Кей Би вообще относился к категории весьма консервативных людей, с опаской воспринимающих малейшее отклонение от привычных стереотипов. Арабы вызывали у него чувство опасности, назойливые и шумные евреи раздражали, латиносы казались или слишком грубыми, или порочными.
«Я несчастный человек, – жаловался самому себе Кей Би, – со всеми этими особями, которых терпеть не могу, мне приходится вести бизнес». Он даже допускал, что его смелые, на грани безумия идеи были призваны компенсировать постоянное раздражение от общения с чуждыми и неприятными ему представителями разных рас и народов.
Шейх Анвар был редким исключением из общего правила. Кевину нравились его масштабное мышление, скорость реакции, безжалостность и цинизм.
Он сам был склонен к рискованным финансовым операциям, которые будоражили его вялотекущую кровь и добавляли необходимую порцию адреналина. К тому же бизнес был неразрывно связан с политикой и давал возможность мимоходом определять судьбы сотен миллионов людей, а это льстило самолюбию.
– Деньги – скучная материя. Чтобы они приносили радость, нужна яркая упаковка. Для кого-то – яхты, дворцы, футбольные команды, женщины, казино. А я скромный человек. Мне достаточно игры в политику. Я ни на что не претендую, лишь бы выходило по-моему, – объяснял Кевин своей жене, высокой худощавой леди из очень богатой семьи. Брак по расчету оказался удачным, по крайней мере он не отвлекал Кевина Батлера от его любимых занятий.
Шейх сам встретил Кей Би у трапа его личного самолета и проводил в королевские покои. Это был исключительный знак внимания.
По дороге разговаривали о погоде, грандиозных строительных проектах в Арабских Эмиратах, о породистых скакунах, которые недавно пополнили конюшню Шейха и стоили целое состояние.
Батлер рассказывал смешные истории из жизни вашингтонской элиты. Он безжалостно высмеивал президента Буша-младшего и жадных банкиров, которые надувают мыльный пузырь липовых инвестиций и сомнительных кредитов. С негодованием говорил о двуличии европейских политиков. Особенно досталось президенту Франции Николя Саркози, которого Кей Би подозревал в «тройной игре».
Между делом он пообещал Шейху, что не позднее следующего года Америка вытеснит Россию с Кавказа и даст по рукам китайцам в Африке. Однако в эту тему углубляться не стал, оставив Шейха в состоянии глубокой задумчивости.
– Нужны перемены, – повторял Кей Би, с чем Шейх, упакованный в древние одежды бедуинов, охотно соглашался.
Серьезный разговор предстоял вечером, после того как Кевин Батлер отдохнет, просмотрит последние биржевые новости и даст указания топ-менеджерам своих многочисленных компаний.
Традиционные прогулки на верблюдах и танцы живота Шейх благоразумно не предлагал, зная, что Кей Би с вежливой и брезгливой улыбкой от экзотики откажется.
Вечерняя беседа проходила в личных покоях Шейха. Более надежное место трудно было себе представить.
– После нашей последней встречи произошли важные события, – торжественно начал Шейх Анвар.
– Мы, кажется, обсуждали Пакистан и Иран, – уточнил Кей Би.
– Уважаемая Беназир Бхутто вернулась в Пакистан и была встречена толпами своих сторонников, – с удовольствием сообщил Шейх.
– Да, многие пострадали.
– Она отказалась от союза с военными. Это вызвало недовольство ее американских и британских друзей. И совершенно напрасно. Коалиция с военными дискредитировала бы Беназир.
– В обеих вариантах есть свои плюсы и минусы. Как бы ей не остаться в полном одиночестве.
– Беназир это не грозит. Она многое пережила и стала мудрым политиком. Скоро состоится ее первая встреча с бывшим премьер-министром Навазом Шарифом.
– Который провел восемь лет в Саудовской Аравии.
– И стал благочестивым мусульманином. Хороший союз, намного более перспективный, чем коалиция с военными. Беназир будет провозглашена лидером объединенной оппозиции. Это откроет ей дорогу к власти, а заодно ее сторонникам и союзникам.
– И вашим людям, уважаемый Шейх, – успел добавить Кей Би.
– Совершенно верно. Мои представители войдут в правительство, если Беназир одержит победу. Выборы состоятся в январе следующего года. Осталось совсем немного времени. Борьба предстоит очень напряженная.
