Ева вкратце изложила ему суть дела, одновременно пробегая глазами распечатку писем.
— Этот парень — Васински — скажет, что понятия не имеет об этом деле. И он скажет правду. Мне, конечно, придется его проверить, но все окажется точно так же, как у остальных. Просто подставное лицо. Только, в отличие от остальных, он знал убитую.
— А это уже нечто новенькое, — заметил Рорк.
— Да, они с каждым разом повышают ставки. Смотри, прямо здесь, в письме к ней, он будто бы просит ее не звонить ему по телефону, потому что он весь день будет на совещаниях. Просит ничего не оставлять в голосовой почте, потому что хочет сделать сюрприз, а жена может проверить его сообщения и так далее в том же духе. Писать только на этот электронный адрес, который он специально создал, — не его обычный адрес! — чтобы все держать в секрете, пока работа не будет готова.
— И она ни в чем не усомнилась, — предположил Рорк.
— Он — ее давний клиент, она его хорошо знает. Он упоминает имя жены, имя дочери, он подпустил столько личных моментов, что она поверила. Он тут даже упоминает, что ему будто бы известно, что ее пригласили на эту вечеринку. Так с какой стати ей сомневаться? Может, ей случалось выслушивать и не такие странные просьбы.
Ева села за стол и начала листать самую свежую корреспонденцию.
— Раз уж ты здесь, а я еще не треснула тебя по башке, может, проверишь настольный телефон?
— Я это сделаю при одном условии. Перестань себя винить. Прямо сейчас. Сию минуту.
— А я и не виню. Ну… ладно! — Ева еще раз взглянула на фотографию и отметила про себя, что была права: Адриенна Джонас при жизни была очень красивой женщиной. — Я чувствую, что отстаю в этом забеге, и поэтому еще двое мертвы. Но я также знаю, что забег ведется нечестно. Все так устроено, чтобы я не знала, кто жертва, и тратила время на проверку подставных и их алиби.
— А зачем тратить время, если ты знаешь, что они подставные, а их алиби — туфта?
— Потому что я не могу играть по их правилам. Я должна представить прокурору, а потом и судье с присяжными, что я расследовала, проверила и отбросила лишнее. Что я собрала все доказательства. Может, этот Дэррин Васински с ума свихнулся и вдруг решил закрутить бешеный роман с убитой. Вдруг он решил сымитировать чей-то почерк и убил, потому что она отказалась бежать с ним в Мозамбик или она пригрозила рассказать его жене, что у них был грязный секс в Мозамбике, когда он якобы ездил в Альбукерке по делам?
— Но ты всему этому не веришь ни единой секунды.
— Ни единой наносекунды, но это надо проверить, подтвердить, вычеркнуть из списка. Когда я вычеркну подставного из списка, чтобы там не было поля для маневра, останется голая схема. И мне придется только установить достаточное основание для обвинения и косвенные улики для ордера на обыск. И тогда я приведу их на скамью подсудимых.
Ах, как же Ева хотела привести их на скамью подсудимых! Как же ей хотелось увидеть на скамье подсудимых этих самодовольных ухмыляющихся ублюдков!
— Эти ублюдки думают, что они такие умные, такие ловкие, мало того, они думают, что закон их не достанет, потому что они — богатые и важные господа, а я должна играть по правилам. Но именно правила в конечном счете их повяжут и задушат. Компьютер, ответ на адрес на экране. Без текста.
Минутку, пожалуйста… Адрес был удален. Желаете воспользоваться другим адресом того же лица?
— Нет. Отменить задание. Итак, первый этап: адрес, который он открыл, чтобы ее заманить, уже закрыт. Могу пари держать, стерли его удаленным доступом. Что ж, мы можем с этим работать.
— Можем. — Рорка, конечно, до чертиков раздражали ее строгие правила и сроки, но он готов был признать, что, только не срезая углов, а тщательно обводя их, она добивается результатов. — Прекрасно. Любой спец из ОЭС засечет тебе местонахождение компьютера, с которого был создан, а потом удален этот адрес. Но они-то наверняка тоже это учли.
