— Что? — спросила Мелани, увидев его лицо.
Глен покачал головой.
— Не знаю.
— Он тут, в Долине?
— Да, но сказал, что сегодня не сможет — что-то произошло. И голос у него был… — Глен задумался. — Испуганный.
— Что теперь? — устало спросила Мелани и вздохнула. Этот вздох очень точно отражал ее чувства.
Глен окинул взглядом парковку. Один из полицейских — капитан Ортис, если Глен не путал — говорил с Маккормаком; голос его звучал сухо и официально. После короткого разговора профессор направился к ним.
— На одной из соседних улиц, пересекающих Кэмелбэк, произошли интересные события. Похоже, тут есть связь. Исчезли все жители квартала — все, за исключением одного мальчика. Больше мне ничего не известно. Наши собираются выяснить, в чем там дело.
Маккормак оказался прав: это близко. Можно было бы дойти пешком. Пока они ехали по широкой улице пригорода вслед за полицейской машиной, Глен не заметил ничего необычного. Такие районы всегда выглядят безлюдными — жители либо на работе, либо сидят дома. Но в центре третьего квартала у ничем не примечательного дома стояли три машины — две патрульные и одна без опознавательных знаков.
Перед домом с группой полицейских разговаривал мужчина — Винс.
Полицейская машина, за которой они ехали, остановилась рядом с остальными, а Глен свернул на дорожку к дому. Маккормак поспешил к офицеру, который тут всем распоряжался, а Глен с Мелани пошли к Винсу. Тот очень удивился, увидев их, но явно испытал облегчение. Глен знаком дал понять, что они подождут, пока он закончит беседовать с копами.
Винс освободился раньше, чем они ожидали. Он подошел к ним — вид у него был измученный — и предложил отойти подальше от полиции, чтобы им не мешали.
— Что случилось? — спросил Глен.
Винс покачал головой, явно не в силах говорить, и Глен вдруг отчетливо увидел, как он молод и как растерян. Во время их последней встречи Винс производил впечатление опытного профессионала, археолога, а сам Глен ощущал себя беззаботным болваном. Теперь роли поменялись — Глен чувствовал себя старше и опытнее. Внезапно он понял, как сильно изменился с начала лета, после того, как покинул «Аутомейтед интерфейс», собираясь путешествовать по стране и искать себя.
Винс прочистил горло.
— Я не рассказывал им, что произошло в Спрингервилле. Может, нужно было, но мне кажется, им это не интересно. Сомневаюсь, что они понимают… да и вряд ли от них стоит ждать помощи. — Он помолчал. — И я не знаю, правду ли говорит Кэмерон.
— Кэмерон?
На крыльце дома несколько полицейских разговаривали с мальчиком. Когда вопросы у них закончились, мальчик поспешил к ним.
У Глена перехватило дыхание.
— Это мой племянник Кэмерон.
Мальчик.
Глен заморгал, не веря своим глазам. При виде племянника Винса его охватило неприятное ощущение дежавю. Кэмерон был удивительно похож на мальчика с тех панелей в заброшенной церкви. Такое же круглое лицо, такие же темные волосы, такая же красная рубашка.
Глену это не нравилось — совсем не нравилось. Выходило, что какой-то неизвестный священник предвидел все эти события еще за три или четыре столетия. Глен еще хватался за надежду, что обладает свободной волей, но постепенно склонялся к мысли, что все предопределено и он просто играет роль, назначенную ему еще задолго до рождения.
Он смотрел, как мальчик разговаривает с дядей. Может, ему это просто кажется? Глен вспомнил о магазине посреди маминого маршрута, том, в котором продавался делавэрский пунш. На воспоминания надеяться нельзя. Возможно, он просто придумал сходство между Кэмероном и мальчиком на картинах. Жаль, что у них нет снимков из Нью-Мексико, чтобы сравнить и убедиться. Почему, черт возьми, они не забрали фотографии перед тем, как поехать в Долину?!
— Что произошло? — спросила Мелани.
— По словам Кэмерона, это началось сначала здесь, а потом там, — Винс махнул рукой в сторону Кэмелбэк-роуд и руин. — Домашние животные на этой улице подверглись воздействию еще неделю назад. Одна собака даже загрызла человека.
— Еще раньше, — поправил мальчик тихим, дрожащим голосом. — Оно убило вожатого в моем лагере скаутов. Прямо содрало с него лицо. А потом пришло за мной сюда.
— Оно? — осторожно переспросила Мелани.
Мальчик кивнул.
— Я не знаю, что это.
