Резо наморщил лоб, потом вздохнул:
— Не помню. Нож его помню, что он «черный», помню, а во что одет — не помню.
— Он что-нибудь говорил? Какие-то слова?
— Понимаешь, он все время молчит. И это самое страшное.
— Куда он делся?
— Он убежал.
— Ты не пытался догнать его?
— Нет.
— А в окно ты за ним не следил — в какую сторону он побежал?
— Я не выглядывал в окно, потому что… — Он замолчал.
— Ну, — поторопил я, — почему?
Он поднял глаза, и я увидел в них такую боль и муку, что мне стало не по себе.
— Понимаешь, Дима, — медленно сказал Резо, тщательно выговаривая каждое слово, — я хотел запереть дверь, чтобы он опять не пришел, но дверь уже была заперта.
— Чушь! — воскликнул я. — Этого не может быть.
— Я знаю, — печально согласился Резо. — Но это так.
Я и сам знал, что это так (ведь вчера дверь тоже оказалась запертой), но я не стал говорить ему об этом.
— Хорошо, пусть будет так, — сказал я. — Но давай хоть что-то вспомним. Ты говоришь, что хорошо рассмотрел его нож, сможешь его описать — как он выглядит?
— Да, — Резо кивнул и задумался на мгновение.
Я терпеливо ждал.
— В общем, это большой нож. Вот такой, — он показал руками его размеры. — Он красивый: у него в ручке камень — не знаю, может быть драгоценный. Но самое интересное — его форма. Этот нож — как коготь; понимаешь? Он им не режет, а как бы рвет, — это страшные раны, смертельные.
— Он дотянулся до тебя? — Я показал на рану на его шее.
— Да, но я в последний момент смог защититься.
— Думаю, нам надо обратиться в милицию.
— Какая милиция? — вскинулся Резо. — Они упрячут меня в сумасшедший дом.
— Почему? — удивился я.
— А что они подумают, когда я им расскажу о запертой двери?
— Ну, — неуверенно начал я, — об этом можно промолчать…
— Нет, — Резо замотал головой, — никакой милиции.
— Ну, как знаешь, — я вздохнул и подошел к окну. На улице уже было темно. Темные улицы. Темная история. Резо за моей спиной сосредоточенно смотрел в стену — я видел его отражение в стекле. Еще я видел угол стола и на столе — книгу. Знакомая книга, ее подарил Резо Архабов. Архабов! Я круто развернулся на каблуках. «Держитесь возле Резо, — сказал он мне сегодня в ресторане. — Так будет лучше для вас и для него. Не задерживайтесь здесь сегодня долго». Он что-то знал? Но что именно? Что сегодня кто-то придет убивать Резо?
— Слушай, я отлучусь на минутку, а ты запри дверь и никого сюда не впускай. — Я понял, что просто обязан поговорить с Архабовым.
Архабов был у себя. Он пригласил меня в комнату, усадил на застеленную кровать, а сам устроился напротив меня на стуле.
— Ну-с, — сказал он. — С чем пожаловали?
— Сегодня вечером «черный» опять приходил к Резо. — Я смотрел на его лицо и видел, как у него под кожей заходили желваки. — Вы знали, что нечто подобное должно произойти?
— Откуда я мог знать? — спросил Архабов после непродолжительной паузы.
— Вы же сами намекали на это сегодня вечером в ресторане. Помните?
— Вы не совсем верно меня поняли, — медленно сказал Архабов. — Я не это имел в виду. Я лишь хотел предупредить вас, что в этом городе чужих не любят. Чужих не только по прописке, но, и по духу. Вы для них — чужак, и Резо тоже.
— И поэтому «черный» пришел убить Резо?
— Вы опять говорите о каком-то «черном», — поморщился Архабов. — Кто он — человек, черт или кто-то еще?
— Не знаю, я его никогда не видел. Но его видел Резо. Дважды.
— И что же делал этот «черный»?
