Она свернула с дороги на частную подъездную дорогу. Ни ворот, ни ограждающей стены. Вэйны были достаточно состоятельны, чтобы с ними считались. Ей стало интересно, почему они не предпочли купить Варриорс Пик вместо дома на берегу реки, так близко к городу.
Но тут ее взору открылся сам дом, и она поняла почему. Он был красивым, и он был деревянным. Магнат, чьей основной вотчиной были пиломатериалы, не стал бы жить в доме из камня и кирпича. Он бы выбрал дом так, чтобы продемонстрировать все достоинства своего продукта, как, собственно, он и сделал.
Золотисто-медовое дерево выгодно оттенялось медной отделкой, которая приобрела туманно-зеленоватый оттенок под действием возраста и погоды. Это была сложная комбинация террас и балконов, ниш и выступов. Полдюжины кровельных скатов вздымались или плавно стекали, переплетаясь в искусной симметрии линий и создавая ощущение удивительной гармонии в целом.
Сад вокруг дома выглядел естественно и непринужденно, гармонично вписываясь в окружающее пространство, но скорее всего, решила Мэлори, местоположение каждого куста, каждого дерева, каждой цветочной клумбы было тщательно выбрано и скомпоновано.
Что ж, она уважала тщательное проектирование и хорошее исполнение.
Мэлори остановилась возле грузового фургона и почти вышла из машины, когда услышала дикий восторженный лай.
— О, нет, не в этот раз. У меня есть твои «колеса», дружище. — Она протянула руку к коробке, которую предусмотрительно поставила на пол возле себя, и вытащила большое собачье печенье.
Как только морда Мо возникла по ту сторону стекла, она приоткрыла окно.
— Мо! Печенье!
Когда он кинулся за угощением, она торопливо выскочила из машины и рванула к дому.
— Хорошая работа, — встретил ее Флинн.
— Я быстро учусь.
— Учту. Мэлори Прайс, Брэд Вэйн. Уже занято, — добавил Флинн с тонким предупреждением, когда увидел искру интереса в глазах Брэда.
— О? Что ж, не могу тебя винить. — Брэд улыбнулся Мэлори. — И все же я по-прежнему рад познакомиться с вами, Мэлори.
— О чем вы говорите?
— Это мужской разговор, — пояснил Флинн и наклонился, чтобы поцеловать ее. — Просто ввожу Брэда в курс дела. Дана и Зоя в пути?
— Нет. Дана работает, и я не смогла дозвониться до Зои. Я оставила сообщения им обеим. В чем вообще дело?
— Тебе необходимо самой на это взглянуть.
— Взглянуть на что? Вы вытащили меня сюда — без обид, — добавила она, обращаясь к Брэду, — у вас очень красивый дом — без какого-либо объяснения. И я занята. И время…
— Я начинаю думать, что время и в правду важно. — Флинн протащил ее к большой комнате.
— Простите за беспорядок. Сегодня тут просто проходной дом. — Брэд отпихнул прочь большой осколок сломанной лампы. — Флинн рассказывал мне, что вы управляли галереей искусств в городе.
— Да, до недавнего времени. Ох, какая потрясающая комната. — Она остановилась полностью поглощенная окружающим пространством. Этой комнате просто необходимы картины и скульптуры, больше цвета, больше форм. Столь великолепное место достойно красоты истинного искусства.
Будь у нее развязаны руки и не ограничен бюджет, она сделала бы из этой комнаты конфетку.
— Вам должно быть не терпится распаковать вещи, устроиться, и… о, мой Бог.
Потрясение обрушилось на нее в тот же момент, как она увидела это. Ошеломленная, она достала из сумочки свои очки и опустилась на колени перед полотном, чтобы изучить ближе.
Цвета, манера кисти, техника, даже средства выражения. Все то же. И по-прежнему три основных персонажа.
— После похищения душ, — констатировала она. — Они здесь, в ларце на пьедестале на переднем плане. Бог мой, только посмотрите, свет и цвет как будто пульсируют внутри стекла. Это гениально. Там, на заднем плане, две фигуры с первой картины, стоят спиной. Они уходят. Изгнаны. Почти скрылись в тумане. Завеса Снов. Ключи.
Она убрала назад волосы и удерживая их одной рукой наклонилась еще ближе.
— Где ключи? Вот! Женская фигура. Они здесь, на цепочке, зажатой в ее руке. Три ключа. Она хранительница.
В стремлении рассмотреть как можно больше деталей, она вытащила маленькое увеличительное стекло с серебряной ручкой из кармашка своей сумочки.
— Она носит лупу в сумочке, — изумился Брэд.
— Ага, — согласился Флинн с глупой улыбкой во все лицо. — Ну разве она не чудо?
Сосредоточившись на картине, она проигнорировала замечания в свой адрес и вглядывалась сквозь стекло.
