— А ты что ему сказала?
— Сказала, что да, выхожу… Анатолий Данилович, я согласна стать твоей женой…
Она уже привыкла к мысли, что подлый Эдик в любой момент может сделать ей подножку. Но все же ей было страшно. Став женой Анатолия Даниловича, она получала хоть какую-то гарантию безопасности. Да и Никиту следовало бы проучить. Пусть он не думает, что ей без него нет жизни…
* * *Руки у Таньки тряслись, как у законченного алкоголика с похмелья. Но при этом из ложки, где она запаривала дозу, не пролилось ни капли. Прямо в машине она наполнила раствором шприц, торопливо закатала рукав, жгутом перетянула плечо, напрягла исколотые вены… Бросив использованный «баян» себе под ноги, она закрыла глаза в ожидании прихода. Но ничего не было. Слишком долго она сидела на игле, чтобы сейчас почувствовать кайф. Ее всего лишь отпустило… Руки перестали трястись, взгляд слегка прояснился.
Джин презрительно ухмыльнулся. Обдолбленная Снегурочка, оригинально. Хотя, если разобраться, третий день нового года, снег на дворе и всеобщее похмелье. И вряд ли кого удивит Снегурка в маске Бабы-яги… Юрок придумал этот маскарад. И Джин его уроет, если он провалит дело…
А жертва уже дома. Приехала к родителям. Вся из себя, расфуфыренная. Но ничего, скоро кончится ее красота.
— Еще раз, что тебе надо делать? — спросил Юрок.
— Че, че? Через плечо! — хихикнула Танька.
Она попыталась снять уродливую маску, но Юрок поймал ее за палец, удержал руку.
— Не надо было ей дозу давать, — скривился Джин.
Похоже, поторопился Юрок. Зарядил бабу, и теперь ей все по барабану. Пока ломка не начнется. Вот когда это случится, из нее можно вить веревки. Но в кумаре она может конкретно затупить… Зря Юрок связался с наркоманкой. Надо было ему самому…
— Спокойно, дядя! — всколыхнулась девка. — Все путем!
— Я спрашиваю, что тебе надо делать? — Юрок взял ее за плечи, резко тряхнул.
— Че, че?.. На телку покажешь, я к ней подойду и в морду кислотой…
— И что ты за это получишь?
— Герыча, на пять вставок, — расплылась она в блаженной улыбке.
— А если не сделаешь?
— Да ладно, не сделаю… Все будет хоккей!
Джин нервно забарабанил пальцами по рулевому колесу. Не верил он в то, что наркоманка справится с заданием. Но и обратную скорость включать не решался…
* * *Никогда Евгения не думала, что мама может быть циничной.
— А если он долго жить будет? — спросила она.
Этот вопрос, ну, может, немного в другой интерпретации, звучал уже не в первый раз. «Сколько у него инфарктов?», «Сколько ему осталось?», «А если он притворяется, что не жилец?..». Но ведь Евгения и сама нет-нет да и задавала себе примерно те же вопросы. Правда, ей хватало ума не искать ответы на них у других.
— Да пусть сколько хочет, столько и живет, — вымученно улыбнулась она. — В постель не тянет, подарки делает, деньги дает… Скоро судимость снимут, летом я в училище восстановлюсь, получу образование, поступлю в театр…
— Там и любовника себе найдешь.
— Мама!.. А может, и найду, — пожала плечами Евгения.
Она еще молодая, и жизнь продолжается. Может, по весне кровь так забурлит, что невозможно будет думать ни о чем другом, как о молодых и горячих…
— Может, все-таки передумаешь? — неуверенно спросила мама.
— Я уже сказала «да».
— Ну, смотри…
— Поеду я, мам… Завтра мы вместе приедем… — опустив глаза, сказала Евгения.
Не хотела она везти Анатолия Даниловича домой. Он же в отцы маме годится, а будет ее тещей называть. Смешно и нелепо… Может, все-таки передумать и сказать «нет», пока не поздно?..
Мама проводила ее до лифта. Евгения поцеловала ее в щечку, вошла в кабинку. В раздумьях спустилась вниз.
Двери лифта распахнулись, с опущенной головой она механически шагнула вперед и уткнулась носом в грудь молодого человека, приятно и волнующе пахнувшего мужчиной. Все бы ничего, но он вдруг обнял ее, прижал к себе.
Она вырвалась, отпрянула.
— Что вы себе позволя… Никита?!
Это был он. Высокий, магнетический, желанный… Такой близкий и при том недостижимо далекий.
— Я к тебе, а ты ко мне, — приветливо улыбнулся он.
— Уйди!
