– Синди? – позвал я и подергал ее за штанину. – Эй, в чем дело?
По-прежнему не глядя на меня, она показала сковородкой в угол, и я повернулся к Энни.
– Может быть, хоть ты знаешь, что случилось?
– Змея, – шепотом ответила Энни. – К нам в дом забралась змея. Она вон там.
Я посмотрел на Синди, потом снова на Энни.
– Змея? Ты хочешь сказать: твоя тетя позвонила мне, потому что увидела змею?
Энни кивнула.
– Значит, с тобой все в порядке?
– Ну да. Во всяком случае, мне не хуже, чем всегда.
Сжав голову руками, я привалился спиной к стене и сполз по ней вниз. Сердце, бившееся у меня в висках, постепенно начало успокаиваться, к щекам вновь прилила отхлынувшая было кровь. Немного отдышавшись, я поднялся и шагнул к Чарли. Страх на его лице сменялся недоумением и недоверием. Он все еще прижимал к уху телефон, и я, осторожно высвободив из его пальцев аппарат, извинился перед оператором и дал отбой. Затем отобрал у Синди сковороду (мне пришлось вырывать ее чуть ли не силой), положил в ящик и сходил в гараж за лопатой. Держа ее наготове, я двинулся к дальнему углу комнаты, куда Синди в панике швыряла все, что попадалось ей под руки.
Она была там – сосновая змея длиной почти пять с половиной футов. Свернувшись кольцами, она довольно агрессивно на меня зашипела, но только потому, что была напугана не меньше, чем Синди. Аккуратно подцепив змею лопатой, я отнес ее шагов на пятьдесят от коттеджа и выпустил в заросли папоротников.
Оставив лопату на крыльце, я вернулся в дом, помог Синди слезть со стола и усадил ее на диван.
Чарли первым нарушил молчание.
– Может быть, кто-то объяснит мне, что, собственно, произошло? – спросил он едко.
Энни рассмеялась первой. Сначала это было робкое, неуверенное хихиканье, которое, однако, быстро превратилось в громкий заливистый смех. Энни хохотала и хохотала, стуча пятками по дивану, и никак не могла остановиться, так что я даже испугался, как бы ей не стало плохо.
– Ничего… ничего смешного… – с трудом выдавила Синди. – Она же могла… съесть всех нас.
– Иди-ка сюда, Чарли, – натужно пробормотал я, с трудом подавив в себе желание истерически расхохотаться. – Только ступай осторожнее, здесь на полу… В общем, за последние двадцать минут большая часть посуды переместилась из буфета как раз туда, где ты стоишь.
Синди схватила с дивана подушку-думку и бросила в меня. Я метнул ее обратно, и через пять минут воздух наполнился пухом и перьями. Чарли выхватил из заднего кармана трость и, раскрыв ее жестом фокусника, ощупью двинулся вперед. Пару раз он все же задел валяющиеся у него под ногами кастрюли, но все закончилось благополучно: он причалил к дивану, где Энни поймала его за руку и помогла сесть.
Обозрев учиненный Синди разгром, я с глубокомысленным видом заметил:
– Значит, ты недолюбливаешь змей? Кто бы мог подумать!
Синди подняла глаза к потолку, крепко зажмурилась и глубоко вздохнула.
– Наверное, мне необходим отпуск, – проговорила она. – Долгий, долгий отпуск на каком-нибудь экзотическом острове, где я могла бы целыми днями сидеть на пляже одна, и чтобы в руках у меня был бокал с коктейлем, а в коктейле – зонтик, и чтобы аборигены в юбочках из травы подавали мне охлажденные напитки как только я захочу.
Открыв глаза, она изменилась в лице, будто не ожидала увидеть столь впечатляющую картину боевых действий. Но она просто бросила взгляд на будильник на самом верху буфета.
– Вот это да! – вырвалось у нее. – Быстро же ты добрался.
– Ну, я… – Я показал на Энни. – Я думал, с ней что-то случилось…
И тут Синди прошибло. Устыдившись, она молча спрятала лицо в ладонях.
– Извини, Риз, я как-то не… Я просто не подумала. – Она неопределенно махнула рукой, описав в воздухе извилистую линию, словно пытаясь изобразить траекторию, по которой ползла змея. – Я ничего не соображала… Она так страшно шипела, а у меня уже нечем было в нее швырнуть…
Я снова рассмеялся.
– Ну да, ты растратила боезапас неэффективно… Следовало распоряжаться им более рационально. По мере необходимости.
– Ничего смешного, Риз! Мне было совсем не до смеха. Я… я чуть не описалась, когда эта гадость вдруг появилась в дверях и поползла прямо к нам… у нее такое страшное жало… Я подумала, это какой-то… питон и сейчас он на нас нападет…
Я пожал плечами.
