Я тебя рисую - Марина Суржевская 19 стр.


Когда Линтар вернулся, я почти задремала, а он прижал меня к себе, нежно поцеловал в губы, собственнически обхватил ягодицы.


— Нет, Ева, — его голос пощекотал сиренью и обжег алым всполохом. — Даже не надейся уснуть, моя дикарка!

* * *

Счастье? Какое пресное и невыразительное слово. Скучное. То же самое, что назвать огонь — горячим… Я счастлив…

Глава 12

Старик Ао вернулся утром, как и обещал. Я смутилась, но все же была рада. Действие драконьей крови закончилось, и внутри стало горько от осознания. Хотя, дело не в снадобье. К чему себя обманывать? Я понимала, что делаю. Даже, возможно, лучше самого арманца…


На Линтара я не смотрела, хотя он настойчиво ловил мой взгляд. Не знаю, о чем он думал. В его огненных глазах по-прежнему пылал огонь, хоть рисунки на теле и побледнели. Шаги он услышал, конечно, раньше меня, и заботливо прикрыл одеялом, а сам, легко поднявшись, стал одеваться. Я на него не смотрела, огорченно разглядывала остатки своего платья. Обугленные лоскутки теперь могли прикрыть разве что мышь. Накинула на себя плащ, запахнулась им, как могла.


— Не переживай, — тихо сказал Линтар. — Одежда будет. И мы сегодня же вернемся в Ранххар.


Я промолчала, отводя взгляд. Он застегнул ремешок с клинком на плече, шагнул ко мне, присел рядом. Даже сейчас, когда он просто смотрел на меня, я почувствовала, как заалели щеки.


— Посмотри на меня, — попросил он. Эти просительные интонации в его голосе были опалового цвета, с нежными переливами, как на лунном камне. Совершенно несвойственный оттенок этому голосу и этому мужчине. Я повернула голову. — Ева… — начал он и замолчал. Поскрипывание снега под легкими шагами теперь услышала даже я. Линтар качнул головой. — Ничего не бойся, — негромко сказал он и встал, обернулся к Ао. — Благодарю за приют и исцеление, наставник.


Ао кивнул, остановившись на пороге.


— Я лишь проводник. Если есть, кому сделать выбор, я дам то, что вы просите.


Я недоуменно посмотрела на старца.


— Все что угодно? А если я попрошу одежду? И сапоги?


— Если это твой выбор, я дам их тебе, — снова склонил голову старец.


— Конечно, — оживилась я. — Если можно!


— Нет, — остановил Линтар и повернулся к Ао, — Это мой выбор. Я прошу одежду и обувь для девушки.


Ао величественно поднял руки, закрыл глаза, а потом… воздух слабо засветился, и возле моих ног появились сапоги, штаны и рубашка. Я не смогла сдержать изумленного вздоха. И поняла еще кое- что.


— Постойте! — воскликнула я, трогая ткань. — Вы созидающий! Но… это невозможно! Даже если у вас вместо крови сплошной эликсир жизни! И потом, ведь вы ничего не делаете…


— Кто-то рисует картины, — размеренно пояснил старик. — Кто-то лепит из глины. Я — мыслю.


— Но это невозможно! — снова воскликнула я.


— Для тебя — да. Потому что ты слишком часто произносишь слово «невозможно», — важно ответил Ао, а Линтар улыбнулся. Я хмыкнула, оценив высказывание. И развернула бархат рубашки.


— Спасибо. А что значит сделать выбор?


— Делая выбор, ты берешь на себя ответственность за все, что может произойти из-за сделанного шага.


— Что может произойти от того, что я оденусь? — странные высказывания старика были мне непонятны, а вот арманца они, кажется, не удивляли нисколько. В очередной раз я пожалела, что была невнимательна на занятиях. Тара как-то рассказывала о законе Равновесия, но, конечно, я, как всегда, витала в облаках.


— Твоя нога в этих сапогах может поскользнуться, и ты умрешь, разбившись на скалах, — обрадовал старик, а я выпустила обувь из рук. — Но так как ответственность за выбор взяла не ты, тебе ничего не грозит. Но поскользнуться и умереть ты все равно можешь!


— Бред какой-то, — пробурчала я, подбирая сапог и оглядываясь, куда бы спрятаться, чтобы одеться. И скользнула за занавеску, отделяющую угол лачуги. Штаны были узкие, как раз по фигуре, и рубашка моего размера, так что я снова поразилась дару старика. Хоть его рассуждения и были мне непонятны. Я прислушалась к тихим голосам


— Это большая честь для меня, наставник, — сказал Линтар. — Не думал, что доведется увидеться.


Я затаила дыхание. Значит, они знакомы? Старик молчал, продолжил арманец:


— Я нашел четыре предмета, как вы и сказали. И мне нужен пятый.


