаса глазами смотрела в светлый проем, то ли боясь заметить в нем кого-то, напугавшего ее, то ли, напротив, желая поскорее увидеть возвращающегося в спальню мужа. А Сережа все не шел и не шел. И когда беспокойство Алисы превысило страх, она поднялась с кровати с намерением выйти на кухню и посмотреть, почему так задерживается муж. Одна тапка «спряталась» под кроватью, и когда девушка, достав ее, выпрямилась, то увидела, что на освещенную стену коридора легла тень в виде расплывчатого пятна. Она дрожала, как поверхность пруда от легкого ветерка. И вдруг принялась «разворачиваться», увеличиваясь в размерах. На какое-то мгновение Алисе показалось, что тень отбрасывает ребенок, но у него появился горб, и стало понятно, что это скорее скрюченный карлик-горбун. А может, детали дорисовало лишь подпитываемое страхом воображение – Алиса не знала, потому что в следующую секунду тень горбуна сжалась до размера кошки и приняла форму выгнувшего спину зверька. Еще мгновение – и «кошка» исчезла со стены в длинном прыжке.
У Алисы от страха пропал голос. Не помня себя, она вылетела в коридор, пересекла его в два прыжка, выскочила в темную гостиную и зажгла свет. Крадучись пересекла комнату и вошла на неосвещенную кухню.
– Сережа? – тихо позвала она, нажимая на клавишу выключателя. Свет, брызнувший желтым из подвешенной над маленьким столиком лампы, озарил пустое помещение.
– Сережа, ты где? – в растерянности оглянулась Алиса. Повисшая в воздухе тишина показалась такой плотной, что тяжестью легла на плечи. Девушка выскользнула обратно в гостиную, подергала ручку комнаты, замок в которую они накануне вскрыли. Закрыто. Конечно, муж же вставил замок на место.
– Сережка, не пугай меня так! – выкрикнула Алиса, наполняясь ледяным осознанием того, что находится в квартире одна. Или не одна?
А может, муж зашел в туалет? Конечно! Она бросилась в коридор и увидела, что и ванная и туалетная комнаты пусты. В спальне Сережи тоже не оказалось.
– Мамочки… – прошептала Алиса, вжимаясь спиной в стену, потому что от страха подкосились ноги. В этой страшной квартире она одна – наедине с тенью, наедине с тем, кто шлепает босыми ногами, стучит в дверь спальни, гремит чем-то в запертой комнате. Наедине с темнотой – живой, вступившей в заговор с тем, что обитает в этой квартире.
И, видимо, чтобы окончательно уморить ее, мобильный, оставленный на тумбочке, мигнул огнями, беззвучно сообщая о принятом сообщении. Алиса взяла телефон так, словно опасалась, что он обожжет ей руки. И машинально подумала, что не переводила его в беззвучный режим оповещения.
Сообщение оказалось пустым – ни слова, ни цифры, ни буквы. Технический сбой?
Алиса нажала на кнопку, надеясь посмотреть номер, с которого было отправлено это сообщение, и увидела, что мобильный его не зафиксировал. Пока она в недоумении рассматривала телефон, он вновь завибрировал и мигнул огнями. Новое сообщение, на этот раз с текстом. «Здесь очень холодно!» И опять же – ни номера, ни даты отправки. Алиса поежилась уже не только от суеверного страха, а будто от мобильного на самом деле повеяло пробирающим до костей холодом.
– Алиса? – раздалось вдруг за ее спиной. От испуга девушка вздрогнула, нажала не на ту клавишу и удалила все сообщения из телефона.
– Сережа?! – вскричала она не то со страхом, не то с радостью, увидев мужа, стоявшего как ни в чем не бывало за ее спиной. – Ты где был?!
– На кухне, – ответил он.
– Я заходила, но тебя там не было!
– Я выпил воды и вдруг почувствовал духоту и головокружение, поэтому минут на пять вышел на балкон. А что?
– А что?.. – передразнила его Алиса и громко вздохнула. Объяснять мужу, в какой панике она металась по квартире в его поисках, бесполезно. Рассказывать про тень и сообщения тем более нелепо, потому что у нее нет никаких подтверждений произошедшему.
– Давай спать, – махнула она рукой в сторону кровати.
Сережа обнял ее. Алисе почему-то показалось, будто на плечо опустилась не рука мужа, а тяжелая плита. И хотя ей было очень неуютно, снимать руку Сережи она не стала.
VII
Она шла по обочине дороги, ведущей из Города, бросив вещи в доме, где остались ее надежды. Руки были свободны, плечи не оттягивал объемный рюкзак, но тяжесть несла в сердце. Там, в том Доме, где она нашла любовь, теперь остывала ее жизнь. Все, что осталось с ней, – придорожная пыль на кроссовках, заблудившийся в волосах ветер и соль от высохших слез на щеках.
Она ушла на рассвете и теперь брела, следуя вывернутой наизнанку цели – не прийти, а уйти, без устали, без перерыва до пролившейся на ее путь чернилами ночи. И только когда звезды и месяц осветили холодным тусклым светом дорогу, она позволила себе сойти с обочины в придорожный лес и отдышаться, сидя прислонившись взмокшей спиной к стволу березы. Пять минут отдыха – и дальше в путь. Не останавливаться, идти, чем дальше, тем лучше. Так безопасней для ее близких и спокойнее ей.
