— Договор? — ярость исказила красивое лицо девушки. — Так ты это называешь? Я люблю тебя, Линтар! Я ждала несколько лет, чтобы стать твоей парой! Думаешь, я позволю тебе отказаться от меня? Ни за что!
— Аярна, послушай…
— Ты взял меня в дорххаме! А теперь хочешь отказаться? Возможно… — она положила руку на живот. — Возможно, я уже ношу твоего ребенка.
— Нет. Не носишь, — вздохнул я.
— Ты не можешь этого знать!
— Я знаю, — вот, дерьмо вирххара… — Аярна, ты не можешь носить моего ребенка, потому что ещё до обряда с тобой я уже… Духи одобрили мой союз с истинной парой. И это случилось раньше, чем я вошел с тобой в дорххам.
— Что???
— Прости, это моя ошибка. Я просто не понял. Не поверил. Не захотел поверить…
— Но это невозможно! — воскликнула Аярна, стискивая свои тонкие пальцы! — Это всем известно! Духи не одобрят союз, если уже сделали это раньше… — она застыла.
Я слышал, как часто бьется ее сердце, и видел пламя в ее глазах. Они полностью сменили цвет на желтый, а это недобрый знак. Принцесса плохо контролирует огонь.
— Ты заставил… — прошептала она. — Ты заставил дорххам скрепить наш союз, чтобы получить перстень… Это преступление!
Я смотрел в ее глаза, не двигаясь.
— Я … я все расскажу Совету Пяти, Линтар! Если ты только посмеешь отказаться от меня! Ты знаешь, что тебя ждет за то, что ты сделал! Ты… ты осквернил дорххам!
Усмехнувшись, качнул головой, и Светлейшая осеклась.
— Не трудись, — мягко сказал я. — Все, что нужно, Совет узнает уже на рассвете. От меня.
— Я… я тебя ненавижу. Я уничтожу тебя! Хром этого так не оставит, Линтар! — закричала она.
— Аярна, ты получишь все привилегии, которые заслуживаешь по праву. И я сделаю все, чтобы ты обрела достойную пару.
— Кто она? — перебила меня принцесса. — Она… О, Первый Дракон… Твоя пара — дикарка? Она? Быть этого не может! Я ее убью… Клянусь тебе!
Я сжал ей горло, не давая договорить. Надавил, заглядывая ей в глаза и наблюдая отражение в ее зрачках своего черного пламени.
— Только дай мне повод, Светлейшая. Лишь один. И узнаешь, что такое Ущелье Тлена на собственной шкуре. Я оставляю тебе жизнь, Аярна, но только попробуй встать на моем пути, — улыбнувшись, негромко сказал я. Сдавил ладонь, наблюдая страх в ее глазах, и отпустил. Отошел к окну.
— Ты не посмеешь, я чистокровная! — выкрикнула она. — Ты не смеешь распоряжаться моей жизнью!
— Проверим? — я отвернулся.
— На совете я расскажу все, как было, Линтар, — хрипло за моей спиной бросила Аярна. — Расскажу, что ты заставил духов, и не имеешь права на перстень власти. Я все расскажу!
— Не сомневаюсь, — не оборачиваясь, ответил я. — Иди, Аярна. Наш разговор закончен.
Я слушал, как она поигрывает кинжалом, без интереса ожидая действий принцессы. Знал, что не решится… Оказался прав. Аярна развернулась и ушла, хлопнув дверью. Я прикрыл глаза. Вздохнул с облегчением. Мне жаль. Но не настолько, чтобы изменить свое решение. Или чтобы не убить Светлейшую, если она позволит себе лишнее…
— Ева, — открыл дверь кабинета, чуть помедлил, глядя на ее тонкую фигуру. Она замерла возле камина, нахмурилась. Я подошел, положил ладонь на ее плечо, разворачивая к себе. — Скоро принесут ужин, ты голодна?
Она покачала головой, не глядя на меня. Захотелось впиться в ее губы поцелуем, стянуть ее одежду, снова почувствовать ее тело, смотреть в зеленые глаза и видеть в них отражение своего пламени. Но я понимал, что это лишь мои желания, а она… Ей нужно что-то другое. Но другого я не знал и не умел. Не привык разговаривать с женщинами, аерий мне просто приводили на ночь, с Аярной я тоже не привык беседовать, и не собирался делать этого впредь.
Но с Евой все по-другому. Мне хотелось узнать ее, понять, о чем она думает, когда смотрит вот так в огонь, кусая губы
— Я бы хотела… искупаться, — все так же не поворачивая головы сказала она.
— Иди, — не сдержался, прижал ее к себе, коснулся губами красных волос. Она замерла. — Ева, ты боишься меня?
