Грузовики тронулись.
– Надо все делать быстро, – объяснил Себастьян. – Если не успеют отвязать грузовики, мы поднимем их с собой!
Пэгги Сью с тревогой разглядывала дирижабль. Казалось, швы вот-вот лопнут.
Под покровом тумана, никем не замеченные, они добрались до расщелины.
– Ну вот, вы на месте, – сообщил по телефону Хинкер. – Спускайте газ. Поверните рукоятку крана до упора влево. Тогда давление уменьшится, и «Капитан Фантом» начнет спускаться.
Себастьян все сделал, как сказал инженер.
И тотчас же, будто по волшебству, шар опустился на несколько метров и медленно поплыл вниз. Пэгги почувствовала острый приступ тошноты и пожалела, что согласилась на это путешествие. Ей очень хотелось снова оказаться на твердой земле.
Канаты, которые тянулись от дирижабля к грузовикам, просели, их тут же отвязали, и «Капитан Фантом» стал погружаться в подземную тьму.
– Бр-р-р… – сказал синий пес, – у меня такое чувство, будто мы лезем в пасть к акуле… Так и кажется, что расщелина решила нас проглотить!
– Да уж… – вздохнула Пэгги Сью. – Видел, какая там чернота? Это надо же – спускаться к самому центру планеты!
– Если бы не было так страшно, я бы сказал, что это необыкновенное, потрясающее приключение, – объявил синий пес. – Черт побери, там вообще ничего не видно!
Пэгги Сью так сильно сжала веревки, что они больно врезались ей в ладони. Корзина тошнотворно раскачивалась из стороны в сторону: туда-сюда, туда-сюда.
– Почему они не придумали тут никакого заграждения, чтобы не вывалиться? Только опутали все своими дурацкими канатами, и все!
Пэгги стиснула зубы и накинула на голову капюшон. Так она чувствовала себя более защищенной.
«Я вот-вот вывалюсь, я вывалюсь, вывалюсь…» – стучало у нее в голове.
Хватаясь то за один канат, то за другой, девочка сумела добраться до брезентовой палатки, которую Хинкер и его люди пристроили между грудами ящиков. Это было жалкое убежище, напомнившее ей иглу в ледяном доме. Брезент дрожал на ветру, и временами казалось, что вся конструкция вот-вот развалится.
– Так-так-так… мы уже в трещине и погружаемся еще ниже, – проговорил синий пес. – Неба уже не видно – только узенький зигзаг синевы. А впереди сплошная чернота. Как можно существовать в полной тьме?
Пэгги вся взмокла от страха.
К палатке подошел Себастьян. С качкой он справлялся легко – словно заправский моряк – и уверенно ходил по корзине, ни за что не держась. Как все мальчишки, он был рад, что подвернулась возможность себя показать. И он искренне радовался, не думая о том, что их ждет впереди. Пэгги позавидовала его беззаботности: у нее-то на душе было не столь безоблачно.
– Не переживай, – успокоил ее Себастьян и погладил по голове. – Потерпи немного. Нам лететь-то всего двадцать четыре часа.
«Хочется в это верить!» – подумала Пэгги.
Мальчик развязал шнурки, которыми был стянут полог, и предложил девочке забраться в палатку.
– Палатку нельзя держать открытой, – предупредил он. – Это единственное место, где мы можем укрыться от газа. Если снаружи станет невозможно дышать, мы заберемся сюда и достанем баллон с кислородом. Вот почему так важно закрывать за собой полог. Если тебе станет плохо, скорее беги сюда. Поняла?
На четвереньках они влезли внутрь, и Пэгги тут же полегчало. В палатке она чувствовала себя защищенной. Тут сильно воняло сушеной рыбой и вяленым мясом, которыми им предстояло питаться под землей. О разведении огня, конечно же, не могло быть и речи. Рядом с сундуком с провизией лежали свернутые спальные мешки. Друзья решили немного подкрепиться.
– Вкусная, кстати, штука, – заметил синий пес и с удовольствием облизал свою миску.
– И как мы будем в темноте? – беспокоилась Пэгги Сью. – Да это просто опасно: можно зацепиться за что-нибудь и упасть. Сейчас-то еще хоть что-то видно, но скоро вокруг будет одна чернота!
– Не переживай, – сказал Себастьян. – У нас есть фонарики. Они горят синим светом – его не так заметно издалека. А еще есть очки – забыла? В них тоже видно в темноте – в инфракрасном свете. Главное, не забыть их снять перед сном.
Они достали из рюкзака три пары очков и надели их (впрочем, с синим псом пришлось повозиться: не так-то просто нацепить очки на собаку!).
Затем Себастьян предложил всем выйти из палатки и осмотреться. Они сложили миски и вилки, вылезли наружу, зашнуровали полог и, шатаясь, пошли по корзине.
