— Вам не нравилось то, что нравилось ему, — подсказала Ева. — И не нравилось, то, к чему он вас принуждал.
— Да. Дело было не во мне. Я начала понимать, что ради того, чтобы сделать ему приятное, а если говорить честно, чтобы угодить ему, я притворяюсь кем-то, кем не являюсь на самом деле, и что я не смогу играть эту роль. Я не хотела ее играть, — уточнила Фелисити. — Однажды я нечаянно подслушала, как они со Слаем меня обсуждают. Они смеялись надо мной. Я поняла, что должна с ним порвать, но не знала как. Родители в нем души не чаяли. Он был такой обаятельный, любезный, такой идеальный мужчина. Если не считать того, что я замечала, так сказать, краем глаза. Если не считать тех случайностей. И я решилась. Однажды я с ним нарочно поссорилась. На людях, потому что боялась его. Кончилось это тем, что он разорвал помолвку. Он жутко разозлился, он был просто в ярости, наговорил мне ужасных вещей, но для меня каждое его слово было облегчением, потому что я знала: теперь я ему не нужна, теперь он обо мне забудет. Бросит меня, и я вновь обрету свободу. С тех пор мы с ним не разговаривали.
Она усмехнулась, покачала головой:
— Буквально ни разу не разговаривали, больше он мне ни слова не сказал. Будто между нами ничего не было. Когда Патриция вышла замуж за Слая, мы оба были на их свадьбе. Винни даже не поздоровался со мной, даже не посмотрел в мою сторону… Не так, знаете, чтобы меня специально унизить, нет. Так, словно он меня вообще не замечал, словно меня там не было. Меня в его жизни больше не существовало. И это для меня было еще большим облегчением.
«Рорк сказал: они тебя не замечают», — вспомнила Ева. Она правильно поняла, что имела в виду Фелисити.
— Эта информация, если можно так выразиться, может вам пригодиться?
— Да. У вас очень милый дом, доктор Ван Витт. Уверена, у вас прекрасные дети, замечательный муж, есть настоящие друзья, любимая работа.
— Верно, есть.
— Может, тогда вы и были молоды, — произнесла Ева, поднимаясь с кресла, — может, и были наивны и очарованы им. Но голова у вас была на месте.
— Он опасен, — вдруг сказала Фелисити. — Они оба опасны. Я в этом уверена.
— Я тоже. Вас и вашу семью он не потревожит, — пообещала Ева. — Вы живете в другом мире, у него нет причин желать вам зла. Я собираюсь поговорить с вашей двоюродной сестрой.
— Может, мне с ней сначала поговорить, вспомнить прошлое, рассказать о нашем разговоре? — предложила Фелисити.
— Да, это могло бы помочь.
— Я так и сделаю. — Фелисити тоже встала, протянула Еве руку. — Надеюсь, я смогла вам помочь. Но, должна сказать, читать про такие истории увлекательнее и не так душу выматываешь.
— Верно подмечено, — согласилась Ева.
14
Пибоди пребывала в задумчивости на протяжении нескольких миль. За окнами расстилался щедрый на зелень летний пейзаж.
— Ты же не думаешь, что Дадли придет в голову покушаться на нее или ее семью?
— Не сейчас. Сейчас он с головой ушел в это их состязание. Хотел бы с ней поквитаться за то, что она его бросила, сделал бы это давным-давно. — Еве не терпелось поговорить с Мирой, но… — Он считает, что она его не стоила. Для него она была всего лишь игрушкой. А потом она ему надоела, или он счел ее неподходящим объектом. Так это выстраивается у него в голове. И поэтому, как она сама сказала, в его мире она перестала существовать. На данный момент она даже точечной вспышки не оставляет на его радаре. Если они будут и дальше продолжать в том же духе, набирать очки, или как они там это называют, любой из них может решить, что это личное дело и за него стоит поквитаться. Но не сейчас.
— Если это состязание, как они его придумали? Такие, как эти двое… Как им в голову пришло? Неужели один из них просто сказал: «Слушай, а не устроить ли нам турнир убийств?» Так и вижу, — добавила Пибоди. — Выпили лишку, сидят балдеют, может, даже порошочком заполировали. Под газом чего только не сболтнешь! И пока ты под газом, тебе кажется, что это так клево, так здорово и умно, просто гениально, но ты в жизни этого не сделаешь на трезвую голову. А они сделали. Правила установили, все расписали, разложили по полочкам. — Пибоди нахмурилась и устроилась поудобнее. — Это не шутки. Даже если для них это игра, это — большая игра. Не убийство само по себе, хотя и этого за глаза довольно, но выбор — жертва, оружие, время, место плюс надо свою задницу прикрыть. И все это — с холодным носом? В смысле если уж идешь на такой турнир, на такую охоту — это же спорт, состязание, ловкость, хитрость, — ты же не можешь просто запрыгнуть в игру, если хочешь выиграть. Ты не можешь вот так запросто вскочить на лошадь и погнаться за голубой лентой, если раньше ни разу не сидел в седле, верно? Потому что — сто к одному! — ты не просто проиграешь, а еще и опозоришься. Чтоб такие солидные мужики нарвались на позор? Я этого не представляю.
