Деньги в «Экстаз» текли рекой. Боссы, организовавшие дело, вообще перестали появляться в Зоне, наслаждаясь всеми прелестями крайне обеспеченной жизни. Деньги делают деньги. Они обрастали связями, открывали «белый» бизнес, один даже получил мандат депутата Верховной Рады.
«Экстаз» процветал. И не мудрено. Остановить наркобаронов, а уж тем более предъявить какие-либо обвинения было невозможно. В Зоне нет милиции, отделов по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и Интерпола. Резвитесь, как говориться, на здоровье, господа.
Постоянной базы у группировки не было. Они находили поле, желательно подальше от территории «Свободы», «Долга», «Монолита» и других разномастных полувоенных групп, вычищали от слепых псов и обустраивались. Очередная раковая опухоль на теле Зоны, которых и без того было немало. Вся Зона - одна большая опухоль.
Вик, конечно, рассказал бы об этом Прессу. Информации ему было не жалко, только поздняк, как говорится, метаться.
- Фонарик мне пригодится, - одноглазый сдернул с Алексея «Пчелу», расстегнул молнию и запрятал во внутренний карман куртки, - Жупел, прошмонай их.
- Ты задолбал командовать, - огрызнулся, подходя, рыжий. На плече у него висел дробовик Алексея и автомат Вика.
- Шмотки не нужны? - сморщился одноглазый, - Че найдешь - все твое. Дай гляну, - кивнул он на стволы.
Пока Жупел усердно рылся в карманах, одноглазый инвентаризировал трофеи. «Калашников» он сразу разрядил и брезгливо швырнул в речку. Ружьем заинтересовался.
Еще бы, паскуда. Красивый дробовичок, только не по твоим грязным пальцам. С такими шейхи любят голубей стрелять. Откуда тебе такое понять, сталкер вонючий. Жрать бы сначала по-человечески научился, весь костюм жиром заляпал. У-у-у, голова гудит. Хоть волком вой или этой самой псевдотварью…
Отняли все, даже сигареты с единственной уцелевшей зажигалкой. Покидали в их же рюкзаки и заставили тащить. Рыжий припрятал себе только армейский нож Смертина, кредитку и потрепанный «Глок» сталкера.
База «Экстаза» спряталась в низине, недалеко от моста. С одной стороны от любопытных глаз ее скрывал густой ельник, с другой - крутой берег реки. Три вытянутых, грубо сколоченных барака, свежий сруб и четыре наблюдательные вышки. На аккуратных черных делянках горбатились фигурки людей, между ними курсировали вооруженные охранники. Охраны, судя по всему, было больше, чем рабов.
- Выброс завтра. Надеюсь, Молот погреба нормально обустроил. Прошлый раз я аж облевался весь… За такие бабки такие мучения, хоть бы накинул влегкую… - ворчал по дороге рыжий. Второй даже внимания на него не обращал.
Одноглазый остановил группу на взгорке, буднично пугнул трех слепых псов и выцарапал из-под куртки рацию. Обыкновенную. Совсем дешевую. Желтый пластик корпуса смотрелся на всей здешней серости совсем празднично. Он повозился с кнопками, искоса поглядывая на пленных:
- Минтай! Хорош спать! Принимай. У нас гости. Двое. Поведу через коридор, там дыры нормальные. В обход не пойду. Веди нас, милый, - противно гоготнул одноглазый, - О прибавке и не мечтай, - повернулся он к рыжему, - Молот скорее маму свою продаст… Рабов лови больше…
На ближней вышке блеснула оптика. Минтай, похоже, проснулся.
Жупел, вздохнув, пошел первым. Мерзкий это был вздох, утробный. Картежники, проигравшиеся вдрызг, так не вздыхают. Скорее неизлечимо больные, только что узнавшие от врача, спрятавшегося за белой маской, свой смертельный диагноз. Сколько мне осталось, док? И вот тут должен быть этот самый вздох, именно в этом месте.
