Лана до сих пор считала неправильным решение мамы Лены ничего не сообщать Ярику. Она знала – брат обидится.
Он и обиделся. Правда, никто и предположить не мог, что настолько.
Сначала, когда Яромир только узнал о случившемся, он собирался в ближайшее время приехать в Москву, тем более что был тогда относительно недалеко, на съемках в Румынии. Причем по его голосу Лана, лично рассказавшая обо всем брату, поняла, что Ярик очень расстроен, подавлен и даже испуган. Девушка искренне опасалась тогда, что он снова сорвет съемку и примчится немедленно, как бывало уже не раз. Именно поэтому мама Лена и не хотела тревожить сына – помочь он ничем не сможет, а карьеру подпортит.
Но Ярик не примчался. Ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц. Да, там какие-то неприятности случились, в том городке, где жила съемочная группа, вроде пожар, погиб кто-то из местных. Допустим, это могло помешать приезду брата. Непонятно, каким образом, но могло.
Так ведь и после того, как съемки в Румынии закончились, Яромир не соизволил даже на пару дней заехать домой! Сразу рванул в Штаты вместе со своей новой пассией.
Кто она и что собой представляет, никто толком не знал, даже досужие папарацци не смогли собрать информацию о фаворитке популярного актера. Может, потому, что всерьез увлечение Джеро Красича никто не воспринимал – уж слишком невзрачна была, судя по отзывам свидетелей романа, девица. Почему судить можно было только по отзывам? Потому что сфотографировать нормально, так, чтобы можно было рассмотреть лицо, Джулию (так звали подружку брата) не удалось никому. Нет, пару снимков сделать удалось, но на всех девушка получалась либо спиной, либо в надвинутой на уши бейсболке и черных очках, из-под которых ничего толком не разглядишь, либо кадр получался очень нечетким, словно рука снимающего в этот момент дрожала.
Одно можно было сказать – девица тощенькая, невысокая, с короткими светлыми волосами. Никакая – вот единодушное мнение тех, кто ее видел.
Откуда взялась эта Джулия, никто не знал. Вроде прибилась к съемочной группе там, в Румынии, устроилась на работу ассистенткой. Сначала думали, что она из местных, но в городке о ней не слыхали.
Ну не слыхали – и не надо. Подумаешь, дворняжка какая-то прибилась к звезде, очередная фанатка, наверное. А то, что Джеро приблизил к себе девушку, спит с ней, живут они вместе, – так это ненадолго. Месяц, от силы два – и все закончится. Таких подружек у красавчика было штук пять. Хотя нет, не таких – получше. И все равно расстались. Причем со всеми Красич умудрился сохранить дружеские отношения. Может, потому, что в карманах девиц оседали кругленькие суммы?
Лана тоже, если честно, не особо заморачивалась по поводу очередного увлечения братца. Она вообще старалась не думать о нем.
Потому что Яромир Мирославович Красич, похоже, зазвездил. Одной обидой поведение этого свинтуса объяснить было нельзя.
Ведь с того июньского разговора господин актер больше ни разу не позвонил. А когда ему звонили отец или мама Лена, отвечал односложно и словно нехотя.
И поведение его резко изменилось. Дружелюбный, воспитанный, улыбчивый и компанейский Джеро Красич превратился в хамоватого сноба.
Правда, на работе это никак не отразилось, играл Красич просто великолепно. Новый фильм, съемки которого подходили к завершению, обещал многомиллионную прибыль. Режиссер не скрывал своего восторга, взахлеб рассказывая журналистам, как Джеро вжился в новый, совершенно неожиданный для него образ.
Так вжился, что его партнеры по фильму в момент съемок реально пугались, и от этого сцены получались с первого дубля.
В общем, карьера Яромира складывалась более чем удачно, мама Лена могла не переживать на сей счет.
