Я улыбнулась, Ксеня откровенно рассмеялась.
— Ну так ты же не в харчевню решил наведаться, а в женский приют! Гнусный совратитель! — подначила она. Данила залился совершенно бесподобным румянцем. Я, уже имевшая радость наблюдать это дивное явление, смотрела с улыбкой, а Ксеня — открыв рот. Правда комментировать это моя прямолинейная забияка не стала, молодец.
— Так как ты здесь оказался? Ты ведь должен быть в Эллоаре?
— Ты там был? — жадно спросила Ксеня.
Глаза парня подернулись мечтательной дымкой и на лице разлилось такое блаженное выражение, что захотелось дать ему пинка.
— Девчонки! Вы даже не представляете, как там здорово! Это что-то невероятное! Лорд Даррелл определил меня в школу управления силой для новичков, кстати вы знаете, что он магистр? Один из сильнейших… я буду жить в одной комнате с эльфом, он нормальный парень, только уши острые и одет по-дурацки, а так — ничего, не засранец. А я-то думал, что эльфы — это такие малявки с крылышками! Типо феечек! А никаких крыльев у них нет, я проверял, — Данила сконфужено потер скулу с разлитым по ней от «проверки» синяком. Но тут же встряхнулся. Переполнявшие его эмоции били фонтаном, заливая и нас его возбужденной радостью, — но самые крутые, конечно, выходцы из Хаоса… вы бы видели, как они на мечах бьются! И всякие штуки огненные делают, даже без всякого обучения. Это у них в крови, сила огня.
— А я думала в Эллоаре только светлые обучаются и люди. — удивилась я.
— Не-а. Ну, в основном, да, конечно. Но и темные есть, это у них такая, типа, любезность Империи, укрепление дружественных отношений. Но только темные все равно особняком держатся, но сильные… нереально! А еще я подсмотрел, как они в боевую форму обращаются… ааааа!!! Это нечто! Рога, когти, крылья, сдуреть можно! Я, правда, по — началу перепугался жутко, как увидал, думал вот она, смертушка за мной пришла, а потом ничего, пообвык… даже обидно как-то, что человеком родился.
— Вот, глупый, — неожиданно рассердилась Ксеня, — родился без рогов и когтей, и жалеет об этом! Видела я этих демонов на картинке, страхолюдные! Я б от такого бежала без оглядки, только пятки сверкали! А он- туда же! крылья-рога захотел!
— Зато знаешь какие они сильные? А что страшные… ну это как посмотреть, некоторые и нечего… вроде. Когда присмотришься. А в человечьем облике так и вовсе… девчонки, знаешь как на них заглядываются? Даже эти… как их… древесные!
— Дриады, деревня!
— Ксеня! — удивилась я, — а ты-то откуда знаешь?
— А что я по-твоему, читать не умею? Уж что, что, а буквам наставницы научили! В книжках прочла! Которые лорд принес…
Я изумленно похлопала глазами. Ксеня? Прочла? В книжках?
Кажется, я что-то пропустила.
— Ничего я не деревня, — обиделся парень, — у меня между прочим это… как его… поте… потенциал, вот! То бишь сил много! Мне сам главный магистр сказал! А то, что умных слов не знаю, так то не велика беда, выучу! Мне уже и книжки дали… некоторые интересные, с картинками, а другие заумные — жуть! Ни словечка не понимаю… там все слова такие… ну вот как вы иногда говорите. Ничегошеньки не понятно и хочется в глаз дать!
— Я тебе сейчас сама в глаз дам! — пообещала Ксеня и насупилась.
Я постаралась не рассмеяться.
— А у Ксени зато способности к боевым искусствам, — заступилась я за подружку, — ей лорд Даррелл сказал. Да и вообще она у нас… боевая!
— Да уж я заметил! боевая! Как коза у бабки Хлавы. Та тоже чуть что, рога опустит, хвост торчком и — бодаться! А чего бодаться без дела-то?