За занавеской воцарилась тишина, и я, помявшись, вышла.


Ао стоял, опустив голову, словно в глубокой задумчивости. Арманец смотрел спокойно, лишь в глубине глаз мерцал огонь нетерпения.


— Снова выбор, Линтар. Но ты ведь уже сделал его.


— Да, наставник.


— Тогда я не могу тебе отказать.


— Где искать пятый?


— Терпение — добродетель, которой ты никогда не отличался, — Ао повесил на крюк котелок и повел рукой, зажигая огонь. — Вам стоит отправиться к драконам.


— В Долину Драконов? — глаза Линтара полыхнули. — Ты хочешь сказать, что пятый артефакт всегда был по эту сторону Стены?


— Был он там, или нет, не важно, — меланхолично отозвался старик, кроша в закипающую воду сухую траву. — Сейчас он там. То, что мы ищем, порой оказывается совсем рядом… Вам пора, — не оборачиваясь бросил он, уже откровенно намекая, чтобы мы покинули его жилище.


Арманец кивнул понимающе, осмотрел меня и накинул на мои плечи плащ.


— Спасибо, Ринос, — поблагодарил он, но странный Ао даже не обернулся.


Мы вышли, и я прикрыла глаза, ослепленная солнечным светом, отраженным от снега. Некоторое время мы шли молча, погруженные в свои мысли. В новой одежде мне было тепло и удобно — гораздо лучше, чем в шелковом платье.


— Значит, вы с Ао знакомы? — не глядя на арманца, спросила я.


— Да. В каком-то смысле его можно назвать моим учителем.


— Наверное, ты был не самым любимым его учеником, — усмехнулась я. — Что-то не заметила, чтобы арманец бросился тебя спасать при встрече.


— Ао лишь проводник, — рассеянно ответил Линтар, осматривая заснеженный пейзаж. — Когда я нашел его, он умирал от голода, но не мог сделать для себя хлеб. Он может сотворить все, что угодно — роскошный дворец и самые изысканные кушанья, но живет в лачуге, которую я построил, и питается корешками и травами.


— Но почему? — изумилась я. — Разве это не… глупо?


— Ао не берут на себя ответственность за решения. Никогда не говорят того, о чем их не спрашивают. Не делают и не мыслят о том, о чем их не просят. Они могут дать то, что ты просишь, хотя могут и отказать. И руководствуются при этом лишь собственным ао, духом мироздания. Но никогда не используют дар для себя. Ао — это суть, Ева. Это дар, это источник всего сущего. Понимаешь?


Я попыталась осмыслить сказанное. Возможно, у Ао тоже есть ограничения, как у созидающих? Странно все это… Поняла лишь, что ао — это примерно тоже самое, что и мой эликсир.


— Куда мы идем?


Линтар помолчал. Словно раздумывал.


— В Долину Драконов, это недалеко отсюда. Загонщиков там точно нет, не бойся.


— Понятно…


Понятно мне не было, но я кивнула, все еще не глядя на арманца. Почувствовав мое состояние, он резко развернул меня к себе и поцеловал, жадно, почти грубо, вторгаясь в мой рот языком, приподнимая так, что я вцепилась в его плечи, чтобы не упасть.


— Моя Ева. Спасибо тебе. Спасибо… — не знаю, за что он меня благодарил, уточнять не стала. Он оторвался от меня, кажется, с трудом, улыбнулся, рассматривая мои опухшие губы. После того, что он делал со мной всю ночь, они были не просто опухшими, но еще и покраснели так, что никакие белила не смогли бы погасить этот цвет. Арманец провел по ним кончиками пальцев. — Мне нужно забрать кое-что в долине, Ева, и это важно для меня. А после мы вернемся в Ранххар, — он чуть нахмурился.


— В качестве кого я буду на этот раз? — отвернувшись, спросила я. Не знаю, зачем спросила. Просто так, наверное. Линтар мягко обхватил ладонью мой подбородок, повернул, заставляя смотреть себе в глаза.


— Я сделал много ошибок, — негромко сказал он. — Я постараюсь их исправить. Я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать, и дам все, что попросишь. Потерпи до Ранххара, хорошо? И еще… Я не причиню тебе боли. Никогда. Я буду очень стараться. Поверь мне.


Взял меня за руку и уверенно пошел вперед. Я сжала зубы, шагая по его следам, потому что дорожка закончилась. Арманец намеренно делал короткие шаги, чтобы мне не приходилось прыгать, а я была рада, что можно сосредоточиться на этих движениях.