— Да, да, та же форма ключей. Они не спрятаны в общем фоне, как на другой картине. На этот раз никакого символизма, только факт. Ключи у нее.
Она опустила лупу и немного отодвинулась, чтобы посмотреть в целом.
— Тень все еще среди деревьев, на этот раз отчетливее. Можно почти разобрать очертания. Его работа выполнена, но он все еще наблюдает. Злорадство?
— Кто он? — поинтересовался Брэд.
— Тихо. Она работает.
Мэлори спрятала лупу назад в специальный мешочек, прежде чем убрать в сумочку.
— Такая грустная картина, такая печаль передана языком тела этих двоих, что уходят за Завесу. И сестры в своих хрустальных гробах выглядят такими безмятежными, но это не так. Это не безмятежность, это пустота. И такое безумное отчаяние исходит от света внутри ларца. Это мучительно, и это блестяще.
— Это тот же автор? — спросил ее Флинн.
— Конечно. Это не ученик, не подражатель, не поклонник. Но это всего лишь мое мнение. — Она поднялась на ноги. — Я не являюсь авторитетом.
Меня ты не обдуришь, подумал он.
— Учитывая тебя и Брэда, я думаю, у нас достаточно авторитетных мнений.
Она совсем забыла про Брэда, и от этого немного смутилась. Она была всецело поглощена картиной, стоя перед ней на коленях, как в молитве.
— Простите. — Все еще стоя на коленях, она посмотрела на него снизу вверх. — Я увлеклась. Не могли бы вы сказать, где вы приобрели эту картину?
— На аукционе, в Нью-Йорке. Небольшой аукционный дом. «Бандербиз».
— Я слышала о них. Автор?
— Неизвестен. Можно разобрать только частичную подпись — на самом деле всего лишь одна буква. То ли Р, то ли П, переходящая в символ ключа.
Мэлори склонилась еще ниже, чтобы изучить нижний левый угол.
— Вы, должно быть, датировали ее, установили подлинность?
— Конечно. Семнадцатый век. Не смотря на то, что стиль похож на более поздний, картина была протестирована. Если вы знаете «Бандербиз», значит, вы знаете и их репутацию, как придирчивых и заслуживающих уважение.
— Да, да, я знаю.
— И я провел независимую экспертизу. Просто моя личная маленькая привычка, — добавил Брэд. — Результаты совпали.
— У меня есть теория, — начал было Флинн, но Мэлори прервала его.
— Могу я спросить вас, почему вы приобрели ее? «Бандербиз» не славится демократичность цен, да и автор неизвестен.
— Прежде всего, меня поразило сходство одной из девушек на картине с Даной. Я не смог пройти мимо. — Брэд подумал, что это правда, хоть и частичная. — Да и в целом сама картина, ее сила сразу захватила меня. И…
Поколебавшись, он пристально посмотрел на картину. И, почувствовав себя глупо, пожал плечами.
— Можно сказать, она взывала ко мне. Мне нужна была эта картина.
— Да, я понимаю. — Она сняла свои очки, сложила их, затем, аккуратно поместив в специальный футляр, убрала в сумочку. — Флинн, должно быть, говорил вам о картине в Варриорс Пик.
— Конечно, я говорил ему. И когда я увидел эту, я подумал…
— Шшш. — Мэлори похлопала его по колену и протянула руку, чтобы он помог ей подняться. — Это должна быть серия. Есть другая картина, предшествующая или последующая этим, или между ними. Но их должно быть три. Три ключа, три дочери. Нас тоже трое.
— Ну, сейчас нас пятеро, — заметил Брэд. — Но, да, я слежу за вашей мыслью.
— Ты следил за моей мыслью, когда я высказал эту же чертову идею полчаса назад, — пожаловался Флинн. — Это моя теория.
— Прости. — На этот раз Мэлори похлопала его по руке. — У меня в голове такой бардак. Я вижу кусочки, но никак не могу увидеть общие очертания. Не могу понять, куда это приведет. И что в конечном счете должно значить. Вы не против, если мы присядем?
— Конечно. Простите. — Брэд предложил ей свою руку и провел к дивану. — Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
— Есть бренди? Я знаю, что еще рано, но мне действительно не помешало бы немного бренди.
— Я что-нибудь поищу.
Флинн сел возле нее, когда Брэд покинул комнату.
— Что такое, Мэл? Ты выглядишь немного бледной.
— Она причиняет мне боль. — Она снова взглянула в сторону картины и закрыла глаза в попытке удержать слезы. — Эта картина затмевает мой разум, мне больно смотреть на нее. Я видела, как это произошло, Флинн. Я чувствовала, как это случилось с ними.
— Я уберу ее.
