Честно? Ему было плевать на нее со всеми ее бедами. Он пробурчал в ответ что-то неразборчивое, сослался на плохую связь и отключил телефон. Пусть живет с соседом, если это ее устраивает.
Потом он телефон включил, конечно, но Светка больше не позвонила. Значит, загуляла, решил Сергей. Загуляла с соседом. И пусть. Он даже почувствовал некоторое облегчение оттого, что не придется долго объясняться с женой, когда она решит уйти от него. Сам-то он давно уже от нее ушел, мысленно ушел.
За спиной скрипнула дверь дома, кто-то затопал тяжелыми подошвами по ступенькам крыльца. Он не стал оборачиваться. Его угрюмый взгляд и мрачное настроение наверняка всех достали. Но он не мог улыбаться, черт побери! Не мог!
– Серега, ты чего здесь?
Игорь! Самый старший из альпинистов. Его конкретно Сергей нанимал, ему конкретно платил деньги. И он – этот хваленый альпинист со стажем – перепутал все на свете и завел их непонятно куда. И они ничего не нашли. А потом, стервец, запил, и разводил руками каждый день, ссылаясь на плохую погоду. Пил, жрал тушенку с галетами, и спал, когда не пил и не жрал. Странно, что сегодня рано поднялся. Десяти еще нет. Водка, что ли, закончилась?
– Воздухом дышу, – негромко ответил Сергей, когда Игорь встал с ним рядом и глянул на него. – Хорошо освежает.
– Чаю хочешь? – неожиданно предложил Игорь. – Ребята заварили.
– Чифирят, что ли?! – Сергей про себя чертыхнулся. – Водку всю выжрали?!
– Зачем чифирят? – Игорь сделал попытку обидеться, потом передумал, дружески улыбнулся. – Завтракают. Чай, бутерброды. Со сгущенкой. Будешь?
Ему, честно, ничего не хотелось – ни есть, ни пить. Ему хотелось наконец найти то, зачем он был здесь. Найти и успокоиться. И перестать наконец мечтать о невероятном чуде. Но ребята не похмелялись, это было хорошим знаком. Если, конечно, Игорь не врал.
Сергей глянул на альпиниста. Свежая клетчатая рубашка, заправленная в чистые альпинистские штаны со множеством карманов. Интересно, как сохранил в рюкзаке, не выпачкал в пьяном угаре? Ботинки пусть не вычищены, но вымыты. Морда опухшая, но побритая.
Хороший знак!
– А кофе нет? – попытался пошутить Сергей, отлично зная, что кофе закончился еще три дня назад.
– Кофе-то? – Игорь хитро сощурился. – А есть кофе! Стаська тебе приберег, зная, как ты от него фанатеешь.
Стаськой, Станиславом точнее, звали самого младшего из группы. Молчаливый паренек, невысокий, негромкий, без претензий особых. Смотревший на Игоря как на божество. И даже один раз вступился за него, когда Сергей разозлился.
– Зря вы так, Сергей Евгеньевич, – укоризненно замотал Стаська пьяной башкой в тот день. – Если Игорь не найдет это место, не найдет никто!
– Да?! А когда, когда он найдет-то?! У меня отпуск скоро закончится! – орал Сергей, удерживая полуобморочного Игоря за воротник грязной рубашки, чтобы тот не ударился мордой о стол.
– Найдет… – туманно пообещал Стаська и неавторитетно икнул и тут же смущенно прикрыл рот грязной ладонью. – Ой, простите… Найдет, найдет, не сомневайтесь. Вот как только на него снизойдет, так и найдет…
Снизошло, что ли? Сергей подозрительно обшарил широкую спину альпиниста, возвращающегося в дом к товарищам, завтракающим чаем и бутербродами со сгущенкой. Или домой засобирались? Неспроста же кофе припрятали. Взятка?
– В общем, так… – Игорь затормозил на верхней, самой шаткой ступеньке крыльца, глянул на него. – После завтрака выдвигаемся. Если ты не против.