Одноглазый замыкал. Он спрятал рацию и вооружился детектором аномалий. У них не пищал, а у этого верещал во всю.
- В след, суки, идите, - прокаркал рыжий, - Лапа, ты там смотри, не расслабляйся.
Голос- то подрагивает, хоть и храбрится.
Аномалий было много. Смертин насчитал порядка шести. Остальные он мог не заметить. По пути рядом с одной из «электр» в глаза бросились человеческий череп и часть позвоночника. А пот так и жрет глаза, дрянь соленая. Не так это просто, лезть между смертельными ловушками. Того и гляди ногу оторвет. Бррр… Как это так оторвет?… Ногу… или руку… или разъест какой-нибудь пакостью… или сердце просто остановится… Вику-то посрать будет, одноглазый с рыжим вообще пристрелят. Нет, бросят скулящего рядом с этим маревом… без ноги… или руки… или сердца… Без сердца не поскулишь. Значит без ноги и руки, всего заляпанного кровью и соплями. Патрон пожалеют, по физиономиям видно. А он будет верещать, махая культей. А потом сдохнет от болевого шока… С этим больше нет сил бороться. Хочется орать. Хочется бежать без оглядки, позабыв про все.
Сдохнет… Сдохнет…
Да что же там в затылок такое дышит?!
Проходы становились все уже. Пару раз Жупел закинул болты. Один моментально раскраснелся и, шипя, полетел в бок, руша все законы гравитации. Второй приземлился ровнехонько в клок бурой травы. В миниатюрном коридоре между широким заледеневшим пятном и «каруселью» Вик оступился и грузно упал. Смертин еще подумал, что сталкер вляпался в ловушку. Ну и что, что рыжий прошел. Здесь ни в чем нельзя быть уверенным. Слишком неожиданно Вик повалился в пыль, слишком на ровном месте. Рыжий развернулся, схватил его за волосы, дернул на себя:
- Быдло…
Алексей застыл.
Сталкер перевалился на спину, закатывая от боли глаза. Выбросил правую руку, цепляясь за шею рыжего. Резко потянул. Жупел плюхнулся ему на грудь, барахтая ногами.
Одноглазый засуетился, отталкивая Смертина в притаившуюся рядом «карусель». Он вскинул карабин. Перед глазами мелькала спина напарника.
Лапа медлил. Не решался.
Алексей балансировал на самом краю аномалии. Вскрикнул, бухаясь на колени.
Нога… Рука… Сердце… По частям. Сразу угрохает или орать будет, мотая культей? Дай бог, чтобы сразу. Иначе он не выдержит. А она затягивает, касается спины своей невидимой рукой, тащит в небо. Еще малюсенькое движение и все.
Жупел верещал. Совсем по-бабски. Тонко и пронзительно. Его ухо рвали зубы сталкера.
Лапа тянул.
Со стороны базы раздался одинокий выстрел.
Лапа очнулся. Ткнул случайно стволом Алексею в спину. Слишком узко. Мало места. Не развернуться.
В этот момент Жупел полетел в круг льда.
Выстрелы слились в один. Вик лежал на спине, держа в дрожащей руке «Глок». Пока Лапа заваливался, он успел пальнуть еще два раза. «Карусель» подхватила гильзы «австрийца», унося в небо. В ровном белом кругу покрывалось толстым слоем инея тело рыжего. Щеки и губы моментально посинели, как у десятидневного утопленника.
Со стороны базы вновь громыхнуло. К ним бежали с десяток людей, но они были еще совсем маленькие. Как букашки.
Вик тяжело поднялся, оттащил Смертина от ловушки, подобрал карабин Лапы и, не сказав ни слова, заковылял в обратную сторону. Алексей потянулся за ним. Резко развернулся, склоняясь над телом. Под подошвами хрустнул детектор.