— Я — коза? — задохнулась от возмущения Ксеня, — да ты… ты!!! — и недолго думая, треснула парня по белобрысой голове платком с завернутыми в него запасами.
— Ай, ой! Я же говорю- коза! Бодливая! — заржал Данила, прикрываясь руками.
— Сам баран!
Платок развернулся и из него на снег вывалился кусок хлеба. Данила бесцеремонно его подобрал и откусил сразу полкуска.
— Еще и провиант наш жрет! — опешила от такой наглости Ксеня.
— Так я со вчерашнего нежравши, — радостно сообщил с набитым ртом Данила. — А вы че, в поход собрались?
— В подземные тоннели, — серьезно сказала я, — искать пропавших детей.
Они сразу посерьезнели. Данила даже жевать перестал. Правда лишь на мгновение. Но стоило Ксени потянуться за остатком ржаного, тут же запихнул краюху в рот и развел руками.
— Да перестаньте вы! — нахмурилась я, — драчуны. Где-то дети умирают, а вы собачитесь!
— Прости, ты права, — вздохнула Ксеня. Но зыркнула на парня недовольно.
— Данила, ты прошел посвящение? Может, что-то новое увидел?
— Почти нечего… Посвящение только через три дня, в пору Красной луны, а раньше — никак.
— А твои сны?
— Прекратились. Лорд Даррелл потому меня сюда и вернул, говорит, в Эллоаре этот, как его…магический фон сильный, потому я видеть перестал. Это вроде как мешает мне… того, заслонка там вроде! такая, как в печи у мамани, чтобы дым не выходил… только то для силы, а не для дыма!
— Да поняли мы! — досадливо сказала Ксеня.
— Вот я же говорю… ко…
— Что? Ты опять? — сдвинула брови девушка.
— Ко… косы!
— Не поняла?
— Косы, говорю у тебя того… красивые!
Ксеня подозрительно осмотрела ухмыляющегося парня, фыркнула и, гордо вздернув подбородок, принялась закручивать платок с провиантом.
Я рассказала Даниле все, что мы узнали за время его отсутствия.
— Да, жидковата похлебка, — прокомментировал он.
— Жидковата… — согласилась я, — поэтому мы и решили исследовать тоннели. Может, повезет и что-нибудь найдем. Все же это лучше, чем сидеть и ждать.
— Тогда я с вами, — вызвался Данила, — к мамане все равно не пущают, так хоть здесь помогу. Эх, жаль, что хлеба мало взяли… — и жалобно посмотрел на котомку.
— Больше не дам, — хмуро сказала Ксеня.
— Да отдай ты ему, — рассмеялась я- пусть ест. Голодный же. Хочешь, мы тебе потом еще еды у кухарки попросим? Она добрая, разрешит. Тем более, что с приездом лорда в Риверстейне не голодают.
Ксеня недовольно достала остатки хлеба и сыр и Данила жадно запихнул их в рот почти целиком, смачно жуя и причмокивая.
— Деревня! — фыркнула подружка. Но беззлобно и даже, не удержавшись, хихикнула.
— Я холодный, — с набитым ртом прошамкал парень, мы засмеялись.
— Пошли! Холодный! А то и правда, льдом тут покроемся, глупости твои слушая!
И мы полезли в орешник. Ворон на стене укоризненно покачал горбатым клювом.
* * *Все-таки хорошо, что мы встретили Данилу. Парень вырос в деревне и мальчишкой облазил все окрестности, в том числе и пещеры над речкой Глинкой, около Пустошей. И этот его опыт очень нам сегодня пригодился.
К тому же он моментально почувствовал себя главным в нашей компании и на правах лидера принялся отдавать указания.
