— Но ведь вы так думаете.
— Знаете, у меня две ноги, но у меня такое ощущение, что с вами мне приходиться балансировать на одной, и та хромает.
— Так как я сомневаюсь, что мы с вами собираемся танцевать в ближайшее время, меня не сильно беспокоят ваши ноги. Мне нравится ваш дом.
— Спасибо. Мне тоже. Зоя…
— Мне не раз случалось совершать покупки в «Сделай Сам». В местном магазине хорошие цены и превосходное обслуживание.
— Рад узнать.
— Я надеюсь, вы не планируете каких-то коренных изменений, хотя я бы не возражала против несколько большего разнообразия сезонных материалов. Ну, знаете, саженцы для клумб, лопаты для уборки снега, уличная мебель.
Его губы дернулись.
— Я запомню это.
— И если не трудно, добавить пару кассиров по субботам. Приходиться очень долго стоять на кассе.
— Принято.
— Я начинаю свое собственное дело, так что уделяю внимание тому, как все организовано.
— Вы открываете свой собственный салон?
— Да. — Ее голос был тверд, но желудок судорожно сжался. — Я как раз присматривала место, прежде чем приехать сюда.
И почему Мэлори не возвращается? Сейчас, когда она выпустила пар, ее гнев сошел на нет. Она не знала о чем говорить с человеком, который живет в таком доме и стоит на верхушке огромного конгломерата. Если «конгломерат» — подходящее слово.
— В Долине?
— Что? А, да, я подыскиваю место в городе. Меня не интересует место в местном торговом центре. Думаю, было бы неплохо обосноваться в деловой части города. Так я буду поближе к дому и смогу уделять больше времени своему сыну.
— У вас есть сын? — Он украдкой взглянул на ее руку и чуть не вздохнул от облегчения, не увидев кольца.
Все, что увидела Зоя, это быстрый взгляд. Она поправила волосы, чопорно пригладив их.
— Да. Саймону девять.
— Простите, меня долго не было, — извинилась Мэлори, вернувшись в комнату. — Флинн привязал Мо к дереву на заднем дворе и попытался его помыть — это лучшее, что можно было придумать. Но, боюсь, Мо всего лишь превратился из просто невероятно вонючего пса в мокрого невероятно вонючего пса. Флинн попросил принести любого шампуня или мыла, что есть.
— Я сейчас найду что-нибудь. А пока вы можете сделать снимки.
Мэлори нацелила камеру и подождала, пока Брэд удалился.
— К вопросу о богах… — пробормотала она.
— Что?
— Брэдли Чарльз Вэйн IV. Такая внешность, как у него, ударяет женщину прямо по гормонам.
— Внешность это генетика, — фыркнула Зоя. — Личность и манеры вырабатываются.
— Когда его делали, у генетического фонда выдался удачный день. — Мэлори опустила камеру. — Я невольно создала у тебя впечатление, что он чем-то меня обидел. На самом деле ничего такого не было.
— Может да, а может и нет. Но он все равно заносчивый сноб.
— Вот это да. — Мэлори моргнула от горячности в голосе Зои. — Я этого не заметила. Не могу представить, чтобы Флинн дружил с человеком, подпадающим под категорию сноба. На счет заносчивости не знаю.
Зоя резко дернула плечами.
— Я уже сталкивалась с таким типом людей. Они больше интересует их безупречная внешность, чем человеческие качества. В любом случае, он не важен. Важна картина.
— Думаю, ты права. И то, что ты сказала о картинах, что это серия, часть общей серии. По-моему, так и есть, или, по крайней мере, близко к истине. Я должна найти ключ. Что-то в этих картинах направит меня к ключу.
— Нужна какая-нибудь помощь?
— Все, что я смогу получить.
— Сейчас я должна вернуться. Есть пара вещей, которые мне необходимо сделать, потом я присоединюсь к тебе.
