— Легко, — заявил Миша, — я могу отказаться, пусть участвует на здоровье!
— Ну вот, — обрадовалась Лена, — проблема решена.
Саша махнула рукой.
— Знаете, Лариса Георгиевна, я лучше подожду весеннего конкурса!
Анфиса с Валерой первыми вышли из класса, за ними последовали Орловы, травившие друг другу анекдоты, Лена с Толстиком, а Шаравин задержался. Когда Саша подходила к двери, он негромко спросил:
— Ты подумала, что сочинения недостаточно, чтобы поставить меня на место?
— Не много ли чести! — так же тихо парировала Саша.
— Тогда почему ты не можешь никак успокоиться?
— Мне чихать на тебя!
— А есть ли такие вообще, на кого тебе не чихать? Для тебя учеба — игра, а для меня каждый конкурс важен!
— Тогда с чего ты вдруг решил разыграть благородство и мне его уступить? — язвительно фыркнула Саша.
— Да потому что тебе хочется соревнований и побед, а мне нужна…
— Вы чего там шепчетесь? — удивилась учительница.
— Ничего, — быстро ответила Саша и, прежде чем выйти из класса, прошипела: — Ты просто боишься, потому что прекрасно знаешь, если я буду участвовать, то победа тебе не светит!
Позже она нередко вспоминала этот разговор, даже жалела, что учительница помешала ей высказать ему все, что накипело. Миша Шаравин накрепко засел у нее в голове, ничто не помогало избавиться от него. Лена с Анфисой ушли после школы в магазин, а мальчишек учитель по труду заставил переносить стулья в актовый зал, где шла репетиция новогоднего концерта. И Саша даже порадовалась, что пойдет домой в одиночестве, хотелось поразмыслить, а две трещотки, особенно Анфиса, ей бы в этом помешали.
На улице было необычайно тепло, с крыш домов капало, пахло талым снегом. Саша не успела как следует начать думать, как к ней подскочил рослый парень.
— Эй, привет!
Она настороженно рассматривала его, а парень вел себя так, словно они давно друг друга знали. Подошел совсем близко, положил ей на плечо руку, заглянул в глаза.
— Ну ладно тебе, не обижайся, — попросил незнакомец.
— Даже не думала обижаться, — заявила Саша, скидывая его руку с плеча.
— Да я ведь вижу, в школе обходишь стороной, в приют больше не приезжаешь!
Она с интересом рассматривала красивое лицо со сверкающими зелеными глазами и никак не могла припомнить, чтобы видела его в школе.
— Приют? — переспросила Саша.
— Ну да, собачку нашу проведать. Он уже встает, скучает по тебе.
— Очень рада, — пожала она плечами.
Парень отступил и оценивающе ее оглядел.
— Еле тебя узнал, думал сперва — ошибся. Правильно сделала, что сняла ту куртку с опушкой, она тебе совсем не идет.
Когда он упомянул о куртке с опушкой, она все поняла и даже рассмеялась. Саша собралась уже разъяснить ему, кто носит куртку с глупой опушкой и таскается по приютам, как он заметил:
— Тебе очень идет улыбка.
— Да? — кокетливо спросила она.
— Ага, даже очень. Ты извини, что я тогда сказал, что мы незнакомы, просто…
— Не переживай, — милостиво отмахнулась Саша.
— Погуляем? Хочешь, отвезу в приют, посмотришь на псинку?
— В приют, — она непроизвольно поморщилась, — нет, уж лучше просто пройдемся. Погода сегодня чудесная!
Он согласно кивнул.
Какое-то время они шли молча, Саше это быстро надоело, и она спросила:
— Ты в каком классе?
— В десятом, забыла!
— А я и не помнила, — усмехнулась она.
Парень изумленно вскинул брови.
— Ты сегодня какая-то странная.
— Не нравится?
— Нравится, — как-то совсем неуверенно произнес он.