Хорошо, что он был на коленях, иначе не сносить ему головы. Сталкер-то через голову садил. Хорошо, что рядом был «трамплин». Хорошо? «Трамплин»? Но тогда бы он не был на коленях… Идиотизм… Если случайно выживет, то надо сразу к психиатру. Упасть на кушетку и все рассказать. Нет, не пойдет он к психиатру, нечего ему в желтом доме делать… Сам… Сам…
Сдохнет…
Сдохнет…
Да кто же там пыхтит в этот чертов затылок, будь он неладен?!
Алексей никогда не обыскивал мертвых. Снимал трупы, убийц, перестрелки. Но от всего этого его всегда защищал объектив камеры. Мнимая дистанция. Барьер. А вот теперь он сидел рядом с теплым мертвяком… и не знал что делать. Камера здесь и еще куча полезного хлама. Он глупо ткнул пальцем в грудь, ожидая реакции. Лежит и подергивается, совсем теплый. А вдруг встанет? Зомби откуда-то шляются. Хотя тот с дырками вместо глаз тихо себя вел. Не бузил. Алексей осторожно засунул руку под куртку. Нащупал «Пчелу». Было мерзко, будто он ковыряется в теплых внутренностях.
- Брось, - заорал Вик.
Рядом с телом одноглазого в землю вгрызлась пуля.
Смертин торопливо ухватил сигареты, дешевую китайскую зажигалку, зачем-то рацию, фляжку. Зацепил свой дробовик, выдернул из нагрудного кармана две обоймы от карабина. На секунду задумался, глядя на резиновые сапоги. Потом решился и начал стягивать.
Следующая пуля пробила Лапе живот. Стрелок из Минтая, к счастью, был совсем никудышный. А может и расстояние. Алексей не знал. Помирать в драных берцах не хотелось.
- По следам иди, - Вик был уже далеко впереди, - Там, где трава ногами примята. Шевели поршнями, сейчас здесь целая кодла будет!
Но Смертин все возился. Его даже не смущали свистящие пули. Он закрепил «Пчелу» и замер, снимая базу «Экстаза».
Боевики не ломанулись к ним напрямую через аномалии, а пошли по широкой дуге краем сосняка. Некоторые пытались на ходу стрелять.
Смертин быстро скинул боты, надел сапоги и побежал догонять сталкера. Вик шел тяжело, сгорбившись в три погибели. По спине медленно растекалось кровавое пятно.
- По следам иди, - Вик был уже далеко впереди, - Там, где трава ногами примята. Шевели поршнями, сейчас здесь целая кодла будет!
Но Смертин все возился. Его даже не смущали свистящие пули. Он закрепил «Пчелу» и замер, снимая базу «Экстаза».
Боевики не ломанулись к ним напрямую через аномалии, а пошли по широкой дуге краем сосняка. Некоторые пытались на ходу стрелять.
Смертин быстро скинул боты, надел сапоги и побежал догонять сталкера. Вик шел тяжело, сгорбившись в три погибели. По спине медленно растекалось кровавое пятно.
4.
- … красная точка обозначает местонахождение. Впрочем, это и без того понятно. Нина, включите, пожалуйста, транслирующий экран на полное разрешение, -Дагонов пробежался взглядом по овальной комнате. Собрались почти все. Не хватало только одного украинца.
В большинстве своем он был знаком с сидящими здесь людьми. Со многими дружил, с некоторыми общался исключительно из деловых соображений, других знал по тусовке и заметкам в прессе. Хотя были и исключения. Парня в идеальном белом костюме в стиле лондонских «джиппи» Дагонов видел впервые. И толстяка в отвратительной цветастой ямайской рубашке. Олигарх брезгливо посмотрел на его коричневые мокасины. Ужасней вкуса быть не могло. Тостяк фривольно развалился на кожаном кресле и барабанил толстыми пальцами по столу. А еще иностранцы. Пять человек. Все одеты с иголочки. Брэндовая «классика», швейцарские часы, отличный парфюм и неизменные миниатюрные ноутбуки, исполненные под кожаные кейсы. Это вам не русские «нувориши» последней волны, закутывающиеся в аморфные свитера, и прячущиеся за неофициальным стилем. Повальное увлечение «я дико богат, поэтому одеваюсь, как хочу» Дагонова нервировало. Все-таки он был ближе к западному стилю, как ведения дел, так и внешнего вида.