Винс рассказал всю историю, с самого начала. Племянник видел некое существо в окне своей спальни после того, как вернулся из скаутского лагеря, и нарисовал его; потом кот его приятеля повел себя странно и пугающе, а собака другого приятеля убила соседа; потом люди и животные начали исчезать среди руин. И сегодняшние события: исчезновение людей, монстр в спальне, пыльные вихри с лицами его родителей, керамические морковки, похожие на пыльные вихри… Кэмерон периодически вставлял несколько слов, уточняя или поправляя, но по большей части молчал.
— Меня пугает масштаб, — сказала Мелани. — Бауэр, Спрингервилл, каньон Чако, Финикс… Практически все крупные места раскопок и музеи Юго-Запада. Конечно, это не дом с привидениями, а нечто гораздо большее. Нельзя сказать, что я верю в дома с привидениями, но другой аналогии придумать просто не могу. — Она вздохнула. — Хотя у меня нет причин не верить в дома с привидениями. Они ничуть не более странные, чем то, что мы обсуждаем.
— Согласен, — кивнул Винс.
— Но больше всего меня волнует то, что в Бауэре проблема не ограничивалась древним поселением, костями или артефактами анасази. Люди в городе тоже изменились — и не в лучшую сторону. Даже мой отец стал каким-то странным. Он злился на нас — на Эла и всю экспедицию.
— Черт возьми, — подхватил Глен, — весь город казался недовольным. Как будто они обвиняли нас, как будто знали, что происходит, и считали нас причиной.
— Может, они действительно знали, что происходит, — тихо сказал Винс.
— Что вы имеете в виду?
— Это всего лишь теория. Но после встречи со старым индейцем, когда я шел за теми артефактами через пустыню, мне пришло в голову, что общество — это уникальный организм, не исчерпывающийся людьми, которые его составляют, и что у него тоже есть память, способы сохранения и передачи знаний, которые отдельные люди не осознают, но, столкнувшись с ними, сразу понимают, что это правда.
— Коллективное бессознательное? — спросила Мелани.
— Может, да, а может, и нет. Не знаю. Но существуют мифы, характерные для конкретных культур и конкретных эпох. Старик навахо знал достаточно, чтобы назвать тех людей «Другими», но при этом ничего не знал о них: кто они, откуда пришли — вообще ничего. Как будто его знания были не рациональными, а инстинктивными, как у ребенка, который боится паука «черная вдова», хотя не только не знает, что насекомое ядовито, но и даже не знаком с понятием «ядовитый». Просто автоматическая реакция. Унаследованное
— …знание.
— А вы сами как думаете, кто эти люди? — спросила Мелани.
— Понятия не имею, — пожал плечами Винс. — Я много думал об этом и уверен, что они не из Спрингервилла, но откуда они взялись и почему пришли туда… — Он покачал головой.
Глен старался не смотреть на мальчика, старался не думать о нем.
— А как вели себя жители Спрингервилла? Я хочу сказать, после того, как вы на следующий день видели их среди руин?
— Там были не все, десятка два или три. Но потом все в городе выглядели нормальными. Я не заметил никаких перемен. Или враждебности. Ничего такого, о чем вы рассказывали.
— А что… со скелетом, который вы видели?
— Который лежал в киве? Безголовый?
— Он еще там? Вы просто оставили его на месте?
— А как я еще мог поступить? Это археологическая находка, и я не уполномочен ее извлекать, и… честно говоря, мне было страшно. Мне хотелось держаться от того места подальше. И теперь, когда вы рассказали мне о черепе, я рад, что не пытался с ним что-то сделать!
— Вы, случайно, не сфотографировали его? — спросила Мелани.
Винс покачал головой.
— А у вас есть снимок черепа?
— Рон его фотографировал, — ответил Глен. — Но у нас их нет, и я не знаю, где они.
— Готова поспорить, скелет и череп принадлежат одному существу, — сказала Мелани. — Бауэр и Спрингервилл расположены не так уж далеко друг от друга, и поскольку существо обезглавили — по всей вероятности, в процессе некоего обряда, — вполне логично предположить, что в киве именно его тело. Пугает другое — люди, которые это сделали, были полны решимости не только отделить голову от тела, но и похоронить отдельно. За сотню миль друг от друга, в разных поселениях.
Винс посмотрел на племянника, потом на Глена и Мелани.
— У Кэмерона есть фото, — тихо сказал он. — Существа, которое он видел. Мы не сказали полиции. Я подумал, что вы должны увидеть его первым. Не знаю, то ли это существо, о котором мы говорим, или…
— У Кэмерона есть фото, — тихо сказал он. — Существа, которое он видел. Мы не сказали полиции. Я подумал, что вы должны увидеть его первым. Не знаю, то ли это существо, о котором мы говорим, или…
Он кивнул племяннику. Тот молча протянул Глену снимок с «Полароида».