ГЛАВА 24
– Ну вот видишь, – проворчал Кирилл, глуша двигатель, – мы успели. До начала встречи еще целых три минуты, как раз хватит, чтобы подняться в офис.
– А в порядок себя привести? – возмутилась Лана.
– Куда привести?
– Туда, где обитают причесанные ухоженные девушки с тщательно наложенным макияжем, а не взъерошенные, словно после возни на сеновале, чучундры! Помаду съел, прическу растрепал, пуговицы на блузке едва не оторвал! – Девушка старательно хмурила тонкие брови, но улыбка все равно выбралась на краешек губ.
– Каюсь, было. – Кирилл обошел «Бентли» и помог Лане выйти. – Но, между прочим, за время пути ты уже сходила в этот свой порядок, причем с помощью зеркала заднего вида, что, кстати, несколько затрудняло вождение. И теперь вы, мадемуазель, выглядите, как всегда, сногсшибательно, а вот я…
– А что ты? – Девушка критически осмотрела своего мужчину и пожала плечами: – Типичный метросексуал, ничего особенного. Ухоженный, до безобразия красивый, так и хочется слегка подкорректировать твою самодовольную физиономию! А то на тебя засматриваются чаще, чем на меня!
– Вопрос спорный. Что же касается коррекции внешности, – Кирилл слегка помрачнел, – то, как ты помнишь, Маня Скипина уже предприняла попытку в этом направлении, причем довольно удачную[8].
– Не напоминай мне об этой твари! – Тонкие ноздри девушки задрожали. – До сих пор не понимаю, почему ты позволил ей и твоему братцу избежать тюрьмы!
– Давай не будем об этом, – поморщился Кирилл. – К тому же ты за время пути тоже причинила мне физический ущерб, и теперь я похож на дуршлаг! Отрастила, понимаешь, ногтищи и тычет ими бедного парнишку, тычет! Как мне вообще удалось доставить нас в целости и сохранности! Без зеркала заднего вида, с пытками моральными и физическими!
– А моральные откуда? – хихикнула Лана.
– Думаешь, легко спокойно наблюдать за тем, как ты красишь губы, поправляешь прическу, застегиваешь пуговки на блузке… – в голосе мужчины снова проступили воркующие нотки, но в этот момент лифт офисного здания, который терпеть не мог фривольного поведения на подведомственной территории, предупреждающе дзынькнул.
Двери медленно разъехались в стороны, напоминая неугомонной парочке – вы не дома, вы уже в офисе, вон из соседнего лифта как раз кучка японцев выходит, пора сосредоточиться на бизнесе.
Что ж, пора – значит, пора. Тем более что за встречей с японцами нетерпеливо притопывала ногой еще целая очередь запланированных на сегодня дел.
Рядом с которыми места для личных не оставалось. Ну вот ни капельки. Ни минуточки. Ни одного попугайского крылышка, не говоря уже о тридцати восьми попугаях.
Зато день просвистел, словно «Сапсан» через Бологое. И когда в половине седьмого Кирилл заглянул в кабинет Ланы, та еще продолжала орудовать отбойным молотком бизнеса, объясняя по телефону кому-то из подрядчиков всю глубину его заблуждений.
Правда, увидев Кирилла, девушка в темпе свернула разговор в аккуратный рулончик и отложила его на верхнюю полку стола. До завтра.
– Приве-е-ет, – вполголоса протянула она, медленно поднимаясь из-за стола. – Иди ко мне, я еще не поблагодарила тебя за утреннюю встречу с японцами, экстрасенсик ты мой золотой! Если бы не твои способности, вряд ли мы поняли бы, что дражайший мистер Мацусита пытается нас нагреть на кругленькую сумму. Сквозь его приклеенную улыбку ничего не разглядишь. И ведь ничуть не смутился, самурай хренов! Покивал, губы еще сильнее растянул, согласился с нашими условиями, но как на тебя глянул! Я порадовалась, что у него меча с собой нету.
