найдешь.
— Теперь остается надежда только на чердак, — сказал Тема.
Они вернулись в столовую. Там уже расставляли чашки Катя и Таня.
— Ну, как на кухне? — осведомился Олег.
— Как в операционной, — уныло ответила Катя.
— Подоконник можно вместо тарелки использовать, — дополнила Таня картину. — И балкон тоже.
— Говорю же: где моя бабка прошла с пылесосом и шваброй, там сыщикам делать нечего! — расхохоталась Школьникова.
— А ты погромче не можешь? — шикнули на нее юные детективы.
— Несу, несу, ребятки! — суетливо вбежала в столовую бабушка Школьниковой.
— Несем, несем вкусненькое! — прощебетала за ее спиной бывшая коллега по работе в
собесе.
— Колбаска хорошая, фирменная, — уже расставляла бабушка тарелки. — Из этого, как его…
— «Седьмого континента», — подсказала Школьникова. — Между прочим, в приличном семействе живешь. Пора бы знать.
— Да, да. Из этого самого… континента, — продолжала Антонина Васильевна. — Как говорится, дорого и питательно.
— Чтоб сочинение хорошо писалось, — сказала Клавдия Парамоновна.
— Напишем! — запихнул Женька в рот сразу два куска колбасы.
— Может, за стол сперва сядешь? — одернула его Таня.
— Это мы запросто, — с полным ртом ото-
Никто их тихой беседы не слышал. Лешка взял несколько надрывных аккордов. Две бывшие работницы собеса, обнявшись, запели:
Прости меня, мама,
Мама дорогая.
Прости, что воровку родила.
С вором я ходила, вора полюбила.
Вор воровал. Воровала и я!
Это была долгая и трогательная песня. Под конец обе старушки заплакали.
— Ну, Лешенька! Ну, угодил! — всхлипывая, восклицала Антонина Васильевна. — Какие же у тебя, Машулька, друзья хорошие.
Тут Клавдия Парамоновна надтреснутым голоском затянула:
Ой цвела калина в поле у ручья, Парня молодого полюбила я…
Лешка догнал ее с аккомпанементом, попал в такт и нужную тональность и вновь оказался на высоте.
— Ну, парень! — осталась в полном восторге Парамоновна.
— А теперь эту давай! — затянула Антонина Васильевна про костер, который «в тумане светит».
За ближайшие полчаса две раскрасневшиеся от счастья бабуси исполнили под аккомпанемент Пашкова еще несколько старых романсов и песен, а также «жемчужину» блатного репертуара «Гоп со смыком — это буду я».
Юные детективы несколько раз подавали Лешке отчаянные сигналы, чтобы он «завязывал с художественной самодеятельностью», но тот в упоении ничего не слышал. Тогда Катя, картинно схватившись за голову, крикнула:
— Машка! А мы ведь не сможем писать сочинение у тебя!
— Как так не сможете? — встрепенулись бабушки.
— У нас все материалы лежат у Олега, — на ходу сочиняла Катя.
— А давай-ка, милок, мы с тобой пока про пацанку споем, — громко беседовала в это время Клавдия Парамоновна с Пашковым.
— Давай, тетя Клава, — уже успел Лешка войти чуть ли не в родственные отношения с обеими бабушками.
— Погоди, Парамоновна, — прервала бабушка Школьниковой уже начавшую петь подругу. — Тут дело серьезное.
Песня смолкла. Пашков по инерции еще несколько раз рванул струны, затем отложил гитару.
— Пошли быстро ко мне. Иначе сочинение написать не успеем, — торопил остальных Олег.
— Да уж, ребятки, идите, — кивала бабушка Школьниковой. — А ты, Лешенька, не забывай нас, — ласково посмотрела она на Пашкова. — Мы с Парамоновной в это время всегда тут сидим. Так что милости просим.
— Зайду, тетя Тоня, — пообещал Лешка. Ребята вышли на лестничную площадку.
Антонина Васильевна захлопнула за ними дверь.
— Ну, вы молодцы, — кинула Моя Длина одобрительный взгляд на Компанию с Большой Спасской. — Отлично бабке наврали про сочинение. Теперь я могу домой не торопиться.
— Ты сперва нас на чердак отведи, — обратился Олег к Моей Длине.
— Это мы запросто, — пошла вверх по лестнице Школьникова. — Только там, наверное, заперто.
Однако обитая листовым железом дверь на чердак оказалась открытой.
— Странно, — пожала плечами Моя Длина.
— Будем считать, что нам повезло, — ответил Олег. — Пошли.
И он первым шагнул в дверной проем.
Глава IV
В ЗАПАДНЕ
Странно, чего эта дверь оказалась открытой! — вновь начала удивляться Школьникова, когда все стояли возле чердачного окна.