— Куда учиться собираешься пойти, ведь окончание школы не за горами?
— Уже все решено, пойду в Военмех, на политолога буду учиться.
— Да ладно?!
— С самого детства мечта!
— Ну и мечта-а.
Парень рассмеялся.
— Ну да, ну да, не чета твоей. Не каждый хочет идти после школы работать бесплатно в приюте.
Саша чуть не поперхнулась.
— Бесплатно?
— Сама же говорила, или ты прикалывалась?!
— Прикалывалась! — уверенно сказала Саша.
— А когда ревела у помойки, тоже прикалывалась? — остановился парень.
Она мысленно отругала бестолковую сестру и скромно опустила глаза, словно ей стало стыдно за свое недавнее поведение.
— Нет, тогда не прикалывалась.
— А-а, ну слава богу, а то я тебя совсем не узнаю. Даже не верится.
— Я умею быть разной, — глубокомысленно изрекла Саша.
— Да уж, что правда, то правда, ты умеешь!
Они долго гуляли, потом он проводил ее домой. Парень ей понравился, умный, красивый — даже не верилось, что закадрила его не кто иная, как ее глупая сестра. Уж Саша-то была уверена, что на Машу в последнюю очередь посмотрят такие классные парни, как этот. Не понимала, чем может понравиться плакса в растянутых на коленках джинсах, для которой не существовало ничего интереснее помоек и бездомных тварей.
— Встретимся еще, да? — задал он, наконец, желанный вопрос.
— Может быть, — в своей любимой манере ответила она.
— Какие могут быть сомнения! — шутливо возмутился парень.
Саша загадочно улыбнулась.
— Я всегда долго думаю, прежде чем идти на свидание с тем, кто за весь вечер делает лишь один-единственный комплимент!
— Хм, комплимент, значит, нужен, — он прищурил кошачьи глаза, — сейчас-сейчас, выдумаю что-нибудь. Ну, например, ты добрая…
— Фи, а мало их, что ли, добрых?!
— Хорошо, у тебя прелестная улыбка!
— Про улыбку уже слышала.
Он вздохнул.
— Ты любишь животных, ты милая и простая.
— Простая? — опешила Саша. — Это как?
— Ну… простая, даже не знаю, — парень заметно растерялся и ляпнул: — Ты еще смешная.
Она натянуто улыбнулась. Стало ясно, все перечисленные им достоинства — это недостатки, которые она терпеть не могла в сестре.
— Что ж, увидимся еще.
— Увидимся, — протянул он и так посмотрел на ее губы, что она чуть не оступилась, когда резко повернулась, чтобы поскорее смыться.
— Осторожнее, — он поддержал ее за локоть. — Все такая же неуклюжая, этого у тебя не отнять.
Ей совсем не было весело. Будь на месте этого парня Валера, она сгорела бы со стыда, предстань перед ним такой неуклюжей квашней. Этого же зеленоглазого, кажется, только умилила ее неосторожность.
— Приятно было с тобой погулять, Маша.
Он так внимательно на нее смотрел, что Саше стало неловко.
— Я пойду, пока. — Она вошла в парадную и у лифта остановилась перевести дух. — Ну и ну. Вот это Маша, вот тебе и тихоня!
Глава 6. «Я тебя не люблю»
Оля Мичурина говорила громко и немного визгливо, Маша вежливо кивала. Добрая половина класса уехала на экскурсию в Москву, кто не мог или не хотел выложить три тысячи, остались учиться. Подруги Ольги уехали в столицу, поэтому она скучала.
— Я в этой Москве сто раз была! — возмущенно говорила одноклассница. — Почему кто-то отдыхает, а кто-то учится! Это не честно, они специально так сделали! Знают, что нам любой выходной в радость!
Маша так сильно не переживала. Она и родителям-то не сказала про экскурсию, а то бы ее непременно заставили поехать. Мама с папой чувствовали себя виноватыми, так как она, в отличие от Саши, ничего не клянчила.