– Змея тоже боялась. Честно говоря, я бы затруднился сказать, кто из вас был напуган больше.
– Что-о?! Конечно, я! За эти несколько минут я потеряла, наверное, несколько лет жизни.
– Вообще-то, сосновые змеи неядовиты и не нападают на людей, если только их не дразнить. Они даже полезны, потому что уничтожают других змей, а также крыс и других грызунов.
– Вы уж простите мне мое невежество, мистер Серпентолог, – улыбнулась Синди, – но когда эта пятнистая гадина сюда вползла, я как-то позабыла проверить ее удостоверение личности и водительскую лицензию.
Мы помогли Синди прибраться и спустились на причал, где стоял наш катер (к счастью, Чарли не забыл заглушить мотор). Мы сели. Синди бросила нам причальный конец и встала, засунув руки поглубже в карманы джинсов. Она была смущена.
– Еще раз извините, ребята… – потупившись, проговорила она.
– Ерунда… – Я протянул ей руку. – Ты правильно сделала, что позвала на помощь.
Я переключил передачу на ход, но Чарли повернул рычаг обратно.
– Чуть не забыл! В выходные мы планируем зажарить кабанчика и хотели пригласить вас. Вы придете? Сможете?..
– Мы??! – Я удивленно посмотрел на Чарли, и он незаметно толкнул меня локтем. – Ах да, конечно… – спохватился я. – В самом деле, приходите! Мы давно собирались, но все было как-то недосуг, а вот теперь…
Синди улыбнулась.
– Зажарить кабанчика? – переспросила она. – Что вы имеете в виду?
– О-о-о! – Чарли картинно облизнулся и, подражая Рэю Чарльзу, провел пальцами по ремню джинсов. – Мы берем свиную тушу фунтов этак на сто и весь день готовим на медленном огне, а вечером… – Он причмокнул губами. – Готов побиться об заклад, вы такой свинины сроду не пробовали! Настоящее объедение! Чревоугодие, конечно, грех, но остановиться… просто невозможно! Некоторые наши гости так наедаются, что потом целую неделю могут спокойно обходиться без пищи.
– Это, наверное, что-то вроде «Транспланта», которым вы меня угощали?
– Что-то вроде, – подтвердил Чарли. – Только гораздо лучше и гораздо больше.
Синди задумалась – наверное, припоминала свое рабочее расписание. Наконец она кивнула.
– Хорошо, мы придем. А во сколько?
– Приходите около двенадцати, да не забудьте купальные костюмы.
Синди посмотрела на Энни, и та кивнула.
– Хорошо, увидимся в… – Она вдруг хлопнула себя ладонью по лбу. – Черт!..
– Что такое? – встревожился Чарли.
– Все в порядке, – поспешил я вмешаться. – Не беспокойся, Синди, я заеду за вами прямо сюда. В полдень.
Синди улыбнулась, обняла Энни за плечи, и они вместе пошли к дому, оглядываясь то на нас, то на кусты, куда я выпустил змею.
На малой скорости мы спустились по ручью и, двигаясь вдоль пляжа, поплыли к дому. Когда мы на холостом ходу вошли в эллинг, Чарли положил руку мне на плечо и улыбнулся.
– Боюсь, теперь тебе придется наведаться в город и пробежаться по мясным лавкам.
– Я так и понял, – откликнулся я, аккуратно выруливая в тесном пространстве. Когда катер оказался над вилами подъемника, я заглушил двигатель. – Хорошую свинью ты мне подложил, братец.
– И еще… – Чарли широко улыбнулся. – Не забудь юбочки из травы.
Глава 40
Во вторник во второй половине дня я шагал по Главной улице по направлению к Мясному рынку Викерса. В руке у меня был распухший пластиковый пакет, из которого торчала спутанная бахрома двух карнавальных юбочек из травы (на самом деле, из целлофана), которые я купил в аптеке. На подходе к рынку я обратил внимание на женщину в бейсбольной шапочке, она шла не одна, с нею были муж и двое детей-подростков. Когда мы сблизились, я разглядел ее лицо и едва не споткнулся. У меня было такое ощущение, словно какой-то великан одним ударом вышиб у меня из легких весь воздух.
Ширли. Ее сын вырос и смотрелся не юношей, а молодым человеком – широкоплечим, мускулистым, подтянутым. Дочь отпустила длинные волосы и стала настоящей красавицей – стройной и длинноногой, в отца. Глава семейства гордо выступал рядом с женой, выпятив развитую бочкообразную грудь, обтянутую белой футболкой, на которой красными буквами значилось его имя – Гарри.
