За столом декана сидел Антон Каратаев с телефонной трубкой в руках. При появлении Деминой он поднял от дисплея глаза.
— А я тебе набираю, — сообщил он. — Соскучился. Решил, что нужно поговорить.
Дементьева окинула его равнодушным взглядом.
— Не о чем нам с тобой говорить, Антон. Все уже сказано.
Юлия Николаевна вышла и плотно закрыла за собой дверь.
* * *По дороге домой Дементьева заехала в булочную, оплатила квартплату в сбербанке и взяла вещи из прачечной. Теперь, когда все дела были выполнены, она не спеша двигалась по улице в крайнем правом, включив музыку и приоткрыв окно.
На одном из светофоров, после того, как включился зеленый, Юлия Николаевна резко дала газ и, на разгоне, легко обошла старенькую «волгу». Впереди, в ста метрах от перекрестка, к обочине была припаркована машина ДПС.
Из-за машины решительным шагом вышел офицер-гаишник. Взгляд его был красноречив, как запрещающий знак, а намерения — вполне предсказуемы. Прицелившись жезлом в машину Деминой, он хладнокровно обозначил ей новый вектор движения и поставил точку предполагаемой остановки где-то у своих ног.
Юлия Николаевна включила поворотный сигнал и остановилась. Офицер подошел к водительской двери и взял под козырек.
— Капитан Ольшанский, Центральный округ, — сказал он. — Ваши документы.
Юлия Николаевна достала из сумочки документы и протянула их в окно. Несколько секунд капитан внимательно изучал их, затем поднял глаза на Демину. Взгляд его стал цепок и напряжен. Убирая документы во внутренний карман, офицер сказал.
— Откройте капот и выйдите из машины.
Юлия вздохнула и отстегнула ремень. Щелкнула замком капота, а затем вышла. Капитан поднял капот двумя пальцами, поставил его на подпорку и принялся пристально проверять номер кузова. Наконец, после минуты исследований, гаишник достал рацию.
— Восемнадцать тридцать шесть… эн ка… четыреста восемьдесят четыре… — загадочно произнес он.
В эту секунду зазвонил в его нагрудном кармане мобильный. Капитан выпрямился, приложил его к уху и стал слушать с непроницаемым лицом.
— Что-то не так, товарищ капитан? — спросила Юлия Николаевна.
— Вы покупали машину в декабре прошлого года? — хмуро спросил офицер.
— Да… А что случилось?
Гаишник убрал телефон в карман и сухо сказал:
— Я вынужден вас задержать. Машина в угоне. Я отстраняю вас от управления, — он снова взялся за рацию и включил ее. — И вызываю эвакуатор. Прием.
В этот момент налетел порыв ветра. Прогремел гром. С неба сорвались несколько крупных капель и ударили об асфальт, выбив из него облачка пыли.
Дементьева подняла голову и, не скрывая опасения, посмотрела на небо.
— Ну а мне-то что теперь делать? — спросила она.
— Восьмой, восьмой, это двадцать четвертый, — сказал офицер в рацию, не обращая на вопрос Юлии Николаевну никакого внимания. — Обнаружен синий «фольксваген», в угоне с ноября прошлого года. Высылайте эвакуатор.
Капли забарабанили чаще. Теперь они были еще крупнее и увесистее. Дождь, без сомнения, обещал быть обильным и по-настоящему проливным.
— Может, мне в машине пока посидеть? — сказала Дементьева, зябко поведя плечами.
— Боюсь, что допустить этого я не имею права, — отреагировал офицер.
— У меня даже зонта нет, — добавила Юлия Николаевна.
Офицер посмотрел по сторонам. Прямо с тротуара был вход в кафе, буквально в нескольких метрах от того места, где припарковалась машина Деминой.
— Посидите пока в кафе… — сказал гаишник. — Только ведите себя спокойно и не делайте глупостей. Помните — ваши документы у меня в кармане.
Юлия Николаевна открыла дверь и вбежала в кафе. И во время — в тот же момент за ее спиной поднялся настоящий водяной шквал. Офицер, оказавшись под дождем в одиночестве, лихорадочно надевал на себя дождевик, который он едва успел достать из своей машины. Не застегиваясь, он накинул капюшон прямо на фуражку.
* * *Дементьева повернулась к зеркалу, достала из сумочки губную помаду и принялась подводить губы. В этот момент к ней беззвучно подошел метрдотель, сухощавый мужчина лет пятидесяти. Его появление оказалось настолько неожиданным, что Юлия Николаевна вздрогнула. На лице метрдотеля лежала бесчувственная профессиональная улыбка, не тронутая ни лишними эмоциями, ни случайной мыслью.
— Юлия Николаевна? — спросил метрдотель.
