– Медведь и енот, – повторила Ленори. – А еще что-нибудь?
– Я не слишком-то рассмотрел остальное. Я в основном был сосредоточен на медведе и еноте. Мне пришлось пройти через длинный тоннель.
В улыбке Ленори засветился триумф. Она взяла его за руку и нежно сжала:
– Тебе удалось, Конор. Я думаю, ты нашел нашу дорогу.
Не прошло и часа, как Конора провели мимо дюжины вооруженных стражников, сквозь множество двойных дверей к комнате с высокими потолками. Все окна в ней были занавешены шторами. Там его ждали Олван, Ленори, Тарик, Роллан и Мейлин с духами своих животных. Выдра Тарика носилась по комнате. Полная эмоций, она взбиралась на мебель и книжные шкафы. Партнерство Тарика с Люмио выглядело странным, так как первый был высок и слишком серьезен. Возле камина стоял лось Олвана, его массивной фигуре не хватало места в четырех стенах. Эта величавая комната была чем-то похожа на кабинет графа Трансвика, но была даже больше.
Олван встал, потирая большие ладони, и осмотрел комнату проницательным, мудрым взглядом. Несмотря на седину в волосах и бороде, у него были крупные, мощные руки и ноги, широкая грудь. Возраст еще не лишил его силы или энергичности. Конор легко мог представить Олвана верхом на лосе во главе целой армии на поле боя.
Предводитель Зеленых Мантий шумно прокашлялся.
– Я знаю, мы держали вас в неведении относительно роли, которую, надеюсь, вы станете играть. Вы можете обвинить меня в промедлении, но я предпочитаю все выяснить, прежде чем с кем-то этим делиться. Вступление в ряды Зеленых Мантий – это, скорее, первый шаг к жизненно важной цели, которой вы будете служить. Принимая во внимание недавние события, – он кивнул на Конора, – от нас зависит, когда мы начнем действовать.
Олван прошел к камину. Когда он повернулся к остальным, выражение его лица было серьезным.
– Много-много веков назад, во время последней мировой войны, четыре народа Эрдаса сражались с Пожирателем и его армией захватчиков. Двое из сонма Великих Животных, – продолжал он, – помогали Пожирателю – Обезьяна Ково и Змей Гератон. Четверо Великих зверей были на нашей стороне. Трое из них сегодня здесь, с нами.
Олван замолчал, чтобы все усвоили информацию. Ощущая себя недостойным, Конор посмотрел на Бриггана. Волк сидел и внимательно слушал.
– Прежде чем первые Эссикс, Бригган, Джи и Ураза присоединились к бою, мы терпели поражение. Война затронула все континенты. Бо2льшая часть Нило и Цонга пали. Цонгезцы и нилийцы, которым удалось убежать, направились в Эвру и Амайю, но только чтобы обнаружить, что эти народы тоже в осаде, а города разрушены. Не хватало еды. Победа Пожирателя была лишь вопросом времени. Зеленые Мантии тогда были еще молодой организацией, но четверо Великих Зверей оказали поддержку, и Отмеченные объединились, чтобы примкнуть к нам. Зеленые Мантии сделали то, что никто до них не делал, – они пошли в крупное наступление и вступили в бой с Пожирателем. Четверо Великих зверей отдали в том бою свои жизни, именно поэтому их и называют до сих пор Четверкой Павших. Но Пожиратель тоже погиб, а Ково и Гератон были взяты в плен. Пришлось заплатить великую цену, но четыре народа вышли победителями и начали возрождаться заново.
– А другие звери, что насчет них? – спросил Роллан. – Другие девять?
Олван пожал плечами:
– Увидев ущерб, который причинили двое из своих, некоторые из Великих зверей предложили помощь в самом конце. Теллун и Элк, самые сильные из всех, пленили Ково и Гератона за их преступления, а Лебедь Нинани подарила Зеленым Мантиям секрет создания Нектара. Остальные… Скажем, понять Великих зверей достаточно трудно. Они редко высказывают единодушие по любому вопросу, а их цели практически непостижимы. Они стремятся оставаться в стороне и вмешиваются, только если всем грозит смертельная опасность.