— Ветряна, доставай свои писульки, будешь отмечать направление. Что ты тут нарисовала? Это что? Нет, ты вот так рисуй! Крестики- это будут тупики, кружочек- вход. Ага, так сойдет. Только поравнее давай, чего так криво? Ксенька, не стой столбом! Бери лампу и свети мне! И мел возьми, будешь на стене стрелочки рисовать, чтобы не заблудиться. А сыр тоже закончился? Фу, жадина! Да лампу держи! Ничего не видно же! Ой! Куда прешь? На ногу мне наступила!
— Ветряна… — страшным шепотом позвала Ксеня, — я его сейчас того… тьфу, набралась словечек! Убью его сейчас! И тут в уголочке спрячу, как раз никто не найдет!
— Но-но! Придержи кобыл-то! Я между прочим, того самого… редкий дар! И потом, силенок у тебя маловато будет, козочка!
— Все! — взревела Ксеня, — я больше не могу! И зачем ты вообще с нами увязался?
— Как зачем? — искренне изумился Данила, — вы же без меня не бельмеса не смыслите! Потерялись бы через лучину! Вы же приютские, да еще и девчонки, значит вообще безмозглые…
— Аааа! Вот тебе, гад!
— Дура! Я же пошутил!!! Зачем сразу драться?
— Сам дурак!
— Тихо вы! — шикнула я, — проход расширяется. Видите?
Драчуны притихли и осмотрелись. Узкий земляной тоннель стал шире, стены из земляных- каменными, с кольцами для факела.
— Смотри, на камне копоть, — прошептала Ксеня, — недавняя…
Каменная нора расходилась на три стороны, мы растеряно застыли на «перекрестке».
— Куда теперь? Данила?
— Мне кажется, я тут уже был, — глухо сказал парень. Все его дурачество как рукой сняло, — во сне…на этом самом месте стоял. Только тогда здесь горели факелы и было так жутко… рядом кто-то шел. Страшный…
— Помнишь, куда именно пошли? В какую сторону? — спросила я.
Данила закрыл глаза, вспоминая, нахмурился.
— Сюда, кажись. Да… оно тут постояло и пошло туда…а потом здесь свернуть… и еще шагов тридцать. Здесь- налево. там должна быть дверь. Тяжелая такая, ржавым железом оббитая.
— Сюда, кажись. Да… оно тут постояло и пошло туда…а потом здесь свернуть… и еще шагов тридцать. Здесь- налево. там должна быть дверь. Тяжелая такая, ржавым железом оббитая.
— Пошли, — скомандовала Ксеня и решительно потянула замешкавшегося парня за рукав. Я отметила на пергаменте направление и мы двинулись в левый проход. Каменный пол ощутимо уходил вниз. Я старалась не думать, как глубоко мы под землей, чтобы не паниковать. И все равно казалось, что груды земли над нами давят на ненадежный тоннель, грозя обвалиться и похоронить нас в своих недрах.
Я встряхнулась, запрещая себе об этом думать.
Через три десятка шагов была дверь, как и сказал Данила. Массивная, из моренного дуба, черного от пропитавших его смол.
Не раздумывая, мы кинулись к ней и ворвались в маленькое сырое подземелье. В нос ударили запахи гнили и человеческих испражнений и мы застыли на пороге. Помещение было пустым.
— Дети были здесь, — сипло сказал Данила.
Я кивнула. Да, еще недавно здесь кто-то был. Угол загажен фекалиями, на гнилой соломе валяется маленький детский кожух, в другом углу- грязные рукавички и разбитый глиняный кувшин для воды.
— Смотрите, — прошептала Ксеня. Она присела на корточки, развела рукой рассыпанную труху. На утоптанном земляном полу осколком кувшина было криво нацарапано «помогите». Ксеня сжала зубы, Данила опустил голову.
— Это дочка старосты, — прошептал он, — она одна знала грамоту.
Я почувствовала, как подкатывает к горлу комок и судорожно сглотнула.
— Надо поискать, — торопливо сказала я, — может, она еще что-то написала? Оставила подсказку?
