Нат не отходил от воды, боясь, что желудок снова взбунтуется.
Рядовая Каррера подошла к нему, участливо положила руку на плечо.
– Чем раньше закончим, – тихо сказала она, – тем раньше уйдем.
Натан кивнул, сделал последний глубокий вдох и усилием воли прошел туда, откуда открывался вид на побоище.
– Ну, что скажете? – спросила Каррера.
Подавляя тошноту, Нат ответил вполголоса:
– Похоже, они бежали ночью.
– Почему вы так думаете? – спросил Костос.
Нат взглянул на сержанта, затем ткнул ногой в палку, лежащую возле одного из тел.
– Видите – факел. Верхний конец подгорел. Деревня пустилась в бега в полной темноте.
Он осмотрел тела, пытаясь восстановить ход этой жуткой резни.
– Когда на них напали, мужчины попытались защитить женщин и детей, а когда они погибли, женщины взяли оборону на себя – хотели спастись бегством вместе с детьми. – Нат указал на женский труп подальше в лесу – тело матери, сжимающей мертвого ребенка. – Враг подошел со стороны ручья. – Его рука дрогнула, направленная в сторону груды мужских тел на берегу и в воде. – Видимо, их застали врасплох. Они не успели как следует защититься.
– Мне все равно, в каком порядке их убивали, – оборвал его Костос. – Главное, кто это сделал?
– Не знаю, – ответил Нат. – Нигде нет следов стрел или копий. Правда, противник мог подобрать их после атаки, чтобы восполнить арсенал или замести следы. По таким изувеченным телам невозможно определить причину повреждений, будь то оружие или когти падальщиков.
– Значит, иными словами, у нас ни одной паршивой зацепки…
Костос тряхнул головой и развернулся. Сделав пару шагов в сторону, он заговорил в рацию.
Нат вытер промокший лоб. Его передернуло. Что, черт возьми, здесь случилось?
Наконец старший сержант подошел к остальным и громко сказал:
– Слушай новый приказ. Велено подобрать одно тело, из тех, что обглоданы меньше остальных – доктору О'Брайен на изучение, – и возвращаться в деревню. Есть желающие?
Когда никто не ответил, Костос недобро ухмыльнулся.
– Ладно. Почему-то я так и предполагал.
Он указал на Карреру.
– Не отвести бы вам этого болезного в лагерь? У нас тут мужская работа.
– Есть, сэр. – Каррера поманила Ната к тропе, после чего они вместе спустились в деревню. Отойдя так, чтобы их не услышали, она еле слышно буркнула: – Вот ведь гад…
Нат молча согласился, хотя, по правде сказать, был страшно рад покинуть место побоища. Пусть Костос думает что хочет. Жаль только Карреру. Сам он мог лишь вообразить, что приходилось терпеть женщинам на службе в мужской организации.
Остаток пути проделали в тишине. На подступах к шабано различались знакомые голоса. Натан ускорил шаг. Как хорошо будет вновь оказаться среди живых!.. Он надеялся, что там догадались развести костер. Огибая шабано, Нат встретил Эдди Джонса, рядового, стоящего на страже у входа. За ним расположилась пара рейнджеров, живописно отражаясь в реке.
* * *Когда они с Каррерой подошли к дверям, Эдди Джонс их поприветствовал, а потом не удержался и выпалил:
– Братцы, вы не поверите, кого мы отловили в джунглях!
– И кого же? – спросила Каррера.
Джонс ткнул большим пальцем на вход.
– Сами гляньте!
Каррера махнула прикладом, отправляя Ната вперед.
Внутри шабано, посреди открытого дворика собралась небольшая толпа. Манни с Тор-Тором стояли чуть в стороне. Завидев Ната, Манни помахал рукой, но в лице не переменился. Остальные о чем-то спорили на повышенных тонах.
– Он мой пленник!
Капитан Ваксман стоял в компании трех рейнджеров, каждый из которых целился в кого-то, скрытого за группой гражданских.
– По крайней мере, развяжите веревки, – отвечала Келли. – Думаете, легко старику сидеть с перетянутыми ногами?
– Если хотите содействия, – поддакнул Коуве, – так вам его не добиться.
– Сейчас он мне все расскажет, – произнес Ваксман с явной угрозой.
Фрэнк встал у него на пути.
– Я все еще командую операцией, капитан. И я не намерен терпеть издевательств над пленными.
Нат тем временем прошел внутренний двор и присоединился к остальным. Анна Фонг посмотрела на него испуганными глазами. Ричард Зейн стоял немного поодаль, довольно ухмыляясь. Он кивнул Натану.
– Прятался в джунглях. Котяра Манни помог нам его отловить. Слышали бы вы, как он орал, когда ягуар прижал его к дереву.
