— Итак, куда решила отправиться?
— А ты так уверен, что я не смогу остаться в нашем мире? — прищурилась я.
— Ну попробуй, самоуверенная путешественница во времени.
Открыв книгу, я начала читать:
«Я слышал эти рассказы под Аккерманом, в Бессарабии, на морском берегу.
Однажды вечером, кончив дневной сбор винограда, партия молдаван, с которой я работал, ушла на берег моря, а я и старуха Изергиль остались под густой тенью виноградных лоз».[8]
И сразу почувствовала тянущее ощущение: мне хотелось отправиться в новый мир. Но с удивлением и все возрастающей радостью поняла: могу сдержаться.
Не знаю, как повлияли на меня события того страшного дня, но, преодолевая трудности и спасаясь благодаря книгам, я научилась лучше понимать и себя, и их.
Теперь я знала, как сдерживаться, что и делала. Сначала я прочитала изумленному Ярославу «Старуху Изергиль», потом Чехова и, когда мы одолели половину книги «Отцы и дети», где Базаров уже не первую страницу доказывал мне, что, несмотря на разные времена, у меня с моими родителями все не так плохо, как у него, решилась прервать чтение.
Посмотрев на Власова, я лукаво спросила:
— Мне продолжать? Ты все еще сомневаешься в моем контроле?
— Я отдыхаю и наслаждаюсь. Помнится, было время, когда я читал тебе вслух.
А я смотрела на наставника и не понимала, почему ему грустно, несмотря на то что он улыбается.
— Что-то случилось? — решила спросить я.
— Еще немного — и моя помощь тебе больше не понадобится.
Я замерла. Вот оно что. Значит, он думает о том, что мне пора съезжать, и ему это не нравится? С другой стороны, не вечно же я буду здесь жить. Но почему же тогда мне сейчас так горько?
Захлопнув книгу, я через силу улыбнулась.
— Мне уже нечему учиться?
— Почему же, есть, но основное ты освоила. Осталось по мелочи и отшлифовать свои умения. Пойду немного поработаю. — Ярослав резко поднялся и вышел.
А я с изумлением посмотрела на Диму, который поднял лапу и похлопал себя по голове. Его жест был красноречивее любых слов.
Взяв другой том со столика, я открыла «Мертвые души», чтобы реанимировать свою. Этот поистине гениальный роман позволяет взглянуть на мир по-новому и увидеть главное. Он всегда настоящее утешение.
* * *Пару дней меня еще проверяли, чтобы окончательно убедиться в моем контроле над даром. Мы разговаривали, Ярослав был рядом, но его словно и не было со мной. Я заметила, что он стал мало есть и вообще осунулся лицом, и от этого угрызения совести стали еще мучительнее.
Власов наверняка переживал о Диме, и то, что я все еще не нашла способ исправить свою ошибку, — просто непростительно. Человек, сделавший мне столько добра, теперь переживает по моей же вине. И я решилась на последний, решающий шаг, который должен был помочь исправить мое волшебство.
В один из дней Олег уехал на работу, а я с мрачной решимостью отправилась в библиотеку, Дима последовал за мной.
Подойдя к полке, я взяла книгу Пушкина и по содержанию нашла нужное мне произведение. Открыв его, я начала читать, и меня по моему желанию заволокло белое сияние.
Оказалась я в небольшой деревушке у самого синего моря. Было раннее утро, и я собиралась испортить сказку великого классика — выбора-то не было.
Стащила я у старика рыболовные сети и отправилась к причалу, где болталась ветхая лодка. Оценив, выдержит ли меня судно, я залезла в него и, отплыв подальше, закинула сети.
Потянула их один раз — вытащила одну лишь тину, закинула второй раз — получила лишь траву морскую. С замиранием сердца закинула я сети еще раз. Получится или нет? Рыбачу я впервые, и не так уж хорошо у меня получается…
С надеждой вытягивая невод в третий раз, заметила я в нем блеснувшую чешуей золотую рыбку и, когда ее вытащила, мы с ней настороженно посмотрели друг на друга.
— Ты не старик, — удивленно прокомментировала рыбка.
— И вряд ли когда-то им стану, — поддакнула я и, словно опомнившись, приступила к делу: — Я тебя поймала, скажи: мне причитаются три желания?
— Ох, какая осведомленная. Да, таковы правила. Но только три.
«Странная рыбка, с деловой хваткой», — подумалось мне.
— Мое первое желание: я хочу, чтобы Дима, путешественник по книгам, который остался в моем мире в облике лягушки, превратился обратно в человека. — И с надеждой посмотрела на золотую рыбку.
— Что, даже для себя ничего не попросишь?
Я покачала головой.