— Хорошо. — «На самом деле просто отлично», — отметила про себя Ева. — Я тоже этого не вижу.
— Думаешь, они уже раньше убивали?
— Держу пари на твою задницу.
— Эй, а на мою-то за что? — Грозно прищурившись, Пибоди ткнула пальцем воздух. — Потому что она больше? Потому что жировая прослойка толще? Это удар ниже пояса.
— А твоя задница и есть ниже пояса. Ладно, я и на свою побьюсь об заклад, если тебе от этого легче.
— А давай лучше поставим на задницу Рорка. Я считаю, что из нас троих его задница — лучшая.
— Вот и отлично. Давай поставим на все три задницы, — предложила Ева. — Они уже убивали раньше. Скорее всего — вместе. В первый раз, может, увлеклись, может, вышло случайно, а может, и умышленно, этого я пока не знаю. Но я готова поставить на задницу Миры, — она же у нас мозгоправ! — что именно убийство толкнуло их за черту. И не только само убийство. Главное, оно им сошло с рук.
— У Миры симпатичная задница. Серьезно.
— Вот она обрадуется, что ты так думаешь!
— Черт, не говори ей, что я так сказала. — Пибоди поморщилась и даже съежилась на сиденье. — Я просто развивала мысль.
— Предлагаю тебе развить вот какую мысль, — предложила Ева. — Если считать, что предложенная гипотеза верна, высока вероятность, что Дадли и Мориарти убили — случайно или умышленно — где-то не позже прошлого года. Я прокачала вероятность вчера вечером и получила восемьдесят девять и девять десятых процента. Развиваем мысль дальше и предположим, что это тоже правильно: скорее всего, убийство произошло, когда они были вместе, и они сговорились это дело прикрыть. Успех ударил им в голову, и они решили устроить состязание. Когда убийство сходит с рук, это же кайф! Хочется пережить его снова и снова.
— Звучит жутко, но более правдоподобно, чем просто «Пошли кого-нибудь замочим».
— Может, они путешествовали, ездили куда-нибудь по делу или на отдых, — продолжала Ева. — Они оба больше шляются по разным местам, чем тут, в Нью-Йорке, работают или делают вид, что работают. Я хочу отследить их разъезды за прошлый год, а потом провести поиск пропавших без вести или нераскрытых убийств, подозрительных смертей в тех местах за тот период.
— Может, они убили того, кого не будут искать.
— Возможно. Но мы начнем с того, что можем сделать реально. Я думаю, убитых будет двое.
Пибоди задумчиво кивнула:
— По трупешнику на брата. Они должны начать с равного счета. Господи, все безумнее и безумнее с каждым шагом.
— Терпи, нам предстоит новый раунд. В самом скором времени.
Рорк не увлекался игрой в гольф. Играл он редко и только в качестве прелюдии или дополнения к деловым переговорам. Хотя ему нравился математический, научный аппарат игры, сам он предпочитал спорт, связанный с большим риском и большими нагрузками. Но он находил, что это удачная мысль — развлечь партнера игрой, раз уж партнер так любит гольф, тем более что в данном конкретном случае Рорк нарочно подстроил, чтобы этот раунд совпал с утренним сеансом возле лунки Уинстона Дадли и Сильвестра Мориарти.
Рорк сменил деловой костюм на легкие спортивные брюки цвета хаки и белую рубашку для гольфа в одной из частных раздевалок, а затем решил скоротать время, пока ждал своего гостя, в комнате отдыха, где на экране развлекательного центра проплывали ключевые моменты знаменитых гольф-матчей.
Заметив, что из раздевалки вышел Дадли, Рорк поднялся и фланирующим шагом направился к бару с освежающими напитками. Его расчет оказался точен: их пути пересеклись. Рорк остановился и небрежно кивнул:
— Дадли!
Брови Дадли поползли вверх:
— Рорк? Я не знал, что вы член клуба.
— Я нечасто здесь бываю. По правде говоря, гольф не моя игра, — признался Рорк, пожимая плечами. — Но ко мне приехал в гости деловой партнер, он без ума от гольфа. А вы часто здесь играете?
— Дважды в неделю, как по расписанию. Когда играешь, имеет смысл держать себя в форме.
— Дважды в неделю, как по расписанию. Когда играешь, имеет смысл держать себя в форме.
— Да, наверно, вы правы, — кивнул Рорк. — Я и сам стараюсь держать себя в форме, но вот гольфом не увлекаюсь. Вряд ли мне удастся погонять Сью по полю.