Она оттолкнула его, но далеко не ушла. Он поймал ее за руку, притянул к себе. А она особо и не сопротивлялась, всего лишь отошла на безопасное расстояние. Хотя в душе мятеж. Закрытое пространство лифта, из которого она только что вышла, сумрак на лестничной площадке первого этажа, сам Никита — все это всколыхнуло память, вытряхнуло из нее воспоминания о тюремной камере, о той, как тогда казалось, самой счастливой ночи в ее жизни. Да и не казалось… Знала бы она тогда, когда ложилась с ним, что он ее предал…
— Я, между прочим, поговорить с тобой хотел, — сказал Никита.
— Все у тебя промежду прочим… — безрадостно усмехнулась она. — Где твоя Снегурка?
— Ее больше нет.
— Убил и съел?
— Ну вот, уже шутишь, это хорошо, — подкупающе улыбнулся он. — А с Дианой я расстался.
— И со мной ты тоже расстался.
— Кто тебе такое сказал?
— Лейтенант Середа.
— Что-то знакомое.
— Еще б ты его не знал, — презрительно усмехнулась Евгения. — Ты с ним на меня спорил.
— Я?! На тебя?!. С ним я на тебя не спорил…
— А с кем спорил?
— Ни с кем. И никогда… Кажется, я знаю, где собака зарыта. Нам точно нужно поговорить…
— Не надо нам ни о чем говорить. Я замуж выхожу!.. Прощай!
Она уже поняла, что не может с ним говорить. Никита — кот Баюн, если дать ему волю, он сможет убедить ее, что черный цвет — это все равно что белый… Нет, нельзя дать себя увлечь…
* * *— Ничего себе скорость! — возмущенно протянул Юрок. — Давай, пошла! И смотри у меня!
Танька нехотя выбралась из машины. Медлит она в то время, когда надо не просто идти, а бежать к жертве. Слишком быстро та приближается к своему «Пассату». Ничего вокруг себя не замечает, видно, голова чем-то забита. В таком состоянии она может и не заметить, что лобовое стекло машины завалено снегом. Тогда все старания Юрка пойдут коту под хвост. Танька просто не успеет выйти на цель, а та разметает насыпной снег со стекла механической мощью «дворников»…
Жертва уже открывает дверцу машины, а Танька еще только идет к ней.
— Блин! Все насмарку!..
— Да погоди ты!
Девушка уже собиралась сесть в машину, когда ее окликнули. Под козырьком подъезда стоял парень в «аляске». Снова что-то крикнул ей, сделал шаг, другой. А она стоит как вкопанная, завороженно смотрит на него. А Танька все ближе. Она уже достала из кармана склянку с кислотой, откупоривает ее. Сейчас-сейчас…
* * *Никита медленно приближался к ней. В глазах гипнотический блеск, на губах обворожительная улыбка. Евгения невольно залюбовалась им.
Он все ближе, но у нее есть спасение. Сейчас она сядет в машину, заблокирует дверцы. И остановить он ее сможет только в том случае, если бросится под колеса. Но конечно же он на это не пойдет. Да и она не требует от него жертв. Достаточно того, что сама принесла себя в жертву из-за него… Да, она из-за него выходит замуж за Варшагина. Назло!..
— Эй! — услышала она чей-то женский голос, пронзительный, срывающийся на визг.
Евгения автоматически повернула голову на звук и увидела Снегурочку в уродливой маске. И какая-то баночка в руке.
— На, сука! — заорала страшная Снегурка.
И плеснула ей в лицо жидкостью, которая больно обожгла кожу…
* * *Джин ликовал: дело сделано, жертва изуродована, завтра он получит вторую половину обещанного гонорара. И тогда можно будет подумать об отдыхе. Почему бы в Египет на недельку не слинять, там сейчас теплынь…
— А ты слышал, говорят, что египетские пирамиды инопланетяне строили? — благодушно спросил он.
— Фараоны, — не согласился Юрок.
Сейчас он вел машину. И, похоже, считал, что сейчас он круче Джина.
— Дебил ты, понял! Пирамиды для фараонов строились.
— Да нет, фараоны на хвосте… Я, кажется, на красный проехал…
Из окна поравнявшейся с ними гаишной машины высунулась рука с жезлом. Юрку показали, чтобы он останавливался.
— Ну, ты точно дебил!
Но это были цветочки по сравнению с той злобой, которую он испытал, когда понял, что не проезд на красный свет стал причиной остановки. Ментов было двое. Один, с автоматом, взял водителя и пассажира на прицел; другой украсил их руки стальными браслетами.
— Вы задержаны по подозрению в уголовном преступлении!
— Ты чего, начальник!..
Удар по почкам отбил у Джина охоту выяснять, в каком таком преступлении он обвиняется. Да и так было ясно… На дело они ходили на машине с родными номерами, по ним их и вычислили… Он даже знал, кто это сделал. Тот самый парень, который помог им. Танька обработала жертву кислотой и тут же села в машину, которую Джин предусмотрительно подогнал к ней. Парень бросился за ней, но куда ему тягаться в скорости против «девятки» с шипованными колесами. А вот номера он запомнил…
Задержанных доставили в ближайшее отделение милиции, развели по разным камерам. Но еще в машине Джин успел втолковать Юрку, как себя вести.