Овальный зал он обставлял сам. Задача состояла в том, чтобы там одновременно можно было проводить небольшие конференции и неофициальные беседы тет-а-тет. Получилось впечатляюще. Уютный небольшой бар и мягкие диваны создавали домашнюю обстановку. Вместе с тем шикарный стол красного дерева, бегущий волной через весь зал, огромная интерактивная доска во всю стену и мощное освещение настраивали на деловой лад. Мягкие кожаные кресла расслабляли, дарили комфорт, заставляли собеседников терять бдительность. Когда Дагонов общался с гостем наедине, он специально приглушал свет и включал зеленые настольные лампы, чтобы атмосфера убаюкивала и толкала на откровения. Сегодня в овальном зале было светло.
В кармане завибрировал мобильник.
- Прошу прощения, я вынужден вас ненадолго покинуть. Напитки в баре. Просмотр записей начнем через полчаса. Можете пока ознакомиться с бумагами и маршрутом за прошедшие сутки.
Дагонов быстрым шагом пересек зал и открыл дверь, ведущую в его личный кабинет. Автоматически включился свет. Олигарх плюхнулся на кресло, пробегая взглядом по идеально прибранному столу. Бронзовая фигурка Фемиды, монитор, пепельница, стилизованная под человеческий череп, пульт, пачка сигарет и свежая газета, которую он не успел просмотреть утром.
- Да… Алло… Ну и какое решение вы приняли?… Вы меня радуете…Секунду… Сейчас запишу…
Дагонов резким движением нажал кнопку под столом.
- Слушаю, Николай Евсеевич, - раздался из невидимых динамиков женский голос.
- Ниночка, быстренько занеси мне бумагу и ручку, а еще сделай кофе. Но сначала бумагу.
- Хорошо.
- Постой! В овальный зал не заходи. Напрямую.
- Я так и собиралась, Николай Евсеевич.
Секретарша могла зайти к нему двумя способами. Либо напрямую, поскольку она сидела в приемной через стену, либо в обход через овальный зал. Дагонов предпочитал, чтобы к нему шли торными путями. Это была не прихоть. В таком случае он успевал услышать ее шаги и закончить конфиденциальный разговор. Ниночка принимала такое поведение за самодурство, отчего жутко бесилась. Дагонова это забавляло.
Вообще он был в своем роде динозавром. Новейшей техникой пользоваться не умел и не старался учиться. Хотя кабинет обставлен по последнему слову. В конце-концов всегда есть те, кто умеет. Но использовать в работе достижения конструкторской мысли ему нравилось, пусть даже и с помощью специалистов.
Николай Евсеевич Дагонов был классическим олигархом, во всех проявлениях этого звучного термина. Фантастически богат, владел самой большой долей нефтяного бизнеса в России. Никто, кроме Президента и еще десятка VIPов, об этом разумеется не знал. Однако вся страна догадывалась.
Кроме приумножения капиталов, Николай Евсеевич увлекался «Формулой-1» и финансировал одну из «конюшен». В сферу интересов Дагонова также входили подшипниковый бизнес, производство продуктов питания и, конечно же, политика. А куда без нее? Олигарх щедро жертвовал партии власти и поддерживал на плаву еще десяток политиков в различных регионах, в основном, где имел бизнес. Но любимой игрушкой магната были «медиа». Телевизионный канал, две федеральные газеты и новостная лента.
Не прошло и минуты, как секретарша положила на стол бумагу с ручкой и молниеносно удалилась варить кофе. Дагонов лихо крутнулся в кресле и глянул на свое отражение в мониторе. У него было отличное настроение. Начиналась увлекательнейшая игра, в которой он был главным модератором. А Дагонов очень любил, когда у него на руках большая часть козырей.
