Для начала надо было успокоить Лерку, которая ни с того ни с сего начала винить себя в смерти «любимого Костика». Когда он успел стать любимым, я не поняла.
— Если бы я на него не накинулась, он, может быть, остался бы жив, — причитала Валерия, заливая горе мартини с водкой. — А я, дура, вздумала пошутить!
Стоп! Ни о какой шутке она раньше не говорила. Но спрашивать сейчас было бесполезно, поэтому я отложила серьезный разговор до лучших времен и постаралась увести Лерку в сторону от грустных мыслей:
— Слушай, а что собой представляют Василий и Эдуард? Ты вчера меня с ними познакомила, но я как — то не успела разобраться, кто чем дышит.
Лерка удивленно подняла на меня затуманенные глаза.
— Н-не знаю… Вроде бы мужики нормальные, — вздохнула она, наливая себе новую порцию алкоголя. — Костик с ними работал в последнее время.
— Как ты думаешь, не было у них повода убить Руднева? Ну, может, не поделили они чего?
Вообще-то, мне уже было понятно, что от Лерки сейчас толку мало. Но надо было хотя бы заронить в ее душу зерно сомнения, чтобы она поразмышляла над этим на досуге, а не зацикливалась на одних переживаниях. Прежде чем попрощаться с Валерией, я позвонила Ленке и попросила ее об услуге — надо было хотя бы ненадолго передать Фисенко в надежные руки, чтобы не дергаться из-за того, какой очередной фокус она выкинет. Хорошо еще, у Ленки как раз не было уроков, так что я вполне могла рассчитывать на ее помощь.
Ей из Трубного района надо было до нас целый час добираться, и я решила избавить подругу от этих хлопот. И очень торопилась. Моя машина за двадцать минут по гололеду преодолела расстояние, на которое я и в лучшие-то времена тратила не менее получаса. Ленку я заметила на остановке — как обычно, она не утерпела и решила добраться «поскорее», на троллейбусе. Я посигналила, и она, почти околевшая на пронизывающем ветру, забралась в машину.
На этот раз я воздержалась от нравоучений и кратко ввела ее в курс дела, чтобы в дальнейшем иметь возможность привлечь подругу к сотрудничеству, как бывало не раз.
— Лен, мне сейчас очень некогда, иначе я бы сама с Валерией посидела, — оправдывалась я, лавируя между машинами. — Ты ее успокой, между делом про друзей и знакомых расспроси. А то сейчас Лерка считает себя виноватой во всем.
— Почему? — удивилась Ленка, на секунду даже перестав стучать зубами.
— Потому что она неожиданно воспылала любовью к погибшему Рудневу, — съязвила я и тут же перевела разговор на более интересующую меня в данный момент тему: — Неужели ты еще не согрелась?
Ленка отрицательно покачала головой, шмыгая оттаявшим носом. Я протянула ей носовой платок и скомандовала:
— У Лерки полный бар разной ерунды. Как придешь, сразу выпей водки с перцем — классная штука, после такого лечения любые болезни отступают.
Ленка с улыбкой кивнула и вышла из машины.
— Я перезвоню через часок, — крикнула я на прощанье и развернула машину.
* * *После взгляда на часы пришлось с грустью констатировать, что почти целый день я потратила не на поиск преступников, а на отсеивание тех, кто таковыми не является. Покопавшись в сумочке, с которой накануне была на приеме, нашла ламинированную визитную карточку, на которой витиеватым шрифтом было выведено: «Строительный концерн „Вавилон“. Ковалев Эдуард Владимирович, коммерческий директор». Далее следовал номер телефона.
Еще вчера я решила, что давать свои координаты умному и проницательному мужчине с моей стороны будет глупо, поэтому обещала позвонить сама. Во-первых, данные обещания я всегда стараюсь выполнять, а во-вторых, в интересах дела обязательно надо серьезно поговорить с Эдуардом лично. Конечно, установленный в его кабинете «жучок», может быть, еще и сослужит службу, но полагаться только на технику я не привыкла. Напротив, мой богатый опыт показывал, что при непосредственном общении подробностей всплывает гораздо больше. Именно поэтому я предпочла воспользоваться этим способом.
Трубку взяла секретарша. Видела я вчера эту грымзу, у которой, кроме длинных ног и куриных мозгов, никаких достоинств больше не было. Она объяснила мне про вечное «совещание». Тогда елейным голосом я попросила ее сообщить шефу только мою фамилию, чтобы не затруднять себя повторным звонком.
К моему удовольствию, девица без разговоров соединила меня с «совещавшимся» Эдуардом.