— Он входит с ножом в наш номер и бросается на Резо. Вчера все обошлось, но сегодня он умудрился порезать Резо горло.
— Вот как? — удивился Архабов. — Вы что-то путаете.
— Что значит «путаете»? У него распорота кожа от уха до кадыка.
— Я бы хотел посмотреть, — быстро сказал Архабов. — Резо у себя?
Мне показалось, что он взволнован.
— У себя, — кивнул я. — Зачем вам это нужно?
— Хотя бы для того, чтобы навестить парня и успокоить его.
Когда мы поднялись наверх, Резо лежал в кровати и смотрел в потолок. При виде Архабова он просиял улыбкой:
— Вах, Илья! Почему редко заходишь?
— Дела, понимаешь. — Архабов развел руками. — Наше писательское дело такое — сиди и пиши. А что это у тебя? — он указал пальцем на рану.
— Это какой-то ненормальный меня порезал ножом. — Резо потрогал рану и поморщился.
— Как это произошло?
— Я лежал на кровати, и вдруг дверь открылась. Я сразу его узнал и приподнялся, а он бросился на меня с ножом.
— С ножом?
— С ножом, — подтвердил Резо.
— А как выглядел этот нож? Ты можешь его описать?
— Он как коготь — кривой. И на рукоятке камень. Похож на драгоценный.
— Странное оружие, — удивился Архабов. — Так это он тебя этим ножом царапнул?
Резо кивнул.
— Ну а потом что было?
— Я отпихнул его от себя, вскочил на ноги, и он сразу убежал.
— Как он выглядел?
— Не знаю, — нахмурился Резо, — Дима вот тоже меня об этом спрашивал. Не могу я его описать. Он просто какой-то черный.
Архабов взглянул на меня. Я пожал плечами.
— Ну ладно, — Архабов вздохнул и поднялся со стула. — Непонятная история. Мой вам совет: старайтесь держаться вместе. Иначе этот тип перережет вас поодиночке.
— Нас? А вас? — спросил я.
Архабов усмехнулся:
— Пока что он ходит к вам. Ну а если серьезно, зовите на помощь в случае чего.
Он вышел в коридор.
— Чертовщина какая-то, — сказал я Резо. — Сам-то ты что думаешь обо всем этом?
— Я думаю, что пока надо хотя бы закрыть дверь за Ильей, — рассудительно ответил он.
Я подошел к двери и выглянул в коридор. Архабов шел по коридору походкой удачливого человека. Внезапно он резким движением вскинул вверх руку, сжатую в кулак, — так делают спортсмены, когда им покоряется мировой рекорд. Я быстро отступил в номер и прикрыл дверь. «Что означал этот жест Архабова? К чему это ликование?» Резо лежал на кровати, прикрыв глаза. Я смотрел на его осунувшееся лицо, на багровый шрам и вспоминал. Я вспомнил предупреждение Архабова, чтобы я не оставлял Резо одного. Я вспомнил рассказ Резо о черном человеке. Я вспомнил странный ликующий жест Архабова, когда он шел по коридору. И когда я вспомнил все это, я понял, что Резо обречен.
— Слушай, — сказал я. — Может быть, тебе уехать отсюда? В Кутаиси по тебе уже, наверное, соскучились.
— Что ты говоришь? — удивился Резо. — Как же я без леса поеду? Не могу ехать, пока Ксенофонтов не подпишет бумаги. Вот сделаю все дела, тогда можно. Хочешь, вместе в Кутаиси поедем? У нас там хорошо.
— Не могу, — сказал я! — Я ведь не в отпуске.
— Чудак. — Резо приподнялся на локте. — Возьмешь в Кутаиси больничный — вот тебе и отпуск.
— Кто же мне его даст?
— Тетя моя и даст. Она главврачом работает в поликлинике.
— Нет, не получится, — покачал я головой.
