Ее прекрасное лицо украсило обложки сразу двух столичных журналов. Вышел рекламный плакат с ее изображением. В обнаженном виде она сниматься не соглашалась. Сама не хотела, да и Ворон был против. Поэтому пришлось отказаться от довольно выгодного предложения из русскоязычного издания «Плейбоя».
Настя могла бы достичь гораздо большего, если бы сразу обратилась к услугам какого-нибудь модельного агентства, «Ред Старз» например. Ведь от нее теперь не отказался бы ни один менеджер. Но она сама не хотела иметь с ними дело. Помнила обиду, когда ей, начинающей, дали от ворот поворот.
Агентство могло бы продвинуть ее на западный, мировой модельный рынок. Возможно, ей бы улыбнулся ошеломляющий успех. Но она сама к нему не стремилась.
Да и здесь, в России, Настя не хотела быть знаменитой. Она по-прежнему относилась к модельному бизнесу как к чему-то второстепенному в своей жизни. И даже всерьез подумывала о том, чтобы расстаться с ним навсегда. Ей уже надоело выставлять себя напоказ.
С деньгами у нее проблем сейчас нет. И с учебой в институте тоже. Скоро она станет банковским работником – кому-то это занятие кажется скучным, но только не ей. Таков уж, наверное, склад ее характера.
Она бы, наверное, вообще бросила ремесло фотомодели, если бы не Денис. Мысль о пропавшем брате никогда надолго не оставляла ее. Где он? Что с ним? Как найти его?
Ответ прост. Если он жив, то, возможно, увидит ее на фото в журнале. Узнает, свяжется с издательством и разыщет ее.
Как хочется, чтобы так все и было.
Ее фотографии в журналах нравились всем, ею восхищались. Но ее никто не проталкивал вперед, не хлопотал о новых контрактах, и о ней постепенно стали забывать. А скоро и вовсе забыли.
– А ты не расстраивайся, – сказал ей по этому поводу Ворон. – Зачем тебе это нужно?
– Меня это не огорчает, – ответила она. – Я с легкостью это дело брошу. Только хочу, чтобы в жизни было какое-то увлечение.
– А разве я плохое для тебя увлечение? – осклабился он. – Займись мной на все сто. Не работа, а одно удовольствие.
«И работа, и удовольствие!»
Выгнувшись по-кошачьи, Настя прильнула к нему всем телом.
В постели она умела многое. Но Ворону, считала она, вовсе не обязательно это знать. Для него она выглядела неумехой, нисколько не стремящейся к совершенству. В постели она хороша и без излишеств.
А на публике она смотрелась просто великолепно. Умела себя подать. Мужчины, раззявив рты, смотрели сначала на нее, с восхищением. А уж только потом на Ворона, с завистью.
За все это она кое-что имела.
Двухкомнатная квартира чуть ли не в самом центре столицы. Ворон подарил ей эту квартиру в первый же месяц их романа. Евроремонт, дорогая мебель, полный комплект бытовой техники. А еще есть у нее изящная двухдверная «БМВ», почти новая. Этот подарок она получила через три месяца.
Чего еще желать одинокой женщине?
А она считала себя одинокой. Да, с Вороном ей было хорошо, чего уж тут скрывать. Но серьезно в ее планы на будущее он не входил. Для нее он временное явление.
Временное явление. И для него она значит не больше. Она предвидела, что настанет момент, когда наскучит ему, надоест. И не ошиблась.
Как-то, под настроение, она появилась в том самом агентстве, откуда ее вежливо выпроводили четыре месяца назад.
Ее встретила все та же миловидная женщина. Все тот же равнодушный взгляд. Но Настя поняла, что та ее узнала.
Настя небрежно и уверенно положила на стол свою папку. Села, не спросив разрешения. Повела себя так, будто бывала здесь сотни, тысячи раз, и не просто так, а как свой человек.