Дементьева ответила не сразу. Стараясь выглядеть совершенно спокойной, она докрасила губы и искоса посмотрела на подошедшего человека сквозь зеркало. Наконец, накрыв помаду колпачком, она обернулась.
— Она самая. Откуда вы знаете мое имя?
Метрдотель слегка наклонил голову, блеснув сединой.
— Позвольте мне проводить вас в зал. Там вас уже ожидают.
* * *В дверях метрдотель отступил в сторону, пропуская Юлию Николаевну вперед.
Дементьева вошла внутрь. В этот дневной час кафе было пустым, если не считать единственного человека, который сидел у самого окна.
Столик был изящно сервирован на две персоны. В центре его стоял букет из нескольких роз. При появлении Деминой человек поднялся со стула и виновато развел руками. Это был Антон Каратаев, которого Юлия Николаевна оставила в деканате час назад.
Вздохнув, Дементьева направилась к столу. Когда дистанция между ней и Антоном сократилась до двух шагов, Каратаев уверенным движением выдвинул для Юлии Николаевны стул. Дементьева молча опустилась на него. Каратаев обошел ее и занял место напротив.
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Первым нарушил паузу Каратаев.
— Шато-мутон Ротшильд? — сказал он, положив руку на горлышко откупоренной бутылки.
Дементьева вздохнула.
— Да нет, Антон… Не стоит. Это ни к чему. Сколько мы не виделись?
Каратаев не спускал с нее глаз.
— Больше года. Я звонил тебе. Но ты ни разу не взяла трубку.
Дементьева посмотрела за окно. Около своей машины топтался капитан Ольшанский. Капли колотили по его капюшону, разлетаясь мелкими брызгами, которые создавали вокруг его фигуры туманный ореол.
Юлия Николаевна насмешливо спросила:
— И весь этот цирк — только ради того, чтобы увидеть меня? Эскапада на лекции, краденая машина, гаишный капитан? А может, и гроза по твоему заказу? Только ради того, чтобы я вошла именно в это кафе?
Каратаев достал из внутреннего кармана металлический цилиндр и отвернул с него крышку. Вынул изнутри сигару, кончики которой обкусил карманной гильотиной. Внезапно в пространстве за Каратаевым сматериализовался метрдотель. К сигаре приблизилась рука в белой перчатке, в которой щелкнула зажигалка. Каратаев прикурил и выпустил длинную струю сиреневого дыма.
— Может быть, и гроза… — уклончиво ответил он.
— Тогда отпусти капитана, — решительно сказала Юлия Николаевна. Нечего ему под дождем мокнуть — он тут совсем не причем. И не кури — я не выношу дыма, ты знаешь.
Поперхнувшись, Каратаев некрасиво погасил сигару в пепельнице — смял ее, как папиросный окурок, да так, что она лопнула. Затем достал из кармана мобильный.
— Спасибо, Ольшанский, — сказал в него Каратаев. — Буду обязан, капитан. Все, дальше я сам.
Дементьева еще раз посмотрела в окно. Офицер убрал телефон и сел за руль своей машины прямо в дождевике. Вспыхнули фары, и автомобиль ДПС резко взял с места.
Дементьева сжала кулаки и уперлась ими в край столешницы, подавшись грудью вперед.
— А теперь послушай, — сказала она, смотря на Каратаева в упор. — Ты ведь знаешь, как я схожусь с людьми. Трудно и весьма мучительно. Но еще мучительнее для меня расставание с ними. Один раз я все это уже пережила. Я не хочу, чтобы те воспоминания снова обрастали плотью.
Каратаев налил себе почти полный бокал вина и выпил его залпом, как воду.
— Жаль, Юля, очень жаль… — сказал он. — Ты ведь все сама чувствуешь. И прекрасно понимаешь, что ты для меня значишь. Я по тебе скучал, это правда. Но если быть откровенным до конца, то я тут — еще по одной причине.
— Я больше не работаю у вас, Антон. — сказала Дементьева. — Меня уволили. Без всяких на то объяснений. Мой отдел теперь возглавляешь ты. Так что…
Каратаев вздохнул.
— Генерал Бояринцев хотел переговорить с тобой. Лично. Может быть…
— Мне этого не нужно, понял? — решительно сказала Юлия Николаевна.
В этот момент в кармане пиджака Каратаева зазвонил телефон. Антон достал трубку, и посмотрел на определитель номера. Выпрямил спину, прочистил горло и только после этого нажал на кнопку соединения.
— Слушаю, товарищ генерал… Да, рядом. Боюсь, что она… Есть, товарищ генерал, — Каратаев протянул трубку Деминой. — Тебя… только на два слова…
Какое-то мгновение Юлия Николаевна колебалась. Трубка все еще была в протянутой руке Каратаева, и глаза того смотрели теперь почти умоляюще. Наконец, Дементьева взяла у него телефон и приложила его ее к уху.