В помещении оказалось достаточно светло. На крыше противоположного дома ослепительно сияла огромная реклама драже «Тик-так».
— Я этих конфет не люблю, — сказал Тема. — Но реклама нам очень кстати. Теперь запросто все рассмотрим.
— Если есть, что рассматривать, — склонился Олег над бетонным полом.
— Да уж, — подтвердила Моя Длина. — Тут вчера следователь побывал с бригадой.
А потом их собака. Один из милиционеров очень интересовался окурками. Их тут столько валялось! А он с пола по одному собрал в полиэтиленовый мешочек и унес с собой.
— То-то, смотрю, здесь как будто бы подметали, — сказал Олег.
— Жаль, что окурки не нам достались, — уныло произнес Темыч.
— Этому только бы всякую дрянь подбирать, — фыркнула Катя.
— Закури лучше свежую, — услужливо протянул Темычу пачку сигарет Пашков.
— Да не курю я, — брезгливо поморщился Темыч. — Просто по этим окуркам мы могли бы определить, какие сигареты курят преступники.
— Если это были их окурки, — вмешалась Моя Длина. — Сюда, знаете, сколько разных людей заходит!
— Ты же говоришь, что чердак обычно заперт, — напомнила Таня.
— Да, — подтвердила Моя Длина. — Но тут ведь и лифты, и трубы отопления, и еще полно всего. Так что какие-нибудь рабочие тут постоянно топчутся. Во всяком случае днем мы часто слышим сверху шаги или голоса. А иногда чем-нибудь грохочут. В общем, — вздохнула девочка, — скорее ремонт бы закончился. И мать моя говорит: «Хочется наконец пожить по-человечески».
— Значит, у рабочих от чердака есть ключи? — решил уточнить Олег.
— Нет, — покачала головой Школьникова. — Ключи председатель нашего кооператива держит у себя. И от чердака. И от подвала. Когда нашим рабочим понадобилось перекрыть воду, они полдня председателя дожидались, чтобы попасть в подвал. И следователь вчера тоже ходил к председателю.
— Интересное дело, — проворчал Тема. — Приличные люди без председателя попасть на чердак не могут, а воры запросто сюда пролезают и спокойно себе спускаются по канатам в чужую квартиру.
— Кстати, Машка, — спросил Олег. — За что воры веревку цепляли?
Школьникова указала чуть в сторону от окна. Остальные мигом все поняли. Решив забрать веревку с собой как вещественное доказательство, милиционеры, видимо, не захотели возиться с прочными узлами. Поэтому обрезок так и остался на крюке, придерживающем какую-то трубу.
Олег толкнул раму. Окно легонько подалось.
— Самое главное, как им на чердак удалось войти, — снова заговорил Тема.
— Может, они с председателем в сговоре? — предположила Таня.
— Как-то не верится, — покачала головой Школьникова. — Председатель у нас профессор математики. Пожилой такой человек. В университете преподает.
— Подумаешь, в университете, — сказал Пашков. — Это в прежние времена профессор был уважаемым человеком. А теперь им так платят, что хоть иди побирайся. Вдруг ему жулики деньги пообещали. Вот он их на Машкину квартиру и навел. А потом чердак им открыл.
— Тем более ему же не самому воровать, — подхватил Темыч. — А свою долю он получит. Кто же от такого откажется?
— Ты, Темка, так говоришь, будто сто раз подобные дела проворачивал, — засмеялся Олег.
— Сам, конечно, не проворачивал, я честный. Но случаев знаю много, — с важным — видом ответил Темыч.
— Точно, Машка! — заулыбался Пашков. — У вашего председателя рыльце в пушку.
— Что меня умиляет в этих двоих, — посмотрела Катя на Лешку и Темыча, — так это их доверие к людям.
— В нашем деле доверяй, но проверяй, — упрямо проговорил Тема.
— Как бы этого председателя расколоть? — мечтательно проговорил Лешка. — Если бы ты, Олег, разрешил нам с братаном Сашком хоть немного над председателем поработать, он бы сам побежал в милицию с добровольным признанием.
— Почему с добровольным? — опешили остальные.
— Элементарно, — вспомнив «Шерлока Холмса», ответил Пашков. — Я же давно, ребята, вам говорю. Мы с Сашком для вашей работы просто незаменимые люди. Немножко повоздействуем на Машкиного председателя, по телефону ему будем звонить. Или по улице следом за ним идти и тихонько нашептывать про кражу в квартире. В общем, ручаюсь, он через неделю спечется. Или я не Пашков. Психологическая обработка объекта — великая вещь.
— А если председатель не виноват? — спросила Катя,
— Тогда мы с братаном оставим его в покое, — весело отозвался Лешка.