Женщина не выразила никакого неудовольствия, если оно, конечно, у нее возникло. Раскрыла папку, разложила перед собой вырезки из журналов, фотографии. На ее лице появился деловой интерес.
– Настя Багрова, – сказала она, прислушиваясь к тому, как звучит имя. – Это имя пока мало что говорит. Вы не Клаудиа Шиффер, что уж тут говорить. Но все же о вас уже знают. Вас узнают. Пока, правда, только в лицо. Но мы можем сделать вас по-настоящему знаменитой. Так я вас правильно поняла, вы нуждаетесь в наших услугах?
– Вы правильно все понимаете, – с независимым видом ответила Настя.
Ей льстило проявленное к ней внимание. В сущности, за этим она сюда и пришла.
– Я уверена, мы сможем вам помочь. У вас проблемы с контрактами?
– Да, есть. – Настя смутилась, но только самую чуточку.
– Не вижу причин для беспокойства. Такие проблемы всегда есть у тех, кто пытается пробиться в одиночку. А у нас, видите ли, целая индустрия. Менеджеры, фотографы, визажисты, режиссеры, реклама, наконец. Нам многое по плечу. На вас снова появится спрос. На этот раз постоянный. Обещаю вам.
Настя улыбнулась. Улыбнулась самой себе. Вот так, ее признали, приняли. Она одержала еще одну маленькую победу. И хорошо, что реванш за свое поражение она взяла не где-то там, а в этом самом агентстве.
– Я готова сотрудничать с вами. Но не больше, чем час-два в день.
– Хорошо, пусть будет так. Кстати, для вас есть работа. Рекламный ролик на телевидении. Думаю, вы подойдете. Приходите завтра, устроим пробу.
– Спасибо.
Рекламный ролик – это вам не страница в отечественном журнале. Это уже кое-что. Особенно если тебя прокрутят по Центральному телевидению.
Тогда ее увидит вся страна. И, может быть, Денис, где бы он ни находился.
– Тогда до завтра.
– До завтра.
Настя мило улыбнулась и направилась к выходу.
И тут она увидела ослепительную девушку с длинными платиновыми волосами. Под роскошным норковым манто, распахнутым настежь, отлично сложенное тело. Конечно же, это модель, одна из многих в этом агентстве.
Настя не стала бы останавливать на ней внимания, если бы не одно «но».
Девушка вышла из здания и направилась к автостоянке, к «мерсу»-«шестисотке» со знакомыми Насте номерами. Так и есть, это машина Ворона.
А вот и он сам. Галантный кавалер, помогающий даме сесть в «карету». Скотина, помогающая какой-то потаскухе запрыгнуть в свою долбаную блядовозку!
Настя так и застыла на месте. Удивленными глазами проводила тронувшийся с места «мерс». Ворон ее не заметил. А если и заметил, то не подал виду.
Да пошел он к чертям собачьим, кобель недоделанный! Обойдется как-нибудь без него.
Она быстро стряхнула с себя оцепенение. А еще через час чувствовала себя так, как будто ничего не случилось.
Ворон связался с какой-то красоткой. Ну и что? Чхать она на него хотела. Он ее, может быть, не бросает, просто гуляет на стороне. Да только не на ту напал. Измена за измену!.. Но изменять она ему не собирается. Она просто навсегда распрощается с ним.
Довольно им быть вместе. Все, что происходит, только к лучшему. Только к лучшему! Она без сожаления решила расстаться с ним. И это событие надо обмыть!
Настя сама не заметила, как оказалась возле какого-то бара.
«Пожалуй, зайду, пропущу парочку мартини, любимого напитка! Так будет веселей! А заодно надо отметить и сделку с агентством».
Да черт с ним, с Вороном. Обойдется и без него!
Она удобно устроилась за стойкой, забросила ногу за ногу. Бармен угодливо наполнил на два пальца ей бокал. Выпила, закурила. Она уже давно не курила. Но сегодня можно. Мягкая музыка, теплый хмель, у нее приятно закружилась голова.