Роясь в поисках бутылки шампуня, Брэд услышал звук автомобильного двигателя. Он подошел к окну и со вздохом чертыхнулся, увидев, как Зоя и Мэлори отъезжают от его дома.
По мере того, как проходил первый шок, он все больше понимал, что совершенно запутался. Обычно женщины не шарахались от него с первого взгляда. Но опять же, первый взгляд на женщину обычно не нокаутировал его как жесткий, тяжелый кулак. Принимая это во внимание, решил Брэд, его можно извинить за то, что он показал себя не с лучшей стороны.
Он спустился по лестнице, но внезапно изменил планы и вместо того, чтобы выйти из дома, направился в большую комнату. Здесь Брэд остановился и пристально посмотрел на картину, как в тот раз, когда впервые увидел ее на аукционе. Так же, как смотрел на нее бессчетное количество раз с момента приобретения.
Он готов был заплатить за нее любую цену.
То, что он сказал Мэлори и Флинну, было правдой. Он купил ее, потому что она была великолепна, в ней были сила и неотразимость. Он был заинтригован сходством одного из персонажей с подругой своего детства.
Но поразило его другое лицо, оно поглотило его. Погубило его. Один взгляд на это лицо, лицо Зои, и он влюбился без всяких причин и оснований.
Достаточно странно, подумал он, когда женщина является просто персонажем на картине. И на сколько сложнее и невероятнее это стало теперь, когда он узнал, что она реальна.
Он думал об этом, пока приводил дом в порядок. Он продолжал думать об этом даже тогда, когда они с Флинном залезали на стену, окружающую Варриорс Пик.
Они открыли по пиву и изучали экзотические очертания, вырисовывающиеся на фоне мрачного неба.
Тут и там светились окна, но пока они пили в тишине свое пиво, они не увидели ни одной фигуры за стеклами.
— Они, вероятно, знают, что мы здесь, — сказал Флинн после продолжительного молчания.
— Если мы примем теорию твоей подружки за истину и назовем их кельтскими богами, прожившими несколько тысяч лет, то да, чертовски самоуверенно считать, что они не знают о нашем присутствии.
— Обычно ты шире смотришь на мир, — отметил Флинн.
— О, нет. Ты что-то путаешь. Вот Джордан бы клюнул на всю эту историю.
— Ты видел его?
— Пару месяцев назад. Он постоянно в разъездах, так что мы не можем встречаться так часто, как раньше. Чтоб тебя, Флинн. — Брэд ударил Флинна по плечу. — Я скучал.
— Та же фигня. Ты собираешься сказать, что думаешь о Мэлори?
— Шикарная, умная, и очень, очень горячая — это если не учитывать ее сомнительного вкуса в отношении мужчин.
Флинн постучал задниками своих древних теннисных туфель по камню стены.
— Я без ума от нее.
— Серьезно без ума, или просто увлечен?
— Не знаю, еще не думал об этом. — Он задумчиво рассматривал дом и серп луны, дрейфующей над ним. — Я надеюсь это дверь номер два, так как я просто не готов к серьезному безумию на этот раз.
— Лили была выскочкой с огромными запросами.
— Господи, Вэйн. — Он не был уверен, рассмеяться ли ему или столкнуть своего друга пинком с семифутовой стены. Не сделав ни того ни другого, он остался сидеть на месте. — Я был влюблен в нее. Собирался жениться.
— Сейчас ты не влюблен и не женат на ней. Слава Богу. Она не была достойна, Флинн.
Флинн подвинулся. Он не мог различить в темноте глаза Брэда. Их цвет терялся в темноте ночи.
— Достойна чего?
— Тебя.
— Ну ты загнул.
— Когда-нибудь ты посмотришь по-другому на все это и поймешь, что я прав. Вернемся к делам текущим. Мне она нравится — твоя Мэлори — если тебе интересно.
— Даже не смотря на то, что ты считаешь ее сумасшедшей.