— Жаль. Потому что помочь я тебе не смогу, но, раз уж должна желание, подсоблю по-другому. Знай: чары те ты сможешь снять только в своем мире и только благодаря искреннему чувству.
— Любви? — нахмурилась я.
Заставить кого-то поцеловать Диму было непосильной задачей, а уж сподвигнуть полюбить его — и вовсе из разряда несбыточного.
— Нет, дело не в любви, а в искренности.
И что бы это могло значить?
— Только в вашем мире есть средство вернуть все обратно. Ты волшебница, и волшебство твое снять можно лишь в твоем истинном мире.
Есть у меня еще идея, но уж очень она опасная.
— Еще желать будешь?
— Да, — вздохнула я. — Подари рыбаку на берегу хороший дом и добротную лодку.
— Что, и снова ничего себе?
— Нет. То, чего я хочу, ты мне дать все равно не в состоянии. — Я подумала о Ярославе.
— Умная девочка. Ему очень повезло с тобой.
— Что ты?..
— Помни мои слова.
Перед глазами снова засветился белый свет, и меня выкинуло на пол в библиотеке.
— Надо учиться приземляться, — проворчала я, бросая взгляд на книгу, где на рисунке в конце были изображены старик со старухой, удивленно взирающие на новый дом и лодку.
Посидев и побарабанив пальцем по ковру, я решилась и отправилась за другой книгой, за которую у меня неделю назад зацепился взгляд.
Быстро найдя ее на верхней полке, я прочитала название: «Черная магия». Удивительно, что у Ярослава есть такие книги, но мне с ней надо быть осторожной. А то утянет внутрь и буду сидеть куковать среди куриных лапок и мышиных тушек.
Подцепив корешок, я спустилась с лестницы вниз и встретилась взглядом с Димой.
— Ква! — бросился тот наутек, я — за ним.
Спустя всего пять минут земноводное сидело в прозрачной стеклянной вазе в моей комнате. Чтобы Дима не выбрался, я ее обмотала скотчем, сделав импровизированную крышку и несколько отверстий в ней, а сама приступила к работе. Предстояло многое сделать.
В книге я нашла универсальный рецепт, что снимает любые чары, и собиралась приготовить зелье.
Боже, скажи мне кто месяц назад, что я буду готовить зелье по книге магии, я бы назвала его шизофреником. А теперь не уверена и в собственном душевном здоровье.
Мне понадобилась пара часов, чтобы все подготовить, сварить и сцедить. Налив зелье в бутылочку с дозатором, я поморщилась. Признаться честно, пахло универсальное средство от чар преотвратно.
Вытащив затравленно глядящего лягуха из места его заточения, я ласково спросила:
— Дима, солнышко, давай ты, как большой мальчик, откроешь рот и выпьешь все сам?
На морде земноводного появилось угрюмое и упрямое выражение: он не поддастся.
— Что ж… — вздохнула я и, удобнее перехватив лягушку руками, силой приоткрыла ей рот.
Та в полной панике, вырывалась, но мне удалось влить достаточно, прежде чем земноводному удалось сбежать из моих рук.
А дальше я стала ждать и наблюдать. Шло время, но никаких изменений не происходило, ни через пять минут, ни через десять. Зато спустя полчаса я отметила, что Дима изменился… правда, не так, как мне хотелось бы.
Он стал как-то неровно прыгать и громко квакать.
Поначалу я решила, что отравила беднягу, и жутко переполошилась, уже думая, как промывать ему желудок, когда, издав очередное «Ква!», Дима прыгнул высоко и сшиб лампу на столе.
Тут-то меня и посетило озарение, что энное количество водки в рецепте, наверное, было лишним, и уж точно ее не стоило мешать с полынью. Пока я ставила на место лампу, уже на кухне раздалось очередное «Ква!».
Негодник повалил бутылку с газировкой, которую Ярослав по привычке всегда ставит на пол и не убирает. В этот раз он еще и плохо ее завернул, так как кола растеклась по полу и пьяная лягушка уже угваздалась в ней по самую макушку.
— Дима, да что ж это такое!
— Квак…
Пока я вытирала липкую жидкость, чтобы не дать ей засохнуть на полу, этот паразит отправился дальше искать приключения.
— Стой! Кому говорю!
Но моя просьба канула в никуда, и только липкие следы от лягушачьих лапок на диване свидетельствовали о том, что Дима был здесь.
Едва успела я выловить зеленого диверсанта и присела на ближайшее кресло, как хлопнула входная дверь.
Ой, что сейчас будет…
Едва успела я выловить зеленого диверсанта и присела на ближайшее кресло, как хлопнула входная дверь.