– Не против. А куда? – на всякий случай уточнил Сергей. И снова перепугался, вдруг домой засобирались, стервецы.
– Возьмем сегодня севернее того места, где были последний раз. Мне это… Сон сегодня был… – без намека на иронию заявил Игорь и обвел взглядом набухшую от дождей осеннюю поляну. – Просто место это увидал, словно вчера там был. А я там вообще не был, только слухами питался. И слухам тем десять лет!
– Не ошибешься?
Сон у Игоря уже был неделю назад, аккурат перед запоем. И ничего не нашли! Ни места, ни того, что там предположительно должно было быть.
– Не должен, – уверенно мотнул головой Игорь и зевнул с хрустом на северную сторону. – Просто увидал во сне и все! Как тебя сейчас вижу! И валун увидал.
– Какой валун?!
– Камень. Камень огромный такой! – Игорь обхватил воздух руками, широко их раздвинув. – Если мы с тобой вдвоем на корточки сядем, прижмемся, как раз таких размеров будет.
Прижиматься Сергей к нему не собирался. И со вздохом сделал вид, что поверил. Хотя и подумал со злостью, что замороченный альпинист, повернутый на суевериях, снова чудит. Но когда через пять часов их долгого перехода они вышли на верхушку скалы, обрывающуюся узкой расщелиной, и увидали тот самый валун, о котором Игорь рассказывал, Сергей готов был ему в пояс поклониться.
– Здесь! – адским шепотом произнес Игорь и странно побледнел, и тут же обмахнул себя крестным знамением.
– Уверен?
Сергей сделал шаг к расщелине. Но тут же был остановлен сильной рукой Игоря.
– Не смей! – прошипел он, отталкивая его назад.
– Ты чего? – не понял тот.
– Не смей подходить к краю! – тревожный взгляд Игоря ползал по гладким камням края скалы. – Коварно! Опасно! Ребята, готовимся…
Час ушел на то, чтобы разобрать снаряжение, потом они ушли вниз. Все трое. Игорь, Стаська и еще один – Гера, звука голоса которого Сергей почти не слышал. Но именно он вызвал его по рации полчаса спустя и доложил, что они нашли.
– Что? Что нашли? – завопил Сергей, как ему казалось, громко и отчетливо.
На деле он сипел. Сипел почти неслышно. Так рассказал Гера, когда они выбрались наверх.
– Останки, – коротко ответил Гера. Буркнул следом: – До связи…
И отключился. Ожидание их подъема превратилось для него в еще большую пытку, чем когда он ждал их выхода из запоя. И к краю подойти нельзя, опасно. Игорь перед самым спуском глянул на него с суеверной яростью и предупредил:
– Не дай бог сорвешься! Доставать не стану! Не успеешь пукнуть, шею сломаешь еще до того, как упадешь на камни внизу…
И Сергей сидел возле костерка, который развел, чтобы ребятам супа сварить. Сидел, сгорбившись, тупо уставившись на страшную трещину в скале, и молился.
Господи! Пусть все будет так, как он себе выдумал! Пусть все его безумные идеи, надежды станут реальными! Он же их никому, никому не озвучивал! Никому! Светка его просто упрятала бы в дурку, и все!
Долгие годы он надеялся, что его безумные выходки обретут наконец смысл. Он годами собирал информацию обо всех удивительных и странных случаях, статьи из Интернета, вырезки из газет и журналов. Он собирал, копил. Сортировал, откладывал что-то, что-то выбрасывал. Потом начал ездить по адресам, наблюдать. Много было разочарований, еще больше тупиков, но однажды…
Вода в котелке запузырилась, запенилась. Сергей высыпал туда две пачки супа, помешал, чуть сдвинул котелок в сторону, прикрыл крышкой. Ребятам супчика нужно. После запоя для желудка то что надо. И чаю еще горячего с сухарями горчичными. А когда вернутся в город, он им такую поляну накроет!