– Пожирателя они не считали серьезной проблемой? – усмехнулся Роллан.
Олван вздохнул:
– Об этом можно только гадать. Может, некоторые из Великих зверей считали, что лучше защищать собственные территории или талисманы.
Конор посмотрел на Ленори с молчаливым вопросом.
– Каждого Великого зверя защищает уникальный талисман, – поспешила объяснить Ленори, – тотем, в котором хранится великая сила.
– Кроме Ково, Гератона и Павших, – сказала Мейлин. – Их талисманы исчезли после войны. Есть подозрения, что Теллун попросил Орла Халавира их спрятать.
– Очень хорошо, – сказал Олван. – Ты изучала свою историю. События, окружающие Великих зверей, часто ошибочно относят к легендам. Я рад, что в Цонге есть те, кто считает, что эти подвиги стоит помнить, и рассказывает о них не только в детских сказках.
Мейлин слегка покраснела:
– Я слышала об этом от моей няни, а не от учителей.
Олван нахмурился:
– О Великих Животных долго не вспоминали. Мы почитаем Павших на наших флагах, мы рисуем картины и возводим статуи, рассказываем истории, но для большинства людей Великие звери – это далекое прошлое. Многие даже сомневаются в том, что они когда-либо существовали.
– Я сам был таким, – сказал Роллан. – Пока не появилась Эссикс.
Олван кивнул:
– Ты не виноват. Это превалирующее мнение, которое в той или иной степени разделяют премьер-министр Амайи, Королева Эвры, Император Цонга и Верховный Вождь Нило. И все-таки во время самых серьезных поворотов в истории Великие Звери всегда играли главную роль. Сейчас мы стремительно приближаемся к кризису, и помощь Великих Животных может оказаться важнее, чем когда-либо.
– Вы думаете, что вернулся Пожиратель? – спросила Мейлин, всем телом задрожав от волнения. – По-вашему, это он атаковал Цонг? Почему нас не предупредили?
– У нас не было ничего, кроме подозрений, – грустно сказал Олван. – Я пытался предупредить руководителей всех стран, но заставить их обратить внимание на то, что я говорил, мне не удалось.
– И мы все еще не знаем полной картины, – пояснила Ленори.
Олван кивнул:
– Каждый день поступает новая информация. Против нас мог выступить тот же Пожиратель, который давным-давно сравнял с землей бо2льшую часть Эрдаса, а может и какой-либо из его последователей. Мы до сих пор не уверены. Точно известно одно – Пожиратель может поднять огромные, сильные армии за короткое время. Он может быть терпеливым и проницательным или безжалостным и наглым, в зависимости от того, что ему нужно. Он внушает маниакальную преданность своим последователям. И он с удовольствием разрушил бы цивилизованный мир, чтобы править пепелищем.
– Что нам нужно делать? – спросил Конор.
Олван по очереди посмотрел на Конора, Мейлин и Роллана:
– Наши шпионы узнали, что Пожиратель снова организовал поиск крайне значимых талисманов. У каждого из талисманов – своя сила, и ей может пользоваться один из Отмеченных. Наш враг хочет использовать эти силы против нас. Поэтому мы вернем себе талисманы прежде, чем это сделает он.
– Погодите, – произнес Роллан, бледнея, – то есть вы хотите, чтобы мы отправились за талисманами Великих Животных?
– Вы пойдете не одни, – сказал Олван. – У Зеленых Мантий нет воина лучше Тарика. Он будет вашим проводником и защитником. Я сожалею, что вы все слишком юны, но найти и вернуть талисманы без вашей связи с Павшими будет почти невозможно. Эти талисманы могут изменить весь ход войны. В вас нуждается весь Эрдас.