Ой, что сейчас будет…
С колотящимся сердцем я вышла встречать хозяина дома и застыла с приоткрытым ртом. Придерживаясь за стеночку, в коридоре разувался Ярослав… в умат пьяный. Он даже не с первого раза меня заметил.
— Софья… Как я рад тебя видеть, — чуть улыбнулся Власов и, пошатываясь, попробовал пройти вперед.
— А уж как я тебя, — пробормотала и шагнула навстречу, чтобы помочь добраться до комнаты.
— Я могу и сам.
— Конечно, можешь! — уверила, кладя его руку к себе на плечо и обхватывая за талию.
В следующее мгновение Ярослав сильно прижал меня к себе и, навалившись, уткнулся носом в волосы.
— Что такое? — обеспокоилась я.
Может, ему плохо?..
— Ты вкусно пахнешь.
— О!
Когда Власов немного отстранился и мы сделали пару шагов к комнате, мимо нас из гостиной пропрыгал Дима и под нашими изумленными взглядами не вписался в кухонный дверной проем, врезавшись в стену.
— Что это с ним? — удивился Ярослав.
— Депрессия, — пробормотала я первое, что пришло в голову, увлекая хозяина дома в сторону лестницы от греха подальше.
— Не знал, что у лягушек она бывает, — удивленно пробормотал наставник, нетвердо двигаясь в нужном мне направлении.
— О да, бывает, и еще какая. А ты сегодня что-то праздновал?
— Скорее уж топил мысли в вине, — невнятно пробормотал Ярослав, с моей помощью поднимаясь по лестнице.
Меня снова затопило страшное чувство вины, что жгло изнутри. Он беспокоится о друге, а тот, пьяный, сейчас крушит его дом.
— Все будет хорошо…
— У меня уже не будет. Я больше не смогу по… к кому-то еще.
Ярослав проглотил слово, и, ничего не поняв, я переспросила:
— Что ты говоришь?
— Не важно.
Помогая мужчине лечь на постель, я не смогла его удержать и полетела вслед за ним на кровать. Приподнявшись, постаралась отцепить его руки с талии, но они не поддавались.
— Ярослав, — позвала я, но тот уже проваливался в сон.
— М-м-м…
— Мне нужно встать и уложить тебя.
— Нет… Хорошо.
Мужчина окончательно провалился в сон, а я, полежав немного и дав ему крепко уснуть, все же высвободилась из объятий и, окинув взглядом Власова, решилась устроить его поудобнее.
Я начала раздевать Ярослава и замерла, поняв, насколько для меня это интимный процесс. Но, тряхнув головой, взяла себя в руки и продолжила разоблачение.
Присев рядом с уже раздетым Власовым, провела руками по его плечам, груди, любуясь. Он не был здоровенным или накачанным, скорее жилистым и крепким, его телу явно не чужды были тренировки.
Тело было приятным бонусом к его личности, что уже давно меня притягивало.
Вздохнув, я прикрыла Ярослава одеялом и пошла убирать художества за его другом. Судя по звукам, тот уже умазал кухню и перешел в гостиную.
Чувствую, я сегодня лягу нескоро!
* * *Утром я пила на кухне кофе, стараясь не заснуть прямо лицом в кружке. Глаза слипались, поскольку спать я легла в четыре утра, когда пьяная лягушка наконец угомонилась и развалилась на пузе ровно под столом.
Я решила не трогать мерзавца, чтобы у него не открылось второе дыхание и он не натворил еще каких-нибудь дел.
— Доброе утро, — показался на кухне смущенный Ярослав.
Да… Бывает неудобно, когда впервые открываешь человеку нетрезвую сторону своей натуры. Ну а Власов вчера был вообще никакой, передвигался и то по стеночке.
— Доброе, — подтвердила я, пододвигая к нему таблетки от головной боли и наливая в чашку кофе. — Конечно, получился не такой, как у тебя, но тоже неплох.
— Спасибо, — с благодарностью принял мою заботу наставник.
Видимо, вздохнул с облегчением, что я не полезла с расспросами.
— А что это с твоим питомцем? — приподняв брови, спросил Ярослав.
Лягух лежал все там же, под столом, и практически не подавал признаков жизни, кроме подрагивания лап, раскинутых в разные стороны.
— У него затяжная депрессия, — ответила я, допивая кофе.
— Да-да, я что-то слышал такое вчера. — И, коснувшись неудобной темы, Яр сразу перевел разговор: — Что собираешься сегодня делать?
— Мне нужно в город. Купить кое-какие мелочи, да и на работу зайти. Скоро выходить из отпуска, и нужно хотя бы приблизительно узнать смены.
Власов задумчиво рассматривал кофе внутри своей кружки и хмурился.
— Что не так? — решилась прервать его я.
— Не хотел бы отпускать тебя.