То же существо, что на всех остальных рисунках. Но фотография — это совсем другое дело. Глен смотрел на снимок, не в силах отвести взгляд, потрясенный вопиющим несоответствием того, что видел. Кровать, комод с зеркалом и еще какая-то мебель в обычной спальне представителей среднего класса, живущих в пригороде. Но на кровати, на простынях, стояло существо с грязными рыжими волосами, торчащими во все стороны. Огромное и непропорциональное. Внимание Глена привлекло его лицо. Не человек, но гуманоид, с темными злыми глазами и жестокой полуулыбкой под плоским местом, где должен находиться нос, — жуткое, наводящее ужас лицо, какого Глену еще не приходилось видеть. Бог или дьявол, как сказал Пейс о рисунке в каньоне Чако, и Глен был почти уверен в последнем. Во всей фигуре было что-то порочное, неестественное и в корне неправильное, и фотография как нельзя лучше отражала это.
— О боже, — выдохнула Мелани, прикрывая ладонью рот. — Я его уже видела.
— В каньоне Чако, — кивнул Глен.
— Нет.
— В церкви в…
— Нет.
— Нет?
— Нет!
— Тогда где?
— Это была мумия в той «ловушке для туристов». Не понимаю, почему я не вспомнила раньше.
— Мумия?
— Да. Это было… — Мелани покачала головой. — Точно не помню. Или на юге Аризоны, за Тусоном, или где-то за Флагстаффом по дороге к Метеоритному кратеру. Один из таких маленьких магазинчиков у дороги. Они держали мумию в ящике из плексигласа и представляли как правителя ацтеков. Сначала я думала, что это подделка, и друзья, с которыми я путешествовала, смеялись над ней, но я помню, что комната, где стоял ящик, была без кондиционера, и в ней было жарко и жутко воняло. Как будто там кто-то умер. А потом, я не могла точно сказать, настоящая мумия или нет. То есть я не думала, что это ацтекский правитель, но допускала, что это останки реального человека, а не подделка из папье-маше. Кто-то из друзей сфотографировал нас рядом с мумией, и это запало мне в память. — Она передернула плечами и понизила голос. — Но выглядела она так же. Я запомнила волосы.
Кэмерон с усилием сглотнул.
— Да. Волосы.
Глен продолжал разглядывать снимок, пытаясь определить, мог ли найденный череп принадлежать этому существу. Фотография была темной, но сходство явное. Хотя существо на снимке гораздо меньше. Он вспомнил о жуткой пещере под домом Рики и живо представил, как оно сидит в темноте и терпеливо мастерит из черепов и костей заборы, столы и скульптуры.
Почувствовав прикосновение Мелани, Глен вздрогнул. Яркий солнечный свет, совершенно естественное прикосновение — а он вздрогнул. Но никто не засмеялся.
— Думаю, мы должны найти ту мумию, — сказала Мелани.
— А дальше?
— Купить ее или украсть — и привезти для исследования. Отдать профессору Маккормаку. Или Пейсу, если его удастся найти. Эти существа, эти создания, кем бы они ни были, находятся в центре всего, что происходит. Мы нашли череп без тела, Винс нашел безголовый скелет, мальчик сделал снимок, мы видели рисунки. У нас есть возможность исследовать одного из них и… хоть что-нибудь узнать!
Глен с неохотой кивнул. Она права.
— Можно мы на время возьмем снимок? — спросила Мелани Кэмерона. — Обещаю, мы будем с ним аккуратно обращаться.
— Думаете, он мне нужен? — Мальчик с неприязнью посмотрел на нее. — Берите. Я сфотографировал это только для того, чтобы люди не считали меня сумасшедшим.
— Может, стоит показать его полиции? — предложил Глен.
— Думаешь, они смогут извлечь из него больше пользы, чем мы? — Мелани покачала головой. — Потом отдадим, если потребуется.
Уверенность Мелани передалась ему. Глен посмотрел на фотографию в своей руке. Чему они бросают вызов? Кто эти существа?
К ним подошел Маккормак и подтвердил, что полицейские обошли пустые дома и обнаружили еду на столах и прерванные домашние дела, но ни единого человека — ни живого, ни мертвого.
— Они исчезли. А поскольку в Пима-Хаус они не ходили, я думаю, что наша воронка вполне могла переместиться туда.
Кэмерон перевел взгляд со своего дяди на Маккормака.
— А что говорят индейцы?
— Что? — удивился Винс.
— Что, по мнению индейцев, за всем этим стоит?