Скоро она перебралась за столик. С отсутствующим видом поднесла к губам бокал, выпила. Стало совсем хорошо.
И тут к ней подсел какой-то тип. В кожаной куртке, черных джинсах. Из шпаны, одним словом. Он что-то ей говорил, но она не слушала, даже не подавала признаков внимания.
Когда он внаглую предложил провести с ним ночь, Настя удостоила его лишь презрительным взглядом. Она встала, одернула юбку, запахнула шубку и, чуть покачиваясь, направилась к выходу.
– Никуда, сука, от нас не денешься, – услышала она за спиной шипящий голос.
Слова относились к ней, но она не придала им значения. Продолжала идти дальше, нисколько не беспокоясь о собственной безопасности. Станет она бояться каких-то там малолеток!
Настя вышла из бара, огляделась. Город уже завоевала ночь. Поискала глазами автопарковку. Вот она, ее машина, стоит себе, хозяйку дожидается. Сейчас подойдет к ней, откроет дверцу, сядет за руль. Потихонечку доберется до ближайшего милицейского поста, улыбнется какому-нибудь менту и попросит отвезти ее домой. Ведь она выпила как-никак.
Штрафа за управление в нетрезвом виде она не боялась. Расплатится как-нибудь. Другое дело, человека может сбить. Тут уж не до шуток будет.
Но до машины она не дошла.
– Эй, крошка! – услышала она уже знакомый голос.
Она резко обернулась.
– Спешишь куда?
Перед ней стояли трое в кожаных куртках. И этот типчик среди них.
– А-а! Мальчики! – пьяно улыбнулась она. – А пошли вы, знаете куда.
– Не то говоришь, крошка! – Один из «кожаных» ухватил ее за локоть.
– Эй, сопляк, а ну, оставь ее! – раздался откуда-то со стороны чей-то начальственно грозный окрик.
– Эй, сопляк, а ну, оставь ее! – раздался откуда-то со стороны чей-то начальственно грозный окрик.
Из темноты на свет вышел мужчина в теплой куртке, без головного убора. Между пальцами левой руки он держал зажженную сигарету.
– Ты че, охренел, козляра?
Один из «кожаных» уже готовился ввязаться в драку. Другие бы его тут же поддержали.
Но их пыл остудил пистолет, будто сам собой появившийся в правой руке мужчины.
– Майор Глянцев. – Он выбросил сигарету, достал из нагрудного кармана красную корочку, раскрыл ее. – Борьба с оргпреступностью. А ну, брысь отсюда!
«Кожаных» как ветром сдуло. Он спрятал пистолет.
– Майор Глянцев. Майор Глянцев... – бормотала Настя, приложив палец ко лбу.
Когда мужчина подошел к ней, она силилась вспомнить, где доводилось ей слышать это имя.
– Я работал вместе с вашим мужем, Настя. С Вадимом, – напомнил он. – Он был моим другом. – В его голосе она почувствовала осуждение. – Пойдемте, я отвезу вас домой.
– Вы на машине?
– Вы не против, если я воспользуюсь вашей?
– Я только за!
Первое время они ехали молча. Он только лишь спросил ее адрес, она ответила.
– Вадим был хорошим человеком, – Настя заговорила первая. – Это я знаю, как никто другой. Мне кажется, вы меня в чем-то вините.
Не так уж она была пьяна, чтобы не уловить холодные интонации в его голосе.
– Я вас в чем-то виню? – переспросил он. – Пожалуй, нет. Хотя, если честно, вы мне, Настя, противны.
Эти слова ее будто ударили.
– Но почему? – Ее голос дрожал.
– Потому что вы спите с вором, бандитом, негодяем, наконец.
– Это вы о Вороне?
– О нем самом.
– Ну, так это мое личное дело, с кем мне спать, а с кем нет. Он вор и бандит, это, конечно, никуда не годится. Но женщины – такой уж народ. Любовь зла... Это про нас.