С темного экрана на него смотрел все тот же задорный Колька, только виски посеребрились сединой, появилась пара морщин, и вместо китайской светлой рубашки на нем сидел классический темный пиджак от «Армани». Но он был еще чертовски молод.
Из валявшейся на столе трубки послышались неразборчивые голоса. Совсем забыл:
- Вы еще здесь?… Алло… Записываю…До связи.
Бросив на зеленое сукно сотовый, Дагонов на минуту задумался, а потом вновь нажал кнопку.
- Ниночка, где кофе? - не дожидаясь ответа, спросил он, - И позови ко мне Григорича.
- Хорошо, Николай Евсеевич. Вам Асламов флешку оставил. Занести?
- Заноси.
Григорич пришел в тот момент, когда Дагонов только начал просматривать файлы. Олигарх настырно тыкал пальцами по монитору, пытаясь включить проигрыватель.
- Вечер добрый. Вызывали?
- Привет. Присаживайся.
- Помочь?
- Да вот тут… - сконфузившись, показал олигарх.
- Дайте-ка я попробую.
Валерий Сибиров был из тех немногих, кто свободно мог стоять у Дагонова за спиной. Григорич, как его все называли в холдинге, - особо приближенный олигарха, начальник службы безопасности всей финансовой машины и лично «шефа». В прошлом выходец из ФСБ, Сибиров не потерял форму. Всегда был подтянут, интеллигентен, осторожен и никогда не расставался с дарственной «Береттой».
- Вот из Венесуэлы прислали. Президент развлекается с толпой моделек. Хочешь взглянуть?
- Не хочу, - исподлобья посмотрел на Дагонова Григорич.
- Может на ТВР запустим? - спросил, вытаскивая из пачки сигарету, олигарх.
- Не стоит.
- Почему? - Дагонов выпустил струю ароматного дыма. Вопрос скорее был для проверки. Олигарх любил играть с людьми.
- Международный скандал, да еще на вашем канале. Не хорошо.
- Николай Евсеевич, вас заждались в овальном зале. Кудесников уже спрашивал, - раздался из динамиков голос Ниночки.
- Скажи я скоро, пусть ждут.
Олигарх посмотрел в потолок, потом на Сибирова:
- Правильно. Поэтому мы запустим на CNN. Как думаешь, а?
- Все развлекаетесь? - честно спросил Григорич. Он всегда говорил с «шефом» честно, без всяких там выкрутасов и подхалимажа и точно знал, что Дагонов это ценит.
- Жизнь скучная штука, - философски заметил олигарх, - Конечно, развлекаюсь. Но при этом еще и деньги зарабатываю. Европейцы - пуритане стали в последнее время, а тут такая красота с экрана. Глядишь, порвут часть контрактов с Венесуэлой, а мы туда влезем. Вот так, - улыбнулся Дагонов, - Ты мне лучше скажи, чего на тебя Андрейка всякую гадость сливает. Интриганы.
Сибиров на глазах помрачнел, но промолчал.
- Да ладно, не обижайся. Знаю я его. Ревнует. Слишком часто мы с тобой в последнее время стали встречаться. Мальчишка. А еще вице-президент, блин. Боится власть потерять.
- Я не девочка, чтоб ко мне ревновать, - просопел Сибиров.
- Забудь. Толстяк мне не нравится. Вы его пробили? Почему он мне не знаком?
- Николай Одинцов. Сорок шесть лет. Женат. Владеет частью алмазных приисков в ЮАР. Там же в основном и проживает. Долларовый миллионер. Старается не светиться ни в африканской, ни в русской тусовке. Чист, - отрапортовал Сибиров, - По рекомендации Кудесникова… Обижаете.
- Одевается он отвратно, - Дагонов с силой вдавил окурок в дно пепельницы.
- Это точно.
- А этот украинец… Бандорин, кажется… Ну который сегодня не пришел? Он очень серьезную сумму внес по графе «победа» в основной позиции. Деньги большие.
- Угольный магнат. Тоже старается не светиться. Есть два «медиа»-ресурса в Украине. Довольно известная там личность. Теневой рулила.