– Вот-вот, я бы сделал акцент на сложностях. Вы не можете гарантировать победу Беназир на выборах. У нее много сторонников, но военные продолжают контролировать власть и финансы. Нужна экзальтация избирателей в масштабах всей страны, а ее пока не видно. Манифестации шумные, но жидкие, если верить нашему посольству. Деньги, которые вы выделяете, уважаемый Шейх, часто оседают в карманах посредников. К тому же я не доверяю Беназир Бхутто. Если она почувствует силу, то погонит прочь Наваза Шарифа и ваших людей.
Шейх недовольно поджал губы. Он ожидал более оптимистичной оценки.
– Из-за неясности ситуации наши стратеги считают необходимым повысить ставки и разрубить весь узел проблем одним ударом, – жестко сказал Кей Би.
Шейх заметно напрягся. Кевин после короткой прелюдии перешел к очень важным вещам. Это была его обычная манера. Он ценил свое и чужое время и, как правило, делился суперсекретными данными, которыми не обладал даже Шейх с его огромными финансовыми возможностями и обширной агентурой.
– Комитет начальников штабов армии США подготовил план крупной военной операции. Предлагается создать военную коалицию из числа союзников и нанести удар по Пакистану.
– Вы оговорились. Наверное, по Ирану, – не выдержал побагровевший от неожиданности Шейх.
– А вот и нет. Сначала по Пакистану, а потом, возможно, по Ирану. Как пойдет. От погоды зависит, – беззаботно сказал Кевин.
Шейх покачал головой. Вид у него был сумрачный.
– Не ожидали? – ликовал Кей Би. Он обожал удивлять собеседников. – Поводом для военной операции послужат теракты против иностранных граждан на территории Пакистана и соседних стран, прежде всего Индии. По нашим данным, исламисты готовят взрывы посольств, в гостиницах, в аэропортах, захват заложников. Некоторым дипломатам и туристам не повезет – придется поближе познакомиться с террористами. Обычная тактика террористов. Главное – поразить воображение. Дело не в количестве жертв, а в ощущении беспомощности.
Шейх опять покачал головой.
– Коалиция обвинит пакистанские власти в том, что они не способны противостоять терроризму. Затем будет нанесен удар по базам террористов, – развивал свою мысль Кей Би.
– Америка уже наносит такие удары. Не вижу ничего нового, – заметил Шейх.
– Дело не в ударе. Хотя, конечно, он будет на порядок мощнее тех булавочных уколов, которыми пытаются достать террористов в их крысиных норах. Но это только прелюдия к совершенно новому повороту событий. Комитет начальников штабов предлагает ввести войска коалиции на территорию Пакистана и взять под контроль наиболее проблемные районы – Белуджистан, Северо-Западную Пограничную провинцию, анклавы в Синде.
– Это в чистом виде повторение сценариев в Ираке и Афганистане. А там полный провал. Я же говорю, что ничего нового! – возразил Шейх.
– План операции подписан председателем комитета начальников штабов Майклом Мулленом. Политическое решение, правда, еще не принято. Муллен намерен посетить Исламабад и предъявить Мушаррафу ультиматум. Он потребует увеличить наш воинский контингент на территории Пакистана. Это облегчит высадку войск коалиции. Если Мушарраф откажется, США прекращают выделять финансовую помощь.
– И тогда режим падает, как спелое яблоко, а наши люди за спиной гарантированно приходят к власти. Интересный сценарий! – после некоторых колебаний согласился Шейх. Он побаивался Кей Би и предпочитал не идти на конфликт, даже если оставались сомнения.
– Я не исключаю, что к вам, уважаемый Шейх, направят спецпредставителя из Вашингтона, чтобы заручиться поддержкой в реализации плана высадки войск.
– Хорошо, я поддержу, – пообещал Шейх.
– Подобный сценарий меня и моих друзей совершенно не устраивает, – сделал неожиданный вывод Кей Би.
– Вы не перестаете меня удивлять! – признался Шейх. – В чем же дело?
– В двух словах и не объяснишь. Вы сами сказали, что это – повторение неудачных операций в Ираке и Афганистане. Америка уже понесла огромные потери – финансовые, военные, людские. Не говоря уже о репутации. Американцев ненавидят во всех странах мира. Буш-младший считается самым плохим президентом за всю историю после получения независимости.
– Вынужден признать, что вы правы, хотя это крайне невежливо с моей стороны, – помявшись, заметил Шейх.
– И это еще не все, – с нарастающим напряжением говорил Кевин. – Ситуация складывается неблагоприятно. Очень скоро рухнет фондовый рынок. Последствия будут разорительными. Даже если мы начнем новую военную операцию, ее нечем будет финансировать.