– Да ладно тебе, – Кирилл обнял девушку и ласково потерся щекой о пушистую макушку. – Какой еще меч, о чем ты! Мацусита прежде всего бизнесмен, естественно, он попытался заключить контракт на максимально выгодных для себя условиях, его команда сработала более профессионально, чем наша, кстати, Мирослав уже отправил помощничков в клизменную?
– Ага, – хихикнула Лана.
– Это правильно. Ишь, расслабились, привыкли, что я всегда рядом. А вот не будет меня…
– Прекрати! – Сердце вдруг болезненно дернулось. – Не говори так, слышишь? Ты будешь, всегда будешь в моей жизни!
– Ну что ты, что ты, бусинка моя! – Кирилл удивленно заглянул в налившиеся слезами родные глаза. – Что ты так разволновалась?
– Не знаю. – Лана уткнулась носом в теплую подключичную ямочку. – Как-то накатило вдруг, аж сердце зашлось. Словно беда какая-то приближается…
– Я слышу. – Кирилл погладил задрожавшие плечи.
– Беду?
– Нет. Твое настроение слышу. Ты просто устала, Олененок, сегодня был трудный день. Пойдем домой.
– Так ты точно ничего плохого не чувствуешь?
– Ничего, кроме твоего беспричинного страха.
– Это хорошо.
Действительно хорошо, потому что гнетущее чувство надвигающейся беды порядком вымотало сегодня Лану. Откуда и в какой момент оно появилось, девушка не помнила, но давило весьма ощутимо, до темноты в глазах.
Но раз Кирюшка говорит, что все в порядке, значит, так оно и есть. Она просто ошиблась в идентификации собственных чувств.
Но раз Кирюшка говорит, что все в порядке, значит, так оно и есть. Она просто ошиблась в идентификации собственных чувств.
Потому что Кирилл на самом деле «слышит» людей. После того как старый волхв вытащил его несколько лет назад из-за грани бытия, у мужчины проявилась способность ощущать скрытые эмоции и чувства людей как свои, и с тех пор обмануть Кирилла Витке было невозможно.
Хотя нет, возможно, если напоить его, вот только одна проблемка для желающих – Кирилл с момента своего второго рождения не пил. Крепких напитков не пил, а нажраться в сопли хорошим вином довольно сложно.
Напряжение, злость, страх, ненависть, презрение – все это Кирилл теперь «слышал». Как, впрочем, и радость, счастье, нежность и любовь.
И тяжесть от чужого негатива стократ компенсировалась двойным наслаждением от взаимной любви.
– Ну что, Олененок, – прошептал он, щекоча губами маленькое ушко, – дома поужинаем или в ресторанчик заедем?
– Дома надо еще приготовить, а я проголодалась, не хочу ждать… Кирилл, что с тобой? – Лана с недоумением посмотрела на замершего вдруг мужчину.
– Погоди. – Они как раз подошли к лифту, и Кирилл собрался нажать кнопку вызова, но не нажал.
Он прикрыл глаза и несколько мгновений стоял неподвижно, словно прислушиваясь.
Собственно, почему «словно»? Лана уже не раз видела такое – Кирилл действительно «слушал». Поэтому она не задавала больше ненужных вопросов и терпеливо ждала.
Если честно, не очень терпеливо, растаявшая было тревога снова накрыла девушку удушливым покрывалом, кончики пальцев похолодели, а сердце трусливо замерло.
К счастью, ступор Кирилла продолжался совсем недолго, секунд тридцать, не больше. Вот он открыл глаза, нахмурился и задумчиво произнес:
– Странно.
– Что странно?
– Откуда столько боли?
– Боли?! Кто-то поранился?
– Нет, боль не физическая, – Кирилл нервно дернул щекой. – Душевная.