— Татьяна, я жду вашего звонка с самого утра. Что случилось? Куда вы пропали? У Валерии тоже телефон не отвечает…
Пока он бомбил меня вопросами, я подумала, как хорошо, что до Лерки он не дозвонился. Это избавляло меня от необходимости придумывать длинную легенду. Теперь можно было врать все, что угодно, не боясь разоблачения. Что я и сделала через минуту, когда Эдуард позволил мне вставить слово в свой укоряющий монолог.
— У нас сегодня дела, я же предупреждала. И вообще, ты меня с кем-то путаешь, я вовсе не обязана отчитываться кому-либо в своих действиях, — отрезала я, сразу расставив все на свои места.
Меня всегда тяготили мужчины, пытавшиеся контролировать мое время. Но если в случае с Гришей я как-то еще могла с этим смириться, учитывая нашу многолетнюю дружбу и нежную привязанность, то это вовсе не значило, что данное правило распространяется на всех моих знакомых. Если бы не интересы дела, имя Ковалева уже сейчас навсегда было бы вычеркнуто из моего блокнота. Но он был единственной зацепкой и связующим звеном в пока не сформированном мною расследовании. Ради этого я его напористость могла потерпеть. Конечно, до поры до времени.
Впрочем, Эдуард, видимо, свою ошибку понял, поэтому для начала извинился и сразу сменил тон:
— Простите, я вовсе не хотел вас обидеть. Приношу мои самые глубокие извинения.
Хм, так-то лучше. Впрочем, излишняя вежливость была в нашем разговоре вовсе ни к чему, поэтому я постаралась сгладить некоторую напряженность.
— Разве мы не перешли на «ты»? — невинно поинтересовалась я, стараясь ничем не выдать своего раздражения.
Видимо, Эдуарду сразу стало неловко, поэтому он снова поспешил извиниться. Через пару минут взаимно — словесных поклонов мы наконец-то договорились встретиться сегодня вечером на очередном приеме, который фирма устраивала в честь одного из своих компаньонов.
Первым моим желанием было отказаться от напрасной траты драгоценного времени, которое можно было провести с пользой если не для дела, то хотя бы для души. Но потом я вспомнила, что если уж все-таки браться за распутывание убийства Константина Руднева, то мне просто необходимо будет установить круг его знакомств. Эдуард мог мне в этом помочь без всякого усилия со своей стороны.
В конце нашего телефонного разговора я услышала стук в дверь кабинета Ковалева. Интересно, кто к нему сейчас пожаловал? Поскольку я собиралась быть в курсе всех дел Эдуарда и как раз находилась недалеко от «Вавилона», я включила приемник и отрегулировала звук.
— …И сам не представляю, что в ней могло быть, — послышался голос Василия.
Он был явно чем-то раздражен. Чем же именно? Я сосредоточилась и прислушалась, но, кроме неторопливых размеренных шагов, ничего не было слышно.
— Ты хотя бы у Валерии спросил, может быть, он у нее что-нибудь оставлял? — предположил Василий с надеждой.
— Ты сам понимаешь, что говоришь? — взорвался Эдуард. — Да нас с тобой тогда во всех смертных грехах обвинят! Пока Руднев был жив, с ним можно было договориться, а теперь мы с тобой единственные, кому его смерть выгодна!
Ого! А история-то становится все интереснее и интереснее… Конечно, компаньонов Руднева я подозревала в первую очередь, но веских оснований для этого пока не было. Теперь же получалось, что оба бизнесмена практически признавали себя подозреваемыми. С чего это они сами о себе так думают? И чего так боятся?
Но продолжения разговор так и не получил — мужчины вышли из кабинета, и «жучок» перестал улавливать их голоса. Единственное, что мне теперь оставалось, — попытаться вытянуть побольше информации из Фисенко, которая, возможно, сама не догадывалась о ее существовании. И я отправилась к Лерке за выяснением подробностей.
Хорошо, что она догадалась снабдить меня запасным ключом от входной двери. Я осторожно прошла через прихожую, не переставая удивляться тишине, царившей в квартире. Странно, но даже Сенька не облаял меня с порога. Моя рука сразу потянулась к сумочке, в которой лежал пистолет Макарова, и только после этого я тихо открыла дверь в Леркину спальню.
Две мои подруги и лохматый пекинес мирно посапывали на широкой кровати. В комнате стоял крепкий запах алкоголя, в котором, конечно, меньше всего была виновата собака. Сенька открыл один глаз, вяло тявкнул на меня и тут же снова отключился. Да уж, интересненькое дельце получалось: о том, чтобы говорить с Леркой, и речи быть не могло, она вряд ли свяжет сейчас хотя бы пару слов.