Пэгги Сью ковыляла с трудом: у нее опять закружилась голова. Сгорбившись и сунув руки в карманы, она осторожно пробиралась вперед, стараясь глядеть только в пол. Как она ни пыталась привыкнуть к качке, пока ей это не удавалось. А качало сильно – ящики ездили по корзине от края к краю, так что приходилось все время от них уворачиваться.
Собравшись с силами, Пэгги Сью дошла до Себастьяна, который уже давно стоял на носу. Мальчик примостился на самом краю – одно неловкое движение, и он полетит в пропасть.
– На сколько мы уже опустились? – спросила Пэгги.
– На шестьдесят метров. Очень медленно спускаемся. Может, надо было выпустить больше газа… – Сквозь инфракрасные очки он посмотрел на Пэгги. – Ты себя хорошо чувствуешь? – обеспокоенно спросил он. – Тут, под землей, какой-то странный воздух. И чем глубже мы опускаемся, тем необычнее он становится. Меня предупреждали, что подземный газ вызывает галлюцинации. Надо быть к этому готовыми.
– Да ладно! – фыркнул синий пес. – Мы же как-то прошли через тюремный двор!
– Пройти-то прошли, но здесь его концентрация сильнее, – покачал головой Себастьян. – Конечно, кислородные маски нас защитят, но все равно нам будут сниться странные сны – это уж наверняка. А еще могут возникнуть маниакальные идеи, в общем, приятного мало. Но главное – не впадать в панику, и все будет нормально.
* * *Весь вечер Пэгги ожидала чего-то нехорошего.
Корзину меньше качало, но воздух стал влажным и каким-то липким. Канаты жалобно поскрипывали, отчего Пэгги становилось не по себе. Боясь свалиться в пропасть, она села посередине корзины и старалась не уходить оттуда. Тьма пугала ее. Ей хотелось зажечь сотню ламп по всему дирижаблю, но свет мог привлечь Пожирательницу…
«Если мне ночью захочется в туалет, – подумала она, – я лучше умру, но ни за что не выйду из палатки. А то еще свалюсь за борт…»
Глава 21
Плохой сон
В ту ночь Пэгги снилась Пожирательница. Она сидела в центре каменного яйца, покачивая своими щупальцами, извивавшимися, как змеи. Пэгги не видела ее морды. Она была погружена в темноту. Свет проникал только через узкие трещины в «скорлупе». Чудовище было огромным, горячим, окруженным зловонным паром, который собирался под каменным сводом и медленно просачивался наружу. То засыпая, то просыпаясь, Пожирательница жила в своей скорлупе и росла, чтобы однажды вылупиться из яйца и вырваться на свободу. Временами ее охватывал голод, и тогда она просовывала щупальца в щели, шарила ими по всей планете в поисках еды.
Десять тысяч лет она прожила, свернувшись в клубок, внутри каменного яйца, отложенного в доисторические времена между двумя планетами древним мифическим существом. Она ждала в полусне, думая, как бы раздобыть еду. И вот прошло еще триста лет, и она впервые услышала, как какие-то существа приземлились на поверхности ее скорлупы. Она исследовала их тела, их сознание, изучила их потребности и создала атмосферу, чтобы люди поняли, что здесь можно поселиться. Она заложила в недра планеты золото и серебро, понимая, что это богатство их привлечет. Она приручила людей, хоть они и не подозревали о ее существовании. У нее было бесконечное терпение и безграничные возможности, а люди нужны были ей, чтобы питаться… И они сделали все так, как она хотела: поселились на поверхности яйца, которое они назвали планетой Кандартой, и стали размножаться.
А сейчас ее развитие подходило к концу. Она была почти готова выйти на свободу. Ей осталось совсем немного: закончить формирование нескольких органов, кое-где нарастить чешую. Она достигла последней стадии развития, и теперь ей нужно было хорошо питаться. Как только ее кожа окончательно затвердеет и станет нечувствительной к космическому излучению, она сможет вылететь в черноту космоса. И тогда она стукнет головой по скорлупе, пробьет ее – здания на поверхности рухнут, асфальт встанет дыбом, осколки бетона полетят во все стороны. Она расправит крылья – и Кандарта разлетится на тысячи кусков, которые затеряются во Вселенной.
А Пожирательница, вырвавшись из заточения, полетит к новым звездам – древнее чудовище с края галактики, черное, как сама космическая ночь.
Осталось уже немного… Хватит нескольких тысяч детишек – один хороший обед и все – свобода! Ей нужно их заполучить, иначе она снова впадет в сон и проспит еще триста лет. В отчаянии она шарила щупальцами по всей планете. Где же эти детки?