— Нет, нет. — Она схватила его за руку, и это прикосновение несколько успокоило ее. — Искусство и должно затрагивать, так или иначе. В этом его сила. Что будет на третьей картине? И из какого времени она окажется?
— Времени?
Она встряхнула головой.
— Насколько гибок твой разум? Я только начала выяснять, насколько гибок мой. Ты рассказал Брэду все?
— Да. — Было что-то недосказанное, осознал он, посмотрев на нее. Что-то, о чем она умолчала и сомневалась, стоит ли говорить. — Ты можешь доверять ему, Мэлори. Ты можешь доверять мне.
— Вопрос в том, сможешь ли ты мне доверять после того, что я тебе скажу. Твой друг может вежливо выставить меня за дверь и захлопнуть ее перед моим носом.
— Я никогда не выставлю за дверь красивую женщину. — Брэд вернулся в комнату с бокалом бренди. Он подал его ей и присел на кофейный столик лицом к ней. — Давайте, выпейте.
Она так и сделала, проглотив бренди, как будто это была порция микстуры. Алкоголь мягко скользнул по ее горлу и успокоил ее нервно сжатый желудок.
— А она знает толк в бренди, — сказал он Флинну. Цвет постепенно возвращался к ее щекам. Чтобы дать ей возможность окончательно прийти в себя, он слегка ударил Флинна локтем. — Как ты умудрился заставить женщину со вкусом посмотреть в твою сторону?
— На это у меня есть Мо. Он сбил ее с ног и придавил к земле. Она не смогла убежать. Лучше, Мэл?
— Да. — Она глубоко вздохнула. — Да. Ваша картина относится к семнадцатому веку. Это не вызывает сомнений?
— Никаких.
— Этим утром я узнала, что картина в Варриорс Пик написана в двенадцатом веке, возможно раньше, но не позже.
— Если ты узнала это от Питта и Ровены… — начал Флинн.
— Нет. Я узнала это от доктора Стенли Бауэра из Филадельфии. Он эксперт, и мой личный знакомый. Я послала ему соскоб картины.
— Каким образом ты получила соскоб? — поинтересовался Флинн.
Ее щеки еще немного порозовели, но это уже объяснялось не воздействием бренди. Она прочистила горло, потеребила застежку сумочки.
— Я взяла его, когда ты ездил туда со мной на прошлой неделе. Когда вы с Мо отвлекли их. Это было совершенно неуместно и абсолютно неэтично. В любом случае, я это сделала.
— Круто! — сказал Флинн в неподдельном восхищении. — Так значит, либо твой эксперт, либо эксперты Брэда ошиблись, либо ты ошиблась с тем, что это один и тот же автор. Или…
— Или эксперты правы, и я тоже. — Мэлори оставила в покое свою сумочку и положила руки на колени. — Доктор Бауэр мог бы провести более тщательный и глубокий анализ, чтобы определить дату точнее, но он не мог ошибиться с веком. Я видела обе картины, в деталях. Весь мой опыт говорит мне, что эти картины принадлежат кисти одно и того же художника. Я знаю, это звучит безумно. Я и чувствую себя безумной, но я верю в это. Кто бы ни нарисовал картину из Варриорс Пик в двенадцатом веке, тот же самый художник написал и картину Брэда пять столетий спустя.
Брэд скользнул взглядом в сторону Флинна и был удивлен, не обнаружив ни изумления, ни ухмылки. Напротив, Флинн выглядел так, как будто спокойно обдумывал это заявление.
— Вы хотите сказать, что мою картину написал пятисотлетний художник?
— Старше, я думаю. Гораздо старше. И я думаю, художник нарисовал обе картины по памяти. Ну что, передумали насчет двери?
— Я думаю, вы оба попали под власть фантазий. Это всего лишь романтическая и трагическая история, она не имеет ни чего общего с реальностью.
— Вы не видели картину. Вы не видели «Дочерей в Стекле».
— Нет, но я слышал об этой картине. Все записи приводят в Лондон, где она была уничтожена во время бомбежки. Наиболее вероятное объяснение, что полотно из Варриорс Пик — копия.
— Это не так. Вы думаете, я упряма. Возможно, — допустила Мэлори, — но это не тот случай. Я не романтик, живущий в мире фантазий, по крайней мере, не была им раньше.
Она переключила свое внимание на Флинна, и ее голос стал настойчивым.
— Флинн, все, что они рассказали нам той первой ночью — абсолютная правда. И еще более поразительно то, что они нам не рассказали. Ровена и Питт — наставница и воин — они и есть пара на заднем плане каждой из картин. Они были там, в реальности. И один из них нарисовал оба эти полотна.
— Я верю тебе.
Она прикрыла глаза от облегчения. Он верит ей.
— Я не знаю, что это значит, или как это поможет, но теперь я знаю. Если я не найду ключ, или Дана и Зоя не найдут свои ключи после меня, эти души будут заперты в постоянном ужасе внутри ларца. Навечно.