Зейн сделал шаг в сторону, и Нат наконец увидел пленника. Низкорослый индеец скорчился в пыли со связанными пластиковой лентой руками и лодыжками. Его длинные седые волосы до плеч выдавали в нем одного из старейшин. Он сидел напротив остальных, бормоча что-то себе под нос. Его взгляд перебегал с винтовочных дул на Тор-Тора, прохаживающегося взад-вперед неподалеку.
Нат прислушался к бормотанию. Язык яномамо. Он придвинулся ближе и услышал шаманский наговор, оберег против злых духов. Нат понял, что перед ними, несомненно, шаман. Пришел ли он из деревни? Неужели уцелел в резне?
Взгляд индейца неожиданно уперся в Ната, ноздри раздулись.
– Смерть коснулась тебя, – произнес он на родном наречии. – Ты знаешь. Ты видел.
Нат понял, что старик, должно быть, почувствовал трупный смрад, исходящий от его одежды и тела. Он сел на колени перед индейцем и спросил на языке яномамо:
– Хайя. Дедушка, кто вы? Вы из этой деревни?
Тот покачал головой, насупив брови.
– Эта деревня помечена шавари – злыми духами. Я пришел сюда, чтобы отдаться в руки бан-али. Но было поздно.
Споры вокруг прекратились. Все следили за их разговором. Келли прошептала сзади:
– Никто до вас не мог из него слова вытянуть, даже профессор.
– Зачем вы ищете встречи с «ягуарами крови», бан-али?
– Хочу спасти свою деревню. Мы ослушались их – не сожгли тело набе, белого человека со знаком раба бан-али. Теперь всех наших детей поразило их колдовство.
Внезапно Нат понял. Белый, отмеченный бан-али, это, несомненно, Джеральд Кларк. Если так, то…
– Вы из Вауваи.
Старик кивнул и сплюнул в пыль.
– Будь проклято это место. Будь проклят тот день, когда мы ступили за ворота этой деревни набе.
Нат догадался, что перед ним был тот самый шаман, который пытался лечить заболевших детей, а потом поджег деревню в надежде защитить остальных. Как шаман и признался, он потерпел неудачу. Зараза продолжала распространяться среди детей его племени.
– А почему вы выбрали эту деревню? Как вы сюда добрались?
– Я проследил по следам набе и нашел его каноэ. Увидел роспись и понял, что он приплыл отсюда. Мне знакомы все здешние тропы. Я пришел искать встречи с бан-али, отдать им себя. Умолять, чтобы сняли заклятье.
Нат опустился на землю. Мучимый виной, шаман пришел принести себя в жертву.
– Но я опоздал. Я застал в живых лишь одну женщину. – Он посмотрел туда, где случилась резня. – Я дал ей воды, и она поведала мне о гибели деревни.
Нат резко выпрямился.
– Что он сказал? – спросил капитан Ваксман.
Нат отмахнулся.
– Что же произошло?
– Три луны назад охотники нашли белого человека, больного и отощавшего до костей. Увидели знаки. Испугавшись, что он придет в деревню, они отобрали все его пожитки, заперли в клетку и оставили далеко в лесу, собираясь держать там, пока не заберут «ягуары». Охотники приносили еду и ухаживали за ним, боясь причинить вред тому, кто принадлежал бан-али. Но набе становилось все хуже. Потом, с новой луной, заболел один из сыновей охотников.
Нат кивнул. Зараза начала распространяться.
– Шаман объявил их проклятыми и потребовал смерти набе. Они должны были сжечь его тело, дабы умилостивить гнев бан-али. Однако на следующее утро клетка белого человека оказалась пуста. Решив, что его взяли бан-али, они поначалу утешились. Только потом обнаружилась пропажа каноэ, но было уже поздно.
Индеец понизил голос.
– Через несколько дней сын охотника умер, и болезнь перешла на других. А неделю назад одна из женщин пошла в сад за бананами и, вернувшись, увидела рисунок на внешней стене шабано. Неведомо, кто его сделал. – Индеец качнул головой в юго-западную часть постройки. – Он все еще там – знак бан-али.
Нат прервал рассказчика и обернулся к остальным. Он быстро пересказал все, что узнал от индейца. По ходу рассказа глаза членов экспедиции округлялись все больше и больше. Потом капитан Ваксман послал Йоргенсена осмотреть стену. Пока дожидались, Нат убедил Ваксмана разрезать путы на запястьях пленного шамана. Капитан согласился, поскольку тот уже пошел на сотрудничество. Через несколько минут шаман сидел на земле с флягой в руках и пил чуть не взахлеб.
Келли присела рядом с Натом.