Рыхлая почва, размышлял Брэд, даже когда идешь по ней со своим другом.
— Я думаю, она оказалась в необычных обстоятельствах и была сбита с толку всей этой мистикой. Почему бы ей и не вести себя странно?
— Бред собачий, это просто дипломатичный способ сказать, что у нее крыша протекает.
— Ты однажды уже заехал мне по физиономии, когда я сказал, что у Джоли Риденбекер зубы как у бобра. Я не хочу прийти на встречу в понедельник с фингалом под глазом.
— Расслабься. Если я соглашусь, что у Джоли действительно были зубы как у бобра, ты поверишь мне, скажи я, что не знаю никого с меньшим количеством придури, чем Мэлори Прайс?
— Окей, ловлю тебя на слове. И я готов признать, что вся эта история с картинами интригует. — Брэд поболтал своим пивом и отпил еще немного. — Я бы хотел сам взглянуть на ту картину, что находиться здесь.
— Мы можем пойти и постучать в дверь.
— Днем, — решил Брэд. — Когда мы не будем пьяными.
— Наверное, так будет лучше.
— А пока, почему бы тебе не рассказать мне побольше об этой Зое?
— Я не очень-то давно ее знаю, но кое-какие справки навел. О ней и Мэл. Просто на тот случай, если Дана оказалась втянутой в какое-то тухлое дело. Она перебралась в Долину три года назад, со своим сыном.
— Муж?
— Не-а. Мать-одиночка. Похоже, хорошая мать. Я встречался с ее парнем. Смышленый, обаятельный. Она работала в «ХэйрТудэй», это такое местечко для девчонок, стрижка, прическа, макияж и все такое. Говорят, она хороша в своем деле, надежна, клиенты ее любят. Уволена тогда же, когда и Мэлори, и примерно в то же время Дане сократили ее часы. Еще одно странное совпадение. Переехав сюда, она купила небольшой дешевый домик. По всей видимости, большей частью отделки занималась сама.
— Дружок?
— Нет, насколько я знаю. Она… постой. Ты задал два вопроса. Муж, дружок. Мой обостренный репортерский инстинкт приводит меня к заключению, что ты думаешь о чем-то кроме истории с картинами.
— Может быть. Мне пора бы уже возвращаться. Еще черт знает сколько дел надо уладить за следующие пару дней. Но есть одно «но». — Брэд сделал еще один глоток из бутылки. — Как, черт побери, мы собираемся слезать с этой стены?
— Хороший вопрос. — Флинн поджал губы, изучая землю. — Мы можем просто сидеть здесь и продолжать напиваться, пока не свалимся.
Брэд вздохнул и опустошил бутылку.
— Хороший план.
Глава 10
Мэлори едва успела выйти из душа, как услышала стук в дверь. Она накинула халат, схватила полотенце и поспешно обмотала его вокруг головы, прежде чем открыть.
— Тод. Ты, да еще в такую рань.
— Решил заглянуть к тебе по пути на работу. — Он заглянул за ее правое плечо, за левое, затем послал ей хитрый взгляд. — Компания?
Мэлори пошире открыла дверь в знак приглашения.
— Нет. Совсем одна.
— Ах, как плохо.
— И это ты мне говоришь. — Она понадежнее подоткнула уголок полотенца. — Кофе будешь? Я уже поставила.
— Нет, пока ты не сможешь предложить мне мокко с воздушной пенкой и горячей булочкой.
— Прости, мокко только что закончился.
— Ну, значит, я просто сообщу тебе хорошие новости и продолжу свой путь. — Он плюхнулся в кресло.
— О! Новые ботинки?
— Потрясающие, не правда ли? — Он вытянул ноги и покрутил ступнями вправо и влево, любуясь своей новой обувью. — Они меня просто разорили, но я не смог устоять. Я пробежался по «Нордстрому» в субботу. Дорогая, ты должна туда зайти. — Он встал и схватил ее за руку. — Кашемир! Он просто взывает к тебе.