— Привет! — услышала Маша у своего плеча. Она обернулась и увидела Диму.
— Привет! — воскликнула Оля, да так радостно, словно они знались сто лет и столько же не виделись.
Маша ничего не ответила, а Дима продолжал стоять и смотреть он вовсе не на Олю, а на нее.
— Вы знакомы, что ли?! — бестактно влезла Мичурина.
— Нет, — быстро ответила Маша, — я думала, это твой знакомый.
— А, ну ясно! Дим, ты Серегу Гнилого сегодня не видел?
— Нет, — качнул головой Дима и, не прощаясь, ушел.
— Симпотный парень, но странный, — вздохнула Оля.
— А я думала, у тебя уже есть друг.
— Есть, само собой, но он не такой клевый, как Димка. Да он как перевелся в нашу школу, по нему столько девчонок сохнет!
— Давно он перевелся? — спросила Маша, стараясь унять обалдевшее от счастья сердце, не будь у которого преграды в виде плоти, кинулось бы за парнем вдогонку и, потеряв последний стыд, шмякнулось бы ему под ноги.
— В начале этого года. Я слышала, у него в прежней школе были огромные проблемы.
— Да, какие же?
— Ну, я не совсем точно знаю, но знакомый пацан сказал… — Оля наклонилась к ней поближе. — Ты только никому не говори, что я тебе рассказала!
— Никому не скажу.
— Хорошо… пацан сказал, что Дима избил какого-то мальчика. Очень сильно. Того беднягу на «Скорой» увезли.
— Да ты что! — Маша огляделась, не подслушивает ли их кто. — А за что он его так?
— В том-то вся фишка, никто не знает. Родители мальчика не написали заявление, а в школе, чтобы не давать ход этому делу, Димкиного отца попросили забрать документы! Но я кое-что знаю! Один близкий друг Димки сказал мне, что тот паренек какую-то школьную кошку пнул или еще что-то в этом роде… так-то!
Маша весь день не могла выкинуть из головы слова Ольги. Она не любила сплетничать и не верила слухам, но все, что касалось зеленоглазого парня, ей было до неприличия интересно и важно. За прошедшую неделю она стала меньше о нем вспоминать, а теперь он снова ворвался в ее жизнь…
На улице за последние дни потеплело, кое-где проглядывал мокрый асфальт, блестевший в лучах холодного солнца, а толстые снегири, сверкая красными грудками, скакали по кустикам. Маша любовалась синевой неба, шла медленно, наслаждаясь каждым шагом.
— Маш, подожди!
Она узнала голос, поэтому обернулась не сразу, побоялась, что выдаст все свои чувства глупой радостью.
Дима догнал ее, по-хозяйски развернул к себе и как ни в чем не бывало спросил:
— Погуляем?
— Мне нужно идти, — стараясь не смотреть ему в глаза, пробормотала она.
— Но почему?!
— Дела есть.
— А, понятно, ну ладно, тогда в другой раз, — он отступил, — жаль.
— Мне тоже, — выдавила она из себя.
Маша не оборачивалась до самой помойки, лишь достигнув баков, где кормила кошек, она осмелилась быстренько посмотреть через плечо. Кроме двух первоклашек вдалеке, никого больше не было. Разочарование разлилось по сердцу… Ее окружили кошки, они нетерпеливо мяукали. Маша присела на корточки, поставила перед собой на землю рюкзак.
— Сейчас-сейчас, мои хорошие, подождите капельку. — Три полосатые кошки ждать категорически не хотели, они топтались рядом, толкали маленькими головами ее в колени, преданно смотрели в глаза, одна особо проворная даже попыталась забраться в рюкзак.
— Так вот что у тебя за дела, — громыхнул над ней голос Димы. Маша от испуга выронила пакетик с едой. Он смотрел на нее с осуждением, как будто она перед ним в чем-то провинилась.