В рации снова зашипело, когда и суп давно был сварен и чай трижды остыть успел.
– Поднимаемся, – коротко обронил Гера.
И тут же голос Игоря потребовал вызвать вертолет.
– Какой вертолет? – не понял Сергей. – Мы же своим ходом собирались спускаться и…
– Серега! Полицию вызывай, понял?! Мы же не потащим вниз останки на себе!
– Да, да, конечно. Полицию! – опомнился он.
И зажмурился, так слепило его солнце. Или просто невыносимо резало глаза от боли, которую он сейчас испытывал.
Они нашли! Нашли! Нашли останки! Теперь надо будет настоять на проведении экспертизы по установлению родства и…
Вертолет прилетел через два часа после того, как ребята выбрались наверх. Вытащили и разложили останки на расстеленном брезенте. Брезентом накрыли. Ели суп, сваренный Сергеем. Пили чай с сухарями. И косились на него, и все не могли понять, отчего по лицу его бесконечным потоком текут слезы.
– Слышь, Серега, – не выдержал Игорь, услыхав звук приближающейся вертушки. – Там что… Твоя дочь?!
– Нет. Это не она, – он вытер рукавом куртки мокрое от слез лицо.
– А чего ты тогда? – Игорь ткнул пальцем ему в щеку. – Так расстроен?
– Нет, Игорек. Я не расстроен! Я, да простят меня погибшие, счастлив! И знаешь почему?
– Нет. Поясни.
Игорь задрал голову, прижал бейсболку ладонью, чтобы не сорвало мощным потоком воздуха. Вертолет снижался.
– Там, Игорек… – Сергей ткнул пальцем в сторону колышущихся от ветра брезентов, укутавших останки. И произнес, уже не боясь, что его сочтут безумным. – Не моя дочь! И значит, она жива! И более того, я почти знаю, где ее искать!..
Глава 17
Света приоткрыла глаза и тут же зажмурилась. Рядом с ней на широкой кровати лежал мужчина. Чужой мужчина! То есть не совсем теперь чужой, но и не муж.
Как это у них вышло так все стремительно, а? Как могло получиться, что она, позабыв о собственных комплексах, о статусе замужней женщины, любила его всю минувшую ночь как сумасшедшая?
Игорь тихо стонал и называл ее какими-то хорошими славными словами, и добавлял, что давно в нее влюблен. А она едва не плакала. От счастья. И ласкала его, ласкала до сладкой боли в губах и пальцах.
– Малыш, ты проснулась? – не открывая глаз, тихо позвал ее Игорь.
Малыш! Она чуть не рассмеялась. В малыше этом было почти сто килограммов веса, он забыл? Но послушно кивнула и завозилась на своей половине широкой кровати, которая стояла в его спартанской спальне, где даже шкафа и зеркала не было. Только кровать и две тумбочки с настольными лампами, и все.
– Ты… Ты не разочарована, Свет?
Он повернулся на бок и уставился на нее обеспокоенным взглядом – сильный, мускулистый, совсем молодой. Почему она всегда думала, что он старик? Потому что он одевался нелепо? Или потому, что сутулился? Или потому, что в ответ на ее грубоватые претензии смущенно улыбался, и глаза его тонули в сетке морщин? И она решила, что раз не спорит с ней, не собачится, значит, немощен.
– Все хорошо? – он поправил прядь волос, закрывающую ее лицо, поцеловал в щеку.
– Все замечательно, – прошептала она и натянула повыше одеяло на подбородок.
Вчера, когда все закрутилось, она забыла почистить на ночь зубы. И даже не умылась. И подводка теперь наверняка на пол-лица расползлась. И под глазами отеки, и кожа щек серая, унылая.
Господи! О чем она думает?! Она – падшая неверная женщина, переспавшая с соседом, который живет этажом выше. Из благодарности, что он ее спас, укрыл и продолжает помогать? Или от злости на Серегу, что он не поспешил ей на помощь? И, сволочь такая, взял и отключил телефон! А может, просто от одиночества вечного, в котором она прожила последние десять лет брака?