Она ведь почти закончила формироваться. И если она сейчас же не найдет еду, все придется начинать заново. За время сна ее сознание очистится, а тело обессилеет. Во что бы то ни стало надо раздобыть пищу. Она запустит все свои щупальца в трещины, обшарит малейшие щели, все уголки скорлупы, на которой людишки построили свой жалкий мирок.
Пусть все увидят, как она прекрасна и страшна и какой великолепной она станет, когда вылупится. И когда она вырвется на свободу, она полетит по всей галактике, от одной планеты к другой, и ее ужасная тень будет заслонять свет звезд. Она больше не хочет ждать. Да, пока еще она сидит, съежившись, во влажной темноте внутри этой хрупкой скорлупы и собирается с силами, слушая, как стенают наверху люди. Она следит за ними сквозь трещины. Она все видит, все знает. И ей очень хочется есть.
А ждать в темноте невыносимо. Она слишком долго ждала…
Глава 22
Подземная гроза
Пэгги Сью злилась. В самом деле, в течение четырех дней Себастьян почти с ней не разговаривал и все время делал вид, будто он ее знать не знает. Можно подумать, он вообще на дирижабле один, а она всего лишь завиток тумана, который клубится в темноте.
– Да что с тобой? – не выдержала девочка. – Ты уже четыре дня со мной не разговариваешь! В чем дело-то?
Себастьян разинул рот от удивления:
– Пэгги, ты с ума сошла? Не прошло еще и суток, как мы начали спускаться. Это ты последнее время не отвечала, когда я пытался тебя о чем-то спросить. Это все из-за газа, он вызывает галлюцинации. Поэтому тебе и кажется, что прошло четыре дня…
Девочка протерла глаза. Не прошло и суток?.. Как же так? Она отлично помнит, что провела на дирижабле уже четыре дня, четыре раза ложилась спать… Впрочем, может быть, она просто прикорнула после еды, а потом подумала, что проспала всю ночь? В голове у нее все перемешалось. Все было четким и одновременно непонятным. Ей даже не удавалось прочесть три строчки в бортовом журнале.
– Ты, главное, успокойся, – посоветовал Себастьян. – Когда нервничаешь, ты учащенно дышишь, а значит, глотаешь много газа. А если им сильно надышаться, можно стать настоящим кретином.
Пэгги Сью не знала, верить ему или нет. Неужели она сошла с ума? А может… это Себастьян помешался? Может, он сам просто не заметил, что прошло целых четыре дня?
Ей стало страшно: если этот газ разрушает их мозг, то сколько они еще продержатся, с каждым вдохом приближаясь к безумию? И что будет тогда?
Она надела кислородную маску, но ходить в ней все время было слишком трудно.
– От нее жутко чешется лицо, – пожаловалась она синему псу. – И потеет, как в бане! Я, наверно, вся в прыщах!
* * *Час спустя начался дождь. Мощный ливень обрушился на дирижабль. Пэгги слышала, как сильно стучат капли по поверхности шара. Вскоре дождь превратился в град, и девочке пришлось вылезти из палатки, чтобы проверить, не отклеились ли заплатки на шаре.
– Ого! – ахнула она. – Это не ледышки, это гравий, крупный гравий! Он сыплется с каменного свода.
Под ударами камней кожаный шар гудел, как барабан. Пэгги пришлось закрыть лицо руками, чтобы гравий не попал в глаза.
«Выдержит ли „Капитан Фантом“ такой камнепад?» – беспокоилась она.
Девочка закусила губу, в надежде, что боль поможет ей отвлечься от мрачных мыслей. Ей показалось, что гроза грохочет где-то ближе к северу. Там, в отдалении, вспыхивали желтые молнии и рокотал гром. Его страшные раскаты отражались от каменных сводов и усиливались многократным эхом.
– Это взрывается метан, – догадался Себастьян. – Камни, которые падали с дождем, – это же кусочки кремния со сводов; видимо, они задевали друг о друга и выбрасывали искры, которые подожгли застоявшийся газ. И если такое случится на нашей высоте, мы в две секунды поджаримся, как цыплята на вертеле!
Пэгги Сью стиснула зубы. Она понимала, что, если рядом с дирижаблем сверкнет хоть одна искра, они умрут на месте, ведь баллон наполнен сжатым газом, который тут же не просто загорится, а взорвется. И тогда им конец.
– Уф-ф… камнепад кончился, – объявил синий пес. – Можно вздохнуть спокойно. Черт, из-за этих камней у меня вся спина в синяках. Такое чувство, будто меня избили дубинкой!
Глава 23
Игра в прятки
После обеда Пэгги Сью услышала, что слева, за бортом корзины, что-то скребется.
– Ты тоже слышал? – спросила она синего пса. – Что это? Ты не заметил?