И ожесточено принялась убирать труху и солому, ища надписи. Данила с Ксеней молча присоединились. Мы осмотрели всю тюрьму, а это помещение, несомненно, было тюрьмой, ища надписи, но больше нечего не находили. Только…
Я подняла лампу повыше, удивленно разглядывая дверь.
— Что там? — спросила Ксеня. Лампа была одна, так что без света они все равно ничего не видели и подошли ко мне.
— Какие-то рисунки, — поразилась она. Темный дуб двери изнутри был исчерчен тремя странными символами, которые при первом взгляде казались причудливым узором.
— Это не рисунок, — задумчиво сказала я, — я читала о таком. Это руны. Древний язык, мертвый.
— Но откуда он здесь?
— Это нацарапал один из мальчиков, — сказал Данила, — он тоже был магом, только без силы источника. Неици… тьфу, типа спящий.
— Не инициированный. — подсказала я, — как мы с тобой, Данила. Без посвящения источнику у нас тоже почти нет Сил, только отголоски. Этот мальчик знал руны?
— Он их видел во сне, как я. Но не понимал значения. Только зарисовывал.
— Надо показать их лорду. Он, наверняка, знает, что они означают! Эти… руны!
Я осторожно прикоснулась пальцами к изрезанному дереву и вздрогнула. Древние символы кольнули пальцы силой и они словно заледенели.
— Данила, дотронься, чувствуешь?
— Да… неприятное ощущение.
Ксеня тоже провела ладонью и посмотрела удивлено.
— Я тоже это чувствую, пальцы, словно, льдинками колет.
— Может, руны все чувствуют, даже те, у кого нет Силы, — предположила я. — подержи лампу, я постараюсь зарисовать.
Ксеня подняла свет повыше и он заплясал по двери, отбрасывая на пол шевелящиеся тени. Данила заметно поежился. Нам всем здесь было неуютно.
— Долго еще? — нетерпеливо прошептала Ксеня и оглянулась- так и кажется, что за нами кто-то наблюдает. Брр…
Я внимательно сверила последний знак и свернула пергамент.
— Все уже, закончила. Давайте выбираться отсюда, здесь так холодно…
— Ага, я закоченел весь… как мертвяк в упокойной яме, вот те свят!
— Можно не упоминать здесь мертвяков? — прошипела Ксеня и толкнула Данилу локтем, — еще накличешь…
— Да не боись, мертвяки смирные, — успокоил ее парень, — ну, только если не поднятые Тьмой. Те да, и сожрать могут… или голову оторвать голыми руками. Им же не больно и не страшно, их даже огонь не берет. Один палец останется и тот будет к тебе ползти, в рот залезет, поперек горла станет и все — вот она, смертушка! Это нам в школе рассказывали.
Ксеня смотрела на него, открыв рот. Потом скривилась.
— Ты что, нарочно? фу, дурак! И как тебя только в эту вашу школу взяли!
— Сама такая. Я тебе про козу бабки Хлавы уже рассказывал? Так вот, еще у нее была гусыня… так та вообще без понятий, повадилась собачьи какашки есть, дурна-ая…
— Да я тебя сейчас!!!
Ксеня ухватила Данилу за ухо и пыталась его оторвать, парень отбрыкивался и пихался локтями. Я тихонечко отступила из круга света во тьму и повернулась к стене. Я не видела его глазами, скорее почувствовала нутром, кровью. Просто тьма там была гуще, плотнее и живее, чем в остальном помещении.
— Я не звала тебя, — прошептала я.
«Мне не нужно приглашение», — прозвучало в моей голове. Я охнула и прижала ладони к вискам. То, что слова не были произнесены, а эхом отозвались внутри меня- ошеломило и испугало. Тьма разошлась, Арх'аррион шагнул ко мне. Неожиданно стало тихо. Я обернулась. Данила и Ксеня размахивали руками, их рты открывались, но до меня не доносилось ни звука.
— Завеса тишины, — сказал демон, — ты не услышишь их, а они нас. И твои друзья не увидят меня.