Какое-то мгновение Юлия Николаевна колебалась. Трубка все еще была в протянутой руке Каратаева, и глаза того смотрели теперь почти умоляюще. Наконец, Дементьева взяла у него телефон и приложила его ее к уху.
— Юля? — донесся до нее голос Бояринцева, который она уже почти успела позабыть.
— Да, товарищ генерал. Это я.
— Я предлагаю тебе вновь работать у нас. Понимаю, что тебе трудно сейчас принимать какие-то решения. Но прошу пока только о встрече. Буквально на полчаса.
— Товарищ генерал, ничего не получится, — ответила Юлия Николаевна. — Я работаю в университете и не могу бросить своих студентов.
— Я знаю, Юля. Но только на полчаса. А ответ дашь уже после нашего разговора.
— Но я…
Разговор оборвался. Из телефонного аппарата понеслись частые гудки. Каратаев взял из ее рук телефон и спрятал его в карман.
— Что же случилось на этот раз? — медленно проговорила Юлия Николаевна.
Каратаев поднялся со стула.
— А вот это расскажет тебе генерал Бояринцев. Он хочет сделать это лично. Поедем, Юля?
Дементьева все не двигалась с места. Она смотрела в окно, за которым постепенно стихал дождь.
— Твой капитан забрал мои документы, — упрямо произнесла она.
Каратаев слегка улыбнулся.
— Ах, это… да не волнуйся ты.
Он достал из внутреннего кармана пиджака бумажник и раскрыл его. Затем ловко, словно карточный шулер из колоды, вынул из бумажника два ламинированных прямоугольника картона. Небрежно положил их на стол. Это были права и техпаспорт на имя Юлии Николаевны Деминой.
* * *Проехав пропускной пункт, машина остановилась у центрального подъезда нового пятиэтажного здания. Из нее вышел Антон Каратаев и открыл пассажирскую дверь. На асфальт опустилась стройная нога Юлии Николаевны. Каратаев подал руку, Дементьева оперлась об нее и выбралась из машины.
Встав на тротуар, Юлия Николаевна осмотрелась.
— Вы переехали, — сказала она. — Поздравляю.
У входной двери висела полированная доска с металлической надписью:
«Институт изучения головного мозга им. В. М. Бехтерева»
* * *Фойе института оказалось неожиданно многолюдным и напоминало зал ожидания на вокзале. Проходили сквозь турникеты служащие в крахмальных воротничках, прикладывая к сканерам магнитные пропуска. Вдоль стен, украшенных невыразительными пейзажами, стояли банкетки, на которых располагалась самая разнообразная публика. Какая-то женщина в резиновых сапогах чистила над подолом вареное яйцо. Азартно щелкал кнопками мобильного подросток с глянцевым, причудливо татуированным черепом, и на плече его безмятежно дремала раскрашенная девица. На соседнем диване рядком сидели три узбекских аксакала в длиннополых стеганных чапанах и узорчатых тюбетейках. Двое из них жевали насвай, а третий, по-видимому, уже отжевав свое, вполне культурно сплевывал тягучую коричневую слюну в урну. У бюста Владимира Михайловича, в чью честь и был назван институт, стоял какой-то китаец. Он резко жестикулировал и горячо говорил в микрофон малопонятные фразы, обращаясь к безучастному академику. Бехтерев, слегка наклонив мраморную голову, задумчиво смотрел сквозь него. Соплеменник оратора, выставив зад, снимал товарища камерой, укрепленной на треноге.
* * *Каратаев, лавируя между снующими людьми, взял в сторону от общих турникетов. Он подвел Демину к резервному проходу, ведущему куда-то вбок. Перед ним стояли два охранника. Тут был свой турникет, но особенный, и совершенно другой конструкции. Он позволял себе раскрыться только после того, как желающий попасть внутрь пройдет все необходимые процедуры.
Каратаев передал одному из охранников магнитную карту. Тот пропустил ее сквозь щель сканера. Затем достал из-под стойки планшет, на который Каратаев положил руку. Под стеклянной поверхностью планшета пробежал лазерный луч, исследуя рельеф ладони и дактилоскопические узоры пальцев. После сигнала зуммера вспыхнул зеленый индикатор, встроенный в стойку турникета. Однако, ничего не произошло.
Охранник возвратил карточку и стал внимательно рассматривать лицо Юлии Николаевны.
— Она со мной, — сказал Каратаев. — Вас должны были предупредить.
— Меня предупредили, — безо всякого выражения отозвался охранник. Он дотронулся рукой до наушника, который служил одновременно микрофоном и был вставлен в его ухо: — Восьмой сектор. Дубль два. Двое.
Затем нажал на кнопку, и створки турникета беззвучно разошлись в стороны.