Пораженный тем, какая огромная задача стоит перед ними, Конор почувствовал головокружение. Как он сможет пойти против одного из Великих зверей? Это было не просто опасно, это было за гранью возможного! Олван практически подписал им смертный приговор. Конор дотронулся рукой до Бриггана. Волк лизнул его ладонь. Без Бриггана они бы не узнали, где искать Аракса. Конор попытался набраться решимости. Олван был прав: если Пожиратель хотел найти эти талисманы, Зеленым Мантиям придется добраться до них первыми. Конор не знал, каким образом, но попытаться стоило.
– Мы выполним то, что должны, – пообещал Конор, несмотря на то, что его голос срывался.
– Говори за себя, – сказал Роллан.
– Я и имею в виду себя и Бриггана, – пояснил Конор, вспыхнув.
– Ах да, верно, – ответил Роллан и повернулся к Олвану: – Ну, я понимаю, почему мы вам нужны. А нам что с этого? Кроме того, что мы будем рисковать собственной жизнью и выполнять задачи, к которым мы не готовы.
– Это твой долг как представителя Ордена Зеленых Мантий, – спокойно сказала Ленори. – Твоя награда будет такой же, как и наша, – удовлетворение, что защитил то, что правильно, что ты защитил Эрдас.
– Я не из Зеленых Мантий, – сказал Роллан. – И могу никогда не стать одним из вас.
– Мы это сделаем, – сказала Мейлин, бросая на Роллана взгляд, полный презрения, – Джи и я. Именно на это я и надеялась – на возможность хотя бы что-то изменить. Я видела, что нас ждет. У Цонга лучшие армии в мире, но эти новые захватчики рвут их на части. Мы не должны позволить им получить больше власти. Их нужно остановить. Для меня было бы честью вступить в ваши ряды и защищать Цонг так, как вы описываете.
Конор посмотрел на Мейлин с восхищением и небольшой толикой страха. Он едва ли мог представить все тяготы, что ждали их впереди, но, по крайней мере, он и Бригган не столкнутся с ними один на один. Но что о себе возомнил Роллан? Какую еще награду ему надо?
Роллан вздохнул:
– А если я не хочу становиться одним из Зеленых Мантий?
– Да как ты можешь быть таким эгоистичным?! – вскипела Мейлин. – На Цонг напали. Скоро нападут и на весь Эрдас. Какие такие великие предложения, по-твоему, мир должен сделать трусу в военное время?
– У меня никаких предложений не было, пока не было Эссикс, – стиснул зубы Роллан. – Пока у меня не появилась птица, Зеленым Мантиям до меня и дела не было. Есть такой город, в котором куча таких сирот, как я, и Олван был слишком счастлив и проходил мимо них, пока Эссикс не обнаружил. Может быть, мне интересно, почему в Зеленые Мантии принимают только Отмеченных людей. Может быть, я хотел бы знать, кто поручил им заняться Великими Животными и талисманами. И может быть, в отличие от тебя, я не слишком люблю, когда меня заставляют заняться тем, что я не понимаю! Я хочу знать точно, на кого я работаю и почему.
Олван взглянул на Тарика и Ленори. Встал и медленно направился к тому месту, где сидел Роллан, пока не остановился прямо перед ним, глядя сверху вниз. Конору стало интересно, хотел ли Олван смутить Роллана. Но когда большой человек заговорил, его голос не выдал никаких эмоций.
– Я могу понять твое желание подумать, прежде чем принимать такое серьезное решение. Я верю, что время, которое ты проведешь с Зелеными Мантиями, позволит тебе избавиться от твоих сомнений и убедиться в нашей искренности. Мы не считаем, что отвечаем за Великих Животных. Мы выполняем то, что должны, потому что знаем, что вместе с Великими Животными мы – последняя линия обороны.