— Кашемир? — она глубоко и протяжно вздохнула, как женщина в руках искусного любовника. — Не говори таких слов, когда в моей жизни период магазинного моратория.
— Мэл, если ты не будешь доставлять себе удовольствие, то кто будет?
— Ты прав. Ты чертовски прав. — Она прикусила губу. — «Нордстром», говоришь?
— И эта двойка в стильном персиковом цвете просто создана для тебя.
— Ты же знаешь, я не могу устоять против двоек, Тод. Ты меня убиваешь.
— Все, все, больше не буду. — Он поднял руки в примирительном жесте. — Насчет новостей. Памела очутилась в глубокой и вонючей заднице.
— О, милый. — Мэлори поерзала на диване от нетерпения. — Расскажи мне все. Во всех подробностях.
— А как же. Итак. Мы получили бронзу Арт Деко — женская фигура в развевающихся одеждах, лента на голове, витиеватые открытые сандалии, длинный стелящийся шарф. Абсолютно очаровательна. Остроумные, потрясающие детали, с этаким лукавым выражением «Ну давай же, большой мальчик, только ты и я» на лице. Я влюбился.
— Ты звонил миссис Картерфилд в Питтсбург?
— Ага, видишь! — он выстрелил пальцем в воздух, как если бы доказал что-то. — На самом деле ты взяла бы это на себя, ты бы сделала это сама, если бы все еще стояла во главе. Где тебе и место.
— Давай без лишних слов.
— Да, конечно, я позвонил миссис Картерфилд, которая, как и предполагалось, попросила, чтобы мы попридержали статуэтку для нее, пока она не сможет прийти и посмотреть сама. На следующей неделе. А что обычно происходит, когда наша дорогая миссис Картерфилд из Питтсбурга приходит в Галерею, чтобы посмотреть на Деко?
— Она покупает ее. И часто еще что-нибудь. Если она приходит с друзьями, как обычно и бывает, она страстно убеждает своих знакомых, пока они тоже что-нибудь не купят. Хороший день для Галереи, когда в город заглядывает миссис Картерфилд.
— Памела продала ее в обход миссис Кей.
Мэлори понадобилось около десяти секунд, чтобы вновь обрести голос.
— Что? Что? Как? Почему? Миссис Кей одна из наших лучших покупателей. Она всегда получает право первого знакомства с бронзой Деко.
Его губы сложились в тонкую полоску насмешливой улыбки.
— Синица в руке. Это то, что эта кретинка сказала мне, когда я все обнаружил. И как я это обнаружил! Я расскажу тебе, — сказал он с торжеством в голосе. — Я обнаружил это, когда миссис Кей неожиданно пришла субботним днем, чтобы взглянуть на фигуру. Она не могла дождаться, сказала она мне. И она привела двух друзей. Двух, Мэлори. Я сейчас заплачу.
— Что произошло? Что она сказала?
— Я провел ее, чтобы посмотреть фигурку, а на ее месте стоит знак «продано». Я предположил, что это может быть ошибкой, и все перепроверил. Памела продала ее этим утром, пока я висел на телефоне, пытаясь успокоить Альфреда, потому что Памела Вонючая обвинила его в завышении стоимости за упаковку мраморных обнаженных фигур.
— Альфред? Завышение стоимости? — Мэлори сжала пальцами виски. — Не могу поверить.
— Это был ужас, просто ужас. Мне понадобилось двадцать минут, чтобы успокоить его, и даже после этого я не был уверен, что он отказался от мысли прийти и огреть ее своим молотком. Может, стоило позволить ему, — задумался Тод. — В любом случае, пока я был занят с Альфредом, Памела продала Деко миссис Кей незнакомцу. Какому-то прохожему, заблудшему с улицы.
Он откинулся назад, положив руку на грудь.