Она пересекла населенный пункт – очередной на пути – и оказалась под широким железнодорожным мостом в то время, когда по нему проносился состав. Вспомнилось одно поверье из детства: если в то время, когда проходишь под мостом, проезжает поезд, нужно загадать желание, и оно обязательно исполнится. Но из всех желаний осталось лишь одно. И она прошептала его – уйти как можно дальше. Состав с грохотом пронесся по мосту, унося с последними вагонами ее пожелание, и она вновь двинулась в путь.
Иногда, гораздо реже, чем днем, мимо пролетали машины, и ни одна не посигналила, предлагая подвезти. Водители словно чувствовали, что по дороге бредет прокаженная. И когда дорогу в очередной раз осветили фары, она даже не сделала попытки сойти в лес, чтобы спрятаться. Лишь оглянулась назад, будто почувствовала, что эта машина – не просто проезжающая мимо.
И действительно, на этот раз посигналили. Машина, поравнявшись с ней, сбросила скорость. Стекло поехало вниз, и секунду спустя знакомый голос окликнул ее:
– Инга! Остановись!
Она не могла не повиноваться этому не приказу, а сочащейся отчаянием просьбе. Тем более что эта встреча с братом будет последней. Ее не удивило, что он бросился на поиски. Но вызвала недоумение машина, воскресшая из недавнего прошлого. Девушка не столько разглядела ее в темноте, сколько узнала интуитивно. Чтобы убедиться, что автомобиль – не призрак, она коснулась его ладонью, провела пальцами по всей передней двери и убедилась, что бок гладкий, без вмятин. Но Инга же видела своими глазами, во что превратилась машина после недавней аварии!
– Вадим, откуда она у тебя? – спросила Инга то, что меньше всего ожидал услышать брат.
– Эта машина у меня уже почти три года, – ответил он и распахнул перед сестрой дверь со стороны пассажирского сиденья. – Садись, подвезу!
– Нет. Туда, куда я иду, не приедешь. Только пешком.
Она ожидала услышать возражения, но Вадим вдруг кивнул, словно понял, о чем она. И прежде чем уехать, сказал:
– Не задерживайся. Мы тебя ждем.
Машина, подняв облако придорожной пыли, сорвалась с места. И только когда мелькнули красные огоньки задних фар, Инга поняла, что брат приехал из прошлого, отделенного чертой от настоящего ее преступлением. Из того, когда она еще была другой. И что вот именно сейчас отыграется часть «сценария» с аварией, на ее глазах – в наказание.
Инга поняла, что имел в виду брат, говоря «мы тебя ждем». Уехал он туда, куда недавно ушла подруга Лёка. Куда ушли когда-то ее родители, бабушка. Она осознала, что, отказавшись от его предложения, выбрала для себя другой путь. Какой бы теперь дорогой она ни шла, никогда не придет туда, где ее будут ждать родные. Это ее наказание.
– Вадим! – закричала она в темноту. И бросилась бегом. – Подожди!
Девушка вспомнила, что через сотню метров дорога делает крутой поворот, не обозначенный дорожным знаком. Машина, набирая скорость, летела стрелой именно к тому опасному месту. Она не знала, бросилась ли догонять брата, чтобы уберечь от преждевременной гибели или потому, что запоздало приняла решение быть с ним до конца.
В следующее мгновение Инга увидела ситуацию с двух сторон: вон она, еще крича, бежит следом за уносящейся машиной. А вот уже смотрит на приближающийся к повороту автомобиль спереди. Задуматься над тем, как ей удалось обогнать машину, нет времени. Но не успевает она крикнуть или махнуть рукой, предупреждая брата об опасности, как на дороге появляется будто из воздуха незнакомый мужчина. Его поза – раскинутые руки и склоненная на грудь голова – вызывает ассоциации с распятым Христом. Во внешности мужчины тоже есть что-то от святого: обнаженный торс, полотняные, трепещущие на ветру штаны, длинные светлые волосы, сдерживаемые повязанным вокруг головы шнурком. Инга невольно залюбовалась его мускулистой фигурой, сильными руками. Но, опомнившись, закричала, чтобы мужчина сошел с дороги. Но то ли он ее не слышал, то ли сделал вид, что не слышит, но остался стоять на месте. И в следующее мгновение машина брата налетела на него. Вопреки всем законам мужчина так и остается стоять на месте, раскинув руки. А машина, въехав в него, смялась, словно была сделана из фольги, и остановилась. Последнее, что успела заметить Инга: ее брат жив и, похоже, даже не ранен. И проснулась.
Тот сон, который она увидела ночью, хоть и закончился счастливо, но оставил тяжелое впечатление на добрых полдня. Инга не была уверена, что правильно его разгадала. И как бы там ни было, бездействовать не могла. После звонка Любы прошло два дня, которые девушка провела так, будто они были для нее последними: смеялась, веселилась, без конца обнимала близких, играла с Лизой и Ванечкой. Ни словом, ни мимикой даже на секунду не выдала того, что происходило с ней. Ее веселью находилось вполне логичное объяснение: счастливая женщина, которой накануне любимый человек сделал предложение. И вряд ли кто-то заподозрил, что на самом деле творится у нее в душе. Наверное, так чувствует себя больной, которому сообщили о скором исходе и который скрывает новость от родных. Только пару раз Инга поймала на себе встревоженные взгляды Лизы. Но сделала вид, что не заметила их.