— Значит, использовали комп другого подставного лица или пошли в интернет-кафе с фальшивым удостоверением. Все равно оставили след. Пока что они идут впереди, но оставляют крошки печенья, и по этим крошкам я их найду.
Рорк невольно улыбнулся и провел рукой по ее волосам.
— В сказке были хлебные крошки.
— А я предпочитаю печенье. И крошек у меня столько, что я из них слеплю целое чертово печенье. Но насчет ОЭС ты прав. Я их сюда вызову, пусть покопаются.
— Пока ты будешь их вызывать, я найду тебе, где создан аккаунт.
Ева заколебалась.
— Разрешение у нас есть. Валяй. И все-таки я вызову ОЭС. Пусть займутся делом, а я вернусь в Управление, только по пути в морг загляну. Прямо сезонная распродажа — два по цене одного.
— Ну и шуточки у тебя! — покачал головой Рорк.
— Юмор черный, — согласилась Ева, — зато помогает с ума не сойти. Если найдешь, где этот комп, — и смотри, работай честно, без этих твоих косяков! — я получу разрешение обследовать всю квартиру убитой. Мало ли что мы еще найдем.
Она ничего не нашла в квартире Адриенны, что могло бы ей пригодиться, но, покопавшись в файлах, убедилась, что и Дадли, и Мориарти пользовались ее услугами в прошлом. С разрешения Бониты Уоллес Ева воспользовалась телефоном в квартире убитой, чтобы уведомить ближайших родственников.
Когда она закончила разговор, Рорк, склонившись над ней, поцеловал ее в макушку.
— Их эта новость убила. Но и тебе было больно.
— Я не могу сейчас об этом думать. — Она не могла позволить себе переживать. Только не сейчас. — Он использовал удаленный доступ. Скорее всего, одноразовый телефон. Оба раза. И открыл, и закрыл.
— Один и тот же аппарат оба раза, — подтвердил Рорк. — С него же и письма посылал. Из разных мест. Места я тебе засек.
— Мне надо все это собрать воедино. Ты мне время сэкономил, так что по башке я тебя не тресну.
— Моя башка тебе благодарна и в то же время удивительным образом разочарована.
— Я не знаю, когда вернусь домой, — предупредила Ева.
— И я не знаю, когда вернусь домой. Я раскидал кое-какие дела, которые надо было раскидать, поэтому я еду с тобой в Управление и посмотрю, чем смогу помочь Фини.
— Я бы тебе сказала, что Фини сам справится, но у меня на руках девять мертвецов… Не откажусь ни от какой помощи. Нет смысла просить тебя не покупать моим копам гору жратвы?
Рорк жизнерадостно улыбнулся ей в ответ:
— Ни малейшего, если я проголодаюсь.
Когда они спустились на улицу, он обхватил ее лицо ладонями.
— Нет смысла говорить тебе, что надо поспать хоть часок — хотя бы на полу у тебя в кабинете?
— Только не сегодня. — Подал голос ее коммуникатор. — Погоди. Даллас.
— Скажи, что ты меня любишь, — потребовала Пибоди.
— Не могу. Мой муж стоит рядом. Вдруг он что-нибудь заподозрит?
— Он поймет, — уверенно заявила Пибоди, — когда вы оба услышите, что я нашла. Угадай, чья мамочка крутила огненно-страстный роман с покойным французским шефом, когда он еще не был покойным. Примерно лет двадцать пять назад.
— Делафлот трахал мамашу Дадли?
— Так говорят, причем по-французски. В то время в Европе этот роман наделал много шума. Убитый был моложе, а она была все еще замужем за папашей Дадли. Она его бросила — папашу Дадли — и стала открыто жить с Делафлотом. Продолжался роман всего ничего — около полугода, но брак с Дадли распался, и, если верить сплетням, скандал причинил много неприятностей семейству Дадли.