– Заметил, – отозвался пес, который гораздо лучше видел в темноте, чем ребята. – Там какая-то странная тень…
Пэгги пригляделась. Вдалеке были слышны взрывы, мимо дирижабля то и дело проносились яркие искры.
«Мне надоел этот метан! – подумала девочка. – Такое впечатление, будто здесь все время кто-то фотографирует со вспышкой. Просто невозможно ничего рассмотреть!»
И вдруг, с очередной вспышкой, Пэгги увидела огромную руку.
Не поверив своим глазам, девочка отвернулась. Нет, не может быть. Наверное, ей просто показалось. А что, если все-таки не показалось? Вдруг эта рука действительно прячется там, в темноте? Решив это проверить, Пэгги снова повернулась к краю корзины и стала ждать новой вспышки. Вот и она, только никакой руки Пэгги уже не увидела. Девочка застыла на месте. Что же это было?
Рука?
Огромная рука с раскрытой ладонью и скрюченными пальцами.
– Ты думаешь о том же, что и я? – спросила Пэгги синего пса.
– Ага, – ответил он. – Может, это мираж? Или…
Через час девочка снова увидела руку. Или, скорее, тень страшной руки.
Вздрогнув, Пэгги схватила подзорную трубу и попыталась разглядеть руку, но за это время та успела исчезнуть.
«Она ищет наугад, – догадалась Пэгги. – Пытается нас найти на ощупь».
На следующий день рука появилась снова. В этот раз – совсем рядом с Пэгги, и девочка даже почувствовала исходившую от нее жуткую вонь. Это была та же самая гигантская рука, что и вчера, или, по крайней мере, очень похожая. Она и правда двигалась на ощупь и все время перебирала пальцами, как будто что-то или кого-то искала. Длинные пальцы явно пытались нащупать в облаках газа дирижабль с Пэгги и Себастьяном, но пока им это не удавалось. Рука то приближалась, то снова скрывалась в темноте…
Схватившись за канат, девочка в ужасе смотрела на огромную руку с узловатыми пальцами, которая была явно нечеловеческая.
– Ты ее видишь? – крикнула она Себастьяну. – Видишь?
– Да, – вздохнув, ответил он. – Я знаю, о чем ты думаешь. Главное – не бойся! Скорее всего, это просто галлюцинация. Так что бояться нечего. Давай лучше наденем кислородные маски, мы уже довольно долго дышим каким-то газом, который наверняка вызывает видения.
Пэгги была бы просто счастлива, если бы это действительно оказалось галлюцинацией, но, даже надев маску, она все равно видела перед собой огромную руку, ищущую свою добычу во тьме.
Рука…
Она была настоящей. Самой что ни на есть настоящей.
К тому же Пэгги до сих пор чувствовала жуткую вонь. Пахло торфом и плесенью, как в склепе.
Пэгги принюхалась. Запах не исчез. Запах болота. Он поднимался из глубины, из самого сердца планеты, из центра яйца.
Так пахла Пожирательница.
Вонь существа, вынужденного проводить долгие-долгие годы в своей подземной «тюрьме», куда почти не доходит воздух, среди отходов, которые сбрасывали сюда люди.
Значит, подземное чудовище почуяло ребят. Конечно, ведь оно умирает с голоду, ему нужно что-нибудь есть. И вот оно отправило одно из своих бесчисленных щупальцев сюда, в эту трещину, чтобы то схватило странный летучий пирог с детьми, парящий в облаках газа.
Похожее на длинную змею щупальце пыталось обвиться вокруг дирижабля, спускавшегося в темное чрево планеты. Оно искало на ощупь, обшаривая облака газа.
«Не может быть! – подумала Пэгги Сью. – До Пожирательницы еще несколько тысяч километров, неужели у нее такие…»
Нет, кажется, она совсем сошла с ума! Чему тут удивляться? Конечно же, у чудища очень длинные щупальца, ведь эта огромная планета для Пожирательницы всего лишь яйцо! И сама она – гигантское существо, которое, когда вылупится, сможет заслонить своими крыльями солнце, и на планете наступит ночь. При таких размерах совсем неудивительно, что у этого чудовища щупальца триста километров длиной.
– Себастьян, – пробормотала девочка, – это никакой не мираж! Это Пожирательница! Она пытается нас схватить.
Мальчик недовольно поморщился – он явно не верил своей подруге.
Пэгги обиженно от него отвернулась и снова стала вглядываться в темноту. Нет, она права. Может быть, костры, зубастые яблоки и скелеты во дворе тюрьмы и были галлюцинациями, но на этот раз все по-другому. Вот оно, щупальце, оно существует на самом деле и вот-вот набросится на дирижабль!
Это доказывала отвратительная вонь, будто из склепа.