— Как ты сделал это? — я коснулась своей головы, — ты читаешь мои мысли?
— Нет, но я могу ответить, если твои мысли обращены ко мне. Это сила слияния крови.
Я кивнула на дверь. Смотреть на него было… больно. И я старалась не смотреть. И не думать о нашей последней встрече.
— Мы нашли здесь какие-то символы, это ведь руны?
Арх'аррион кивнул.
— Ты знаешь, что они означают?
— Первый символ — значит смерть. Второй — путь. А третий… двойственность целого.
Я нахмурилась.
— Ничего не понимаю. Это какая-то бессмыслица! Зачем мальчик нарисовал их? И Солмея что-то говорила про путь…
— Солмея? Сирена?
— Да, она приходила ко мне.
— Что ей от тебя нужно? — резко спросил Арх'аррион.
— Ничего, — смутилась я, — просто поболтать… она совсем ребенок!
— Она — не ребенок, Ветряна. Сирены лишены чувств, у них нет эмоций, их суть- вода, холодная и безжалостная. Сирены не испытывают боли, грусти или радости, человеческие ощущения им недоступны. Не заблуждайся на их счет. Когда Солмея достигнет поры вступления в права Им, она вызовет Майиру на поединок и убьет ее, если сможет победить. И станет новой Хозяйкой. Или Майира убьет Солмею.
— Это чудовищно! — воскликнула я.
— Нет, Ветряна. Просто для тебя это непонятно, вот и все. В Им не может быть двух Хозяек, их поединок лишь дело времени. Таков порядок вещей, а Бездна живет в каждом из нас.
— Это чудовищно! — упрямо повторила я. — в подлунном мире, все не то, чем кажется. И все. Но ты ошибаешься, Солмея просто маленькая девочка, которой одиноко, я чувствую это. И ей грустно в озере Им.
Арх'аррион пожал плечами.
— Что она сказала тебе?
— Ничего особенного. Мы просто болтали, а лишь напоследок, Солмея обмолвилась, что пройденный путь можно пройти заново… как-то так.
Демон опустил голову. На лице его застыла бесстрастная, ничего не выражающая маска.
— Это что-то значит? — встревожено спросила я и дотронулась до его руки, — Рион?
Он чуть вздрогнул, в глазах мелькнула звериная желтизна и мне показалось, что сейчас он меня снова поцелует…но нет. Лишь чуть отстранился от моей руки. Мне стало стыдно за мой порыв и я отвернулась. Ксеня пыталась стянуть с ноги ботинок, чтобы ударить Данилу.
Арх'аррион чуть склонив голову внимательно посмотрел на Ксеню и, похоже, увиденное ему не понравилось. Мне стало неуютно от этого холодного оценивающего взгляда, захотелось заслонить от него подругу.
— Кто эта девушка? — спросил демон.
— Моя подруга, — с вызовом ответила я, — лучшая и единственная подруга!
Ксенька, словно, что-то почувствовала, вздрогнула, застыла с занесенной над головой рукой. И неуверенно посмотрела на меня. Губы ее шевельнулись, она что-то сказала. Я вопросительно посмотрела на Арх'арриона и звуки вернулись.
— Ветряна, — неуверенно позвала она, — ты чего там застряла? Пойдемте отсюда, здесь и правда холодно…
Весь ее боевой азарт как ветром сдуло, она растеряно озиралась, поеживаясь.
Я нахмурилась, пытаясь подавить смутное беспокойство. Теперь демон так же внимательно рассматривал меня. Но мне от его взгляда холодно не было, скорее я ощущала его, как прикосновение. Словно он касался меня длинными смуглыми пальцами и внутри загорался огонь Хаоса.
Я смутилась и посмотрела хмуро. Арх'аррион улыбнулся.
— Ветряна! — это снова Ксеня. Обхватила себя руками, дрожит.
— Нам надо…идти, — сказала я с трудом. И даже хотела добавить «отпусти меня», хотя он, вроде, не держал. Или держал?