— Пибоди, я к тебе очень привязана. Большего не заслужила.
— У-у-у… А я-то думала, ты меня любишь…
— Найди мне связь между Адриенной Джонас и Мориарти. Я уже знаю, что он не один раз был ее клиентом. Найди мне что-нибудь, тогда и поговорим о любви. Как дела с мокасинами?
— Я с головой зарылась во внебрачные романы, мир моды и светских развлечений, скандалы со знаменитостями. Я проверю.
— Я еду в морг. Когда закончу, вернусь в Управление. Отполируй мне это дело, Пибоди.
— По-моему, оно уже начинает блестеть. Честное слово, мне так кажется.
Ева отключила связь.
— Мне пора.
— Что там насчет обуви? — спросил Рорк, пока она садилась в машину.
— Подонок был в тех же мокасинах, что мы срисовали с камеры наблюдения, когда я допрашивала его этим утром. Крошки печенья.
Рорк проводил ее взглядом и решил непременно купить печенье перед встречей с ней в Центральном полицейском управлении.
Пибоди перезвонила, когда Ева шла по длинному белому коридору морга.
— Я все еще очень к тебе привязана, — предупредила Ева.
— Сейчас ты скажешь, что питаешь ко мне нежные чувства, и это по меньшей мере. Неофициально: Макнаб говорит, что, если это не тот же самый чертов мокасин, он съест его с соусом для барбекю.
— Да он все, что угодно, съест с соусом для барбекю, — отмахнулась Ева. — Мне нужно официальное заключение.
Пибоди перезвонила, когда Ева шла по длинному белому коридору морга.
— Я все еще очень к тебе привязана, — предупредила Ева.
— Сейчас ты скажешь, что питаешь ко мне нежные чувства, и это по меньшей мере. Неофициально: Макнаб говорит, что, если это не тот же самый чертов мокасин, он съест его с соусом для барбекю.
— Да он все, что угодно, съест с соусом для барбекю, — отмахнулась Ева. — Мне нужно официальное заключение.
— Фини только что официально подтвердил, что мокасин, который был на ноге у Дадли этим утром, того же размера, той же модели, того же цвета, что и на камере наблюдения в луна-парке.
— Уже теплее, но до нежных чувств все-таки не дотягивает.
— Он не может стопроцентно подтвердить, что это тот самый мокасин. Он дает вероятность восемьдесят восемь и семь десятых процента.
— А мне нужно девяносто с лишним. Пусть попробует еще немного увеличить изображение. И передай ему, что девяносто с лишним лучше, чем восемьдесят восемь.
— Я передам.
Ева сунула коммуникатор в карман и толкнула плечом двойные двери анатомички.
Моррис оторвался от работы и взглянул на нее.
— Ну что ж, Даллас, можно сказать, что у нас тут убийственное лето.
— Скоро-скоро оно станет убийственным для двух самодовольных скотов.
— Сейчас мы к этому вернемся, но сначала позволь тебя поблагодарить за завтрашнее сборище.
— А-а… Я думаю…
— Я понял, что слишком часто отгораживался от друзей. Это проще — погружаться в собственное горе, оставаясь в одиночестве. Время от времени меня надо подталкивать, чтобы я вылезал из своей норы.
— Да. — А у нее-то уже сложился логичный и разумный план — как перенести эту дружескую вечеринку! — Гм… Ну что ж.
— Могу я попросить об одолжении? Мне бы хотелось кое-кого привести с собой.
У Евы сам собой открылся рот.
— Э-э-э… да, конечно. Я не знала, что ты…
— Это не то, что ты подумала. Это Чале… отец Лопес. Мы с ним крепко подружились, и, я знаю, ты высоко его ставишь. И он к тебе очень привязан.
«Все друг к другу привязаны, — подумала Ева. — Священник на вечеринке у копов. Ну, точнее, у одного копа, — подкорректировала она себя. — Черт, а почему бы и нет?»