– С точки зрения медика, его история не лишена смысла. Держа Кларка на расстоянии, племени удалось почти полностью его изолировать. Но с развитием болезни то ли он сам стал заразнее, то ли охотник, чей сын заболел первым, как-то ухитрился ее подхватить. Так или иначе, вспыхнула эпидемия.
– И племя запаниковало.
У них за спиной в дверях показался Йоргенсен, хмурый, как туча.
– Старикан прав. На стене кое-что намалевано. Один в один татуировка агента Кларка. – Он брезгливо поморщил нос. – Правда, пахнет она, словно рисовали поросячьим дерьмом или вроде того. Вонь жуткая.
Фрэнк помрачнел и обратился к Нату:
– Поспрашивайте шамана, может, удастся выяснить еще что-нибудь.
Нат кивнул и повернулся к индейцу.
– Что произошло после того, как нашли символ?
Шаман скривился.
– Племя пустилось в бега той же ночью, но… что-то настигло их по дороге.
– Что именно?
Тот насупился.
– Женщина, рассказавшая все это, была при смерти. У нее начался бред. Что-то о реке, которая поднялась, чтобы их поглотить. Они повернули обратно, но что-то пробралось по ручью и отрезало им путь назад.
– Что? Кто отрезал им путь? Бан-али?
Шаман отхлебнул из фляги.
– Нет, судя по ее словам.
– Кто тогда?
Старик заглянул Нату в глаза, чтобы тот убедился в его искренности.
– Джунгли. Она сказала, что джунгли поднялись из реки и напали.
Пришла очередь Натана хмурить брови.
Шаман пожал плечами.
– Остальное мне неизвестно. Женщина умерла, и ее дух отошел, чтобы воссоединиться с духами племени. Через день – сегодня – я услышал, как вы поднялись по реке, и пошел посмотреть, кто такие. – Он глянул через плечо на ягуара Манни. – Меня выследили. Запах смерти пристал ко мне так же, как к тебе.
Нат уселся на пятки и окинул взглядом Манни. Биолог держал Тор-Тора на поводке – зверь ощетинил загривок и возбужденно метался из стороны в сторону, одержимый страхом.
Остальное перевел Коуве:
– Это все, что он знает.
Ваксман подозвал Йоргенсена, и тот перерезал путы на лодыжках старого шамана.
– Что скажете? – спросила Келли, по-прежнему сидящая рядом.
– Не знаю, – пробормотал Нат, вспоминая усеянный трупами лес вверху по тропе.
Он-то решил, что нападение началось с той стороны ручья; однако, если верить рассказу очевидицы, враг таился в самом ручье.
В беседу включился Коуве:
– Эта история тесно переплетается с легендой о бан-али. Говорят, они способны повелевать джунглями.
– Но кто мог напасть из ручья и убить всех туземцев? – недоумевала Келли.
Коуве медленно покачал головой.
– Не представляю.
Их внимание привлекла суета у дверей. В шабано протиснулся старший сержант Костос, волоча за собой носилки. Поверх лежало мертвое тело. Тело одной из жертв.
У них за спиной раздался пронзительный вопль индейца.
Нат обернулся.
Шаман пятился к стене с выпученными от страха глазами.
– Уберите проклятье! Вы призовете на нас бан-али!
Йоргенсен попытался обуздать старика, но, несмотря на возраст, индеец был поджарым и мускулистым. Он вырвался из его рук, перебежал к другой хижине и, взбираясь по гамаку, как по лестнице, поднялся на кольцевидную крышу шабано.
Один из десантников прицелился.
– Не стреляйте! – воскликнул Нат.
– Отставить, капрал, – приказал Ваксман.
Шаман остановился на крыше и повернулся к стоящим внизу.
– Мертвые принадлежат бан-али. Они своего не оставят, увидите!
С этими словами шаман нырнул с крыши вниз и растворился в лесу.
Ваксман послал ему вдогонку двух рейнджеров.
– Зря время тратите, – поморщился Коуве. – От страха он так спрячется, что вам его не найти.
Профессор как в воду глядел. Шамана больше не видели.
Для расследования причины смерти погибшего индейца Келли ближе к вечеру отгородила себе в шабано рабочий уголок, где и принялась за дело. Нат повел капитана и Фрэнка к дереву, на котором Джеральд Кларк оставил координаты пути.
– Как пить дать, написал перед поимкой, – произнес Фрэнк. – Бедняга. Так близко подобраться к цивилизации – и угодить в плен, а потом под замок. – Фрэнк покачал головой. – Почти на три месяца.
По возвращении в шабано они застали команду за приготовлениями: на ночь разжигали костры, выставляли патрули, готовили ужин.
Назавтра планировалось распрощаться с рекой и дальше идти пешком, придерживаясь пути Джеральда Кларка.