— Да, — негромко ответила она. Я чуть отстранился, заглядывая в ее глаза.
— Ты не должна бояться, — хотел сказать мягко, а получилось будто приказал. Вот, драконье пламя… Ничего. Она привыкнет ко мне. Научится не бояться и доверять. Всему свое время…
— Почему же? Разве что-то изменилось, и я уже не пленница? Не рабыня? — смотрит холодно, словно не было ничего между нами. Никогда не думал, что подобный взгляд может так злить. Но моя привычка доказывать свою власть силой вряд ли сейчас поможет. Надо потерпеть… Хоть это и трудно. Хотелось просто начать целовать, сломать ее сопротивление, доказать…. Что?
Я усмехнулся своим мыслям, не сдержавшись, обвел пальцем контур ее губ. Ева чуть отодвинулась. Чувствую, что злюсь. Да, это будет непросто. Но я все равно получу ее. Получу не только тело, но и душу моей маленькой дикарки. Несомненно.
Она вырвалась из моих рук, пошла к купальне.
— Не ходи за мной, — бросила негромко. Конечно, хотел пойти. Но дел слишком много. Что ж, придется немного подождать…
Варлений появился и известил о том, что генералы меня уже ждут в малом зале…
Остаток ночи провел в делах.
Идегоррия укрепляла границы, наши лазутчики отследили перемещения их войск и сборы крылатых армий. Разрыв силовых линий, благодаря которому мне удалось в прошлый раз попасть во дворец, ликвидировали, поставили защиту. Я хмыкнул. У меня не только артефакт, но и принцесса, наследному принцу просто не на что надеяться. С такими козырями ему не помогут стражи. Конечно, я не причиню Еве вреда, но ведь они об этом не знают.
А еще они не знают о том, что у меня уже есть все пять артефактов. Скоро… Очень скоро. И никто не остановит меня. Арманцы будут свободны. От Стены, от Цветка Тлена, от проклятия этих земель. Мы снова станем величественной расой, хозяевами этого мира.
В свои покои вернулся лишь затем, чтобы смыть дорожную пыль и быстро перекусить. Ева спала, свернувшись на краешке кровати. Я постоял рядом, рассматривая ее тонкую фигуру, укрыл покрывалом. До рассвета оставался час. Провел его, сидя на полу возле кровати, не отрывая взгляда от ее лица.
Луч света скользнул в комнату робко, задел краешек постели. Я неслышно прошел к окну, задвинул шторы, чтобы свет не разбудил мою принцессу. Она устала…
Вышел, тихо закрыв за собой дверь и кивнув стражам.
Совет уже собрался, лица всех четырех правителей бесстрастны и равнодушны, лишь у хранителей налились кровью наросты, что выдавало их волнение. Или просто недовольство столь ранним пробуждением. Я занял место во главе, холодно осмотрел присутствующих. Чуть задержал взгляд на Хроме. Его глаза сверкнули яростью, пробившейся сквозь маску безразличия. Значит, Аярна успела поделиться новостями. Что ж. Я ее не винил. И его тоже. В чем-то они правы.
Помолчал, выдерживая паузу. Пока я правитель, никто не смеет нарушить это молчание прежде, чем я разрешу. Еще одно маленькое напоминание, кто есть кто.
— Благодарю, что собрались так скоро, — наконец произнес я. — Я готов выслушать выдвинутые против меня обвинения.
Еще один взгляд. Аонис глаза отвел. Правители Северной и Южной Долин — Арх и Рам смотрели без выражения. Два брата, они всегда выступали единым фронтом. На чью сторону встанут сейчас?
— Я слушаю, — перевел взгляд на хранителя. Тот поднялся, развернул пергамент. Я даже приподнял в насмешке бровь: ничего себе, подготовились… Длинный список своих имен выслушал, не перебивая.
— Правитель Белой Долины выдвигает против вас обвинение, — хранитель запнулся. — В обмане духов, в применении силы и магии для соединения со Светлейшей принцессой Аярной в дорххаме, — старейшины переглянулись тревожно. Это было серьезное обвинение.
— Линтар, это какое-то недоразумение, — не выдержал Аонис. — Конечно, ты этого не делал… и я против твоей проверки на вызове духов…
— Делал, — спокойно сказал я. Понаблюдал, как вытягиваются их лица. Как вспыхивает злая радость в глазах Хрома.
Арх и Рам нахмурились почти одинаково.
— Но это оскорбление всех нас, — протянул правитель севера. — И наших предков. Это осквернение устоев…
Я поднялся, холодно посмотрел в глаза каждому.