— Я сделал много ошибок, — негромко сказал он. — Я постараюсь их исправить. Я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать, и дам все, что попросишь. Потерпи до Ранххара, хорошо? И еще… Я не причиню тебе боли. Никогда. Я буду очень стараться. Поверь мне.


Взял меня за руку и уверенно пошел вперед. Я сжала зубы, шагая по его следам, потому что дорожка закончилась. Арманец намеренно делал короткие шаги, чтобы мне не приходилось прыгать, а я была рада, что можно сосредоточиться на этих движениях.


Не все ошибки можно исправить, арманец. И, конечно, я не собираюсь возвращаться в твой дворец. У меня есть свой — тот самый, где в тронном зале остался мой отец.

* * *

Рука у локтя зачесалась, и я потерла кожу сквозь ткань, пытаясь унять зуд. Но он лишь возрастал, становился совсем нестерпимым. И тут я поняла… Духи Света… Да это же вызов! Связь рода! Как же я сразу не поняла! Хотя не удивительно: я забыла большую часть из того, чему меня учили наставники. Я ведь никогда не планировала стать воином, я просто хотела жить и рисовать свои картины.


Однако, как же не вовремя! Тревожно посмотрела на спину идущего впереди Линтара. Он словно почувствовал мой взгляд, обернулся, посмотрел с улыбкой.


— Внизу идти будет легче. Ты не устала?


Я мотнула головой, не желая отвечать на его заботу. И думать об арманце я тоже не хотела…


Зуд уже прожигал кожу, и я осторожно отвернула манжет рубашки. Так и есть: возле сгиба проявлялся контур рисунка — турмалиновое солнце. Мое сознание затягивало в Тонкий Мир, и я не могла сопротивляться. Младший в роду всегда подчинен старшему, и Люк мог вытянуть меня туда без моего согласия. Я в отчаянии закусила губу и провалилась за грань.


В Тонком Мире я была всего пару раз, когда нас учили вызову. Эликсир для входа не нужен, но отдача сил — колоссальная. К тому же мне тяжело находиться здесь: мешанина красок изменяющегося и хаотичного мира сбивала с толку и туманила сознание. Вокруг меня кружил водоворот живых цветов, краски кружили в воздухе, образуя то фиолетовое небо, то вновь перетекая в бурую землю. Словно я попала в колбу с густой жидкостью, и она плавала, разделяясь на капли и переливаясь в различные формы. Краски вытягивались в цветы и деревья, и тут же оплывали, как тающие свечи прюнелевого цвета. Светлели, наливались другими оттенками, преображались в зверей и срывались с места. И снова оплывали…


Я осмотрелась, стараясь не фиксировать взгляд на хаотичном движении форм.


— Люк! Светлые духи! Как же я рада тебя видеть!


Кинулась к брату, понимая глупость своего порыва, ведь в Тонком Мире мы не материальны, а сознание нельзя обнять. Настороженно застыла рядом с братом, всматриваясь в темные глаза. Выглядел Люк плохо. Значит, таким он видит себя сейчас. Его разум показал мне тот образ, который он видел в зеркале последнее время. Наверное, и я изменилась, потому что Люк тревожно вздохнул.


— Ева. С тобой все в порядке? Где ты?


— За Стеной.


— У нас мало времени, — торопливо сказал брат. Масляное пятно на том, что можно было назвать подобием земли, задрожало и перетекло в худощавую фигуру. Арвиэль.


— Ева, — выдохнул он с облегчением. — Мы волновались за тебя.


Я фыркнула. Принц Первородных, как всегда, сдержан. Наверное, пробить этого истукана невозможно ничем.


— Очень волновались, — добавил он, и это означало высшую степень проявлений его эмоций. Но думать сейчас об этом было некогда.


— Люк, что с Идегоррией? Ты вернулся в королевство? Очевидно, что среди фойров предатели, ракушку передал мне Верховный посол, и он точно знал о нападении арманцев. Все плохо, Люк, потому что Линтар собирается разрушить Стену, понимаешь? Я не знаю, что мне делать и как его остановить…


Фигуры брата и Арвиэля потускнели, расплываясь.


— Люк! — испуганно закричала я. — Ты исчезаешь!


Первородный быстро шагнул ко мне, внимательно осматривая что-то вокруг моей фигуры. Я тоже опустила голову. Даже я увидела их — тонкие золотые нити, что оплетали меня, словно сетка! Они уплотнялись огнем, и их становилось все больше.


— Связь, — Первородный протянул руку, словно хотел коснуться рукой этой паутины. Но тут же его ладонь бессильно упала. Он поднял голову, всматриваясь в меня.


— Кто это сделал? — зашипел Люк, — Ева? Ты… Тебя…


— Связь добровольная. И она сильнее, чем связь рода. Гораздо сильнее, — безжизненно ответил на невысказанный вопрос Арвиэль. Конечно, Первородные намного чувствительнее к тонким материям, чем люди.