— Я до сих пор не могу в это поверить. Естественно, миссис Кей была очень расстроена. Она тут же потребовала встречи с тобой. Тогда я сказал ей, что ты больше с нами не работаешь.
— Она спрашивала обо мне? Это так мило.
— Будет еще милее. Памела спустилась вниз и встряла в разговор. Ох, что было. Миссис Кей спросила, как так могло произойти, что экспонат, отложенный для нее, оказался продан. На что Памела важно заявила, что это не в правилах Галереи придерживать экспонаты без предоплаты. Ты можешь хоть представить такое?
— Предоплата? — От ужаса у Мэлори округлились глаза. — От одного из наших самых старых и надежных клиентов?
— Именно! Тогда миссис Кей возмутилась: «Я пятнадцать лет покровительствую Галерее, и моего слова всегда было достаточно. И где Джеймс?» А Памела ей: «Прошу прощения, но здесь управляющая — я». На что миссис Кей заявила, что если он поставил управляющей слабоумную, то очевидно, то, очевидно, у него начался старческий маразм.
— О, да, миссис Кей!
— Тем временем Джулия позвонила Джеймсу, чтобы предупредить, что здесь назревает большая, жирная проблема. К моменту его появления Памела и миссис Кей практически подрались. Он попытался успокоить их обеих, но это было бесполезно. Миссис Кей категорически заявила, что не хочет иметь никаких дел с этой женщиной. Надо было слышать, каким тоном она это сказала. Эта женщина. Просто песня. А Памела сказала, что Галерея — это бизнес, и она не собирается потакать причудам одного клиента.
— О, мой Бог.
— Джеймс в панике, он обещает миссис Кей разобраться во всем этом, но она в бешенстве. Ее лицо приобретает явный красно-коричневый оттенок. Она заявляет, что и ноги ее не будет в этом месте, пока эта женщина связана с Галереей. И — тебе это понравится — если он позволил такому сокровищу, как мисс Прайс, просочиться сквозь пальцы, ему пора отказаться от этого бизнеса. И с этими словами она гордо вышла за дверь.
— Она назвала меня сокровищем. — На радостях Мэлори обняла сама себя. — Я люблю ее. Это хорошие вести, Тод. Это отличное начало дня.
— Даже больше. Джеймс перепугался. Когда ты последний раз видела Джеймса перепуганным?
— Ммм. Никогда.
— В яблочко. — Тод ткнул пальцем в воздух. — Он был бледным, как простыня. Он сказал Памеле сквозь зубы, — Тод сжал челюсти для демонстрации, — «Мне нужно поговорить с тобой, Памела. Наверху.»
— Что она ответила?
— Ну, она вихрем пронеслась наверх, а он пошел за ней. Затем он закрыл дверь, что было очень некстати. Я пошел наверх и притаился неподалеку, но все равно не смог разобрать большую часть его слов. Но зато ее было слышно достаточно ясно, когда она начала рвать и метать. Я столько сделала для этого места, кричала она. Ты сказал, что я главная. Меня уже достало слышать имя Мэлори Прайс каждый раз, когда я поворачиваюсь спиной. Почему бы тебе к чертям собачьим было не жениться на ней вместо меня?
— Ох. — Мэлори пару секунд обдумывала подобный сценарий и скривилась от отвращения.
— Затем она начала плакать, сказала, что она так тяжело работала, а никто этого не ценит. И выбежала. Я едва успел отскочить. Все это было бы очень утомительно, если бы не было так странно освежающе.
— Плакала? Проклятие. — Толика сочувствия зашевелилась в Мэлори. — Это были мне-правда-больно-и-грустно слезы, или просто я-правда-чертовски-напугана слезы?
— Чертовски-напугана.
— Ну, тогда ладно. — Она без сожалений отбросила сочувствие. — Я, вероятно, попаду в ад, если получаю от всего этого удовольствие, да?