— Зачем отказываешься? Я тебя со своими познакомлю — очень хорошие люди. Вот, смотри, — он извлек откуда-то из сумки фотографию. Полтора десятка человек разного возраста смотрели на меня. — Вот это мои родители, это младший брат, сестры, племянники.
Это было обычное семейное фото. Так фотографируются, когда много родственников наконец собираются вместе по какому-то важному и приятному поводу. Можно было и без рассказа Резо разобрать, что к чему. Вот эти двое — муж и жена. Резо говорит, что это его брат. Сестры немного похожи на него, а вообще они пошли в мать, это сразу видно. Вот эти сорванцы — все его племянники. Стоят перед объективом взъерошенные: их только что оторвали от игры.
У одного в руке игрушечный пластмассовый меч, он уткнул его в пол и стоит гордо, как рыцарь. У второго меча нет. Он держит нож. Интересный нож, старинный. В рукоятке ножа блестит камень. А сам он кривой, как коготь.
Я оторопело смотрел на нож, силясь понять, что происходит. У меня все это не укладывалось в голове.
— Резо! — Я взял фотографию в руки, — ты говорил, что тот, «черный», приходит сюда с ножом.
— С ножом, — кивнул он.
— Он похож на этот? — Я ткнул пальцем в нож на фотографии.
Резо всмотрелся и поднял на меня глаза, полные удивления:
— Это тот нож.
— Ты в этом уверен?
— Ну конечно! Я ведь видел его вот так — перед своим носом.
— А на фотографии что за нож?
— Не знаю. Это мы в прошлом году фотографировались. Брат с детьми приехал к нам в гости. Дети, помню, постоянно играли в рыцарей. И у одного, у Гиви, точно — был нож. Времени много прошло, сейчас я плохо помню, что там было и как. Но по фотографии вижу: это тот самый нож.
Я потер подбородок. Нож, мельком виденный Резо год назад, странным образом выплыл здесь, за тысячи километров от его родного дома. Это было плохо. Нет, это было не плохо — это было очень плохо. Потому что теперь все окончательно запуталось. Честно говоря, у меня появились было кое-какие подозрения. Архабов — слишком странную роль играл он во всех этих событиях. И именно с его стороны я ждал опасности. Но теперь — теперь все мои умозаключения рушились. Потому что Архабов и нож, существовавший в далеком грузинском городе, никак не состыковывались. Если знать только об Архабове или только о ноже, тогда еще можно строить какие-то версии, но Архабов и нож вместе — не состыковывались.
— Знаешь, Резо, я хочу еще поговорить с Архабовым, — сказал я. — Что-то я плохо понимаю происходящее.
— Поговори, — пожал плечами Резо.
— Ты только не спи пока, хорошо? Дождись меня. И никому не открывай дверь. Я, когда вернусь, позову тебя, тогда и откроешь. Можно, я заберу с собой эту фотографию?
— Бери, — кивнул Резо.
Я вышел в коридор.
Дверь за моей спиной закрылась, и я услышал, как Резо повернул в замке ключ.
На два оборота.
Архабов открыл не сразу. Мне пришлось постучать несколько раз, прежде чем за дверью раздался шорох и она приоткрылась.
— А, это вы! — Архабов распахнул дверь. — Проходите.
Он был возбужден. Или мне это только показалось.
— Я столкнулся с чем-то необъяснимым, — сказал я, входя в комнату. — Поэтому мне хотелось бы с вами поговорить.
Я извлек из кармана фотографию и положил ее на стол перед Архабовым. Он внимательно ее рассмотрел и поднял на меня глаза:
— Ну так что же необъяснимо для вас?
— Нож. — Я ткнул пальцем в фотографию. — Этот снимок сделан год назад в Кутаиси. Резо сфотографировался со своими родственниками. У одного из его племянников в руке был нож; видите? Так вот «черный», приходящий, к Резо, вооружен таким ножом.
— Что, именно таким? — удивился Архабов.
— Резо говорит, что это один и тот же нож.