Он протянул руку и успокаивающе погладил ее по голове.
— Мы не позволим этому случиться.
— Извините. — Зоя поколебалась, прежде чем войти в комнату. Она едва сдерживалась, чтобы не потрогать атласную отделку или не скинуть туфли и не проскользить босиком по глянцевому полу.
Ей хотелось подбежать к окнам и изучить каждый вид.
— Человек снаружи сказал, что мне следует пройти прямо сюда. Ммм, Флинн? Мо там катает что-то похожее на дохлую рыбу.
— Вот дерьмо. Сейчас вернусь. Зоя, Брэд. — с этими словами он поспешно вышел из комнаты.
Брэд поднялся на ноги. Он сам не понимал, как у него это получилось, в то время как его колени, казалось, превратились в желе. Сквозь шум крови в своей голове он услышал собственный голос, чуть более прохладный, чем обычно, немного неестественный.
— Проходите, пожалуйста. Присаживайтесь. Могу я вам что-нибудь предложить?
— Нет, спасибо. Простите. Мэлори, я получила твое сообщение и сразу же приехала. Что-то случилось?
— Я не знаю. Брэд считает, что я немного съехала с катушек, и я не могу его винить.
— Это нелепо. — В своем мгновенном защитном порыве она начисто забыла об очаровании дома, как и о холодной привлекательности его хозяина. Ее осторожная извиняющаяся улыбка сменилась сухой чопорностью, когда она прошагала через комнату к Мэлори.
— Если вы сказали что-то подобное, вы не только не правы, но и грубы.
— На самом деле, я пока ничего похожего не говорил. И если вы не знаете обстоятельств…
— Мне и не надо их знать. Я знаю Мэлори. И если вы друг Флинна, вы должны хорошенько подумать, прежде чем обижать ее.
— Прошу прощения. — И откуда только взялся этот жесткий, командный тон? Как голос его отца мог вырваться из его рта?
— Это не его вина, Зоя. Правда. А что касается обид, я не знаю, на что тут обижаться. — Мэлори откинула волосы за спину, вставая, и жестом пригласила ее подойти к картине. — Тебе следует взглянуть на это.
Зоя подошла ближе. И непроизвольно вскинула руку к горлу.
— Ох, ох. — Ее глаза наполнились горячими слезами. — Это так красиво. И так печально. Но она связана с той, другой. Как она здесь оказалась?
Мэлори обняла ее за талию, так что теперь они стояли совсем близко.
— Почему ты думаешь, что эта картина связана с той?
— Это Дочери в Стекле, после… наложения заклятия. Ларец с голубым светом. Все, как ты описывала, из твоего сна. И она такая же… Я не знаю, как это сказать. Как будто часть целого, написанного одним человеком.
Мэлори через плечо взглянула на Брэда, подняв брови.
— Вы разбираетесь в живописи? — спросил Брэд Зою.
— Нет. — Она не побеспокоилась взглянуть на него. — Я парикмахер, но я не тупая.
— Я и не предполагал…
— Нет, предполагали. Это поможет тебе в поиске ключа, Мэлори?
— Не знаю. Но это явно что-то значит. У меня есть цифровой фотоаппарат в машине. Могу я сделать несколько снимков?
— Будьте моим гостем. — Брэд сжал руки в карманах, когда Мэлори вышла и оставила его наедине с Зоей. — Вы уверены, что я ни чего не могу вам предложить? Может кофе?
— Нет, я ни чего не хочу. Спасибо.
— Я, хм, узнал обо всем этом только в виде краткого пересказа, — начал он. — Вы могли бы уделить мне немного времени ввести в курс дела.
— Я уверена, Флинн расскажет все, что вам необходимо знать. — Она пересекла комнату, якобы чтобы посмотреть, как там Мэлори. На самом деле ей хотелось полюбоваться прекрасным видом на реку.
Интересно, спрашивала она себя, на что это похоже иметь возможность стоять здесь, когда захочешь, видеть эту воду, свет и холмы? Свобода, подумала она. И спокойствие.
— Мэлори только что сказала, что она верит в реальное существование Дочерей в Стекле. И что этим людям, которых вы встретили в Варриорс Пик, несколько тысяч лет.
Она обернулась.
— Если она в это верит, значит, у нее есть на то причины. И я достаточно ей доверяю, чтобы тоже поверить в это. А теперь вы и мне скажете, что я съехала с катушек?
В его лице промелькнуло раздражение.
— Я никогда этого ей не говорил. Думал, но не сказал. И вам не собираюсь говорить.
— Но ведь вы так думаете.
— Знаете, у меня две ноги, но у меня такое ощущение, что с вами мне приходиться балансировать на одной, и та хромает.