– А-а-а, ты услышал чье-то разбитое сердце! – облегченно вздохнула Лана. – Фу ты, напугал! Ну да, жалко, конечно, страдальца или страдалицу, но это не смертельно. Раньше, во всяком случае, ты на это внимания не обращал, верно?
– Если бы я реагировал на все любовные томления, я бы давно свихнулся, – покачал головой мужчина. – Нет, это другое. Знаешь, такое ощущение, словно где-то в здании сейчас пульсирует сгусток горя, жуткий такой, безысходный. Даже дышать трудно.
– Господи, что же это такое может быть? – растерянно прошептала девушка.
И вдруг… Догадка наотмашь хлестнула по сердцу, по оголенным нервам, по изболевшейся душе. Не зря ведь она тоже весь день мучилась от маеты.
– Кирилл, – Лана покачнулась и судорожно вцепилась в руку мужчины. – Это… Это… Папа узнал!
– Что узнал? – не сообразил тот.
– Про маму… Ничего не кончилось, понимаешь?!
– Ты думаешь… – Кирилл страдальчески поморщился. – Нет, откуда? Ведь совсем недавно врачи сказали, что рак больше не вернется!
– Пойдем! – Лана схватила его за руку и потянула за собой. – Скорее!
– Куда?
– К папе! В его кабинет! Он там сидит сейчас совсем один, ему плохо!
– Погоди, может, сначала позвоним?
– Кому, маме?
– Нет, но… Да послушай же!
Но Лана ничего не желала слушать. Разум отключился, раскалившись от ужаса, от одной мысли, что мама… Что она…
Ноги вслед за кончиками пальцев тоже пытались онеметь, Лана споткнулась раз, другой, зашипела от злости, оттолкнула руки Кирилла, заботливо поддержавшие ее за плечи, кроваво-красная пелена отчаяния затопила уже не только разум, но и зрение, девушка неслась вперед, не разбирая дороги.
Пока с размаху не влетела в чью-то широкую, надежную грудь. Знакомую такую, уютную, пахнущую любимым парфюмом отца.
– Господи, Лана, ты куда так летишь, разметав всех на своем пути? – и голос папин, спокойный, немного насмешливый. Правда, в следующую секунду интонация сменилась на встревоженную: – Девочка моя, что случилось? Почему ты плачешь?
Она плачет? Разве?
– Кирилл, ты хоть не молчи! – Мирослав Здравкович прижал к себе дочь и растерянно посмотрел на ее спутника. – Что произошло?
– Ничего, – смущенно почесал затылок тот.
– От «ничего» в истерике не бьются.
– Просто… Просто Лана решила, что… Ну…
– Да что ты мнешься, словно пацан на первом свидании!
– Я подумала… – Лана подняла залитое слезами лицо, внимательно всмотрелась в отцовские глаза, облегченно вздохнула и улыбнулась. – Я ошиблась, ура!
– Прекратите говорить загадками!
– Папик, я даже озвучивать не хочу, что именно мне показалось.
– Ах, вот ты о чем, – дернул щекой Мирослав. – И откуда вдруг взялись такие мысли, позволь поинтересоваться?
– От усталости, наверное. Мне целый день сегодня как-то не по себе.
– Но в течение этого дня ты не металась с совершенно обезумевшим видом по коридорам! – теперь уже отец начал нервничать. – Немедленно признавайся, что ты узнала? Тебе мама позвонила, да?
Кирилл понял, что пора вмешаться, иначе отец с дочерью, измотанные недавней бедой, коллективно понапридумывают себе несуществующих ужастиков:
– С мамой Леной все в порядке, не волнуйтесь. А Лана просто сделала неправильный вывод из моих слов.
– Каких еще слов?
– Кирилл почувствовал, что где-то неподалеку находится человек, у которого случилось что-то ужасное, – шмыгнула носом Лана. – А что может быть ужаснее…
– Понятно, – тяжело вздохнул Мирослав Здравкович. – Ладно, поехали домой, ты действительно устала.