– Вы любите Ворона? – холодно спросил он.
– Вообще-то это не ваше дело. – Майор очень больно ее задел. – Но вам, так уж и быть, отвечу. Я его не люблю. Моя любовь умерла вместе с Вадимом. Но Ворон мне нравится, он подходит мне в смысле... в смысле секса. Я нормальная женщина, мне нужен мужчина. Вы меня понимаете?
– В достаточной степени.
В его голосе по-прежнему звучала неприязнь. Но не из-за того, что ей невозможно обходиться без мужчины. В этом-то он как раз ее понимал. Все мы устроены одинаково.
– И все грешники. – Она уловила ход его мысли.
– Ладно, пусть будет по-вашему. А что вы скажете, если я сообщу вам, что вашего мужа и моего друга убили по приказу Ворона?
– Что?!
Как будто на нее ушат ледяной воды вылили!
– Ворон – убийца Вадима.
– Нет, не может быть!.. Не может этого быть!
– И может быть, и есть на самом деле.
– Но Ворон же сам отпустил меня. Отпустил к Вадиму.
Она пыталась связать ускользающие мысли.
– Когда Ворон отпускал вас, Вадим был уже мертв. И негодяй это знал. Пусть и не своими руками, но это он убил вашего мужа.
– Зачем? Зачем он это сделал? – Она стала задыхаться.
– Чтобы Вадим его не наказал. Вадим мог его убить. Ведь Ворон опозорил его, заставил закрыть дело. Он обидел его, похитив вас. Обидел смертельно. Такое не прощается. В общем, Ворон прекрасно понимал, что нажил себе смертельного врага. Вадим мог убить, или, вернее, расправиться с ним в обход закона. Видите ли, такое иногда случается. А может быть, Ворон убил вашего мужа из-за вас. – Голос Глянцева охрип от напряжения.
– Из-за меня?..
Настя зажмурилась, закрыла лицо ладонями. Теперь ей все понятно.
Ворон – отпетый бандит и опытный соблазнитель. Не один день он затягивал ее в сети своего мужского обаяния. Порой она была готова сдаться, но держалась стойко. И все из-за преданности Вадиму. И Ворон понимал это. И возможно, поэтому дал команду убрать своего законного соперника. А заодно и гонителя.
Что может быть проще? Эти подонки часто надевают маску благородства, а сами способны на любую подлость.
– Я не утверждаю, что Ворон приказал убить Вадима только из-за вас.
– Но может быть и так.
Глянцев посмотрел на нее более внимательно.
Хмель из ее головы выветрился как эфир со дна открытой склянки.
– Вот именно. И хорошо, что вы это понимаете.
– Вы знаете, Ворон всегда был ко мне очень добр, вел себя ну прямо по-джентльменски. В конце концов он покорил меня своим обаянием, предупредительностью, но только не деньгами. Мне трудно поверить, что он мог убить Вадима. Каков негодяй!
– Вы, Настя, многого не знаете об этом мерзавце, – майор начал проникаться к ней симпатией. – Я чувствую свою вину перед вами, ведь после гибели Вадима я вам ничем не помог. Не хотел беспокоить вас в вашем горе. Вы страдали искренне. Я видел. Да-а, попали вы в переплет.
– Еще в какой переплет!.. Но теперь мне нет дела до Ворона! Я больше и знать его не знаю! Я не подпущу его к себе и на выстрел.
– Не подпустите к себе на выстрел... – повторил он ее слова. – Мы часто употребляем это выражение. Но не часто задумываемся над его сутью. Да, Ворона нельзя подпускать к себе ближе чем на выстрел. Иначе он может убить. Убить этим самым выстрелом. Этот паук не выпустит вас из своих сетей. Но вы не бойтесь, я вам помогу.
– Я и сама позабочусь о себе. – Ее почему-то знобило.