— Очень интересно, — пробормотал Архабов, внимательно вглядываясь в фотографию. — Но как такое может быть? Он находит какое-либо объяснение происходящему?
— Нет, для него все это необъяснимо.
— Даже малейших подозрений у него нет? Ну, представьте, например: он сильно провинился перед кем-то, и к нему подослали наемного убийцу, который…
— Ну, вы тоже скажете, — с досадой сказал я.
— А что? — обиделся Архабов. — Какая-никакая, а версия.
— Происходит какая-то чертовщина, в которой я ничего не могу понять.
— Вся наша жизнь — чертовщина, — рассудительно заметил Архабов. — Потому что происходящее вокруг нас не поддается рациональному объяснению.
Крик, раздавшийся над нашими головами, заставил меня вскочить. Кричал Резо — я узнал его голос. Странный был крик, какой-то животный.
— Что там происходит? — Архабов посмотрел на потолок.
Я сорвался с места и помчался наверх. Резо кричал, я слышал его крик, даже находясь в коридоре первого этажа. Архабов спешил за мной. Мы пробежали пустынным коридором и поднялись по лестнице. Дверь нашего номера была заперта. За ней слышались какой-то шум и крики Резо.
— Резо! — крикнул я и забарабанил в дверь.
— Ломайте дверь! — скомандовал Архабов.
Он весь дрожал от возбуждения. Я отошел к противоположной стене, разбежался и ударил в дверь ногой. С треском отлетел замок, и дверь распахнулась.
— Боже мой! — выдохнул Архабов.
Резо лежал на полу комнаты, глядя в потолок невидящими глазами. Вся его грудь была разорвана, брызги крови виднелись не только на полу и кровати, но и на стенах.
— Не входите туда. — Я попятился, увлекая за собой Архабова. — Он там.
— Кто «он»? — не понял Архабов.
— «Черный». Он в комнате, я чувствую это. Он не мог никуда убежать.
— Надо позвать на помощь, — предложил Архабов, — и вызвать милицию.
— Постучите в соседний номер, — сказал я, не сводя глаз с распахнутой двери, — только быстрее, прошу вас.
На стук никто не откликнулся. Архабов побарабанил еще в несколько дверей, но никто так и не вышел.
— Мне все-таки кажется, что там никого нет, — сказал Архабов, подходя ко мне. — Вряд ли преступник будет терпеливо ждать в комнате, пока его схватят.
— Если его там нет, то куда же он делся? Ведь он был там, потому что Резо еще был жив, когда мы подбежали к двери.
— Он мог бежать через окно.
— Со второго, этажа?
— А почему бы и нет?
— Или спрятаться в душевой, чтобы выскочить оттуда, когда мы войдем в комнату, и убежать, — высказал я предположение.
— Надо проверить.
Я включил свет в душевой и распахнул дверь — никого.
— Теперь комната, — сказал Архабов.
Мы вошли в комнату — никого. Я подошел к окну, раздвинул шторы и беспомощно посмотрел на Архабова.
— Что там? — спросил он.
— Окно закрыто, — сказал я. — Похоже, его не открывали последние три года.
— Ничего не понимаю, — признался Архабов.
Я наклонился и заглянул под кровать — пусто. Архабов пощупал пульс Резо, потом выпрямился и глухо сказал:
— Он, кажется, мертв.
— Как же так? — потрясенно сказал я. — Ведь мы с вами слышали шум борьбы, когда стояли за дверью.
— Значит, нам показалось, — заметил Архабов.
— Что «показалось»?! — закричал я. — В этой вымершей гостинице Слышен малейший шорох! Если бы «черный» убегал по коридору, я бы это услышал! Они боролись здесь с Резо — и Резо погиб! Или это вам тоже показалось? — Я показал на Резо.
— Не кричите на меня, — вздохнул Архабов. — Я прекрасно вас понимаю, но история просто необъяснимая. Три раза «черный» приходил к Резо, и ни разу его никто не мог увидеть.
— Надо вызвать милицию.