А разве это так важно? Ее супружеская неверность сейчас даже слабым уколом не отозвалась в сердце. Больше волновало, как она выглядит!
– Света, ты какая-то напряженная. Что-то не так? – он расстроился, резко сел на край кровати, посмотрел на нее. И проговорил с догадливым кивком: – Ты пожалела, что все так вышло, правильно? Тот порыв, что заставил тебя вчера… Ты пожалела.
– Нет, Игорек, нет же, – она неловко поползла, кутаясь в одеяло, встала на коленки, уткнулась лбом в длинный узкий шрам на его левом плече. – Просто… Просто я вчера не почистила зубы и не умылась на ночь, и не нанесла ночной крем, и теперь наверняка выгляжу как… Как мартышка! И я ни о чем не пожалела. Ни о чем!
Его плечи мелко задрожали. Она даже перепугалась. Но он просто смеялся. С широкой улыбкой обхватил, прижал к себе, и снова, как ночью, зашептал, зашептал:
– Ты самая красивая, Светка! Ты самая вздорная и самая замечательная! И я тебя люблю…
А потом снова втащил ее под одеяло, и они пробыли в кровати почти до обеда. А после, приняв душ, начали готовить обед. И Света с удовольствием следовала советам своего новоявленного диетолога. И ела потом постный супчик и лишенную всякого жира и сахара кашку с таким аппетитом, будто очень долго голодала и будто вкуснее ничего в жизни не пробовала. За чаем Игорь неожиданно сделался серьезным.
– Света, есть разговор. Серьезный разговор, – сказал он, прервав на полуслове какую-то ее шутку. – Извини, что перебиваю. Но… Скоро вернется Сергей.
Она сразу сникла, и снова почувствовала себя грузной и неповоротливой. Ну вот, начинается. Напомнил ей о ее муже. Сейчас заведет разговор о приличиях. Что пора ей домой возвращаться, поскольку скоро муж вернется. И наверняка попросит ее не выбалтывать их секреты.
А она и не собиралась!
– Я помню. – Света схватила почти пустую чашку, допила остатки. В этот мутный, со странным вкусом чай она просто влюбилась. – Я помню про мужа, Игорь. Когда собирать вещи?
– Думаю, что надо это сделать до его приезда. Я понимаю, мы оба виноваты перед ним, но так сложилось, – и он смущенно улыбнулся, и его умные внимательные глаза почти скрылись в морщинках. – Лучше это сделать до его приезда. Чтобы без лишних сцен. Хорошо?
– Да.
Последний глоток этого чертового чая застрял у нее в горле и превратился в огромную стеклянную каплю. Она пыталась ее проглотить – бесполезно! И вдруг стала задыхаться. И поняла, что сейчас разревется как дура. И ее обновленный, очень удачный, как ей показалось, макияж поплывет по лицу неряшливыми разводами. Этого допускать ну никак нельзя.
– Да, я поняла. – как она смогла это произнести сквозь перекрытое горло, загадка. – Я сейчас.
Света медленно поднялась из-за стола и пошла в комнату, которую прежде занимала. Там валялась ее сумка, несколько пар белья, носки, теплый свитер, куртка, кроссовки и документы с деньгами. Она принялась совать все это в распахнутое нутро сумки. Потом сообразила, что делает что-то не то. Ей же в этом следует уйти от него. Не пойдет же она в его сером халате к себе домой!
А Игорь стоял у нее за спиной и что-то без конца говорил и говорил про Русина Александра. Про то, что тот десять лет назад, как раз в то время, когда случилось несчастье с ее падчерицей, был в тайге. И даже заезжал к оленеводам с каким-то чужим мужиком. Мужик в поселении никому не понравился. Был странным, с воспаленными глазами. Все сочли, что наркоман или больной. И он все искал кого-то. Все орал на Русина, что ему что-то не подходит. Свидетелем их частых за три дня – а именно столько пробыл Русин со своим спутником у оленеводов – скандалов стали сразу несколько человек. Подробности из памяти стерлись. Но один мужик…
– Света, что ты делаешь?! – вдруг крикнул Игорь ей в спину, замолчав на полуслове.