Профессор заморгал, начал что-то объяснять, потом умолк. Глен почувствовал, как краска стыда заливает его лицо. Он посмотрел на Мелани. Что за непростительный эгоцентризм! Все странные события, произошедшие на Юго-Западе в последние несколько недель, имели отношение к индейским руинам и музеям их древней культуры. Но никто даже не подумал обсудить происходящее хотя бы с одним индейцем из любого племени. Почему мальчик понял то, что должно было быть очевидным с самого начала?
И полиция тоже это упустила, подумал Глен. И все ученые и техники со своими металлоискателями, лазерными сканерами и карманными компьютерами.
Прошлое не умирает. Оно всегда с нами. Так сказала Мелани, когда рассказывала о своем прадеде, серийном убийце, — и она была права. Предрассудки и традиции из прошлых столетий, политические взгляды, отвергнутые и считающиеся давно отброшенными, продолжают жить в мышлении и системных подходах. Никому из них не пришло в голову обратиться к людям, которые могут иметь культурную связь с тем, что происходит. Даже Винс, который ночью в пустыне встретил старого индейца навахо и разговаривал с ним, на следующий день, после того, как наблюдал разграбление руин горожанами, и не подумал о том, что нужно поговорить с каким-нибудь другим членом племени.
— Вряд ли они что-нибудь знают, — сказала Мелани. — Но спросить нужно.
Полицейские возвращались — вне всякого сомнения, с новыми вопросами, — и Винс сказал, чтобы Мелани с Гленом его не ждали. Беседа может затянуться. В просьбе содержался намек: пора приступать к неофициальному расследованию, поскольку официальное вряд ли приведет их к цели.
— Ночевать мы будем в мотеле, — сказал он. — Еще не знаю, где именно, но я вам позвоню.
Глен кивнул.
— Готов поспорить, вы рады, что остановились в Спрингервилле и записались на экскурсию, правда? — криво улыбнулся Винс.
— Можете не сомневаться, я об этом уже думал, — ответил Глен.
Вместе с Мелани и Маккормаком он пошел к машине. Толпа у руин, вероятно, узнала, что здесь происходит нечто не менее интересное, и собралась в конце квартала, который полицейские уже начали перегораживать. В небе кружили вертолеты службы новостей; они облетали оба места, пытаясь определить, где произойдут дальнейшие события.
Маккормак хотел вернуться в Пима-Хаус, где его коллеги все еще исследовали местность своим высокотехнологичным оборудованием, но планы Глена изменились. Возможно, у них появилась зацепка, и им с Мелани нужно было вернуться в дом профессора.
— Почему? В чем дело? Что случилось?
Они рассказали ему о пыльных вихрях и керамических морковках, о том, что видел Кэмерон и как ему пришла в голову мысль сфотографировать монстра. Глен достал снимок из кармана рубашки и показал профессору.
— Он сообщил полиции?
— Он сообщил нам, — сказала Мелани.
— Им нужно знать! Давайте вернемся к руинам. Мы отдадим фотографию капитану Ортису, и это поможет в расследовании.
— А что полиция будет с ней делать? — спросила Мелани. — Положит в папку? Или изготовит плакат «разыскивается»? — Она посмотрела профессору в глаза. — Если б речь шла об обычном случае, то да — полиция и правоохранительные органы обучены бороться с преступлениями и искать преступников. Но они не знают, что делать со сверхъестественным. Независимо от того, нравится вам это слово или нет, но мы имеем дело именно со сверхъестественным!
Маккормак уступил.
— Какой у вас план?
— Найти мумию. Купить ее, украсть — заполучить любым способом и привезти сюда, вам и Пейсу, если он объявится, — чтобы вы исследовали ее, изучили и… выяснили, что нам делать, — запинаясь, закончила она.
Профессор кивнул.
Они к этому совершенно не готовы, понял Глен. Как сражаться с врагом, которому не одна тысяча лет? Что заставляет людей исчезнуть? Что стерло с лица земли целые цивилизации? Они абсолютно некомпетентны, но дело в том, что только они могли бороться с… чем бы то ни было.
Через десять минут он уже выруливал на подъездную дорожку к дому Маккормака.
Что-то случилось.
Глен сразу же это почувствовал. Все почувствовали. Неподвижный воздух, неестественная тишина. Ни слова не говоря, они вышли из машины и поспешили к двери дома.
Внутри царил хаос. Два высоких окна, выходящие на пустынный пейзаж, были испещрены трещинами, а внизу среднего виднелась дыра, как будто кто-то закатил в дом огромный камень. Еда размазана по деревянному полу, вывалена на ковры. Сок, молоко, кола, вино — все это капало со стен и потолка, а пустые упаковки были разбросаны по всем комнатам. Везде виднелись индейские артефакты: сидели в углах, стояли на диванах и перевернутых столах, ждали в дверных проемах. Они не двигались, но у Глена сложилось впечатление, что так было не всегда.