Солнце уже садилось, а на столе появились готовые рыба и рис, когда Келли наконец выбралась из своего передвижного морга. Устало зевая, она опустилась на раскладной стул и, глядя в огонь, сообщила:
– Насколько мне удалось выяснить, он умер от отравления. Остались свидетельства мучительной агонии – прокушенный язык, признаки судорог спинных мышц и конечностей.
– Чем же он был отравлен? – спросил Фрэнк.
– Для анализа потребуется целая токсикологическая лаборатория. Я даже не знаю, как яд попал в тело. Может, с дротиком, стрелой или копьем. Не будь тело так разодрано падальщиками, я, может, и смогла бы дать определенный ответ.
Нат смотрел на закат, прислушиваясь к обсуждению. Он вспомнил слова исчезнувшего шамана: «они своего не оставят» – и задумался над резней у тропы и болезнью, поражающей все новые жертвы здесь и на его родине. У него появилось тягостное предчувствие, что последний час уже не за горами.
9
Ночное нападение
14 августа, 0 часов 28 минут
Джунгли Амазонии
Келли внезапно проснулась и едва не выпала из гамака. Ей приснился кошмар. Содержание его Келли не помнила, кроме того, что он был как-то связан с погоней и мертвецами. Она глянула на часы. Светящееся табло показало, что уже за полночь.
Окружавшее ее шабано было объято сном. Не спали только часовые – тот, что стоял у костра, и его напарник, стерегущий вход. Еще одна пара патрулировала снаружи. Остальные улеглись по гамакам, восстанавливая силы после ужасов прошедшего дня.
Неудивительно, что ей снились кошмары – вспомнить хотя бы рассказы о резне, изуродованный труп на ее столе, растущее напряжение, и все это на фоне постоянного страха за семью, оставшуюся дома, в Виргинии. Подсознанию Келли многое пришлось перемолоть, пока она лежала, забывшись сном.
Вечерняя сводка из Штатов оказалась не лучше дневной. Были выявлены еще двенадцать случаев заболевания и три смертельных исхода – скончались двое детей и пожилая сиделка из Палм-Бич. В то же время в бассейне Амазонки смерть и болезнь бушевали подобно пожару в засуху, охватывая все новые поселения. Люди либо замуровывали себя в домах, либо спасались бегством. В Манаусе покойников жгли прямо на улицах.
Мать Келли заверила, что среди исследовательской группы «Инстара» пока не зарегистрировали ни одного случая. Однако и победу было праздновать рано. Согласно последним данным, собранным при анализе отчетов из Амазонии, где развитие эпидемии прослеживалось с самого начала, инкубационный период продолжался от трех дней и более, вплоть до недели. Все зависело от состояния здоровья пациента в момент заражения. Чаще других заболевали дети, не получавшие достаточного питания или ослабленные паразитами.
Бактериальные патогены, судя по заверениям центра по контролю заболеваний, не могли спровоцировать такую вспышку, тогда как различные вирусологические экспертизы были еще не закончены. А значит, причина до сих пор оставалась невыясненной.
Несмотря на общую тревожность статистики, были известия и похуже. Мать выглядела бледнее обычного, когда сообщала Келли подробности по спутниковой связи.
– Теперь мы знаем, что болезнь может передаваться воздушно-капельным путем, не требуя физического контакта.
Келли понимала, что это значит. Раз патоген свободно передается от человека к человеку, изолировать больных будет невероятно сложно. А при таком коэффициенте смертности…
– Остается одна надежда, – подытожила мать. – Нам нужно лекарство.
Келли достала из-под гамака фляжку и медленно отпила из нее. Мгновение – и она села, почувствовав, что заснуть уже не удастся. Стараясь не шуметь, выбралась из гамака. Постовой у костра заметил движение и резко повернулся. Одеваться не было нужды – она спала не раздеваясь. Отряхнув слегка помятые серую футболку и коричневые брюки, Келли сунула ноги в ботинки. Рейнджеру она показала на дверь – мол, захотела размяться, не будя остальных.
Тот кивнул.
Келли крадучись прошла к выходу из шабано. Вынырнув из дверей, она столкнулась с рядовой Каррерой, караулившей выход.
– Вышла подышать, – шепнула ей Келли.
Десантница кивнула и показала винтовкой в сторону реки.
– Не вы одна.
Келли увидела чью-то фигуру, стоящую у реки в нескольких ярдах дальше по тропе.
Очертания подсказали, что перед ней Натан Рэнд. Он был один, если не считать двоих рейнджеров чуть выше по реке. Тех выдавали огоньки фонарей.
– Держитесь подальше от воды, – предупредила рядовая Каррера. – У нас и так мало датчиков движения, чтобы охранять реку помимо всего прочего.
– Обязательно. – Она слишком хорошо помнила, что случилось с капралом Де Мартини.