Всю ночь он провел в камере, и только к обеду следующего дня появились оперативники, занимавшиеся покушением на гражданку Володарцеву.
С Джином не церемонились. Сильнейший удар под дых поставил его на колени.
— Что ж вы творите, суки? — прохрипел он.
И тут же на голову со страшной силой опустилась тяжеленная книга.
— Это тебе за сук, — мило улыбнулся ему опер с узким носом, но непомерно широкими ноздрями.
— Что за дела, начальник?
— Хочешь узнать? Присаживайся, поговорим…
На стул Джин опускался медленно и с опаской. Боялся, что стоявший позади опер выбьет его ударом ноги. Но нет, обошлось. А опер за столом даже угостил его сигаретой.
— Девушку кислотой зачем облили? — почти ласково спросил он.
— Какой кислотой? — изобразил непонимание Джин.
— Серной…
— Какую девушку?
— Зовут Евгения, фамилия Володарцева.
— Не знаю такую.
И снова на голову опустился тяжелый талмуд.
— Честное слово, не знаю!
— А Снегурку куда подевал?
— А-а, Снегурку… Это которую мы в Сокольниках подобрали?.. У нее еще маска на лице была…
— Где она?
— Беда, начальник… — хлюпнул носом Джин. — Я с ней сначала переспал, а потом уже увидел, что у нее руки исколоты. Наркоша она… Что, если она меня спидаком заразила?
— Значит, сдохнешь, — не моргнув глазом сказал опер. — Я спрашиваю, где она?
— Так ушла… Я ей на лапу дал, и она ушла. Еще вчера…
— Куда?
— Не знаю… Найди ее, начальник. Я тебя умоляю, найди! Пусть у нее анализы возьмут!
— Анализ у тебя возьмут. На глисты… Что такое пресс-хата, знаешь?
— За что, начальник?.. Я-то в чем виноват? Ехали мы с Юриком, смотрим, Снегурка к нам бежит. Это ж как новогодний подарок, а кто от подарков отказывается?.. Блин, если она мне на конца подарок подарила… Найди ее, начальник!
Очередной удар по голове привел Джина в чувство. Но правду из него не выбил. И напрасно опера измывались над ним и угрожали, он твердо стоял на своем. Снегурку в маске Бабы-яги он не знал и не видел, как она плеснула серной кислотой в лицо гражданке Володарцевой. И опознать он ее не мог, так как сексом с ним она занималась в той же маске. Дескать, сам так захотел, для остроты ощущений. Новый год как-никак…
Глава 14
Тема Тарань долго смотрел на Никиту. Наконец в его глазах появилось узнавание.
— Студент?
С Темой Никита познакомился еще в следственном изоляторе, до этапа. Парень был авторитетным бандитом из «новых». Стрелки, разборки, кровь, стволы… Его и взяли за незаконное ношение оружия, но во время следствия он разгуливал на свободе в надежде, что адвокаты развалят дело. Но прогадал Тема: ему впаяли три года лагерей и после суда отправили в камеру для осужденных.
Тема был крутым пацаном и людей совершенно не боялся — с ходу обломал рога одному особо борзому типу. Но вскоре выяснилось, что парень страдает клаустрофобией, его пугало замкнутое пространство. Братва посоветовала ему обратиться к Никите, а тот прописал ему курс лечебной терапии. Под видом суперэффективных транквилизаторов он скармливал ему обычный глюконат кальция. Через три-четыре дня все страхи улетучились — то ли сами по себе, то ли сработал эффект самовнушения.
— Здорово, Тарань!
Никита не был ни вором, ни бандитом, но за ним тюрьма, и он имел право говорить с Темой в разгильдяйски непринужденном тоне. Но самого права было мало, нужно было еще уметь владеть собой, ибо, судя по машине, на которой Тема подъехал к ресторану, он представлял собой достаточно большую величину в криминальном мире.
— Ты как меня нашел? — подозрительно спросил бандит.
— Ты же сам говорил, где тебя можно найти…
— Когда это было. Времена меняются…
— Так я на все сто и не рассчитывал, когда сюда шел. А, как видишь, нашел.
— Что надо, Студент?
Никита перехватил Тему по пути от машины к парадному входу в ресторан. Судя по всему, авторитет куда-то спешил. Но все-таки остановился. Вот он достает из кармана пачку сигарет, предлагает угоститься. Значит, есть у него время на своего бывшего сокамерника. Как есть и сам интерес, неважно, что ностальгический.
— Помнишь, ты говорил, что если вдруг какая беда, могу к тебе обратиться.