— Между прочим, он человек пожилой, — напомнила Моя Длина. — Его от ваших дурацких нашептываний и звонков может вообще кондрашка хватить.
— И придется его реабилитировать посмертно! — воскликнул Женька.
— А если оставить шутки, — вмешался Олег, — то я тебе, Лешка, уже говорил: никакого Сашка и никакой самодеятельности. А к председателю даже близко не подходи.
— Да я ничего. Я просто так говорю, — с тихим вздохом смирился Пашков.
Олег, Тема, Женька, Катя и Таня еще раз осмотрели чердак. Однако ничего сколько-нибудь примечательного им обнаружить не удалось. Пашков и Школьникова дожидались пятерых друзей возле окна.
— Свои будешь или мои? — вытащил Лешка из кармана сигареты.
— Давай твои, — сменила гнев на милость Школьникова.
Пашков, сияя, протянул ей пачку. Они закурили.
— А ты, вообще, молодец, ребенок, — снисходительно проговорила Моя Длина. — Я свою бабку такой еще никогда в жизни не видела.
— Я же тебе говорил, — от радости любым людям надо стараться помочь добрым советом.
— Понятно, — пряча улыбку, проговорил Олег.
— Тем более с этим шампунем от перхоти у матери дело особое, — спокойно себе продолжала Школьникова. — Ей с каждого проданного флакона процент от официального дилера полагается.
— Я не пойму, нас шампунь или председатель интересует? — не выдержал Женька. — Топчемся тут без дела. А нам надо в милицию с этой пуговицей.
— Ну да, — фыркнула Катя. — Женечка скажет майору Василенко, что у председателя на блейзере перхоть, поэтому его надо арестовать.
— Не перхоть, а пуговица, — отвечал долговязый мальчик.
— А если она не его? — посмотрела Таня на Женьку.
— Вообще-то кто-нибудь из преступников тоже мог быть в блейзере, — согласился Олег.
— Очень ему нужно в блейзере по веревке спускаться, — покачал головой Тема.
— Спускаться, конечно, неудобно, — снова заговорил Олег. — Но если воров было несколько, то один из них мог специально надеть пиджак.
— Ему что, так веревки удобней привязывать? — захохотал Женька.
— Вовсе нет, — невозмутимо ответил Олег. — Предположим, два вора работали, а третий стоял на стреме. Появляется, например, председатель или кто-то еще. А на чердаке стоит вполне приличный человек в костюме.
— Ну да, — подхватила Таня. — И называет себя каким-нибудь инженером по телеантеннам. Мол, устанавливаю жильцам новое устройство. Пока председатель будет думать и гадать, кто этому инженеру открыл чердак, тот уже смоется и предупредит сообщников.
— Правильно, — кивнул Олег. — Благодаря своему приличному виду он время выиграет. Ладно, — махнул он рукой. — Это все еще нуждается в проверке.
— Кстати, если ты вор и тебе на чердак нужно попасть, лучше всего называться инженером по телеантеннам, — со знанием дела проговорила Моя Длина. — Сейчас многие себе ставят индивидуальные антенны. А один мастер появился — так вообще класс. Антенны изготовляет в виде произведений искусства.
— Как это? — посмотрели на нее остальные.
— Неужели сами не слышали? — с жалостью оглядела всю компанию Машка. — Это же сейчас самая крутизна. Один наш знакомый банкир мастеру заказал тарелку в виде профиля президента Кеннеди. А другому сейчас делают статую Свободы, только вместо факела она будет держать спутниковую антенну. Мы с матерью решили: как ремонт закончим, тоже что-нибудь в этом роде поставим на балконе.
— Я думаю, лучше всего Венеру Милосскую, — сдавленным голосом предложила Катя.
— Подумаем, — серьезно ответила Моя Длина. — Тут главное, чтобы все сочеталось с отделкой квартиры.
— Я вот все-таки одного не пойму, — сказал Тема. — Почему у них тут всегда дверь заперта, а мы сегодня спокойно вошли.
— Господи! — простонала Катя. — Ну что за зануда. Он нас теперь изведет с этой дверью.
— Если сама не понимаешь, то лучше молчи, — громко засопел от обиды Темыч. — Удивляюсь, Олег, как ты-то не придаешь значения такому странному факту? — повернулся он к мальчику в очках. — Воры спокойно себе проникают на чердак. Я по-прежнему склоняюсь к мысли, что им открыл председатель.
— Предположим, он и впрямь ворам открыл, — кивнула Таня. — Но почему сегодня-то дверь опять незаперта?
— Это проще простого, — махнул сразу двумя руками Женька. — Председатель оставил открытой дверь для отвода глаз.