— Без проблем. Буду рада с ним повидаться.
— Спасибо. А теперь вернемся к твоему тандему.
— Ха. Я назвала это «два по цене одного». Мы оба психи.
— А как еще пережить это кошмарное лето? Кстати, наш француз на самом деле родом из Топеки. Урожденный Марвин Клинк.
— Без балды?
— Пибоди провела проверку, включая все данные по законной смене имени. Как бы то ни было, твое предположение на месте оказалось верным: смерть в результате сквозного ранения гарпуном. Гарпун идентифицирован, и лаборатория подтверждает, что вылетел он из гарпунного ружья.
— Вообще-то это не твоя обязанность. Ты что, созванивался с Дики Беренски? И он подтвердил?
— Мы все стараемся по максимуму. К тому же мне было любопытно. А знаешь, он влюблен.
— Да, я слышала.
— Не могу себе представить его в этом качестве.
— Еще бы! — Ева ткнула его в плечо в знак солидарности. — На меня он жуть нагоняет.
Веселые искорки зажглись в темных глазах Морриса, и Еве впервые за этот ужасный день стало немного легче.
— Нехорошо так говорить, но и на меня он жуть нагоняет. Идентификация оружия уже ждет тебя на столе в кабинете. Опять рана в сердце. Острие гарпуна пробило грудь, вошло в сердце и вышло из спины. Гарпун удалили, как видишь, зарегистрировали и отдали в лабораторию. Других ранений нет. Он выпил белого вина незадолго до смерти. Я заказал анализ вина для определения марки.
— Не надо, у меня есть бутылка.
— А мы подтвердим, что вино именно из нее. Он съел легкий обед — салат, креветки на гриле, спаржа в винном соусе и небольшую порцию мороженого крем-брюле.
Несмотря на обстоятельства Ева почувствовала, как у нее разыгрывается аппетит.
— Неплохо пообедал.
— Надеюсь, так оно и было, — кивнул Моррис. — Были в его желудке следы и другой пищи, съеденной уже позже. В очень малых количествах Я думаю, он пробовал то, что готовил. И еще немного сыра и пара крекеров. Наркотиков в организме нет. Он был курильщиком.
— Все сходится, — подтвердила Ева.
— Он делал пластику лица и тела, — продолжал Моррис. — Но вмешательство минимальное. Держал себя в форме, хороший мышечный тонус.
— Что насчет нее? — Ева перешла к телу Адриенны.
— Она не так быстро умерла. Выпила шампанского, потом нейтрализовала его действие. Позже я дам тебе точное время. В желудке кое-какая еда, обычная для вечеринки. Икра, тосты, салат, ягоды. Все это было съедено за два, максимум за четыре часа до смерти. Никаких признаков сексуальных контактов — насильственных или добровольных. — Моррис поднял мертвую руку. — Есть следы небольших ушибов на ладонях и на коленях, соответствующие падению. Вот эти глубокие царапины на шее соответствуют крови и коже у нее под ногтями. Она расцарапала себе шею и, как видишь, сломала при этом три ногтя, причем два из них — под корень. С кровью.
— Старалась отодрать от себя кнут.
— Кнут трижды обмотался вокруг шеи. Удар был нанесен со страшной силой. Местами — видишь? — сорвало кожу, дыхательное горло было перекрыто, гортань раздавлена.
— Она не могла кричать, — заметила Ева.
— Нет, не могла. А если присмотришься… Хочешь очки?
— Нет, я и так вижу. — Ева наклонилась ниже. — Он вздернул ее… может, даже от земли оторвал. Потом еще раз — еще выше, подтащил, вздернул на сук. Шея у нее не сломана. — Ева взглянула на Морриса, и он кивнул в подтверждение. — Значит, ее смерть была ужасной и мучительно медленной. Бесконечной. Минута, может, две, но ей они показались вечностью.
— Боюсь, что так и было. — Моррис тоже склонился над телом. — Она страшно мучилась.