– Относительно финансового краха вы серьезно?
– Да, обсудим это отдельно. Большой бизнес не хочет рвать с Пакистаном и особенно с Ираном. Сейчас иранцы стали выводить свои капиталы из европейских банков. Очень невыгодно для западной экономики. Нужно восстановить связи с Ираном, а «режим мулл» можно попытаться заменить изнутри, но не прямым ударом американских вооруженных сил. Военным главное – врезать, а потом расхлебывай.
– Это меняет наши планы в Пакистане?
– Никоим образом! Только ускоряет их осуществление и придает им драматизма, как в хорошем фильме. Боевик мы превращаем в трагедию.
– Скорее, в фильм-катастрофу.
– Прежде чем перейти к правильному сценарию, хотел бы обратить ваше внимание, уважаемый Шейх, еще на одну группу стран. Это Россия, ее партнеры в Центральной Азии и в районе Каспия.
– Так, очень интересно.
– Они контролируют основную долю газа и нефти, которые поступают в Европу. Кто возьмет под контроль районы добычи и транспортные трубопроводы, будет контролировать геополитическую ситуацию не только на Востоке, но и на Западе.
– Но это принципиально другой регион.
– Дорогой Шейх, не забывайте, что мы живем в эпоху глобализации. Регионы сходятся и расходятся так же, как создаются и распадаются браки. Впрочем, это сравнение вас вряд ли устроит.
– Напротив, Коран – священная книга, которая впервые предоставила женщинам право на развод и юридически гарантировала возможность получить долю имущества, если женщина хочет уйти от мужа.
– Похвально, хотя я против разводов в принципе. Для меня это символ порока. Так же, как аборты и СПИД.
– Вы сами упомянули о разводе.
– Да, иногда приходится идти на крайние меры. В январе в Тегеране собирается саммит руководителей прикаспийских стран. Вот вам сближение регионов. А теперь их нужно развести раз и навсегда. Собравшись вместе, эти люди могут погибнуть все сразу в результате террористического акта. Никто не может исключать такой вероятности. Ответственность возьмет на себя одна из известных организаций, скажем «Аль-Кайеда». Ее репутации это не повредит.
– Всех сразу? – переспросил Шейх и уже более внимательно посмотрел на Кевина: не впал ли его американский друг в умственное расстройство? С людьми, которые много работают и подвержены постоянным стрессам, такое случается.
Однако Кей Би даже не обратил внимания на подозрительность Шейха.
– В 1943 году немцы хотели взорвать «большую тройку» – Сталина, Рузвельта и Черчилля – во время их встречи в Тегеране. История повторяется.
– Тогда у немцев ничего не получилось, – возразил Шейх.
– Технологии ушли далеко вперед. Во время войны Иран был оккупирован русскими и британскими войсками, а сейчас принципиально другая ситуация. Неужели вы не найдете боевиков и надежные связи, чтобы провести эту операцию?
– В принципе можно подготовиться довольно быстро. Каналы, базы, люди – все это имеется. Но что дальше?
– Очень просто. Сначала резкая дестабилизация в Пакистане, затем в Иране, хаос в элитах прикаспийских стран, кроме России, но там свои проблемы. Под угрозой радикальных революций правящие кланы примут помощь Америки и ее союзников с распростертыми объятиями – как спасителей, а не как завоевателей. Мы можем реально контролировать этот стратегический район.
– А не лучше ли договориться с руководителями прикаспийских государств? – засомневался Шейх.
– Слишком медленно, упустим драгоценное время. Не говоря уже о том, что чересчур дорого. Они будут отчаянно торговаться, требовать компенсации за каждую уступку. Мы окончательно утратим инициативу. Лучше тогда сразу отказаться от борьбы. Я не участвую в заранее бесперспективных предприятиях, – с жаром доказывал Кей Би.
Бледные щеки разрумянились. Он словно выплевывал жесткие рубленые фразы.
– Мир жесток и непредсказуем. Не нам его менять, мы можем только придать правильное направление движению, – завершил Кевин и посмотрел в глаза Шейху.
– Все в воле Аллаха. Но очень рискованно, – сказал Шейх.
– Я так не думаю.
Шейх тяжело задумался. Он понимал, что при всей соблазнительности нарисованных перспектив, пожалуй, впервые Кей Би втягивал его в такую историю, из которой может не оказаться выхода.
Для него по крайней мере.