* * *Очутившись за проходной, Каратаев и Дементьева попали в полутемный коридор, в котором не было никого. Через два или три поворота они остановились перед грузовым лифтом старого образца, который неизвестно зачем оказался в этом новом здании. В обеих створках дверей зияли круглые окна без стекол, сквозь которые выходил наружу маслянистый воздух лифтовой шахты. В тот момент, когда они подошли, лифт лязгнул. Створки распахнулись в обе стороны. Плечистый санитар в несвежем халате с грохотом выкатил навстречу им тележку, на которой возят больных, лишенных возможности передвигаться, или покойников. Юлия Николаевна отскочила, едва не попав под ее колеса.
Каратаев взял ее за руку и решительно завел внутрь. Там был второй санитар, который, подняв голову, пристально смотрел на тусклый плафон, светящийся под потолком.
— Восьмой сектор. Дубль два, — сказал ему Каратаев.
Санитар вздрогнул и с усилием оторвал от плафона взгляд. Он затворил за пассажирами двери. Нажал на кнопку. Лифт скрипнул, и с металлическим стоном поднялся на два этажа.
* * *Когда Каратаев и Юлия Николаевна вышли из лифта, санитар поправил медицинскую шапочку, сползшую не ухо.
— Восьмой сектор. Дубль два, — повторил он слова Каратаева. И добавил от себя: — Двое.
* * *Они прошли по коридору и завернули за угол. Сразу же за поворотом они чуть не налетели на стремянку. На лестнице, зажав в зубах обрывок изоленты, стоял электрик, который копался в раскрытом распределительном щитке. Каратаев и Дементьева прошли мимо. Электрик осторожно вставил отвертку в нагрудный карман и проводил их долгим взглядом.
* * *В конце коридора стоял столик, за которым сидел вахтер лет шестидесяти. Сквозь седой пух на голове его розовела нежная, почти младенческая кожа. На носу его крепко стояли дальнозоркие очки, сквозь которые он пристально читал газету. Каратаев остановился перед его столом и посмотрел на вахтера в упор.
— Тайна смерти Жерара де Нерваля раскрыта теперь не будет, — бросил он малопонятную фразу.
Вахтер сложил газету и поднял очки на лоб. По Деминой скользнул его равнодушный взгляд.
— Женщина с вами? — спросил вахтер, отпив чая из кружки, в которой плавал коричневый ломтик лимона.
— Да, — сказал Каратаев.
Вахтер нехотя поднялся и подошел к двери в стене. На ней красовался навесной замок. На черной табличке была надпись: «Туалет. Только для служебного пользования».
Вместо того, чтобы вставить в замок ключ, вахтер провел рукой по косяку, где-то в совершенно неожиданном месте. Дверь беззвучно и совершенно ассиметрично раскололась на две изломанные части. Створки, раздвинулись в стороны и исчезли в стенах. Бутафорский замок, качнувшись, так и остался висеть на косяке.
Каратаев сделал галантный жест рукой. Юлия Николаевна шагнула в открывшееся перед нею пространство. Каратаев вошел вслед за нею.
Вахтер посмотрел им вслед и сказал:
— Четвертая кабина.
* * *Створки за их спинами задвинулись. Они оказались в обыкновенном туалете и, судя по архаичным фигурным писсуарам, именно в мужском. Гудела сушилка для рук, под горячей струею которой грел ладони какой-то тщедушный человек. При появлении пары, которая мелькнула в зеркале перед ним, он не обернулся. Каратаев также не обратил на него никакого внимания.
Он взял Юлию Николаевну под руку и медленно повел ее вдоль ряда кабинок. Внезапно за одной из дверей раздался трубный звук сливного бачка.
Подойдя к кабинке номер четыре, Каратаев раскрыл дверцу и пропустил Демину вперед.
Никакого унитаза за этой дверью не было и в помине. Они оказались во вполне современном лифте с мягко люминесцирующим потолком. Кнопок на панели было гораздо больше, чем видимых этажей в здании. Каратаев протянул руку и дотронулся до одной из них, рядом с которой стояла цифра с отрицательным значением «-8» Кабина загудела и мягко провалилась вниз.
* * *Пространства подземных коридоров были покрыты ковровым покрытием, которое пружинило под ногами и гасило звуки шагов. Светящийся потолок испускал мертвенный искусственный свет. Переход, который совершали Каратаев и Дементьева, казался бесконечным. Их маршрут, изломанный неожиданными поворотами, не имел никаких достопримечательностей, кроме двух рядов однообразных дверей, да охранников, расставленных у каждого из углов. Это были молодые здоровые люди, неподвижные, как рыцарские доспехи. Когда пара попадала в поле зрения каждого из них, выражения лиц охранников не менялось. Они смотрели прямо перед собою, бесстрастно держась обеими руками за свои мошонки.