— А какой у вас гандикап?
— Двенадцать.
Рорк заметил, как ухмыльнулся Дадли, даже не пытаясь скрыть пренебрежение.
— Вот потому-то и надо держать себя в форме.
— Да я и не спорю. А у вас какой гандикап?
— О, у меня восемь.
— Мне кажется, у Сью такой же. Надо было бы пустить его в паре с вами. Толку было бы больше.
Дадли коротко рассмеялся и махнул кому-то рукой. Рорк обернулся и кивнул подходившему к ним Мориарти.
— Я не знал, что вы здесь играете, — заметил Мориарти.
— Играю, но редко.
— Рорк пригласил партнера по бизнесу пройти раунд, хотя уверяет, что гольф — не его игра, — пояснил Дадли.
— Самый приятный способ сочетать бизнес с удовольствием, — осклабился Мориарти. — Если, конечно, навыки есть.
— Если бизнес не доставляет удовольствия, стоит ли им заниматься? Дэвид! — Рорк обернулся, приглашая стройного мужчину с короткими темными волосами с заметной проседью присоединиться к группе. — Дэвид Сью, Уинстон Дадли и Сильвестр Мориарти. У нас с Дэвидом общие интересы в курорте «Олимпус» помимо всего прочего.
— Очень рад. — Дэвид с чувством пожал протянутые руки. — Уинстон Дадли Третий, часом, не ваш отец?
— Часом, мой.
— Мы знакомы. Надеюсь, вы передадите ему мои наилучшие пожелания.
— Буду рад. — Дадли чуть переместился и встал вполоборота к Рорку. — Откуда вы его знаете?
— Общие интересы в бизнесе и страсть к гольфу. В игре он просто зверь.
— Вы с ним играли?
— Много раз. В последний раз, когда мы играли, я у него один ход отбил. Нам надо договориться, провести матч-реванш.
— Может быть, я смогу его заменить? Что скажешь, Слай? Сыграем двое на двое?
— А почему бы и нет? Если только Рорк не возражает.
— Отнюдь! — «Ну надо же, до чего просто получилось!» — подумал Рорк.
Вскоре они уже стояли под легким ветерком у первой лунки, оглядывая поле. Дадли натянул на голову бейсбольную кепку с козырьком.
— Я познакомился с вашей женой, — сообщил он Рорку.
— Вот как?
— Вы же наверняка знаете об убийстве. Водитель лимузина, заказанного убийцей, который, по-видимому, взломал счет одного нашего сотрудника из службы охраны. Нечто чудовищное.
— Да, я слышал в новостях по телевизору. Надеюсь, это не причинило вам слишком много неприятностей?
— Да так, рябь на воде. — Дадли отмахнулся легким движением руки и вынул из сумки для клюшек первую. — Ваша жена оказала мне услугу: раскрыла аферу двух моих подчиненных.
— Правда? — изумился Рорк. — Это не связано с убийством?
— На первый взгляд нет. Она обнаружила эту аферу, пока расследовала взлом счета. Я хотел бы послать ей цветы.
— Не берите в голову. Она считает, что это ее работа, вот и все.
Дадли, разминаясь, несколько раз взмахнул клюшкой.
— Я прочитал книжку Надин Ферст. Мне казалось, вы более активно участвуете в работе вашей жены.
Рорк одарил его самой бесхитростной из арсенала своих улыбок.
— В книжке это неплохо описано, верно? Очень эффектно получилось. В деле Айконов было много сочного мяса, оно вызвало большой интерес, по всему свету прогремело. А убитый водитель лимузина, пусть и имеющий к вам лишь косвенное отношение… Нет, это совсем не так сенсационно.
— Репортеры считают, что и тут мяса довольно. — Повернувшись спиной к Рорку, Дадли атаковал первую лунку.
«Разозлил я его», — понял Рорк и ничуть не удивился, заметив, что Дадли и Мориарти, как сговорившись, стали дружно его игнорировать. Дэвид Сью интересовал их куда больше: это был человек их круга, голубой крови, не то что выскочка из дублинских подворотен.
Рорк не сомневался, что они бы и словом с ним не перемолвились, не говоря уж о том, чтобы предложить игру двое на двое, если бы не думали, что у него есть определенная информация по расследованию Евы. А теперь, когда он дал понять, что у него такой информации нет, они сразу утратили желание с ним общаться.
Но, держась от него подальше, они дали ему возможность понаблюдать за ними.
Рорк заметил, что они жульничают, а добравшись до пятой лунки, сумел расшифровать их знаки и сигналы. Движения у них были плавные, неспешные, отлично срепетированные, отметил он.
«Чертово па-де-де», — определил он мысленно.
Где-то на середине поля Рорк и Сью решили послать вперед электрический карт с клюшками, а сами прошлись пешком до следующей лунки.