— Ева! — воскликнул брат. — Кто он?


Я вскинула голову, с вызовом глядя на обоих.


— Повелитель Ранххара, — четко ответила им. — И я знаю, что делаю, брат. Где ты?


Наверное, что-то было в моем голосе такое, отчего Люк не стал расспрашивать и просто ответил на вопрос. Или мы просто изменились. Время детских игр закончилось.


— Мы на подходе к Стене, Ева. Верховный посол фойров— предатель, ты права, но арманцы захватили его дочь. И он боялся, скрывал это… Мы с Арвиэлем собираем армию, слышишь? Мы освободим тебя, сестренка. Верь мне!


— Вы должны укрепить границы и подходы к Идегоррии, — жестко сказала я. — Арманцы готовят захват наших земель, и это произойдет в ближайшем будущем. Нужно поднять всех крылатых стражей, договориться с ледяными и кочевниками. И сделать это как можно скорее. Люк, ты должен объяснить мне, как сделать переход! Скорее!


— Найди точку разрыва линий, там, где сила на пределе, — торопливо пояснил Люк. Нахмурился, задумавшись. И добавил неуверенно: — У Стены есть такая точка. Создавалась как раз для перехода…


— Люк! Ты исчезаешь. Люк…


Золотая сеть вокруг меня загорелась огнем, и Тонкий Мир вокруг поплыл, словно смытый волной. И вновь вернулись горы и снег.


Мне не было холодно, потому что я лежала на коленях у арманца, и он очень внимательно смотрел мне в глаза. Его неподвижность меня не обманула, я понимала, кто выдернул меня из тонкого мира своим сознанием.


— Ева, с тобой все хорошо? — спросил он, и я порадовалась, что он не смог пройти за мной. Или просто не успел?


— Когда ты успел создать связь? — вопросом на вопрос ответила я. И тут же прикусила себе язык: откуда служанка может знать такие вещи?


— Вызов рода, — задумчиво протянул Линтар. — Занятно.


Я сжалась, ожидая от него чего угодно: вспышки злости или допроса, но он смотрел на меня по-прежнему спокойно. Только огонь тлел в глазах, ставших задумчивыми. Арманец поднялся, не отпуская меня с рук.


— Я сама, — из пересохшего горла звуки вылетали с трудом, скрипели песком по стеклу. Я с испугом рассматривала бесстрастное лицо арманца, пытаясь понять, о чем он думает. Ведь догадался про вызов… Да и как он мог не догадаться, все же, Линтар правитель… И не может не знать, что на такой вызов способен далеко не каждый. Поэтому теперь его молчание и отсутствие вопросов пугали меня больше, чем возможные вопросы. Если бы он начал говорить, я могла бы хоть примерно понять реакцию арманца, и то, о чем он успел догадаться. Но Линтар молчал, словно ничего не произошло. И это безумно меня нервировало. Настолько, что заставляло делать гадости. Или глупости. Я села на снег, успев осмотреть свою руку. Знак созидающих пропал, и я не знала, видел ли его арманец. Он подошел, присел рядом на корточки.


— Тебе плохо?


Я пожала плечами.


— В Тонком Мире опасно находиться долго, Ева. Я не хотел, чтобы ты навредила себе. Тот, кто вызвал тебя, опрометчиво не подумал о том, что твое тело находится здесь. И может быть подвергнуто опасности. Так нельзя делать.


— И ты не спросишь меня, кто это был? — с вызовом кинула я.


— А ты хочешь, чтобы я спросил? — его губы чуть изогнулись в усмешке. Эта спокойная уверенность в себе бесила меня все сильнее.


— Я хочу, чтобы ты перестал притворяться добрым и заботливым! — сквозь зубы прошипела я. — И, кстати, не думай, что эта ночь что-то изменила. Драконья кровь действует не только на арманцев!


— Эта ночь изменила всё, Ева, — в его глазах снова разгорался огонь. — И поверь, я никому не позволю тебя у меня забрать. Или причинить тебе вред.


Линтар улыбнулся краешком губ, а я подавила безотчетное желание ударить его. Или расплакаться. Я сама не понимала, что со мной происходит, не понимала этих желаний — то ли впиться в его лицо ногтями, чтобы разодрать до крови, то ли в губы поцелуем. Он подался ко мне, провел пальцами по щеке, оставляя горячий след. Обвел контур скул, тронул ресницы, прочертил дорожку до губ. Коснулся нижней. Я видела уже откровенное желание в его взгляде: кажется, он готов был продолжить прямо здесь, в снегу. Отвернулась, не желая смотреть на арманца. Он помедлил, напряженно меня рассматривая.

Назад Дальше