Невольно я замедлил шаг (меня просто не держали ноги), а потом и вовсе остановился, беспомощно оглядываясь по сторонам в поисках пути для отступления. Увы, бегство было исключено: в этот час широкая Главная улица была безлюдной, а магазинчики по левую руку от меня представляли собой просматриваемые насквозь небольшие лавочки с огромным окном-витриной. Поворачивать назад было поздно, и я так и остался стоять посреди тротуара, хотя это, конечно, привлекло бы ко мне внимание куда скорее, чем если бы я продолжал идти.
Мне оставалось только надеяться, что Ширли меня не узнает, и действительно, ее взгляд равнодушно скользнул по моему лицу, но потом у нее в мозгу, по-видимому, что-то щелкнуло. Она взглянула на меня снова, на сей раз – внимательнее. В следующее мгновение Ширли выпустила руку мужа и решительно устремилась ко мне.
Зная, что ничего сделать уже нельзя, я сосредоточенно повернулся к ближайшему газетному автомату и сунул руку в карман, будто нашариваю монеты. В эти минуты мне больше всего хотелось, чтобы началось землетрясение и я провалился бы в какую-нибудь трещину, но увы, ни одна, даже самая глупая случайность не пришла мне на помощь.
Ширли подошла ко мне почти вплотную. Несколько секунд она с сомнением разглядывала мою бейсболку, мою всклокоченную бороду и длинные волосы, потом ее лицо вдруг засияло так, будто лампу включили.
– Доктор Митчелл? – прошептала она.
Я вздрогнул и выронил мелочь. Ширли подняла руку и робко коснулась моего плеча, словно хотела убедиться, что я не привидение и не дух.
– Джонатон?..
Я медленно повернулся – оброненные мною четвертаки еще кружились у меня под ногами маленькими волчками – и посмотрел на нее. Ширли немного пополнела (и это было хорошо), но глаза ее остались прежними, и в них стояли слезы.
Сняв черные очки и бейсболку, я провел рукой по своим отросшим до плеч волосам, взял ее за запястье и проверил пульс – он был сильный и ровный.
– Привет, Ширли. Вы… Ты прекрасно выглядишь.
В ответ Ширли обхватила меня за шею и крепко обняла. Члены ее семьи столпились вокруг. Я пожал руку Гарри и их сыну, который был выше меня, о чем я не преминул сказать.
– Он получил направление в военную академию, – с гордостью сообщила Ширли, продолжая внимательно меня рассматривать. Она ничего не говорила, но ее молчание было более чем красноречивым.
– Я… я все знаю о… Ну, насчет Эммы… – вдруг не удержалась она, и слезы покатились по ее щекам. Она прижала руку к сердцу. – И я знаю, что вы… что вы сделали для меня. Мне очень жаль, что вам пришлось… пришлось выбирать.
Она снова обняла меня, и я почувствовал, какими сильными стали ее руки и спина. После операции Ширли не остановилась и сумела добиться многого. Она оказалась из породы бойцов, и я подумал, что, если так и дальше пойдет, у нее есть все шансы проводить в колледж внуков.
Наконец она отпустила меня, и я сказал, пытаясь разрядить неловкость:
– Как там Ройер? Хорошо он за вами следит?
– О, он превосходный врач. Почти такой же, как вы, – ответил за жену Гарри. С нежностью взглянув на Ширли, он снова перевел взгляд на меня. – Ну а если серьезно, то Ройер делает все необходимое и даже больше.
Ширли улыбнулась и обняла мужа за талию.
– Теперь я могу пробежать без остановки целых три мили. – Она любовно похлопала Гарри по плоскому, подтянутому животу. – Конечно, до рекордов мне далеко, но я чувствую себя здоровой, и… – Она судорожно сглотнула. – И у нас все хорошо.
И Ширли снова обвила руками мою шею и сжала изо всех сил, словно боялась, что, не сделай она этого, я тут же растаю в воздухе. Ее дети подошли ближе и тоже обхватили меня с двух сторон. Даже Гарри присоединился к этому групповому объятию, которое происходило не где-нибудь, а на центральной улице Клейтона, так что теперь я даже обрадовался, что вокруг никого нет.
Наконец Гарри достал из кармана чистый носовой платок и протянул Ширли, которая попыталась рассмеяться.
– Та, которой мое сердце принадлежало раньше, была, наверное, настоящей плаксой, – пролепетала она сквозь слезы. – Сама-то я никогда не отличалась… сентиментальностью.