— Осквернение устоев, говоришь? Может, хватит прикрываться устоями и обычаями? Я ценю духов и чту предков, но ваша заскорузлость и нежелание действовать заставляют поступать именно так. Я сделал это, и даже не жалею. Будет нужно, я пойду против всех вас, или против самих духов, чтобы вернуть арманцам жизнь, — сделал паузу, оперся руками о стол. — Не то подобие, в котором все мы пребываем уже три века. А жизнь.
— Осквернение устоев, говоришь? Может, хватит прикрываться устоями и обычаями? Я ценю духов и чту предков, но ваша заскорузлость и нежелание действовать заставляют поступать именно так. Я сделал это, и даже не жалею. Будет нужно, я пойду против всех вас, или против самих духов, чтобы вернуть арманцам жизнь, — сделал паузу, оперся руками о стол. — Не то подобие, в котором все мы пребываем уже три века. А жизнь.
— Ты сошел с ума, Линтар, — Хром вскочил, отбросил руку старейшего, что пытался его удержать. — Ты обманом завладел перстнем и не имеешь на него права! Ты обесчестил мою сестру! Я требую Суда Пяти! Ты не должен занимать место правителя!
Арх и Рам тоже встали, нахмурившись, хоть и удерживались пока от откровенной конфронтации. Аонис сидел растерянный. Старейшины шептались, склонив друг к другу лысые головы.
— Серьезные обвинения, — натужно сказал Хранитель. — Требуют ответа… Мы не можем отказать одному из правителей в требовании Суда Пяти. К тому же есть основание… До решения суда вся полнота власти переходит первому преемнику, так же, как и перстень власти…
Хром вскинул голову, уже не скрывая торжества. Конечно, ведь именно он первый преемник.
— Перстень, Линтар! — потребовал он, опасаясь приближаться ко мне и все еще оставаясь возле Арха и Рама. Те угрюмо молчали, как обычно ожидая развязки конфликта.
— Не торопись, Хром, — негромко произнес я. — Для начала я хотел бы поинтересоваться, как ты станешь решать вопрос Стены и армии, что собирается за ней.
— Стена не пропустит никого на нашу сторону!
— Ты в этом уверен? — обманчиво мягко произнес я.
Хром слегка стушевался, но тут же кивнул.
— За три века, что она стоит, никто не прошел на нашу сторону без ведома арманцев!
— Может, просто не желали проходить? — я вышел из-за стола. — Скажи, Хром, если бы Стену устанавливал ты, то оставил бы для себя лазейку? На случай, если однажды придется вернуться и довести до конца то, что еще не сделал Цветок Тлена? Или если мы перестанем сидеть здесь тихо в ожидании смерти.
— Ты бредишь! — Хром уже почти кричал, сжимая кулаки. Да, выдержки ему всегда не хватало.
— Думаешь? — я перевел взгляд на Аониса, который упорно рассматривал свои сапоги. — Повелитель Стайара, ты один из нас присутствовал на той битве два века назад, когда наши отцы пытались прорваться на ту сторону. Скажи, Стена защитит нас от нашествия, если оно состоится?
— Нет, — помолчав, выдавил Аонис.
— Конечно, нет, — повторил я. — Люди не такие дураки, они оставили у Стены нити силы, которые даже я не могу соединить, даже с перстнем власти. Там такой разрыв, что невольно наводит на мысль о том, что сделано это намеренно. И при необходимости враги смогут пройти на нашу сторону. А мы по-прежнему не сможем выйти. Так что ты собираешься с этим делать?
Хром молчал, глядя на меня с такой ненавистью, что даже Арх отодвинулся. Но его чувства меня сейчас не волновали.
— Цветок Тлена уже начинает цветение, — бросил я. — Сейчас бутоны наливаются краснотой, пройдет всего десять дней, и смертельная пыльца полетит по ущелью драконов. И всем арманцам уже будет не выйти из своих комнат, и мы снова станем сидеть в покоях, словно крысы в норах, ожидая нападения? На время цветения мы даже не контролируем границы, надеемся на загонщиков, но и они все чаще нарушают обязательства. Или вы все еще надеетесь отсидеться в своих дворцах?
— Но что мы можем, Линтар? — Арх смотрел хмуро, но не враждебно. — Ты во всем прав, но это не отменяет твоих преступлений. Нельзя идти против духов… Даже если у тебя были причины для этого поступка! Ты мог просто поставить вопрос о передаче перстня…
— Я ставил этот вопрос, Арх, — отозвался я. — И не раз. Но Совет решил придерживаться традиций и выдвинул брак обязательным условием.
— Я думаю, мы можем обойтись без Суда Пяти, — встал Рам. — Принцесса, как оскорбленная сторона, имеет право потребовать возмещение, а духи — ответа. Если эти требования будут удовлетворены, то, думаю, мы все откажемся от своих обвинений.