– А как насчет правительства? – спросил Роллан. – Премьер-министра и всех остальных.
Олван скептически сморщился:
– Они делают то, что делают. Они управляют. Они создают и укрепляют законы. Они спорят о торговле и время от времени борятся друг с другом. Это просто возня, мелкая человеческая возня. Но у нас есть возможность видеть то, что выше человеческих забот и повседневной суеты. Каждый из нас был наделен духом животного. И поэтому мы будем защищать Эрдас – весь Эрдас – со всем, что в нем есть.
Роллан сжал губы.
– Я – не сумасшедший. Я тоже не хочу, чтобы Эрдас превратился в пустыню. – Он поразмыслил немного. – Но что, если я не готов присоединиться к Зеленым Мантиям, но помочь хочу?
– Могу я предложить тебе другой вариант? – спросил Олван. – Мы часто работаем с Отмеченными людьми, которые не давали нам присяги. Обычно мы не допускаем их к самым серьезным тайнам, но нынешние обстоятельства выходят за рамки обычных.
– Дайте мне подумать, – сказал Роллан.
Конор отвернулся и закрыл глаза. Кто бы ни пошел вместе с ним, завтра ему придется отправиться в дикие земли и охотиться на легенду.
Потянувшись к своему волку, мальчик прошептал:
– Во что мы ввязываемся?
10
Сон
С изящным зонтиком от солнца на плече Мейлин прогуливалась по деревянной дорожке ухоженного сада. Она дошла до мостика через ручей, который тек между двумя прудами. Внизу ленивыми кругами плавал декоративный карп, поблескивая красными, оранжевыми, желтыми и белыми чешуйками между пурпурными цветами водяных лилий. Деревья и кусты скрывали за собой дом, но Мейлин узнала бы сад дедушки Ксао даже по крохотному участку. Она выросла, бегая по этим дорожкам, окруженная запахом этих цветов.
С холма к Мейлин направлялась панда. Мейлин нахмурилась. Помимо рыбок в пруду и птиц на деревьях в саду никогда не было животных. Панда взошла к ней на мостик и встала на задние лапы.
– Ты скучаешь по Цонгу, – сказала она низким женским голосом.
Мейлин почему-то не удивилась тому, что панда разговаривает.
– А почему я должна по нему скучать?
Панда не ответила. И вдруг Мейлин все вспомнила: ее же забрала из Цонга Ленори. Пока отец сражался с ужасными полчищами врагов, Мейлин убежала на другую часть света – в Амайю, в Новые Земли.
Как она попала в этот сад? Она и не попадала, это был сон.
Мейлин с любопытством посмотрела на панду:
– Ты Джи?
Панда кивнула:
– Прости, что я стала для тебя разочарованием.
– Ты не… – начала было Мейлин, но не смогла договорить. Девочка вздохнула: – Сейчас война. Я надеялась получить животное, которое помогло бы мне сражаться. Ты мне нравишься, но… моему дому, моему отцу угрожает опасность.
– Я тоже хочу тебе нравиться. Дай мне шанс, и ты увидишь, что я гораздо полезнее, чем ты думала.
– Ленори сказала, что ты прославилась своими способностями исцелять. Тебя называли Находящая Мир и Приносящая Здоровье.
– И это тоже, но не только. Мейлин, прислушайся к моим словам. Ты должна идти в дом. Эта погода не хороша для прогулок.
Мейлин запрокинула голову и посмотрела на небо. Солнце ярко сияло, и лишь вдалеке плыли легкие белые облачка.
– Кажется, ничего не угрожает.
– Ты не хочешь здесь находиться, – настаивала панда.
Предостережение заставило Мейлин засомневаться, и она почувствовала слабый холодок. Мейлин оглянулась: нет ли опасности рядом.
– Закрой глаза, – потребовала Джи. – Не обращай внимания на эту иллюзию. Будь очень внимательна.