— Кормлю вот…
Он присел рядом с ней.
— А почему в приют больше не приезжаешь?
Маша потупилась, не могла она признаться, что он, Дима, одним своим видом вызывает у нее в душе ураган.
Кошки тем временем неистово рвали зубами пакет с мясом из столовой, но угощение было накрепко завязано, поэтому они бросили это дело и вновь обратили к ней свои мордочки.
— Ой, сейчас, — спохватилась Маша, быстро развязывая пакет.
Каждая кошка получила свою порцию, лишь после этого она робко посмотрела на сидящего рядом парня. От него очень приятно пахло, а когда он опускал глаза, длинные ресницы отбрасывали тени на бледные щеки. Покрасневшие уши светились на солнце.
— Ты чего улыбаешься? — удивленно спросил он.
— У тебя уши светятся.
— Уж лучше пусть светятся, чем чешутся от шапки. Так почему ты в приют не приезжала?
— Уроки готовила, — соврала Маша.
— А сегодня будешь готовить?
— Не-ет, не совсем.
— Как это?
— Я обещала встретиться с одним человеком, — она погладила каждую кошку и поднялась. — Мне уже пора идти.
— А что за человек? Подружка, да? Ты снова в старой куртке, а как же… — он не договорил.
— Ну наконец-то, — послышалось позади. — А я у школы ждал!
Они обернулись.
Маша расплылась в улыбке.
— Привет, я вот дошла сюда покормить кошечек.
— Ага, догадался, — Миша протянул ей руку. — Ну что, идем?
— Да, — качнула она головой и покосилась на Диму. — Я пойду.
— Не подруга, значит, — тихо сказал парень, а потом произошло то, чего она не могла себе представить, даже если бы очень постаралась. Дима шагнул к ней и впился поцелуем в губы, а когда отстранился, произнес, словно ничего не произошло: — До завтра, Маша.
Она была так ошеломлена его поступком, что не знала, как поступить. Ноги подкосились, ни один мальчик ее прежде не целовал даже в щечку, не говоря уже о таком поцелуе. Дима повернулся к Мише и нагло спросил:
— Скажешь что-нибудь?
Миша удивленно хлопнул глазами:
— А должен?
Дима ничего не ответил и зашагал в сторону школы. Они молча смотрели ему вслед, пока парень не скрылся из виду.
— Ты не рассказывала, что у тебя есть парень, — нахмурился Миша.
— Я и сама не знала… что он есть.
— Как так?
Маша пожала плечами.
— Мы с ним едва знакомы.
— Тогда зачем ты позволила себя поцеловать?!
— Да не позволяла я вовсе, я и подумать не могла… — она умолкла и вдела руки в лямки рюкзака. — Не знаю, почему он это сделал, — со вздохом призналась Маша. — Он неделю назад даже не здоровался со мной в школе, а сегодня… сегодня вот что было.
Друг пребывал в не меньшей растерянности, чем она сама, поэтому на ее признание лишь развел руками.
У Миши дома их встретила Антонина Петровна. Она накормила их блинами с вареньем, напоила чаем, немного посетовала на жизнь, а потом ушла за пенсией. Черныш уже заметно подрос, оправился, потолстел, шерстка блестела — он беспечно бегал по кухне и играл с капустным листом. Девочке нравилась проводить время у Миши. В его тихой квартире она чувствовала себя уютно, иногда даже домой не хотелось идти. Ей полюбилась добрая старушка — Антонина Петровна, полюбилась маленькая теплая кухонька, где всегда пахло выпечкой, полюбился спокойный и серьезный Миша.
— Ты чего так тоскливо смотришь? — спросил друг, отрываясь от учебника по геометрии.
— Не знаю.
— Все из-за того парня расстраиваешься? — проницательно заметил Миша.
— Не то чтобы расстраиваюсь… Но ведь согласись, он повел себя неправильно!