Пришлось коротать время в одиночестве, дожидаясь хоть чьего-нибудь пробуждения. Я сварила себе кофе и включила телевизор на кухне. Честно говоря, сидеть одной в почти пустой квартире само по себе не особо приятно, а если еще и чего-то или кого-то дожидаешься — вдвойне. Минут через десять я заскучала и набрала собственный номер, чтобы потратить время на разговор с Гришей. Странно, но трубку так никто и не взял.
«Не хватало еще, чтобы он на меня обиделся», — почти расстроилась я и достала сигареты. Но, скорее всего, он просто вышел куда-нибудь, поэтому сильно «загружаться» по этому поводу смысла не было. То, что день был явно не мой, я догадалась достаточно быстро: вместо хотя бы мало-мальски развлекательной или новостной программы телевизор «порадовал» меня телесериалами. На всех каналах сразу.
— Тань, налей минералочки, — услышала я жалобный Ленкин голос.
Она едва передвигала ноги и с трудом шевелила языком — похмелье уже началось. Я здраво рассудила, что минералочкой голову не обманешь, поэтому достала бутылку джина. Ленка поморщилась:
— Только не это.
Но выпить ей все-таки пришлось, и результат не заставил себя ждать. Уже через несколько минут она была способна не только нормально соображать, но и членораздельно разговаривать. Подруга поведала, что распитием спиртных напитков они с Леркой занимались около часа, а потом почти замертво свалились на кровать и проспали до моего прихода. Гораздо больше меня интересовало другое:
— Валерия ничего не говорила про Костю? Ты хоть что-нибудь помнишь, или мне все сначала начинать?
Ленка крепко задумалась, потягивая крепкий кофе.
— Говорила… про Костю, про папку какую-то… Говорит, пошутила на свою голову.
Я насторожилась: уже второй раз за сегодня я слышу про какую-то шутку, но все еще не знаю, в чем она заключается. Пытать Ленку дальше не имело смысла, потому что она ничего толком не запомнила. Но я уже была благодарна ей за то, что Валерия в мое отсутствие хотя бы находилась не одна.
Когда Ленка выпила вторую чашку крепкого кофе, на кухне появилась Фисенко. Я ожидала увидеть растрепанную бледную девицу, но моему взору предстала, как всегда, великолепная и невозмутимая фотомодель. Оказывается, пока я откачивала Ленку, вторая моя подруга уже успела принять душ и привести себя в порядок. В том, что особо глубоких чувств к скоропостижно умершему Костику она не имеет, я и раньше догадывалась. Но теперь ее быстрый выход из депрессии был мне даже на руку, ведь я могла запросто поговорить с Валерией на тему непонятной шутки, чем я и не замедлила заняться.
— Лер, ты что-то говорила про папку, — с места в карьер начала я. — Что это была за шутка?
Она помрачнела, потянулась за сигаретой и отмахнулась:
— Да так, ничего особенного. Костик у меня свою папку забыл, а я сказала, что ничего у меня нет. Конечно, он нервничал, говорил, что больше нигде забыть ее не мог. Тань, честное слово, я только из-за своей природной вредности ее не отдала, плохих мыслей у меня не было. А теперь, подозреваю, его из-за папки и грохнули.
Вот это уже была какая-то зацепка! Значит, все-таки папка! В моей голове как будто сложились воедино несколько разнородных элементов. «Если кражу решил провернуть Костя, то папка была хорошим предлогом для возвращения в дом. Тем более Лерка говорила, что он нервничал, когда появился здесь в последний раз», — усмехнулась я, мысленно быстренько прорабатывая версию.
В то же время нельзя было упускать элемент случайности. То есть Руднев действительно мог забыть эту папку у Лерки и вернуться за ней, потому что там были важные документы. «Тогда убийца Кости, не обнаружив папку при нем, мог залезть к Фисенко», — рассуждала я дальше.
Теперь оставалось проверить правильность моих выводов. Значит, если к Лерке в дом залез вор, то только потому, что искал эту самую черную папку. Стоп, а почему именно черную? Странно, но в моем сознании всплыл смутный образ, который я пока никак не могла уловить. На всякий случай я про цвет уточнила и… не ошиблась — Костина папка, как вспомнила Лерка, была именно черная.
— Большая такая, а на цепочке буковки болтаются, — неторопливо описывала Валерия, отхлебывая кофе.
А я медленно бледнела.
Черт побери! Точно такую же папку я видела вечером в кабинете Эдуарда! Неужели?.. Говорить о своих наблюдениях подруге было нельзя, поэтому я только попыталась выяснить, из каких именно букв состоял брелок.