Мейлин закрыла глаза. К чему нужно быть внимательной? От ощущения холода ее пробил озноб. Да, теперь Мейлин заметила: было очень холодно. И сыро. Дрожа, она обхватила себя руками.
Мейлин открыла глаза, но сад остался таким же. Панда смотрела на нее.
– Я замерзла, – сказала Мейлин.
– Ты не хочешь здесь находиться, – повторила Джи.
Мейлин повернулась и побежала по деревянной дорожке. День казался все таким же приятным, но кожа чувствовала холод и сырость. Стуча подошвами по деревянной дорожке, Мейлин выбирала повороты, которые должны были привести ее к двери в стене. Возможно, если она сможет сбежать из сада, она сможет сбежать и из сна.
Показалась дверь. Взволнованная странным холодом, Мейлин продолжала высматривать опасность, но ничто не нарушало спокойствия сада. Когда она добралась до двери, та была заперта.
Мейлин подергала ручку, толкнула дверь плечом, но та не шелохнулась.
Мейлин задумалась. По рукам побежали мурашки. Это был сон. А что, если она представит себе, что она сильнее этой двери? Отступив на несколько шагов, Мейлин опустила плечо и прицелилась.
Удар был до неприятного настоящим. Отлетев обратно и упав на землю, Мейлин проснулась и подскочила в постели – то, что она увидела, сбило ее с толку. Было темно. Дождь лил как из ведра на ее вымокшую ночную сорочку. Над головой из-за туч приглушенно светила луна, и Мейлин поняла, что находится на крыше высокой башни, окруженной строениями. Это была Башня Рассвета! Но что она делала здесь посреди ночи в ливень?
Замерзшая, вымокшая до нитки, Мейлин поднялась, она дрожала.
Перед ней блестела от дождя прочная деревянная дверь. Мейлин подергала за ручку. Заперто. Плечо еще ныло после попытки ее вышибить. Это был уже третий раз, когда Мейлин ходила во сне с тех пор, как призвала Джи. Сна, связанного с реальным опытом, не было ни разу, но уже дважды Мейлин просыпалась, делая странные вещи в необычных местах. На этот раз все было еще более странным.
Мейлин еще раз попыталась открыть дверь, но та держалась крепко. Услышит ли ее кто-нибудь. Если она закричит? А если она будет колотить по ней подольше?
Мейлин рассказала Ленори о своем лунатизме. Амайянка объяснила, что люди привыкают к новым связям самыми невероятными способами. Более всего были распространены именно ночные кошмары. Перепады настроений. Приступы паники. Даже сыпь. Наблюдались самые разнообразые побочные эффекты. Поэтому во внезапных прогулках во сне не было ничего особенно странного.
Но это же смешно! У нее зуб на зуб не попадал, и замерзнуть она могла на самом деле.
Мейлин била кулаками в дверь и кричала, но, несмотря на все усилия, сильного шума поднять не удалось. От порывов ветра стало так холодно, что Мейлин начала громко хныкать. Она прыгала на месте и хлопала руками, пытаясь хоть как-то согреться. Затем она услышала, как заскрежетал засов, и дверь открылась. За ней было темно.
– Эй? – тихо позвала Мейлин, сжав кулаки и не решаясь ступить в кромешную темноту.
Ледяные капли дождя продолжали бить и жечь кожу. Сверкнула молния, в первый раз с тех пор, как Мейлин проснулась, на мгновение осветив черно-белые контуры.
– Джи? – проговорила Мейлин. Послышались раскаты грома. В дверном проходе снова стало темно. – Это ты?
Панда не ответила. Мейлин почувствовала себя глупо: как можно было ожидать ответа. Она шагнула вперед, выйдя из стены дождя, закрыла дверь, а затем опустилась на колени и обняла панду. От Джи шло замечательное тепло. Мейлин долго ее обнимала, провалившись в густой мех, и с удовольствием, как никогда раньше, нюхала ее запах.