— Помню, брат. Я все помню… А что, беда случилась?
— Ну, да… Девушку мою кислотой облили.
— Беспредел. И какая падла это сделала? — спросил Тема участливо, но при этом без видимого желания покарать виновного.
— Да есть тут одни отморозки… Их завтра из ментовки выпускают.
— И что?
— Меня заказчик интересует. А они не говорят. Сказали, что не при делах, а менты им поверили.
— Значит, на лапу им дали. Серьезные люди?
— Да нет, шваль вокзальная. Я с операми говорил, они сказали, что эти бакланы по электричкам «зайцев» штрафуют…
— «Зайцев»?! По электричкам?! — развеселился Тема. — Ну ваще… Шелупонь, в натуре… А бабу твою, думаешь, заказали?
— Уверен… Они хоть шваль, но хитро все придумали. Как будто это моя бывшая подруга ей отомстила, маскарад устроили…
— Да тут, ля, страсти французского двора… Ну, пошли, брат, за встречу поднимем, а заодно и поговорим…
Тема провел Никиту в отдельный кабинет, улыбчивая официантка в коротенькой юбочке и кружевном переднике подала обед. И графинчик водки.
— Ну, сначала для аппетита! — задорно подмигнув Никите, поднял стопку Тема.
Никита приготовился к резкому вкусу, заранее сморщился. Но водка оказалась обыкновенной водой. Холодной, освежающей, но водой.
— А это тебе за таблетки, которыми ты меня кормил! — расхохотался Тема.
Никите стало не по себе. Оказывается, бандит разгадал его хитрость. И ладно, если он откажется ему помочь. Худо, если он отгрузит ему лишнюю тонну проблем…
* * *Анатолий Данилович был неумолим. Жениться немедленно. Здесь и сейчас, прямо в больничной палате. Все уже готово для бракосочетания. Не было только белого подвенечного платья: не успели пошить, но это, как ни странно, не раздражало, а, напротив, успокаивало Евгению — создавалась иллюзия, что замуж она выходит понарошку…
Когда она впервые сказала Варшагину-старшему «да», прежде всего она хотела, чтобы тот оградил ее от поползновений со стороны своего внука. Но беда пришла с другой стороны… Трудно было поверить, что Никита способен на такое. Ладно, если бы его Диана действовала сама по себе, так нет, он ей помог в этом: окликнул Евгению в тот момент, когда она садилась в машину. Он нарочно отвлек ее, чтобы его подруга смогла осуществить свой или, скорее всего, их совместный замысел… На счастье, она успела закрыть лицо ладонями и наклонить голову. А на руках были перчатки, кожа которых и приняла на себя основной удар. Несколько капель попали на подбородок, но врач говорит, что это не страшно: специальная терапия сведет следы от ожогов на нет. Кисти рук тоже пострадали: кислота прожгла перчатки, добралась до родной кожи, но и это поправимо. Не все просто с верхней частью головы. Серная дрянь сожгла волосы и еще сильней кожу под ней. С этим серьезно: уродливые шрамы останутся на всю жизнь, и неизвестно, будут ли расти на этом месте волосы. Но есть парики, посредством которых можно будет скрывать дефект… А пока что Евгения вся в бинтах, и даже обручальное кольцо на палец не наденешь.
— Объявляю вас мужем и женой! — расплылась в притворной улыбке молоденькая пышка из ЗАГСа.
Пришла пора обменяться поцелуями, но Евгения ничуть не побрезговала прикоснуться к губам Анатолия Даниловича. Она была благодарна ему за все, что он для нее сделал. Ладно, что в беде не бросил — и палату платную организовал, и медицинских светил на консилиум вызвал. Так еще и браком с ней сочетался.
Краем глаза она увидела, как поморщилась пышка. Видно, представила себя на ее месте. Каково это целовать в губы слюнявого старика. Евгения могла ее понять, но не захотела. И нарочно, чтобы подразнить ее, обеими руками обвила шею своего мужа и еще крепче прильнула к нему губами.
Потом было шампанское и конфеты. А до брачной ночи дело не дошло. Это уже слишком, и они оба это понимали.
— Ну, вот и все, — печально улыбнулся он, когда они остались вдвоем.
— А может, все только начинается? — Она нежно провела рукой по его плечу.
— Если есть жизнь после смерти, то да…
— Еще одно слово в том же духе, я и тебя, мой дорогой, погоню отсюда поганой метлой.
— Предчувствие плохое.
— Та-ак!
— Молчу.
Но безмолвствовал Варшагин недолго.
— Эдик не хотел, чтобы мы поженились, — сказал он.
— Я в курсе.
— Вдруг это он хотел испортить твою красоту?
— Настоящую красоту ничем не испортишь, — в иронично-пафосном тоне, но с унылой насмешкой сказала она.
— Это верно, — легко согласился Анатолий Данилович.