– И еще одно. – Кевин встрепенулся, словно вспомнив важную деталь. – На хвост вашим людям сели американские спецслужбы. Скоро в Пакистан приедет команда из ФБР. Будут разбираться с утечкой секретов из американского посольства. Этот очаг нужно погасить.
– Погасим, – пообещал Шейх. Неожиданностей ему уже хватило с избытком и хотелось заняться чем-то более приятным. – Кстати, не желаете посмотреть мои новые приобретения – великолепных скакунов? Вот прекрасный альбом.
Шейх протянул книгу в переплете из змеиной кожи с драгоценными камнями на обложке.
– Лучше альбом, – согласился Кевин.
– Возьмите книгу, это мой подарок, – сказал Шейх, – издано всего в десяти экземплярах.
– Благодарю, вы дарите мне целое состояние, – приятно улыбнулся Кей Би.
– Да, это уже уникальная редкость, и цена ее будет расти, – не стал скромничать Шейх.
Кевин был рад. На беглое пролистывание альбома перед сном уйдет не более пяти минут. Причем большую часть времени он будет разглядывать камни. И хорошо, что не нужно ехать в конюшню.
Американец не любил лошадей, даже чисто вымытых и надушенных.
Казалось, что все равно пахнет навозом.
Шейх долго курил кальян после ухода Кевина и смотрел телевизионные новости.
Показывали судебный процесс над одним из руководителей «Аль-Кайеды», Халидом Шейхом Мохаммедом, которого Шейх хорошо знал в прошлом. Он заметно похудел, черные волосы стояли дыбом, но глаза смотрели дерзко и с вызовом.
Подозреваемый в организации терактов 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, – бубнил голос диктора, – Халид Шейх Мохаммед попросил судью вынести ему смертный приговор. По словам подсудимого, в этом случае он сможет стать мучеником.
Он был арестован пакистанскими спецслужбами в марте 2003 года в городе Равалпинди, а затем передан в распоряжение США.
Как признали американские военные, в ходе допросов террориста на базе в Гуантанамо к нему неоднократно применялись пытки.
Боевик заявил о своей причастности к двадцати девяти терактам, многие из которых не были осуществлены. На совести Х.Ш. Мохаммеда – взрывы американских посольств в Кении и Танзании, а также подрыв эсминца «Коул» на рейде порта Аден в Йемене.
Однако самым громким делом стала атака 11 сентября 2001 года на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке и на здание Пентагона в Вашингтоне.
Террорист заявил, что готовил многие другие акции, которые не удались. В частности, он планировал убийства экс-президентов США Джимми Картера и Билла Клинтона, взрывы на американских АЭС и нью-йоркских мостах, теракты против посольств США и Израиля в Азии и Австралии.
Любопытно, что лидер «Аль-Кайеды» Усама бен Ладен, по словам Х.Ш. Мохаммеда, долгое время был противником терактов 11 сентября. Он далеко не сразу понял и одобрил предложение о нападении на Соединенные Штаты с использованием лайнеров внутренних авиалиний.
Х.Ш. Мохаммед раскритиковал бен Ладена за отобранных исполнителей терактов, часть из которых вообще не говорили по-английски и не представляли себе жизни на Западе.
Террорист надеется, что смертная казнь за организацию террористических атак принесет ему ореол мученика.
Шейх Анвар с облегчением вздохнул.
Он нашел моральное оправдание. Лучше быть мучеником, чем жертвой. Даже если вскроется его роль в операции, предложенной Кей Би, правоверные не осудят его. Он будет мучеником и святым.
А потом, кто сказал, что тайное становится явным? Многие секреты хранятся веками и никогда не будут раскрыты.
«Итак, выбор сделан. Завтра займемся техническими деталями».
Шейх не без удовольствия подумал, что своим решением легко распорядился жизнью многих людей, которые не знают и даже не догадываются об этом.
Ноябрь 2007 года,
Пакистан, Лахор
– Как в городе? – спросила Беназир.
– В целом спокойно, обычная суета. – Начальник ее личного штаба, объединяющего функции секретариата, избирательного центра и службы безопасности, ободряюще улыбнулся. – Можно выезжать в Исламабад.
«А стоит ли? – подумала Беназир, приглаживая опухшие от сна веки. – Спокойно. И всего лишь?»
Она думала, что люди будут ликовать, узнав о ее освобождении из-под домашнего ареста. В городе сразу же соберутся возбужденные толпы, которые выльются на улицы, затем выйдут на дороги, блокируя движение и набухая, как вены на уставших ногах.
По крайней мере такую картину рисовали ей политические советники.