Ее сердце принадлежало бесшабашному двадцатилетнему мотоциклисту, но я никогда не говорил об этом Ширли. Чтобы жить дальше, ей требовалось очень, очень много сил, в том числе и эмоциональных, и вовсе незачем было усложнять ей задачу, обременяя чувством вины перед абсолютно незнакомым ей человеком. Хватит и того, что она каким-то образом узнала о моем телефонном разговоре с Ройером, подумал я. Интересно, кстати, как это произошло?.. Впрочем, я знал, что подобные вещи трудно сохранить в секрете – и в больницах конфиденциальная информация частенько просачивается наружу.
Я посмотрел на дочь Ширли, которая, привстав на цыпочки, в свою очередь обняла меня за шею и, поцеловав в щеку, шепнула:
– Спасибо вам за маму, доктор Джонатон…
Мое имя показалось мне странным. Оно звучало как что-то незнакомое, словно принадлежало не мне, а какому-то другому человеку – правильному, серьезному, с безупречной репутацией. Правда, я никогда не считал, что замарал свое имя, и все же…
Кивнув, я поспешил надеть солнечные очки, пока мне еще удавалось контролировать слезные железы. К счастью, Гарри заметил, что со мной что-то не так, но приписал это чувству смущения и неловкости, которое, по его мнению, я испытывал.
– Ну ладно, ладно!.. Будет вам!.. – добродушно проворчал он. – Мы и так отняли у доктора слишком много времени. Идемте, наш автобус ждать не будет…
На прощание Ширли поцеловала меня еще раз, и я почувствовал на губах вкус ее слез. Они были горячими и очень солеными.
Потом все четверо взялись за руки и двинулись дальше, а я прислонился к фонарному столбу, потому что у меня подгибались колени. Некоторое время я стоял неподвижно, пытаясь разобраться с тем, что творилось у меня внутри. Наконец я выпрямился – и в ту же секунду почувствовал у себя на плече чью-то руку. Я обернулся.
Сэл Коэн улыбался, но в его глазах светился огонек любопытства.
– Твои друзья? – спросил он, показывая в ту сторону, куда ушли Ширли и ее родные.
Одинокая слезинка выкатилась из-под моих очков, и я поспешил опустить голову.
– Да, – ответил я. – Старые друзья.
Сэл снял шляпу, вытер лоб носовым платком и поглядел вдоль улицы.
– Приятно встретить таких друзей, верно? – спросил он и кивнул с понимающим видом.
Я тоже посмотрел вслед Ширли и тоже кивнул. Когда же я снова повернулся к Сэлу, он уже шагал прочь.
Глава 41
Я просидел в ванне почти два часа – отмокал, дремал, потягивал красное вино и листал «Кардиохирургический вестник» за прошлый месяц. Было около трех ночи, когда я выбрался из ванны, оделся и, удалившись к себе в кабинет, плотно прикрыл за собой дверь. Я знал, что Чарли явится на утреннюю тренировку меньше чем через три часа, а мне еще нужно было кое-что сделать – при условии, что мои пароли все еще действуют и я сумею получить доступ туда, куда хочу. Конечно, не исключено было, что меня давно вычеркнули из списков пользователей больничного сервера, но я был почти уверен, что Ройер, если только я в нем не ошибся, специально позаботился, чтобы этого не произошло, и что все мои профили активны. Правда, зайдя в базы, я, скорее всего, оставлю след, который приведет Ройера прямиком ко мне, но приходилось идти на риск. Другого варианта у меня не было.
* * *Очередная гребная тренировка прошла очень неплохо. Правда, мне снова пришлось как следует выложиться, зато после нее я чувствовал себя так, словно тяжесть с моей души куда-то ушла. Я знал, что это временное облегчение, и тем не менее мне было приятно снова стать почти нормальным человеком.
Оставив Чарли с Джорджией на плоту, я вернулся в дом, чтобы сварить кофе. Наливая воду в кофейник, я заметил на автоответчике мигающий огонек. Кто мог мне звонить, я догадался еще до того, как нажал кнопку воспроизведения.
Я не ошибся. Пленка перемоталась на начало, потом снова пошла вперед, и я услышал голос Ройера. Судя по шуму на заднем плане, он говорил из больницы, причем сразу взял с места в карьер, толком не поздоровавшись.
– Привет, доктор, хотя, если говорить откровенно, «доктор» – не совсем то слово, которое мне хотелось бы сейчас употребить. Сегодня рано утром мне позвонили ребята, которые занимаются у нас компьютерными сетями и прочим, и сообщили, что кто-то проник в мое хранилище конфиденциальных файлов. Между прочим, они уверены, что этот «кто-то» явно знал мои старые пароли и коды доступа… Кое-что из свежих файлов он прочитал, а потом вышел из системы, ничего не украв и не изменив.