— Я готова рассмотреть возмещение, — звонко сказала Аярна. Я повернул голову. Светлейшая стояла у двери, гордо подняв голову. В глазах — мука и боль, нежные губы изогнуты в грустной улыбке. Что ж, Аярна всегда умела произвести впечатление на мужчин. Арманцы склонили головы, приветствуя ее.
— Не положено женщине присутствовать на Совете Пяти… — проскрипел Хранитель на ее появление. — Но так как принцесса — пострадавшая сторона, разрешаю остаться…
Аярна прошла через зал советов, остановилась рядом с братом, заламывая пальцы.
Аонис тоже встал: кажется, на этом совете мы нарушили все возможные правила. Хранитель, похоже, думал о том же, потому что его наросты стали малиновыми от возмущения. Он ударил по столу открытой ладонью, так что сила старейшины чуть не сбила нас всех с ног.
— Достаточно, — постановил он. — Вопрос будет закрыт, если Светлейшая принцесса Аярна удовлетворится возмещением. Правитель Багровой Долины преследовал благородную цель, хоть и действовал такими… нетривиальными методами. Духов дорххама успокоим и принесем извинения, прольем кровь правителя и испросим позволения повторно скрепить брак. Ритуал проведем сразу же, как только получим согласие.
Я не смотрел на принцессу, но чувствовал ее взгляд, прожигающий меня.
— Чего вы хотите, Светлейшая? — торжественно произнес Хранитель.
— Жертву, — тихо сказала она. — Я требую принести в жертву дикарку, которую привез Линтар! Я хочу увидеть, как она умрет! И тогда я согласна повторно войти с тобой в дорххам, испросив благословения у духов! — она качнулась ко мне, облизнула губы. — Прошу, не делай глупостей! Ты ведь так хотел этого раньше, — прошептала она. Я хмуро осмотрел Аярну. После смерти Евы духи могут одобрить наш союз, это возможно. Только неужели она все еще верит, что я на это соглашусь?
— И только? — удивился Хранитель. И даже позволил себе улыбнуться. — Что же, думаю, вопрос решен. Благородство Светлейшей не знает пределов…
— Нет, — я чуть отступил назад, чтобы видеть сразу весь зал и, прикидывая, смогу ли выстоять против объединенной силы Совета. Вряд ли… Замкнув круг, эта сила становится почти непреодолимой.
— Нет? — изумился Хранитель. — Но почему? Это прекрасное решение проблемы, Линтар! Если Светлейшая готова простить ваш обман всего лишь после одной жертвы…
Конечно, можно было сказать, что Ева — истинная пара, но для подтверждения вызвали бы Ао. А он сразу поймет, кто такая моя дикарка, почувствует силу созидающих. И озвучит это, если кто-то возьмет на себя ответственность за ответ. А арманцы не оставят в живых дочь Энгера Арвалийского, даже зная, что она моя пара. Да Хром самолично задушит ее: мы не оставляем жизнь созидающим…
Я завел ладонь с перстнем за спину, вытягивая из артефакта магию. Сила древнего предмета взорвалась внутри, потекла по венам жидкой лавой, обжигая даже меня, привычного к вечному огню.
— Что значит «нет»? — вкрадчиво переспросил Хром. — Ты отказываешься принести духам свои извинения, Линтар?
— Духам? — усмехнулся я, делая небольшой шаг назад. — Мне кажется, что это ты жаждешь моих извинений, Хром.
Арх рассмеялся, Хранитель одарил его недовольным взглядом.
— «Нет» означает «нет». Никаких жертв не будет. Наш союз с Аярной не действителен, и подтверждать его я не собираюсь. Так же, как и слагать с себя обязательства и передавать правление. Перстень власти останется у меня. И еще. Я собираюсь разрушить Стену до того, как Цветок запрет нас во дворцах, и выступить против армии с другой стороны. У кого-то еще есть ко мне вопросы?
В зале повисла шокированная тишина. Старейшины наливались краснотой, их наросты уже почернели на кончиках. Правители смотрели изумленно. Я их даже понимал. Такой наглости духи еще не видели…
— Он безумец! — Хром очнулся первый. — Обесчестил мою сестру, обманул духов, осквернил дорххам! Сколько еще нужно доказательств? Я требую передачи правления и Суда!
— Разрушить Стену невозможно! — крикнул Арх, тоже вскочив.
— Мы уже пробовали… — поддержал брата Рам.
Аонис тоже поднялся, тяжело, и я подумал, что правитель Стайара совсем старик. Он единственный из нас родился, когда Стены еще не было.
— Стену разрушат пять артефактов жизни, — негромко проговорил он и посмотрел на меня. — Или хотя бы четыре. С четырьмя уже можно попытаться…