— Да самые обычные, — отмахнулась Лерка и перечислила: — «Р», «К» и «А».
«Монограмма! — вмиг осенило меня. — Как раз получается „Руднев Константин Андреевич“. Но разве на другой папке в кабинете коммерческого директора концерна „Вавилон“ я не видела нечто подобное?» — мучилась я в раздумьях.
Только, честно говоря, в прошлый раз я не удосужилась как следует рассмотреть буквы. Чтобы окончательно не запутаться, я распрощалась с Валерией, вполне оправившейся от стресса, отвезла Ленку домой и вернулась в собственную квартиру. К сожалению, даже отвлечь меня от неудач было некому — Гриши по-прежнему не было дома. И его записка осталась на том самом месте, где я ее и оставила.
Так как поделиться множеством догадок мне было не с кем, я решила поплескаться в ванне и поразмышлять над ними в одиночестве. Вдыхая аромат малины, я расслабилась, и мои мысли приняли совершенно иной, какой-то извращенный характер. «А что, если Константин Руднев убит совершенно другим человеком, которому ни его папка, ни кольца Леркиной мамы не были нужны?» Но такой поворот дела неизбежно приводил в тупик, потому что тогда у «моего» убийцы не было мотива. Решительно отказавшись от этого варианта, я продолжила разработку предыдущих версий.
Круг подозреваемых сужался: совершить кражу в квартире Фисенко мог только тот, кто имел в нее доступ. Например, сам Руднев или его убийца. А убить адвоката должен был тот, кому очень мешал он или документы, находившиеся в исчезнувшей папке. Кстати, почему все-таки исчезнувшей? Лерка же сказала, что она ее Косте не отдала из вредности. Значит, вероятно, она до сих пор у Фисенко и находится.
От гениальности своей догадки я чуть не задохнулась. Надо же срочно посмотреть, что же это за документы такие, из-за которых людей убивают. Кое-как ополоснувшись, я закуталась в халат и бросилась к телефону. Но меня ждало разочарование: оказывается, к Фисенко заходил дворник и сообщил, что всего полчаса назад в ее серебристой красавице машине разбили стекло — недотепа Лерка забыла поставить свою иномарку на сигнализацию. Так что папки в машине нет.
— Все эти дни папка валялась у тебя в машине за стеклом? — ужаснулась я.
— Но я же хотела ее Костику вернуть, — начала оправдываться Валерия, — только дома его не застала. Я пыталась папку пристроить куда-нибудь, даже в «Олимп» позвонила, но так как Костя никаких указаний не оставлял, с его бумагами связываться не захотели. Василию на сотовый звонила, но его телефон был временно недоступен, наверное, он где-то далеко на участке был. Эдуард на каком-то совещании пропадал. А потом мне уже не до папки стало… Ума не приложу, кому она сейчас могла понадобиться. Приехала, и мне такое про машину сообщили…
— Подожди, а куда ты успела смотаться? И почему мне сразу не позвонила? — накинулась я на Валерию.
— Но мне же в «Эдем» надо было, — напомнила подруга. — За мной даже агент приезжал, чтобы из офиса фирмы по видеотелефону с заграничным женихом поговорила. Впрочем, он мне не очень понравился, — огорченно вздохнула Лерка.
Я с грохотом опустила трубку: правильно говорят, что простота хуже воровства. «Ну, такое только в сказках случается, чтобы на самом видном месте валялось что-то очень важное! Лучше бы Лерка голову свою в машине оставила! Впрочем, на нее бы вряд ли кто позарился», — усмехнулась я, несколько поостыв. Вот так всегда: стоит мне обрадоваться небывалой удаче, как она ускользает из моих рук! Злополучная папка снова исчезла из поля зрения, продолжая свое путешествие. Кому она могла понадобиться на этот раз, я не знала.
Узнать теперь, что содержалось в украденных документах, мне, как оказалось, в ближайшем будущем не суждено. Укоряя себя за недальновидность — ведь можно было бы чуть пораньше додуматься Лерку про папку расспросить! — я сосредоточила свое внимание на брачном агентстве.
С чего бы именно в то время, когда из автомобиля Валерии пропадают важные документы, ей не просто звонят из «Эдема», а даже присылают за ней машину? Да и кража драгоценностей из квартиры произошла во время визита Фисенко в приснопамятное агентство… Что-то здесь не так. Наверное, пришла пора самой туда наведаться и все разузнать.
С таким твердым намерением я достала из шкафа пару костюмов, но сразу выбрать наиболее сейчас подходящий не смогла и бросила их в свою сумку. Уже в прихожей написала Грише записку с просьбой перезвонить мне на сотовый в любое время и вышла в подъезд.