Жара еще не достигла пика, да и на окруженной деревьями площадке для гольфа, обдуваемой легким ветерком, она была вполне терпимой, даже приятной.
А прогулка казалась Рорку куда более приятным времяпрепровождением, чем битье маленького белого мячика клюшкой.
— Они вам хамят, — заметил Сью. — Изысканно вежливо, непринужденно, но хамят.
— Меня это не смущает.
Но Сью покачал головой:
— В своем хамстве они чувствуют себя вполне комфортно, ну, вот как в этой обуви для гольфа.
— Я думаю, обувь заботит их гораздо больше. Хамство — их вторая натура.
— Похоже на то. — Сью с любопытством взглянул на Рорка. — Мы с вами давно уже ведем дела вместе, вы не раз баловали меня партией в гольф, хотя сами его не любите, но впервые вы организовали игру двое на двое. Вы специально подстроили, — повторил Сью, — чтобы Дадли вам это предложил.
— Знаете, почему мне так нравится вести с вами дела, Дэвид? Помимо всего прочего? Вы проницательны. Видите правду, сколько бы дерьма сверху ни было намазано.
— В этом мы с вами равны. Вот поэтому я и подумал: у вас есть другие дела, со мной не связанные.
— Вы правы. Пользуясь случаем, хочу узнать ваше мнение. Вы ведь знакомы с отцом Дадли. Что вы думаете о сыне?
— Что он и его друг не из тех людей, с кем я обычно играю в гольф.
— Потому что они жульничают! — отрезал Рорк.
Сью остановился как вкопанный и прищурился.
— Жульничают? Я что-то такое заподозрил, но… Зачем им так рисковать, их же исключат из клуба! С позором! Ради случайной игры… Мы же не держали пари, не назначали приз…
— Для некоторых победа важнее игры.
— Вы о них доложите?
— Нет. Меня это не касается. Пусть выиграют в гольф, как им хочется, главное, они проиграют в другой игре, куда более крупной. Для меня эта партия в гольф — пристрелка, не более. Хотелось понять, как много они могут себе позволить, на что, по их мнению, имеют право, насколько они самоуверенны. Мне извиниться за то, что я вас в это втянул?
— Не надо, если объясните, что к чему.
— Как только смогу. Вы хорошо знаете старшего Дадли? — спросил Рорк.
— Могу вам откровенно сказать, что отец разочарован сыном. И теперь я вижу, что основания у него есть. — Сью вздохнул. — Жаль, что вы пренебрегаете гольфом. У вас природные способности, вы в прекрасной форме, а вот интереса нет. Будь у вас больше энтузиазма, мы бы их побили, хотя они и жульничают.
«Ну что ж, — подумал Рорк, — я же хотел развлечь партнера по бизнесу».
— Я могу сделать так, что они вряд ли станут мухлевать.
— Серьезно?
— Гм. — Рорк сунул руку в карман и включил карманный компьютер, снабженный кое-какими функциями, еще не вынесенными на рынок. — Пожалуй, мы так и сделаем. Надо же тренироваться. В самой игре, Дэвид, я больше полагаюсь на вас, но с этой минуты я тоже включусь… с большим энтузиазмом, так сказать.
Сью ответил ему выразительной ухмылкой:
— Давайте уроем ублюдков.
Ева подошла к дверям «загона» убойного отдела в тот самый момент, когда Бакстер и Трухарт из него выходили.
— Тебя ищет некая Патриция Делотер, — доложил Бакстер. — Мы отвели ее в комнату отдыха.
— Угу. Быстро расходятся слухи.
— Да уж. Например, слухи о том, что будет в субботу. Ждем с нетерпением.
— Спасибо за приглашение, лейтенант, — добавил Трухарт.
— А, да. Верно. Хорошо. Пибоди…
— Слушай, Даллас, Трухарт стесняется спросить, ну так я за него спрошу. Можно ему прийти с девушкой?
— Да мне-то что? — пожала плечами Ева, а Трухарт порозовел и ссутулил широкие плечи. — Это значит, что ты тоже хочешь прийти с девушкой?
— Вообще-то нет, — ухмыльнулся Бакстер. — Прийти с девушкой — значит, надо уделять ей внимание. Нет, что касается меня, буду только я, пиво и бифштекс из натуральной говядины. Нам пора в суд. — Бакстер приложил два пальца к виску, словно салютуя, и двинулся к эскалатору.
— Спасибо, лейтенант, — поблагодарил Трухарт. — Кейси будет ужасно рада. Э-э-э… может, нам что-нибудь принести?
— Что, например?
— Блюдо?
— У нас есть блюда. Блюд у нас полно.
— Он хочет сказать, еду, — выступила переводчиком Пибоди. — Выброси это из головы, Трухарт. Еды у них тоже хватает.