— Ярослав, но не смогу же я вечно отсиживаться у тебя дома. Жизнь идет.
— М-да… — пробормотал он и, уже подняв на меня взгляд, добавил: — Пожалуй, ты права. Но сегодня предлагаю такой вариант действий: ты отправляешься со мной, я быстренько до обеда переделаю свои дела и съездим потом вместе к тебе на работу.
— Хорошо, — согласилась я, не понимая, в связи с чем Власов так трясется обо мне.
Но когда мужчина выходил из комнаты, у меня осталось стойкое ощущение, что я его не так поняла.
Вздохнув и взяв с пола Диму, я приподняла его на уровень своих глаз, оценивая состояние лягуха. Он шкуркой висел в руках.
— В принципе, если склеишь лапы, можно тебя пустить на кошелек. Вдруг кто поверит, что из крокодиловой кожи.
На мои слова последовала хоть какая-та реакция: на меня мрачно вскинули глаза и дернули лапой.
— М-да, боюсь, аксессуар будет бракованным. Сырье явно не первой свежести.
После чего, сжав и так зеленую тушку в руках, отправилась за вещами и в город. День предстоял насыщенный, а утро еще и неприятное.
* * *Выйдя из машины, я посмотрела на вывеску большого книжного магазина.
— Что такое? — забеспокоился Ярослав.
— Понимаешь, не хочу тебя обидеть, но об этом милом месте у меня остались не слишком приятные впечатления, как и о людях, что находятся здесь. Только, пожалуй, одна девушка-продавщица вызвала положительные эмоции, и все. И я не собираюсь их менять. По крайней мере пока.
— Не буду тебя заставлять. Но, думаю, есть здесь люди, которым ты можешь дать шанс. Вдруг кто придется по вкусу?
Обреченно посмотрев на Власова, я неуверенно кивнула.
— Может, положишь лягуха в сумку? — нерешительно спросил Ярослав, смотря на сверток в моих руках.
— Нет уж, — упрямо помотала я головой, — она у меня новая.
А Дима сегодня был зеленее обычного, особенно последние пятнадцать минут в машине.
Власов же, видимо, не уловив логики в моих словах, открыл мне дверь и, придерживая ее, пропустил внутрь.
В зале с огромными книжными стеллажами особенно ничего не изменилось. Все тот же чудесный запах, неповторимый лабиринт проходов и атмосфера, что можно почувствовать лишь в таком месте: в воздухе витали волшебство и предвкушение открытия новых миров.
Сильная рука обвила меня за талию и оттащила от стеллажа.
— Нам нужно идти, потом здесь полазишь, — лукаво улыбнулся Ярослав.
Первая открытая улыбка за все время!
Свободно ориентируясь в книжном лабиринте, Власов уверенно вел меня через весь магазин.
— Как ты здесь не теряешься?
— Годы практики. Подожди, скоро сама освоишься.
— Не думаю, что буду часто здесь бывать.
— Ну… — помрачнел мужчина, — Дима в отличие от меня здесь бывает редко, но книги все равно приманят. Есть такие сокровища…
Не поняла его рассуждений, но переспросить не успела. Меня подвели к железной лестнице, которой как минимум было пару веков, нешикарной, но красивой своей классической простотой.
По ней мы забрались на второй этаж, где я снова увидела полки, что тянулись вдоль коридора, а по бокам здание огибали кабинеты.
— Ого, здесь много народу каждый день бывает, — смотрела я на суетящихся людей, посматривающих на нас с Ярославом с любопытством.
— Сама скоро перезнакомишься со всеми. А пока хочу представить тебя человеку, с которым ты уже виделась.
Открыв только ему известную дверь, Власов протолкнул меня вперед.
— Жанна, привет. Помнишь Софью?
Я увидела перед собой продавщицу, с которой разговаривала, когда пришла сюда в первый раз.
— Добрый день, — пролепетала девушка, с жадностью меня рассматривая.
— Здравствуйте, — кивнула я, неуверенно посмотрев на Ярослава.
— Посиди пока здесь, я попозже тебя со всеми познакомлю. Сейчас мне необходимо отлучиться.
— Помни: после обеда нам нужно ко мне на работу.
Моего плеча лишь согласно коснулись, и Власов вышел, а я осталась наедине с новой знакомой.
— Что это я, присаживайтесь. Как Ярослав Игоревич сказал, я Жанна.
— Спасибо. Возможно, вы единственный человек, с кем мне здесь будет приятно общаться, — ответила я, присаживаясь на диван и окидывая взглядом комнату.
Небольшое помещение с обоями в цветочек, строгой мебелью в виде шкафов с папками, рабочего стола и уголка, где стояла тумбочка с бытовой техникой, а рядом небольшой холодильник. Уютно, функционально.