— Тебе придется говорить с ее родителями.
— Я скажу им, что смерть была мгновенной и она ничего не почувствовала. Они захотят мне поверить, значит, поверят.
Шагая в обратном направлении по длинному белому коридору без окон, Ева подумала, что и ей самой хотелось бы в это верить.
20
Ева бурей ворвалась в «загон» убойного отдела.
— Трухарт!
Он подскочил на сиденье от неожиданности, поднялся и вытянулся по стойке «смирно», уронив стопку дисковых файлов.
— Лейтенант!
— Что бы ты ни делал, отложи это в сторону. Я перешлю тебе список орудий убийства — снимки, марки, модели, регистрационные номера. Займись ими. Мне нужно все: список продавцов, даты продаж, имена коллекционеров, номера и даты лицензий. Перекрест с Дадли и Мориарти — лично и через их компании: «Дадли и сын» и «Интелликор» соответственно. Все филиалы, отделения, всех членов семьи проверь. Включая бывших жен и членов их семей, живых и мертвых. Вопросы? Глаза у Трухарта округлились.
— Э-э-э… Никак нет, лейтенант.
— Хорошо. Бакстер!
Он не стал вскакивать, улыбнулся ей со своего места.
— Здесь.
— Тот же список оружия. Мне нужны имена и адреса охотничьих клубов, охотничьих и рыболовных угодий, разрешающих использование арбалетов и гарпунных ружей. Держись первоклассных мест, экстра-классных. И не только здесь.
При этих словах Бакстер вскинул голову.
— Во всей разведанной вселенной?
— А когда получишь, — как ни в чем не бывало продолжала Ева, — добудь мне список членов или клиентов. Найди Дадли и Мориарти. Они практиковались, они любят выставляться. Где-то, когда-то они уже пускали в ход это оружие. Так, Рейнеке, Дженкинсон, ваш отчет по убийству Джонас — мне на стол, живо! Будете вести это дело, как если бы Адриенна Джонас была вашей любимой подружкой. Если Дики еще не пробил кнут, не слезай с него, пока не пробьет. А когда у него будет информация, передайте Бакстеру или Трухарту. Да, и найдите мне экспертов по подобным кнутам.
— Экспертов? — переспросил Дженкинсон.
— Если я дам тебе бычий кнут, ты будешь знать, как закрутить его у кого-нибудь на шее? Да так крепко, чтобы потом ее на этом кнуте повесить? Он же должен был где-то узнать, как это делается, у кого-то научиться? Эксперты, места, инструкторы. Найди их, свяжись с ними, копай, пока кто-нибудь не вспомнит Дадли или Мориарти. Или обоих. Ищи. Ясно?
— Ясно, — ответил Дженкинсон, а Рейнеке показал большой палец.
— Кармайкл! — Ева удивленно повернулась, когда ей ответили два голоса.
— Детектив Кармайкл, — уточнила она, вызвав легкое разочарование у рядового Кармайкла. — Я дам тебе список имен приглашенных к Дадли на вчерашнюю алиби-вечеринку.
— Прошу прощения, лейтенант, я не в курсе деталей и подробностей следствия по этому делу.
— Введи ее в курс, — распорядилась Ева, обернувшись к Пибоди. — Когда ознакомишься с материалами, — продолжала она, — обзвони всех. Оба подозреваемых в какой-то момент покидали дом: Мориарти — скорее всего, незадолго до двадцати двух ноль-ноль, и вернулся он еще до двадцати трех; Дадли — между двумя и двумя тридцатью ночи. Вернулся где-то после трех ноль-ноль. Дадли, возможно, уехал вместе с последней жертвой. Найди мне кого-то, кто их видел, кто их хватился. Когда покончишь с гостями, начинай работать с обслугой — постоянной и нанятой на этот вечер. Новый парень? — Ева указала на молодого широкоплечего мужчину, переведенного в отдел несколько дней назад, когда она еще была в отпуске.