— Наоборот. Для отвода глаз он скорее бы после ухода милиции запер, — не согласился Лешка.
— Правильно, — придерживался того же мнения Олег. — Тем более Машка говорит, что председатель — человек аккуратный и никогда бы не стал оставлять чердак на ночь открытым.
— Раньше, во всяком случае, не оставлял, — подтвердила Школьникова.
— А если он на ночь закрыл, а теперь опять отпер? — тихо произнесла Таня. — Вдруг ворам снова сюда зачем-нибудь понадобилось?
— По-моему, нам пора домой, — спешно напомнил Темыч. Ему совсем не хотелось столкнуться на чердаке с преступниками.
— Действительно, надо идти, — согласился Олег. — Кстати, — уже приближаясь к двери, добавил он. — Мы с вами как-то не сообразили: замок вообще-то мог быть взломан.
— Ну да, — спохватились остальные.
— Сейчас проверим, — сказал Олег.
Он толкнул дверь, чтобы выйти, но она не подалась.
— Что за черт? — повторил попытку мальчик.
— Может, в другую сторону? — спросила Катя.
Олег послушно потянул дверь на себя. Она легонько стукнулась о косяк.
— Нет, — шепотом произнес мальчик в очках. — Я точно запомнил. Она наружу открывается. Просто нас заперли.
— Кто? — с глуповатой ухмылкой полюбопытствовал Лешка.
— Вот уж этого я не знаю, — пожал плечами Олег.
— Эй! — заколотил в дверь ногами Женька. — Откройте! Тут люди!
— Тише ты! — начал оттаскивать его от
двери Олег.
— Чего тише? — не понял Женька. — Выйти-то нам как-то надо отсюда.
— Все равно тебя никто из жильцов не услышит, — сказала Моя Длина. — До ближайшей квартиры целый этаж.
— А если нас заперли воры, тогда лучше вообще помалкивать, — подхватил Олег.
— Может быть, постучать над твоей квартирой? — посмотрел Пашков на Мою Длину. — Вдруг тетя Тоня догадается?
— Нашел себе тетю, — процедила сквозь зубы Школьникова. — Да бабка моя после вчерашней кражи ни на один подозрительный стук из квартиры не высунется.
— Тогда кранты, — сказал Лешка. — Придется сидеть, пока кому-нибудь на чердак не понадобится.
— Очень приятно, — проворчал Темыч. — Вот если бы мы пораньше отсюда ушли…
— Чего уж теперь говорить, — отмахнулся Олег.
— Самое странное, что мы даже не слышали, как замок закрылся, — продолжал Тема.
— Дверь-то достаточно далеко от окна, — ответила Таня.
— А потом мы все время болтали, — добавила Катя. — Где нам на какие-то посторонние звуки обращать внимание.
— Ключ могли повернуть очень тихо, — почти шепотом Произнесла Таня.
— Зачем? — не поняли остальные.
Тут до Олега дошел ход Таниных мыслей. Его пробрала дрожь.
— Советую больше громко не говорить, — посмотрел он на друзей. — Хотя, в общем-то…
Он умолк. «Какая теперь от нашего молчания польза, — добавил он про себя. — Если сюда и впрямь зачем-нибудь сунулись вчерашние воры и случайно подслушали наш разговор, то выйти с чердака мы сможем лишь
чудом»
— Ты думаешь, нас подслушали и специально закрыли? — уже дошло до остальных.
— Боюсь, что так, — не стал скрывать своих опасений мальчик в очках.
— Ничего, — кинулся в глубь чердака Пашков. — Сейчас через лифтовый отсек вылезем.
Олег догнал его и схватил за плечо.
— Не вздумай. Хочешь, чтобы тебя на куски разрезало?
— Уж не знаю, кто как, а я с лифтами давно на «ты», — хранил полную невозмутимость Лешка.
— В особенности с лифтом в твоем подъезде, — вспомнилась давняя история Темычу.
— А чего? — по-прежнему был спокоен Пашков. — С нашим лифтом как раз полный порядок.
— За исключением одной мелочи, — насмешливо посмотрела на Пашкова Катя. — Лифт ваш теперь не работает.
— Да у него просто мотор оказался слабым, — махнул рукой Лешка. — Мы как с Сашком дали лифту настоящую нагрузку, мотор тут же сдох. Так что, ребята, сейчас через лифты выберемся.
Увернувшись от Олега, который вновь попытался его схватить за плечо. Пашков достиг машинного отделения.
— А чего? Может, правда, попробуем? — оживился Женька. — Хоть какой-то шанс.
Пашков приблизился к двери.
— Ты только там не шуми, — шепотом предупредил его Тема. — Вдруг нас кто-нибудь снаружи подслушивает?