– Но как же тот человек? Которому плохо?
– А ты что, готова бежать на помощь всем, кому плохо? – усмехнулся отец.
– Нет, но…
– Домой!
ГЛАВА 25
Отец ласково, но при этом весьма настойчиво подхватил дочь под руку и увлек в сторону лифта. Кирилл пошел следом, Лана слышала его шаги. И оттого, что рядом были ее самые родные, самые любимые мужчины, страх понемногу отступал, выталкиваемый усиливающимся чувством уверенности и защищенности.
Она справится с любой бедой, если рядом всегда будут папа и Кирилл. Яромир? А что Яромир, он так давно живет вдали от дома, от семьи, что постепенно стал виртуальным членом этой семьи. Все знали, что он есть, что он сын и брат, но и только. Тем более теперь, когда Ярик стал таким зас… Разбаловался, в общем.
Ну и ладно, пусть живет, как ему хочется. Семье достаточно знать, что у него все хорошо.
А вот папа и Кирилл…
Кстати, о Кирилле. Почему-то за спиной больше не слышно его шагов. Лана остановилась и оглянулась. Коридор был пуст. Нет, не так, совсем безлюдным его назвать было нельзя, в семь часов вечера офисное здание еще не пустело окончательно. Народу, конечно, сновало гораздо меньше, чем в разгар рабочего дня, но все-таки сновало.
А вот Кирилла не сновало.
– Ну и куда он решил заскочить? – удивленно приподнял брови Мирослав Здравкович. – И почему нам ничего не сказал?
– Не знаю, – пожала плечами Лана. – Странно.
– Чего же тут странного? – хмыкнул отец. – Может у человека живот прихватить или нет?
– А я вот сейчас позвоню и поинтересуюсь, чего там у него прихватило и в каких местах! Что, предупредить нельзя?
– Можно, конечно, но, вероятно, Кирилл решил не орать на весь коридор о своей маленькой проблеме. В конце концов, не на темной улице пропал, а в офисном здании, где повсюду видеокамеры натыканы. Ладно, поехали вниз, уже лифт пришел. В машине его подождешь.
– У меня ключей нет.
– То есть? Почему у тебя нет ключей от собственной машины?
– Потому что моя собственная машина в сервисе, мы сегодня на Кирюшкином «Бентли» приехали.
– Тогда позвони ему и поторопи. – Отец автоматически глянул на часы и едва заметно нахмурился.
– Пап, ты куда-то спешишь?
– Да мы с мамой сегодня на презентацию приглашены…
– Понятно, – на душе окончательно потеплело – мама Лена возвращается к нормальной жизни! Впервые после болезни решила выбраться с мужем «в люди», а он тут торчит. – Папуль, ты иди, не заставляй мамсика ждать. Ты же понимаешь, как важен для нее сегодняшний вечер!
– Но Кирилл…
– И что Кирилл? Мы вообще-то сегодня с тобой в любом случае не собирались пересекаться вечером, так что давай, резвым козликом к жене! А со своим козликом и его заморочками я сама разберусь.
– Не сомневаюсь! – подмигнул Мирослав Здравкович. – Но если что – вызывай Кравцова.
– Ага, и всю подведомственную Матвею службу безопасности, – хихикнула Лана. – С полным боекомплектом. Все, папс, беги! Удачно повеселиться!
– Мы постараемся.
Створки лифта, все это время нетерпеливо подрагивавшие, облегченно захлопнулись, увозя вниз своего не в меру болтливого пассажира. Хочешь поговорить – поговори, но лифт при этом зачем держать?!
А вот теперь можно и розыском этого свина заняться. Что за шуточки кретинские, нашел время! Знает ведь ее настроение…
Додумать гневную мысль не удалось, в сумочке запел Стинг. Ага, звонит, негодяйский негодяй! Сообразил, наконец. Или просто боится травмирования нежных и не только частей тела.