— «Неправильно»… Да ты слишком мягко еще говоришь! Возмутительно, я бы сказал!
— Да-а, — протянула Маша, — теперь не представляю, как в школу идти… он ведь там!
— А ты скажи ему, что он не в твоем вкусе, и все тут!
Она улыбнулась.
— А он ведь сам мне сказал, что я не в его вкусе, еще в тот день, когда я впервые приходила проведать Черныша. Помнишь тот вечер, ты хотел меня проводить?
— Помню. Ну и типчик, сперва такое говорит, потом в школе не здоровается, а теперь ни с того ни с сего целует. Хочешь, я с ним поговорю?!
— Да ты что, — вскочила Маша с дивана, — он выше тебя почти на голову, говорят, он в бывшей школе какого-то мальчика избил! Того на «Скорой» увезли! Лучше не нужно, я сама ему все скажу.
— А что скажешь-то?
— Ну, попрошу больше не… ну то самое…
— Ясно, — Миша рассмеялся, — только сомневаюсь, что он из понятливых.
Дима оказался даже хуже, чем просто непонятливый. На следующий же день Маша первым делом отыскала Диму в школе, чтобы поговорить с ним, как советовал друг, но в дверях кабинета по английскому столкнулась с его приятелями.
— Ой, смотрите-ка, снова поклонница нашего Димона прибежала, — воскликнул худой парень со шрамом на переносице.
Другой, плотный десятиклассник с рыжим чубом, захохотал.
— Какой свитерок гламурный у нее, с олененком! Ха-ха! Димка, это ты ей купил такой симпатичный?!
Она заметила Диму на первой парте, он уткнулся в учебник и делал вид, что не замечает ее.
Маша хотела протиснуться между двумя мальчишками, но тот, что со шрамом, преградил ей дорогу.
— Куда это ты, сперва запишись на прием! — он повернулся и громко свистнул: — Эу, Коротышкина, двигай сюда, сделаю тебя почетной секретаршей Димона, будешь ему послания от девочки в свитере с олененком передавать!
Три девушки у доски захихикали, кидая на Машу косые взгляды, а одна из них, высокая и светловолосая, подошла.
— Сидоренко, я ща сама тебя сделаю секретаршей… — Она смерила парня презрительным взглядом, а потом, смеясь, посмотрела на Машу. — Так и быть, сегодня я секретарь, так что давай, девочка в свитере с олененком, передавай!
Маша хотела уйти, но парень с рыжим чубом ухватил ее за плечо.
— Куда же ты, маленький Олененок, ну передай же что-нибудь своему кумиру, а то он будет плакать от горя всю ночь!
Подошли две другие девушки.
— Ой, Стасик, оставь ты ребенка, — фыркнула девушка в длинной, до пола, юбке.
— Передай, ну передай же ему, — жужжал парень со шрамом, — только посмотри, какой он сидит там лапочка, ну не зайчонок ли?
Маше от обиды захотелось плакать. Диме было абсолютно все равно, что его одноклассники насмехались над ней, на миг даже показалось, что они в самом деле не знакомы, как он то демонстрирует.
— Что будем передавать? — стараясь не улыбаться, с наигранной серьезностью спросила девушка.
Маша скинула с плеча тяжелую руку и, глядя прямо на Диму, громко произнесла:
— Передайте, что он плохо целуется!
Она успела поймать ошеломленный взгляд Димы, метнувшийся со страниц учебника на нее, и под протяжное «о-о-о-о-о» его одноклассников пошла прочь.
* * *Учительница по истории сложила руки на груди.
— Я поставлю по своему предмету пятерку тому, кто нарисует новогоднюю стенгазету! Поднимите руку, кто умеет хорошо рисовать!
Саша подняла руку, ей как раз не хватало пятерки, чтобы получить «отлично» в четверти. Шаравин поднял руку быстрее нее, поэтому она даже привстала с места.