Не такая уж она дура, чтобы не понять: этот майор, друг Вадима, говорит правду. Она вспомнила, что это он подходил к ней на кладбище, сразу после похорон. А сейчас он не убеждал, а всего лишь подтверждал ее предположения. Да, можно не сомневаться, Ворон ее от себя так просто не отпустит.
– И все же, если запахнет жареным, обращайтесь прямо ко мне. – Он протянул ей свою визитную карточку.
– Все-таки хорошо, когда у тебя есть союзник. – Она подарила ему признательный взгляд.
– Кстати, вот факт из жизни Ворона. Это для того, чтобы вы, Настя, лучше представляли себе, с кем связались. За плечами Ворона две отсидки. Последний раз он угодил на пять лет. Для вас не секрет, как он умеет обхаживать женщин, зная, как падки они на всякую лирику. Но долго он ни с одной продолжать отношения не может. Так вот, через кого-то он связался с незнакомой женщиной, матерью двоих детей, разведенкой. Какие он письма ей писал, закачаешься. Люблю, мол, жить без тебя не могу, сердце рвется на части. Мыльная опера, одним словом. Та женщина плакала над его письмами. Думала, любовь у них на всю жизнь. Ведь она полюбила его. Полюбила заочно. А вот когда он после звонка приехал к ней, все встало с ног на голову. Сначала попользовался ею. Затем, когда надоела, начал смеяться над ней, издеваться. Дура, мол, нашла, кому верить. Бедняга чуть руки на себя не наложила. Из петли вытащили. Хотел кое-кто после этого привлечь его, гада, да статьи такой не нашлось. Ведь не бил ее, не уродовал. А моральный ущерб – вещь скользкая. В руки не дается. В общем, остался на свободе. Но факт есть факт. Как был барахлом, так им и остался.
– Гаденыш, – согласилась Настя, вспомнив платиновую красотку, впорхнувшую в машину ее бывшего любовника. – Но я-то руки на себя накладывать не стану. Я даже рада, что расстаюсь с ним. И пусть пеняет на себя, если не уберет от меня своих грязных лап.
Она достала сигарету, поднесла к губам, щелкнула зажигалкой. На мгновение высветились ее глаза, которые угрожающе сузились.
* * *Проба на рекламный ролик прошла удачно. Из пяти девушек с яркой внешностью и выраженной индивидуальностью – а это так важно в рекламе – выбрали ее одну. Словом, контракт с рекламным агентством был почти в кармане. На послезавтра назначили съемки.
Домой Настя возвратилась к вечеру. Хотелось принять душ, расслабиться под упругими струями прохладной воды, затем отключить телефон и завалиться спать, не открывая глаз до самого утра. Устала она за последние дни.
Но отдохнуть не пришлось.
В квартире ее ждал Ворон. Он сидел в гостиной с сигаретой в зубах, смотрел в телевизор.
Обычно он никогда не приходил к ней без предупреждения. Но сегодня почему-то изменил этому правилу.
– Ты что, один? – не поздоровавшись, спросила Настя. – Странно!
Она стояла в дверях комнаты.
– Странно? – Он уменьшил звук в телевизоре, но к ней не обернулся. – А что здесь такого странного?
– А странно то, что ты без своей платиновой красотки!.. Что, кобелек, новехонького захотелось?
– Угу! – спокойно согласился он. – Захотелось. Что, ревнуешь?
Он даже не поинтересовался, откуда она узнала о его новой пассии. Наверное, все-таки видел, как Настя выходила из модельного агентства.
– Не бойся, сцен устраивать не буду. Обойдемся без скандала. Не жена я тебе к тому же, чтобы ревновать.
В ее поведении было явное пренебрежение к нему.
– Вот-вот, не жена ты мне. Всего лишь любовница. Любовница, и только! Так что принимай все, как оно есть.
Он по-прежнему разговаривал, сидя к ней спиной.
– Бывшая любовница, – уточнила она.
– Ну, ты это брось. Я тебя еще пару деньков поимею.