– А?!
Она вздрогнула от холода. Она как раз стащила с себя его халат и теперь надевала теплый колючий свитер прямо на голое тело.
– Что?!
– Я спрашиваю, что ты делаешь?! – повысил он голос и резко повернул ее к себе. Уставился на ее голую грудь, поднял взгляд к плечам, шее, лицу. Прошипел странно: – Что ты делаешь, Света, я не понял?!
– Я… – она покусала губу, чтобы сделать себе больно, чтобы не зарыдать в голос как дура. – Я собираю вещи.
– Какие вещи?! Зачем?!
Он отстранился, перевел взгляд на ее дорожную сумку, в которой лежали грязные кроссовки прямо на комплекте нижнего белья, дорогого, между прочим.
– Зачем?! – повторил он с ужасом.
– Ты велел.
– Что я велел?! – он замотал головой, зажмурившись.
– Ты велел собрать вещи. Пока не вернулся Сергей. Так будет лучше для всех нас и…
– Господи, какая же ты дура! – выпалил он и тут же прижал ее к себе с такой силой, будто собирался переломать ей все ребра. – Я сказал, чтобы ты собрала вещи дома! Свои вещи собрала там, внизу. И перенесла ко мне! Чтобы, когда вернется Сергей, все было проще. Чтобы он не цеплялся, чтобы не… Чтобы не отговорил тебя! Я ведь больше не смогу без тебя, Светка! Никогда не смогу, понимаешь?..
И вот тут она все же разревелась. С такой радостью, с таким облегчением, что даже про макияж, который испортит, не подумала. Цеплялась за его крепкие, в шрамах, плечи, и плакала, как маленькая девочка, испытавшая великую радость после страшного горя. Радующаяся, что все позади, что все теперь наладится и ее никто никогда не обидит. Есть в ее жизни сильный человек, который защитит, а если и заставит плакать, то только от счастья.
– Что ты рассказывал про Русина? – вспомнила Света через час, когда уже все ее вещи перетаскали из ее квартиры в его, и снова чаю напились, и насмеялись вволю над ее непониманием.
– Ах да, Русин! Мы совсем с тобой отвлеклись от наших проблем.
Наших! Ее проблемы теперь их общие! Так мило, так славно и мило. И ничуть не страшно!
Света беззаботно улыбнулась, наблюдая за ним.
Игорь перетаскал с обеденного дубового стола размером с шахматную доску ложки, блюдца, чайные чашки, и теперь с упоением мыл под мощной струей воды. На нем были только спортивные трусы. И она любовалась его крепким телом, сильными длинными ногами. И даже множественные шрамы Игоря не портили. Наоборот, делали сексуальным, загадочным. Странно, как это она могла столько времени принимать его за старика?
– Незадолго до того времени, когда пропали ребята, Русин скитался по тайге с каким-то приезжим. Были у него с ним какие-то странные дела. И мужик был странным. Нервным, некоторым казался наркоманом, некоторым больным.
– Может, они просто охотились? – предположила Света, взяла в руки чистое полотенце, встала рядом с Игорем и начала вытирать посуду.
Дома она никогда так не делала, никогда! Покидала посуду в сушку и все, забыла. А здесь просто стоять с ним рядом, чувствовать боком его тепло, брать из его рук чашки, блюдца, тереть их до скрипа полотенцем было славно. Разве не удовольствие?! Странное, удивительное удовольствие.
Она что, влюбилась?
– Света, ты меня совсем не слушаешь? – Игорь строго глянул на нее, вцепившись в чашку, с которой она, зазевавшись, не хотела расставаться. – В чем дело?