— Побудьте пока здесь, а я спущусь вниз, к администратору, — сказал Архабов.
Я кивнул. Оставаться в номере наедине с покойником мне не хотелось, и я вышел в коридор.
— Вы испачкались, — сказал мне Архабов.
Я посмотрел вниз и увидел, что за мной по полу тянется цепочка мокрых следов. Кровь.
Милиция работала долго. Сначала допросили нас с Архабовым, потом — администратора. Никто ничего не видел. Я рассказал о «черном»; о странной истории с ножом, о двери, которая почему-то каждый раз после исчезновения «черного» была закрыта. Хмурый капитан заносил мои показания в протокол, покачивая недоверчиво головой. Честно говоря, и я на его месте, точно так же отнесся бы к этой истории.
Приехала машина за трупом Резо. Два пожилых санитара деловито подхватили его и понесли вниз. Я отправился следом за ними. У дверей гостиницы стояла грузовая машина. Санитары положили труп на дно кузова. Голова Резо глухо стукнулась о доски. Заурчал двигатель — и машина отъехала, посвечивая мне на прощание красноватым светом габаритных огней. Где-то вдалеке завыла собака. Я посмотрел на ночное небо, вздохнул и пошел в гостиницу.
Осмотр уже заканчивался. Увидев меня, капитан сказал:
— Я договорился с администратором, она вас поселит в другой номер. Соберите свои вещи, мы опечатаем комнату.
Когда он отвернулся, я быстро сунул в сумку книжку в темном переплете — это была книга Архабова, которую он подарил Резо. Я не хотел, чтобы эта вещь оказалась в милиции: книжка и фотография, которую я не успел вернуть Резо, — вот и все, что у меня останется в память о нем.
— Вы готовы? — спросил капитан.
— Да.
Мы вышли в коридор. Усатый сержант приклеил к двери и косяку листок бумаги с какой-то печатью. Вот и все. Они спустились вниз, а я на мгновение задержался и оглянулся. Пустой полутемный коридор с десятком запертых дверей. Капитан прошел по всем комнатам и допросил их обитателей. Я так никого и не увидел. И никто из них не зашел в наш номер. Я спустился вниз и вышел на улицу. Милиционеры усаживались в машину. Хмурый капитан взглянул на меня на прощание, но ничего не сказал и захлопнул дверцу. Машина покатилась по площади и скрылась за углом. Я остался один. Сегодня утром я навсегда покину этот город. От командировок сюда я буду отказываться.
В окне номера Архабова горел свет. Я решил зайти к нему, пока он не спит. У дверей его комнаты я увидел молодую женщину в светлом плаще. При моем появлении она обернулась.
— Вы тоже сюда? — улыбнувшись, спросил я.
— А вы здесь живете?
— Нет, здесь живет мой знакомый.
— А, вот оно что, — она окинула меня оценивающим взглядом. — Фамилия вашего знакомого Архабов?
— Да. Вы его тоже знаете?
— Я его жена.
Я удивился:
— Почему-то я не ожидал увидеть здесь его жену.
— Для него это тоже будет сюрпризом, — как-то устало произнесла женщина.
— Его нет в номере?
— Я уже Пять минут стучу — никто не отзывается.
— Странно, — сказал я, — полчаса назад он был в гостинице.
— Вы его видели?
— Конечно. Он был в моем номере, наверху.
— Что он мог делать так поздно в вашем номере? — удивилась женщина.
— Видите ли, — я замялся. — Тут такая история произошла. В общем, с нами хотел поговорить милиционер.
— Господи, да что случилось? — Она уже начинала нервничать и покусывала губы.
— Здесь несчастье произошло, — решился я. — Человека убили, моего соседа по номеру. Поскольку ваш муж тоже его знал, с ним, как и со мной, беседовал капитан милиции. — Я не стал употреблять слово «допрос», чтобы не волновать ее.
— Может, Илья куда-нибудь ушел? — предположила она.